Но бывают времена...

Однажды мудреца спросили: «Кто есть в любой войне?». Он ответил: « В любой войне нет победителей, только проигравшие». Он был неправ — в любой войне есть и победители, и проигравшие, но по большой части есть только живые и мертвые, и твоя задача — быть как можно дольше в категории первых и стараться не попасть в категорию вторых. Автор высказывания неизвестен.

Горизонт. База Искаженных. — Они там. — указал на стену впереди Дзен. Васильев кивком головы отправил двух гренадеров к стене. Подбежав, каждый из них приложил к стенке невзрачный брусок сероватого цвета и, щелкнув на нем пару кнопок, одобрительно показал большой палец капитану. — Взрывай! Взрывчатка негромко бухнула, пустив в сторону оперативников лишь небольшое облачко пыли вперемешку с кусочками бетона — основная сила направленного взрыва пришлась на комнату с Искаженными. Вслед за взрывом в облачко пыли полетели гранаты — по две в каждую дыру. После их — еще по две и только после этого с оружием наперевес в проемы буквально залетели бойцы, сразу расходясь по комнате и расстреливая оглушенных Искаженных. Часть из них успела спрятаться за ящиками, разбросанными по всему помещению, остальным повезло не так сильно — залетевший одним из первых Уэлш чуть не поскользнулся на луже из крови и плоти — всему, что осталось от одного из киборгов. — Однако, здравствуйте! — мимо Уэлша пролетел сгусток плазмы, прожегший дыру в одном из Искаженных, не добежавшем до укрытия несколько шагов. — Не хотите ли… — следующий сгусток плазмы прошел буквально в миллиметре от головы следующего Искаженного, прожигая дыру в следующей стенке. — вы поговорить… — в ящик перед «счастливчиком» друг за другом попали два сгустка, заставив того значительно «похудеть». — о Боге? — последний сгусток прожег ящик насквозь, но киборг уже перекатом ушел оттуда за следующий, откуда спустя секунду упал с прожжённой насквозь головой. — Эй, это был мой! — обратился Руссо к подстрелившему противника Шумахеру. — То-то, я смотрю, он такой урод. На одного моего знакомого француза похож. — ответил Шумахер, параллельно выцеливая следующего киборга. — А вот это щас было обидно. — Можешь на него потом жалобу в Верховный Суд подать. — вмешался в разговор Увин, коротким очередями расстреливая Искаженных. — А сейчас стреляй, пожри тебя пески! — О`кей, мамочка. — Дурдом, а не оперативники. — пробормотала Форсаж. Васильев лишь хмыкнул и одним точным выстрелом разнес голову одного из киборгов. — Дроны! — раздался крик откуда-то со стороны. Обернувшись, Андрей увидел что один из проходов будто покрыт непрерывно движущимся металлическим ковром — до того много там было трехлапых киберов. — Ева, займись! Кивнув, девушка подошла прямо к проходу и, сняв капюшон, наставила на коридор посох-усилитель. Фигура псионика и посох начали наливаться фиолетовым цветом, постепенно концентрируясь на камне на навершие усилителя. Несколько мгновений — и из него с оглушительным треском вырвался сноп фиолетового света, корежащий и сминающий все, что попадает под него. Нулевой удар длился всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы перемолоть не только дронов, но и вообще все, что попало под него. — Псионик Корпорэйшн. — Руссо просунул голову в разгромленный коридор, рассматривая последствия работы Евы. — Избавимся от паразитов на вашей планете. Быстро, недорого, эффективно. Ответственность за разрушения не берем. Ева уже замахнулась посохом, намереваясь, по всей видимости, избавиться от еще одного паразита, но вдруг замерла и резко повернула голову, всматриваясь куда-то в пол. — Ты