Не возвращайся

Кашель не отступал. Порой он приходил настолько сильными приступами, что приходилось после долго привыкать к временному спокойствию и возможности дышать, в основном же был монотонным и навязчивым, лишающим сна. Кьёраку качал головой, сообщая что-то о скором визите капитана Исане, и помогал встать с постели. В обращении его чувствовалась осторожность человека, и прежде сталкивающегося с тяжело больными, а в голосе нет-нет да слышалась тоска. Иногда Гин думал о долгих веках, что провёл главнокомандующий с погибшим другом, и о нынешней ситуации, в которой он волей совета оказался заключён. И невольно появлялась мысль, что можно сыграть на собственной схожести с Укитаке, но нет. Играть с Шунсуем, сама сила кого была основана на играх, решился бы разве что Айзен. Будь у этого хотя бы какой-то смысл, Гин бы рискнул. Терять же оставшееся время в пустых попытках что-то изменить было бы глупо. Сегодня в поместье их навестила Нанао. Гин слышал лёгкие шаги, шорох сёдзи, твёрдый голос на чуть повышенном тоне: лейтенант за что-то отчитывала главнокомандующего. Кажется, требовалось его присутствие на приёме у Роуджиро, Шунсуй же категорически отказывался там появляться. Вскоре шум прекратился после обиженного хлопка входной двери. Ичимару повернул голову, давно уже научившийся ощущать присутствие Кьёраку по приобретающему особую неподвижность и вязкость воздуху. Первый из капитанов настолько влиял на мир, что заметны были изменения в окружении и для калеки-шинигами, лишившегося возможности выпускать свою реяцу и чувствовать чужую. - Главнокомандующий должен быть ответственным, - как бы невзначай заметил Гин, усердно рассматривая потолок. Шунсуй тихо рассмеялся: - Нечего мне делать на подобных праздниках. Слушать долгие речи, наполненные бессмыслием, раскланиваться и мериться изящными манерами - я предпочитаю проводить время проще. - Вы огорчили малышку Нанао. Она, должно быть, очень рассчитывала вас там видеть. - Она прекрасно знает, кто её капитан. Если бы она не была так холодна ко мне, я бы подумал... - обиженно начал Шунсуй, занимая тем временем удобный стул возле кровати. Гин легкомысленно отмахнулся: - Любая девушка признала бы ваше поведение невыносимым. Шунсуй улыбнулся, позволяя проступить искоркам веселья в тёмном, наполненном непроницаемой древней мудростью взгляде: - Нанао-тян очень терпелива. Надеюсь, она когда-нибудь ответит мне согласием. - И зачем вам потребовалось добиваться столь неприступной девушки? - лукаво протянул Ичимару. - Наверняка же находились и более лёгкие в завоевании личности. - Да, находились, - согласился Шунсуй машинально, - и завоёвывались тоже. Где-то половину тысячелетия назад ещё не настолько старый, но уже прославленный капитан проводил инспекцию отдалённых руконгайских постов. Жизнь за первыми районами и тогда не могла считаться удовлетворительной, разбои и высокая смертность, нехватка пищи, воды, жилья - повседневность для людей, не имеющих духовной силы. Шинигами было намного меньше, чем обычных душ, и для поддержки порядка их не хватало. В руконгайские проблемы боги смерти не вмешивались, ограждая души только от пустых: гибель в когтях монстра окончательная, смерть же по иным причинам возвращает в Генсей, на новый круг перерождения. Быть может, жизнь они там найдут куда лучшую. Двенадцатый отряд в его нынешнем обличье ещё не существовал, прорывы из Уэко Мундо определялись шинигами, командированными из Сейретея. Их целью было устранить угрозу или, при необходимости, вызвать помощь. Для проверки своих бойцов и отправился Шунсуй. О подробностях встречи с руконгайской целительницей, не способной к манипуляциям с реяцу, но досконально изучившей свойства трав, Шунсуй не распространялся. Только неосознанно сцепил в замок руки, сложенные на коленях, да говорил тише: - Она отказалась переселяться в Сейретей, или хотя бы в первый район. Говорила, что не может оставить людей, что от шинигами помощи не ждать, и пусть они смогут рассчитывать хотя бы на неё. А я не очень и настаивал, не воспринимая слова насчёт шинигами на свой счёт. Наверное, так