***
Это было обыкновенное осеннее утро. Я как обычно проснулась с чувством жуткого голода и жажды, с неприятным чувством в области спины и шеи-они затекали, пока я спала. Когда я приподнялась с кровати, меня охватило жуткое беспокойство, вызванное ничем. Я и представить себе не могла, откуда оно взялось и почему. Но потом догадалась. Это был ребёнок. Внутри меня он о чём-то сильно переживал и это волнение передалось мне. Но что вызвало у него волнение? Не придавая этому значения, и пытаясь заглушить в себе это чувство, я быстро приняла теплый душ, позавтракала и выпила наверное литр воды. Усевшись в кресло перед окном с видом на небоскрёбы, я открыла книгу и принялась читать очередной том медицины. Все же во мне осталась маленькая надежда на то, что я когда-нибудь стану врачом. — Все мечтаешь о карьере? —Дерек зашёл в комнату. В руках он держал картонный пакет,— как себя чувствуешь? Принёс тебе пончиков. — Не мечтаю, отлично, и да, пончики сейчас самое то,—односложно ответила я, потому что меня отвлекали от запоминания названия всех мышц в теле человека. Дерек подал мне десерт и оперся об стену, наблюдая за мной. — Чем займёмся сегодня?—спросил он. — Я бы хотела прогуляться, но мне нельзя. Я бы хотела сходить в кино, нооо...мне нельзя. Я бы хотела покататься по парку на роликах, нооо...мне нельзя. Поэтому как обычно-сижу в квартире и наслаждаюсь Нью Йорком через стекло. Если хочешь, можешь присоединиться. Хейл с задумчивым видом сел на диван, перелистывая сухими пальцами страницы журнала. — Это скоро закончится, вот увидишь. Ребёнок появиться на свет, и ты сможешь делать все, что захочешь. Можем посмотреть фильм, я слышал вышел новый... И как только Дерек это произнёс, малыш, как будто услышав его слова, стал пихаться. И вскоре я поняла, что этот день настал. У меня отошли воды.***
«Повествование ведётся от автора» «Доктор Мартин, вторая палата, срочно!» «Доктор Мартин, вторая палата,срочно!» -слова эхом отдавались в каждом уголке белых бетонных стен. По больничному коридору неслась рыжеволосая докторша, в белом халате и сделанным наспех пучком на голове. Она не успела утром толком позавтракать и накраситься, потому что спала всего 2 часа, но несмотря на это выглядела привлекательно и свежо. «Доктор Мартин, вторая палата, срочно!»-раздалось ещё раз, «Иду, иду»-про себя подумала Мартин и ускорила шаг. Навстречу ей попалась медсестра. Она держала в руках медицинскую карту. При виде Лидии, она бросилась к ней: — Вас ожидают во второй, седьмой и двадцатой,— затараторила она. —Я знаю,— на ходу отмахнулась Лидия, про себя вспоминая, не забыла ли она выключить плиту утром, делая себе кофе. — И ещё какой-то странный мужчина,— все не отставала медсестра,— Он вроде как здоров, но настаивает, чтобы вы его осмотрели. Спустя время Мартин уже и забыла о неком мужчине, который ее ждал. У неё были сложные операции, после которых она совсем выбилась из сил. И когда у неё выдалась свободная минутка, облокотившись об железный операционный стол, она услышала: «Доктор Мартин, смотровая». — Черт!— выругалась вслух Лидия и поспешила туда. В сознание стали всплывать слова медсестры о загадочном пациенте, который «вроде как» здоров. Но в смотровой было пусто. Лидия было уже подумала, что опоздала, как вдруг в палату зашёл мужчина. Вошедший внимательно осматривал доктора с головы до ног. Он был в красном вязаном свитере, который обтягивал его мускулистые руки и плечи. Сквозь модные полу-темные очки, сдвинутые на нос, на Мартин смотрели янтарно-карие глаза, обрамлённые чёрными ресницами. Седина чуть тронула цвет волос незнакомца, но волосы все равно оставались яркими и насыщенного шоколадного цвета. Мужчина молчаливо стоял, но его бегающие по лицу Мартин глаза выдавали волнение и тревогу. Мартин стала бледнее мела. От шока она чуть не упала и для твердости ног вцепилась руками за железные стойки, что стояли рядом. Ее сердце бешено колотилось, в легких было трудно дышать, а язык обмяк. — После стольких лет...— заикаясь сказала она. Вроде бы это не был вопрос, но мужчина почему-то решил на него ответить. Он все ещё пристально смотрел на неё, но теперь снял ненужные ему очки. — Прошло двадцать лет, если быть точным. Но не в этом дело...— не успел мужчина договорить, как Мартин перебила его: — Не в этом дело?! Хочешь сказать, это не важно? Стайлз, черт возьми, ты испарился с моим сыном на двадцать лет и хочешь сказать, что это не важно?