чуешь? — голос девушки после столь скорого применения псионики напоминал голос какого-нибудь злодея из второсортного хоррор-фильма, страдающего жутким похмельем, отчего стоявшие близко оперативники непроизвольно передернули плечами. - Да. — ответил ей Дзен, точно так же смотревший себе под ноги. — Часть пленников недалеко отсюда. — Ответил он на немой вопрос Васильева. — Но их трудно учуять. Как будто какие-то помехи. — Можешь проникнуть в их разум? — Да. Но слишком сильных чудес от меня не ожидайте. — И не надо. Внуши им, что мы друзья и куда им идти. — Сделаю. С базы они выбирались медленно, но никто (на удивление) не жаловался. Несмотря на то, что все хотели поскорее покинуть её, было понятно, что спешка им только навредит — никто не хотел оказаться под ножами вивисекторов-садистов. Вот потому и двигались они сейчас с максимальной осторожностью и черепашьей, соответственно, скоростью. Шедшие впереди Коррет, Лин и еще один турианец по имени Тевар тщательно проверяли каждый закоулок, а на любом повороте или перекрестке так и вообще подолгу останавливались, к чему-то прислушиваясь и присматриваясь. К счастью, они пока никого не встретили и их самих не преследовали — либо их побег остался незамеченным (что маловероятно), либо у тюремщиков были другие заботы (что более вероятно). Но любое везение, как известно всегда заканчивается, и чаще всего в самый неподходящий момент. Настал такой момент и для беглецов. На очередном перекрестке Коррет успел только припасть на одно колено и предостерегающе поднять руку, как из одного из коридоров вышла двойка пришельцев. Увидев направленные на него дула винтовок, турианец совершил невозможный для него кульбит, уходя далеко в сторону. К удивлению всех, один из противников достаточно шустро последовал за ним и ударом массивного кулака впечатал Коррета в стену. Другой, точно так же шустро придвинувшись к Лину и Тевару, одним быстрым, отточенным движением, выбил у них из рук оружие и ударом ноги откинул дрелла назад. — Вы пойдете с нами. — невыразительным, каким-то металлическим голосом провозгласил он беглецам. — И станете на шаг ближе к Вознесению. — А если мы откажемся? — неожиданно для всех произнесла Лиара, окутываясь коконом биотики. Тюремщик направил свое оружие на азари. — Мы будем скорбеть о твоей смерти. Воздух позади пришельца будто прорезала нечеткая молния, а в следующий момент все ошеломленно уставились на тюремщика. На отсутствующую его руку с оружием, если быть точными. Потом перевели взгляд на неподвижно стоящую фигуру, держащую оный предмет в руках. Когда-то белая её броня была вся перемазана желтоватой кровью, и вся во вмятинах, но почему-то Талату показалось, что чаша весов качнулась в их сторону. И качнулась весьма неслабо. — Умри! —взвигнул целый сотоварищ однорукого, начиная стрелять по белой фигуре. Та невероятно быстро очутилась возле его приятеля и ударом когтей снизу вверх прорубила ряд кровавых полос на его теле. Потом развернула однорукого и, прикрываясь его телом, двинулась на стрелявшего. Тяжелые пули рвали тело пришельца, но не доставали до цели. Очутившись рядом со вторым пришельцем, он остановился на краткий миг — стрелок ожидал, что шустрый откинет тело его товарища и кинется в атаку, беглецы же думали, что он перепрыгнет стрелка, как он сделал это раньше. Но бегун сделал то, чего никто не ожидал — просто пробил руками тело уже погибшего пришельца и буквально смял голову стрелка. Потом откинул их тела и обернулся на беглецов — и только теперь Талат понял, что они находятся в узком коридоре наедине с очень быстрым мясником. «Стой». Беглецы