мне было удобно: приходить изредка, покидать, не предупреждая. Поверхностные отношения меня устраивали, я не пытался понять её настоящие эмоции. А она, скорее всего, не решалась отказать капитану. На самом деле большинство руконгайских девушек побоялись бы спорить и с рядовым - об этом Шунсуй не говорил. Зачем разъяснять очевидное? Мнение живущих вне белого города, как правило, не представляло никакого интереса. Оно, в большинстве своём, так оставалось и сейчас. Шунсуй не мог повлиять на порядки мира, а тогда ему этого и не было нужно. - Уже много позже я дошёл до мысли, что любая личность ценна, а любая девушка имеет право чувствовать себя нужной, - усмехнулся Кьёраку. - В тот момент всё было намного... быстрее. Быстрые отношения, быстрое удовольствие. Пьяные вечера и отсутствие самоконтроля. Тогда бы я не вступился за Рукию-тян. Укитаке осуждал, но не встревал - он с самого начала был на моей стороне. Каким образом у капитана, обладающего столь сокрушительной мощью, что позже он занял пост главнокомандующего, и души без намёка на духовную силу, мог появиться ребёнок - не понял никто. Именно с новостью о ждущем прибавлении Шунсуй и начал меняться. Понимать, что не всё сойдёт ему с рук, что обязательно останутся последствия. Он любил будущего ребёнка и старался сделать всё для его матери. Но, как оказалось, что-то всё-таки упускал. - Однажды она исчезла. Сбежала от меня, не оставив после себя ничего, делающего возможным её найти. Так я и не узнал, сын у меня был или дочь, и появился ли этот ребёнок на свет. - Он был бы на вас похож, - мягко заметил удивлённый рассказом Гин. - Столь же могущественный... - ... и бескомпромиссный, - продолжил за него Кьёраку. - Он бы ненавидел шинигами вместе с Сейретеем и существующими устоями. - Звучит довольно удручающе, - Гин прикрыл веки, скрывая интерес. - Ты не устал? - спохватился главнокомандующий. - Утомил я тебя своими воспоминаниями о былом. - В вашем возрасте позволительно, - усмехнулся Ичимару. - Вы слишком уж добры к преступнику. Пусть совет и постановил держать меня под вашей ответственностью... - Я должен был догадаться о намерениях Айзена раньше, чем кто-либо ещё, - отрезал Шунсуй. - Наверное, я слишком хотел видеть в нём того, кем он не является. И ты достаточно помог в войне с квинси и достаточно заплатил за эту помощь, чтобы сейчас удивляться. - Сдаюсь-сдаюсь, вы правы, - рассмеялся Ичимару. - Ну вот так, Гин, - Кьёраку задумчиво уставился в окно. - Моя Нанао-тян заслуживает хорошего к ней отношения и имеет право быть неприступной, - и, добавив в голос энтузиазма, закончил, - когда-нибудь я её добьюсь!

***

Приём прошёл серо. Подобные торжества раз в год устраивал один из отрядов Готея, что стало своеобразной традицией. Считалось, что они напоминают офицерам о их долге шинигами и немного разбавляют повседневную жизнь. Кира с удовольствием окунулся в приготовления. Он мелькал по всей территории, лично контролируя работы и внося свою лепту при необходимости: лейтенанта можно было застать в кабинете, в бараках рядовых или даже на крыше. Свалившиеся на голову проблемы отвлекали, не оставляли времени ни на что иное. В какой-то момент Изуру показалась, что усталость окончательно выбила из его головы все лишние мысли. Проснувшись следующим утром, он понял: нет, всё по-прежнему. А потом приём закончился, и Кира не смог бы ничего сказать, спроси его кто после, что он из него запомнил. Жизнь отряда вернулась в прежнее русло, вновь стала повседневно-размеренной, оставив лейтенанту не так и много занятий. Совсем взбудораженный собственными догадками и сомнениями, Изуру решился на отчаянный шаг и словил лейтенанта Нанао после собрания. Девушка вздохнула на сбивчивые объяснения и позволила себя задержать. - Ты хочешь узнать о Ичимару, - не спросила - констатировала лейтенант. - Я могу рассказать не очень много. - И всё же - как он остался жив? Почему с главнокомандующим? - быстро, словно боясь не успеть, выпалил Кира. - Его спасла Иноуэ, - задумчиво вспомнила Исе. - Руку восстановить не удалось, как и избавиться от всех