начали озираться по сторонам, пытаясь найти говорившего. Когтистый же просто замер, но у Талата было четкое ощущение, что он не сводит с них глаз. « Не тронь их. Отведи к нам». — Это сейчас … тебе говорили? — задал кто-то вопрос неподвижному спасителю. Тот молча развернулся и неторопливо двинулся по коридору. Пройдя немного, он остановился и, развернувшись, опять вперился взглядом в так и не сдвинувшихся с места беглецов. — Мне кажется, нам следует идти за ним. Талат сперва хотел что-то возразить, но передумал. Если бы это… существо хотело их убить, то уже бы это сделало, особо не напрягаясь. Оно было их другом, саларианец в этом был уверен. Так почему бы не довериться другу? «Мы друзья». Это было первое, что услышали беглецы, перед тем как выйти на неизвестных. Стоявший впереди показал руки без оружия. — Мы не враги. Пришли, чтобы спасти вас. — Чем ты можешь доказать? — подозрительно спросил Коррет. — Тем, что мой подчинённый не дал вам умереть. И тем, что мы сейчас вас не убили. И тем. — неизвестный снял шлем. — что мы не Искаженные. Васильев окинул взглядом группу. Брать с собой беглецов и идти всем вместе за остальными? Исключено, и на то есть целая кипа причин. Двигаться всем вместе назад, отправлять беглецов на «Саргон» и потом отправляться на поиски оставшихся? Да их за это время всех пошинкуют на котлеты! Значит, остается только один выход, который Васильеву тоже не особо нравился. — Угроза-4, берете этих и отправляетесь в точку эвакуации. Дзен, идешь с ними. — лысый псионик резко вскинул голову и всмотрелся в капитана, но вслух ничего не сказал. «Ты уверен?». — раздался его мысленный посыл. «Да». — точно так-же ответил Васильев. — «Мы тут справимся и сами, а вот они без тебя могут сесть в лужу». «Ну, как хочешь». — Группа, вперед. — отрывисто скомандовала Пайнс. — Руссо, Кабалевская — головняк, Увин, Чжан — хвост. Вы — лейтенант ткнула пальцем в беглецов. — идете сразу за мной. Выдвигаемся! Вопреки ожиданиям, обратный путь прошел без каких-либо задержек или нападений Искаженных. И все же что-то тревожило Дзена. Что-то едва уловимое, эфемерное, практически на грани его восприятия, но от этого не менее пугающее. А своему чутью почти столетний псионик привык доверять. «Что-то не так?» — пришла короткая мысль-вопрос от одного из двух псиоников группы Пайнс, низкорослого паренька, которого все звали почему-то Карлсон. Сейчас все его существо буквально дышало вызовом, адреналином, готовностью вершить суд над киборгами. В каждой кочке он подозревал закопанный шагоход Искажённых, а каждая тень виделась ему скопищем маленьких дронов. «Возможно». — не стал успокаивать его Дзен. — «Будьте наготове». «Хорошо, старший псион». Старший псион. Дзен невесело усмехнулся. К нему уже давно не обращались по имени. Или по кличке, или по званию. Так давно, что все новички, даже и не знали, как его зовут. А у него были вполне человеческие и имя, и фамилия — Мануэль Акино. И родился он вполне обычным мальчиком в вполне обычном месте — в городе Бохол на Филиппинах. И ждала бы его тоже вполне обычная судьба обычного филиппинца, если бы не одно «но». И называлось это «но» — псионика. После Трехлетней войны человечество отчаянно нуждалось в псиониках, и их искали везде, где только можно было. Одна из таких поисковых команд и нашла его и без каких-либо проволочек забрала. Родители были не слишком довольны тем, что у них забирают одного из их детей, не слишком успокоили их слова о долге, чести, благородстве и прочем, но внушительная сумма наличных, отданная им, мгновенно изменила их мнение. Девятилетнего ребенка же, насильно вырванного из семьи и помещенного в свежесформированный Корпус Псионов, не удовлетворило ни то, ни то другое. Дзен навсегда запомнил тот едкий, почти физически ощущаемый налет обреченности, ужаса и неверия, который он ощутил в тот момент. Тот самый коктейль эмоций и чувств, который он все явнее начинал ощущать сейчас. -Угроза-4 — Рестлеру-1. Мы на подходе, будьте наготове. — приостановившись, произнесла Пайнс. — Принято, готовность — три малых. Вот, наконец, и выход. Люди и беглецы, увидев наконец голубое небо и зелень холмов после опостылевших серых коридоров базы Искаженных чуть-чуть расслабились. Этому способствовал и столь родной силуэт «Херувима», нависшего над поляной возле выхода. Вот поэтому едва заметное дрожание почвы они уловили, только когда оно усилилось до скатывания отдельных камней со склона холма вниз. А потом землю прорвал штурмовой шагоход. — В укрытие! — первым среагировал Руссо и выстрелил в робота с плазмера. Бесполезно, естественно, такие и выстрел в упор с рельсотрона «Гаргантюа» выдерживали. Не обращая внимания на людей, шагоход развернул башню и ударил в «Херувим» со всего вооружения, которое у него было. Четыре крупнокалиберных масс-пулемета и два десятка ракет перегрузили щит и буквально разорвали в клочья нос корабля. — Все назад, на базу! — это уже Пайнс. — Вилли, Фанат — отвлеките его! Два гренадера молча стали поливать робота сгустками плазмы из тяжелых плазмеров. — Дзен, связь! Увин — уводи лунатиков! Руссо, твою мать! Названный француз на это никак не прореатриговал. Схватив гранатомет одного из гренадеров, он уже несся к громаде шагохода, что-то напевая под нос. Вот он, подбежав под ноги киберу, куда тот при всем желании не мог дотянуться, воткнул в сочленение ноги плазмер и несколько раз подряд выстрелил. Оружие с протяжным свистом зашипело и отлетело в сторону, а Шут уже начинал стрелять по покрасневшему сочленению с пистолета. Пайнс от бешенства чуть не зарычала, но вовремя спохватилась. — Огонь по противнику! Псионики, нулевой удар! Шквал снарядов, плазмы и лазерных лучей, устремившихся к туше шагохода, щит конечно не пробил, но на пару мгновений смог его ослепить, а потом три фиолетовых луча ударили по одной из ног, выбивая её из сустава. — Сбоку! Генератор щита! Первым возле него очутился, естественно, Руссо и кинул в него пару гранат-липучек. После последовавшего взрыва он припал на одно колено, взводя «позаимствованный» гранатомет и разрядил его в беззащитную голову шагохода. — Иииии? — протянул он, бесполезно всматриваясь в клубы дыма. Но вот они разошлись и явили практически невредимую голову шагохода (пара царапин не в счет). — Да ты издеваешься? Умри, тыква с ножками! Схватив брикет взрывчатки, Руссо прицепил его к голове шагохода, уже даже не делающего попытки встать и, отойдя за один из чадящих останков то ли «Херувима», то ли кибера, активировал детонатор. — Так то лучше. — произнес он, глядя на башню с солидной дырой в обшивке. — пора закончить наши дела, capish? «Близко». Дзен удивленно заозирался. «Что? Это вы сказали?» — отправил он мысль Карлсону и второму псионику, кряжистому Монголу. «Нет, мы думали, это вы». «Очень близко». — Пора уходить. — вот теперь Дзен всерьез запаниковал. Он и так ощущал что-то. Лучше всего это перевести на язык ощущений и чувств, как тревога собак, ощущающих землетрясение или птиц, чующих извержение вулкана или неприятную влажность воздуха перед штормом. « Поздно. Здесь». И голова псионика взорвалась фонтаном боли. — ВЫКЛЮЧИ! ВЫКЛЮЧИ! Выключи это! — все три псионика упали на землю, держась за виски и непрерывно крича. Тела