последствий ранения из-за слишком долгого контакта с мощнейшей чужеродной реяцу. Битва с Айзеном не далась так просто. Предатель стал чем-то, противным самой сути шинигами, одной своей силой угнетающим духовные тела. Кира ненароком посмотрел на свою руку, созданную в двенадцатом отряде. Для бывшего капитана не захотели сделать нечто подобное - или, может, у них не вышло? Нанао тем временем продолжала: - Конечно, его заперли в Мукене и постарались забыть о существовании. Боюсь, без надлежащего ухода состояние твоего бывшего капитана сильно ухудшилось. Неизвестно, сколько бы он протянул, если бы не началась новая война. Изуру вспомнились строгие, подтянутые фигуры в белом - квинси. Их элитой являлись штернриттеры, способные расправиться даже с капитанами. Он и сам едва не погиб после встречи с таким противником. И одной из самых больших проблем в сражении с ними было умение похищать чужой банкай. - Ичимару считался погибшим, поэтому столкнуться с ним никто не ожидал. Шунсуй решил, что неразумно в такое время держать в тюрьме шинигами капитанского уровня. Ему обещана была свобода, - лейтенант усмехнулась, - совет даже частично выполнил обещание. Бывшего преступника поселили с главнокомандующим под его ответственность. Поблагодарив коллегу, Кира отправился домой. Его переполняло желание напиться, забиться куда-нибудь в отдалённый угол и никогда не показываться обществу, но вместе с тем жажда действовать, что-то изменить сводила с ума. Лейтенант понимал, что не очень властен над происходящим. Его вели эмоции и глубокая, сохранившаяся во времени привязанность. О бывшем капитане напоминало всё: молодые деревья, высаженные в третьем отряде на месте бывшего сада, ветер, распахнувший форточку, бумажный журавлик в руках у ребёнка. Было даже хуже, чем в те дни, когда отряду сообщили о гибели начальства: смерть - это что-то окончательное, никакие действия её не изменят. Со смертью остаётся только смириться, и для шинигами в этом не должно быть трудностей: они, её боги, знают, что каждый из них может в любой момент прекратить существовать, чтобы возродиться в Генсее. Кира смог оставить капитана в прошлом, загнать мысли о нём в тот закоулок памяти, который предпочитал не посещать. Лучше бы он не знал... и хорошо, что он узнал. Теперь у него не было спокойствия, но была надежда. Роуджиро замечал, что лейтенант выглядит всё более уставшим. Он ни о чём не расспрашивал, сохраняя присущую ему тактичность, но не мог не волноваться. Лейтенант Кира ничуть не был похож на лейтенанта Ибу, служившую в третьем отряде до пустофикации и изгнания в мир живых, и воздействовать на него тоже надо было по-другому. После некоторых раздумий Оторибаши предложил посетить горячие источники. - Развеешься, Кира-кун. Мы никуда не выбирались вдвоём, а служить вместе нам предстоит, надеюсь, ещё очень долго, - мягко убеждал Роуз. Кира, подумав, решил согласиться. Нынешний капитан не был плохим, отказывать ему не хотелось. И, в самом деле, может ему стоит попробовать наладить отношения, чтобы отодвинуть прошлое туда, где ему и полагается быть. - Скажи, Изуру, тебя что-то волнует? - спросил капитан позже, когда они уже находились в воде, расслаблено вытянувшись и наслаждаясь теплом. Кира промолчал, не зная, что и ответить. Конечно, его волновало, и, конечно, он никогда не расскажет Роуджиро. - Может, когда-нибудь ты станешь более откровенным, - задумчиво произнёс Оторибаши, - я надеюсь, что так. Пока же тебе стоит отдохнуть. Он был чутким, Роуз, и по-своему красивым. Изуру не мог этого не отметить, незаметно разглядывая капитана из-под мокрой чёлки. Прекрасно сложенный, любит музыку и никогда не попытается задеть своего лейтенанта. Кира решил, что постарается ему довериться. Может, не сейчас, но он сумеет признать этого капитана, стать по-настоящему ему преданным. Расходясь в разные стороны, лейтенант знал: теперь ему легче. Он забудет о нечаянной встрече и посвятит себя другому человеку. Так правильнее и лучше - для всех. И той же ночью, опять не сумев заснуть, он, решив прогуляться, незаметно пришёл к поместью Кьёраку.