их сотрясались в судороге, угрожая вот-вот сложиться пополам. — Что за… — потрясенно прошептала Пайнс, а потом её голова взорвалась фонтаном крови, обдавая ей ближайших бойцов. — На три! — заорал Шумахер. — В укрытие! — вслед за ним крикнул Увин. Последовать его совету успели не все. Один из оперативников потрясенно смотрел на замершее тело Пайнс, пока следующий выстрел не пробил его насквозь. — Шумахер, Чжан — займитесь снайпером! Остальные — прикройте их! Головы не поднимать! — рявкал Увин. — Вы. — крикнул он беглецам. — Не высовываться! Тихий писк снайперской винтовки Шумахера легко был перекрыт рявканьем масс-орудия одного из шагоходов-снайперов, и раздавшимся вслед за этим полным боли криком. — Рука! — Микроскоп, займись! Молох, где связь?! — Блокируют! — Не прекращай передачу! Руссо, Кабалевская — врубайте «Призраки»! Оба штурмовика кивнули и тотчас бросили вперед, петляя как зайцы, и на ходу сливаясь с фоном. — На шесть! — раздался чей-то крик, который тут же был резко оборван стаккато масс-пулемета еще одного шагохода, показавшегося на вершине другого холма. — Глухая оборона! — взревел Увин и сам первым кинул на землю перед собой объемный цилиндрик — одну из составных переносного энергополя. Остальные специалисты последовали его примеру и через несколько секунд на позиции людей засияли три небольших сферы голубоватого цвета, тотчас же потонувшие в море огня, обрушившегося на них с двух сторон. — Чжан, вали командиров! — крикнул Увин снайперу, находящемуся под маскировкой чуть в стороне от боя. — Ракета! Поздно. Прочертивший грязный белый след снаряд врезался в поле, уже порядочно ослабленное непрерывными выстрелами Искаженных, и с треском прошиб его. Взрывная волна подкинула в воздух близко находящихся людей и чужих, а потом не особо вежливо опустила на землю, выбив напоследок весь воздух из легких. « Основная часть Искаженных представляет собой не особо умных киборгов, выполняющих роль пушечного мяса. Они не имеют ни малейшего представления ни о тактике, ни о стратегии и если бы не обладали стрелковым оружием, то являли бы собой превосходные мишени. К сожалению, все меняется, если их ведут в бой лидеры — Проповедники и Генералы». Эти строчки сейчас всплыли в памяти Чжана, пока он безуспешно выцеливал предводителей Искаженных через прицел винтовки. — Где же ты? Ты? А нет, не ты. Тогда… Так, стоп, а ты кто? — через прицел Чжан видел нечто …уродливое. Даже более уродливое, чем большинство Искаженных. Огромная туша на нескольких толстых ногах и с непропорционально маленькими руками. Впаянные в тело механизмы делали туловище Искаженного в несколько раз больше и заставляли опасно покачиваться при каждом шаге. Отвратительные нарывы покрывали тело наряду с каким-то голубоватыми шлангами — но самым худшим была голова. Головы, если быть точными, в количестве двух штук. Одна большая, с остатками костного гребня, похоже раньше принадлежала какой-то рептилии, вторая, маленькая, была врезана прямо в бок первой. Она была чем-то похожа на человечью. За исключением миниатюрности размера, как у ребенка, синего цвета и каких-то… щупалец на затылке. Как у ребенка. Чжан похолодел. Она не была похожа на голову ребенка. Это и была голова ребенка! Нечеловеческого, синекожего, но все же ребенка. — Ах вы… — снайпера трясло, он не смог даже подобрать слов, чтобы выразить свою ненависть и только шипел на Искаженных. — Выыыыы… — Чжан едва не нажал на спусковой крючок, но все же смог пересилить себя. — Для чего? Зачем? Зачем они тебя изуродовали? — снайпер всмотрелся в аппараты, приделанные к туше ящеро-ребенка, и смог признать в них что-то отдаленно похожее на глушилки. — Глушилки? Пси-глушилки?! Дзюю — лазерный луч моментально преодолел пространство от снайпера до Искаженного, выжигая одну из его голов. Тот лишь поморщился и что-то злобно прошипел, прикрывая одной из рук уцелевшую голову. Зато остальные Искаженные моментально развернулись в сторону снайпера и стали заливать обломки, среди которых он находился, шквальным огнем. — Гениальная идея, Чжан. — проговорил себе под нос снайпер, безуспешно пытаясь выбраться из укрытия. — Принести с собой лазерную винтовку на подобную миссию. — Кавалерию вызывали? — раздался по связи знакомый нахальный голос, а затем среди Искаженных одна за другой начали взрываться гранаты. — Вы не верите в идею Единства? Тогда мы взрываем вас! Появившийся среди Искаженных Шут начал точными, быстрыми ударами клинками сеять среди них хаос, отрубая руки и ноги, разрезая напополам и протыкая насквозь. Кабалевская же, в отличие от Руссо, плазмер не потеряла, и сейчас методично расстреливала Искаженных чуть ли не выстрелами в упор, появляясь на короткий миг и тут же исчезая. Чжан в общую потеху не вмешивался. Ему нужен был этот уже одноголовый уродец. — Давай. Ну давай же, еще чуть-чуть. Ну. Ну! Есть! — еще один лазерный луч прорезал воздух и испарил голову Искаженного. Увин отделался легче всех. Впрочем, он и подготовлен был лучше всех. К тому же взрывная волна опрокинула его по другую сторону укрытия, где Искаженных через несколько секунд начали шинковать штурмовики. Поэтому он, рывком перетянувшись через укрытие, схватил за ворот брони ближайшего бойца и перетащил к себе. — Эй! — он постучал по каске. — Очнись! Очнись, пожри тебя песок! — Я… я в норме. — Тогда стреляй! — и перепрыгнув через укрытие, пополз за другими оперативниками. К его счастью, никто не погиб и все упали относительно близко друг от друга, потому и времени секк-локарец затратил немного. — Молох, СВЯЗЬ!!! Щелк! Один из бойцов удивленно посмотрел на солидную дыру у себя в груди и спустя пару секунд рухнул на землю, а Увин, повернувшись, увидел как Руссо летит головой вперед в ближайшую железку. — Таран! — крикнул он одновременно с Чжаном и еще одним из оперативников. — Валите его! — Проповедник! — раздалось с другой стороны. — Да вы, мать вашу, издеваетесь?! — Увин поднял карабин и несколько раз выстрелил. Больше для того, чтобы выплеснуть злость, плазма не оставила на матово-серой броне Проповедника даже царапин. Трехметровая громадина Искаженного неторопливо шла к бойцам, не обращая абсолютно никакого внимания на летевшие в него снаряды и сгустки плазмы. Остановившись возле одного из уже не кричавших, а сжавшихся в калачик и только тихонько скуливших псиоников, он внимательно посмотрел на него. — Вы все так же самонадеянны. — и с силой опустил ногу на голову человека. Дождавшись, когда тело перестанет рефлекторно дергаться, Искаженный убрал ногу. — И все так же легко умираете. — Сиреневый туман. — Что? — Позывной «Сиреневый туман». Быстрее! Задержите цель! Им это не удалось. Проповедник ткнул рукой в сторону людей, и по их позициям тут же начали вести огонь уцелевшие Искаженные. Сам Искаженый все так же неторопливо двинулся к бойцам, даже не стреляя из встроенных орудий. — Сиреневый туман! Сиреневый туман! Сиреневый вххххх. — Молох удивленно уставился на руку Проповедника, торчащую из его тела, и только потом попытался судорожно вдохнуть воздух. Искаженный с легкостью поднял тело человека к себе и развернул. Потом, не обращая на него никакого внимания, подцепил когтем гарнитуру и произнес в неё: — Это наша планета, язычники. — и только потом рывком вытащил конечность из тела Молоха, превратив его тело в одно сплошное кровавое месиво. «Убей». Это был максимум, на который был сейчас способен Дзен. Большая часть ресурсов его собственного организма ушла просто на то, чтобы не сойти с ума и остаться в сознании во время действия глушилки. Цербер после получения приказа, так и простояв весь бой, ринулся на ближайшую к нему цель — Проповедника. Тот, несмотря на кажущуюся неторопливость, на удивление резво развернулся и попытался подцепить когтем шустрого биомеханоида. Он же точно так же резво уворачивался от атак Искаженного и атаковал сам. Бойцы на развернувшуюся смертельную дуэль не смотрели, предпочитая стрелять по остальным Искаженным. Бух! Таран отмахнулся от подошедшей к нему слишком близко Кабалевской, отправив её в полет до ближайшего обломка металла и повернувшись к остальным бойцам, злобно фыркнул. Глаза, скрытые сплошным щитком брони, недобро уставились на людей. — Эй, уродец! — внезапно махнул рукой Коррет. — Поздоровайся с моим другом! — и выстрелил в Искаженного из брошенной Руссо ракетницы. Таран резво прикрыл руками голову, но ракета все равно снесла щиты и посекла осколками неприкрытое туловище. — Я тебя по земле размажу. — тихо прорычал он. — Сомневаюсь. — раздалось откуда сзади и снизу. Развернувшись, таран увидел чуть подальше от себя дрелла, поигрывающего детонатором взрывчатки. — УМРИ!!! — взревел он и бросился на Лина. Тот, дождавшись, когда Таран будет прямо перед ним, разрядил в него обойму из трофейной винтовки, проскочив под ногами Искаженного и только заскочив в укрытие, нажал на кнопку. Взрыв не разворотил Тарана, но снес его ноги и удвоил его ярость. Теперь калека, непрерывно крича от боли и гнева, пополз к дреллу, пока лазерный луч не снес его голову. — Наглый уродец. — пробурчал Чжан, переводя прицел на следующего Искаженного. — Ваши потуги жалки. — произнес Проповедник, держа цербера нанизанным на когти руки. — Вы пытаетесь стать подобными Истинным Богам, не ведая о них ничего. Ваши усилия обречены, и ваш народ станет их частью. — Проповедник посмотрел на цербера, не оставляющего безуспешные попытки отрубить ему руку. — Но не ты. Протянув руку, Искаженный с нелицеприятным хрустом разорвал цербера напополам. — Настал конец ваших жалких жизней. Дзен после нескольких попыток встать на ноги, бросил эту затею и теперь просто полз по направлению к Искаженному. Каждое движение давалось с трудом, легкие как будто дышали огнем, а по голове били кувалдой. Проповедник, заметив ползущего к нему человек, смахнул с когтей кровь и двинулся к нему. «Пора». — И станет плоть моя погибелью врагам моим. Кожа да уподобится кислоте, прожигающей душу, кровь да станет подобна огню, испепеляющему планеты, а кости станут мечами, пронзающими сердца врагов моих. С каждым словом и камень, который Дзен вытащил из посоха и его глаза разгорались фиолетовым светом, и когда Проповедник подошел к человеку и поднял за шкирку на уровень своих глаз, свечение можно было увидеть за километр. — И меняю я свою жизнь на жизни сотен еще не рожденных, но которым я подарил жизнь… — Даже ваши молитвы неправильны, что уж говорить о ваших действиях? Дзен вскинул голову: — Это не молитва. Это клятва. Невероятной мощи Разлом, источником которого было тело человека, с воющим звуком поглотил Проповедника и ближайших Искаженных. — Это? — Олег неверяще всмотрелся в динамик связи, как будто он мог ему ответить на не до конца высказанный вопрос. — Ты… слышала? — Справлюсь. Иди. И шустрее! — ответила ему Мао. Дзен оказался в странном месте. Здесь не было ни верха, ни низа, ни даже земли или неба. Все было покрыто фиолетовым туманом, непрерывно принимающим форму причудливых фигур, тут же распадающихся и превращающихся в новые. Сам псионик по ощущениям висел в воздухе и не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Он мог только чувствовать здесь присутствие чего-то. Чего-то очень могущественного, древнего и непонятного. — Оооо, у меня гости. Как же так, хоть бы предупреждали о своем визите, а то у меня даже не прибрано! — из тумана появилась фигура седоволосого мужчины в необычным костюме, разделенном по вертикали на два цвета — фиолетовый и коричневый. — Хотя, — мужчина поднял вверх указательный палец. — сейчас мы это исправим. Туман чуть разошёлся в стороны, а на освобожденном месте оказались празднично накрытый узкий стол со скатертью и полтора десятка деревянных стульев. — Так, стол — есть, гости — есть, еда. — мужчина всмотрелся на Дзена кроваво-красными глазами и улыбнулся ртом, полным острых клыков. — есть. — Неплохо. — протянул Проповедник, вставая с земли. — Но вы все равно обречены. — Поспорим? — в тон ему протянул Руссо, уже доставший где-то вместо плазмера масс-винтовку. — Ты один и ранен, а нас два с лишним десятка и у нас полно оружия. Это была правда. Одной руки, как и рога не было вообще, все остальное было различной степени поврежденности. Проповедник при любом движении раздавался целой серией позвякиваний, погромыхиваний и снопом искр. — И одного меня достаточно, что… — остаток фразы потонул в реве и визжании всего вооружения, которое было у бойцов и чужих, и которое сейчас расстреливало Проповедника. Тот, несмотря на все повреждения, в скорости нисколько не утратил, и в несколько рывков сократив дистанцию до противников, начал раскидывать их в разные стороны и резать когтями оставшейся руки. Щелк! Один из турианцев улетает в сторону практически без головы. Щелк! Лин с трудом уворачивается от тяжеловесного Вилли, которого пинком Проповедник откинул в сторону. Щелк! Сингулярность одной из азари немного задерживает Искаженного, за что она спустя несколько секунд поплатилась. Одно из орудий Проповедника еще работало и залпом разворотило ей грудную клетку. Щелк! Выстрел Чжана уничтожает орудие Проповедника, а деформация от Лиары уже летит ему в голову. — Сингулярность, потом деформацию! — истошно кричит Коррет, у которого буквально перед носом со свистом разрезают воздух когти киборга. Щелк! Два биотических заряда сминают голову Проповедника и он, пытаясь слепо нащупать её уцелевшей рукой, падает на землю. — Молодец, Ли. — хрипло выдыхает Коррет. — Молодец. Лиара робко улыбается, пока Проповедник резко не вскакивает и не всаживает ей в грудь когти. Руку тут же отрубает Руссо, а к азари кидается Микроскоп. Панацелин — две ампулы. Бесполезно. Придется шить прямо здесь. Давай, Микро, ты сможешь. Шов сюда… и сюда. Кто так орет, заткните его! А, это танки. Плевать, шей, Микро! Пульс падает, адреналин! Подойдет или нет? Да какая разница, она сейчас умрет! Быстрее, шприц! Давай, детка, борись! Борись, черт возьми! Шить, шить, шить. Проклятье, как такую дыру можно сшить? Не думай, Микро, просто делай. Сердце остановилось? Разряд! Пульс — нет. Еще разряд! Еще! Еще! Давай же, дыши, борись, не смей сдаваться, ты слышишь, не смей! — Микро, хватит. Микро. Микро, её больше нет! Медик поднял на Увина совершенно пустые глаза, в углу которых собирались маленькие капли прозрачных слез. — Я знаю. — тихо ответил он и перепачканными в голубоватой крови руками прикрыл азари глаза.- я знаю. Прости, девочка. Прости. — Прощай, Ли. — прошептал Коррет.