— она сорвалась на крик, по ее щекам потекли горячие слезы,— Я искала вас каждый день, пыталась найти Дерека или Малию, но вы как будто исчезли! Я пыталась связаться с тобой через твоего отца, но и о нем никто ничего не знал. Зачем?! Зачем ты так поступил со мной? Где ребёнок? Что с ним? Стайлз не находил ни одного другого выхода из этой ситуации. Он аккуратно пошёл в сторону Мартин, склонился над ней, как бы спрашивая разрешения, можно ли ему до ней докоснуться. Лидия ничего не сделала в ответ, и брюнет принял такое поведение как знак согласия. Присев рядом, он аккуратно обнял ее за плечи и не почувствовав сопротивления, стянул руки крепче. В нос ударил приятный запах Лидии, его Лидии. Близость была настолько приятной и желанной, что у Стайлза голова пошла кругом, ведь он целых двадцать лет мечтал снова ее увидеть. И сейчас она была рядом с ним, всхлипывала и содрогалась всем телом. — Прости...Прости меня... — Что произошло?— обиженно спросила Лидия,— я очнулась на другом конце страны, с дырой в душе и сердце. Но самая главная пустота ожидала меня в моем теле! Ребёнка не было! Все что было со мной, это поддельный паспорт, сто тысяч долларов и страховая карточка. Ты оставил меня ни с чем! Идиот! Дурак! Ублюдок!— последние слова она выплюнула в него, потом попыталась выбраться из крепких объятий брюнета, но у неё ничего не вышло. Тогда она снова горько заплакала, не в силах больше сопротивляться. Стайлз сидел неподвижно и внимательно слушал каждое ее слово. Он догадывался, что это далеко не все слова, которыми она называла про себя его личность. Ну и правильно, правильно, что она так думает, успокаивал он себя. Он на самом деле и есть безмозглое чудовище, лишившее Лидии ребёнка, любви, семьи. — В Аду начались волнения. Кто-то пустил слух, что у меня скоро родится сын, и я был вынужден расти сына отдельно от нас с тобой. На вас началась охота. Дерек следил за ним, Малия за тобой. Все эти годы они охраняли вас,— он сглотнул,— Так я мог сохранить жизнь и тебе, и ему. А если бы вы были вместе, то потерял бы вас обоих. Фил рос с моей сестрой. — С сестрой?! Но почему с ней?— удивилась Лидия. Она больше не плакала. Стилински заметил небольшие морщинки у ее глаз, вызванные не прожитыми годами, а постоянными слезами. Зеленые глаза выделялись ещё сильнее на бледной коже, но она оставалась все той же красоткой. — Так надо было, Лидия, поверь. Вы были в безопасности, вдали друг от друга. Стайлз наклонился вперёд и Лидия ощутила дрожь по своему телу. Сколько лет она не видела эти игривые карие искорки в его глазах и мечтала о том, чтобы увидеть вновь. И вот они перед ней. В нем определено много что изменилось. «За эти двадцать лет он сильно изменился внутреннее»-подумала Лидия. — Ну а где был ты? — Я был там, внизу,— без энтузиазма произнёс Стайлз. — И все? Тебе не хотелось увидеть меня или сына? Или просто... — Поверь,— резко перебил ее Стайлз,— я очень хотел. Но там где я был, это было невозможно. За последние годы я повидал много ужасного,— он остановился, чтобы перевести дух. На мгновение Лидии показалось, что он не в силах больше сказать ни слова,— Я думал, что больше никогда не увижу солнечного света...а о тебе я вообще не мог мечтать... Что же случилось, думала Лидия. двадцать лет назад Стайлз вполне справлялся со своей задачей-быть королем Ада, но видимо она не и знала и половины его обязанностей и что-то пошло не так. Верила ли она Стайлзу? Определенно. Было ли ей его жалко? Конечно. Она снова посмотрела на него и поняла, что упоминание об Аде у Стайлза вызывают неприятные чувства. Он постарел внешне на десять лет, на лице появилась угрюмая гримаса мученика, отказывающегося принимать факт того, что он мученик, а глаза стали как будто жестокими и бездушными. В этот момент у неё появилось непреодолимое желание успокоить его и обнять. «Бездушными»...-повторила про себя Мартин. Эти двое не знали, о чем говорить дальше, и надо ли это. У каждого было по крайней мере миллион вопросов, но задать их друг другу сейчас они были не в состоянии. Невидимая преграда в двадцать лет образовалась между ними. Минутное молчание перевалило за пять и десять минут. Молчали оба. Она, потому что все ещё не могла простить его. И он, потому что не понимал, что у неё в голове. — Но все изменилось, Стайлз,— наконец призналась Лидия. — Да, я вижу. Ты стала доктором, как и хотела. Твои родители бы гордились тобой. Я горжусь тобой. — Нет, я не об этом. Брюнет не сразу понял, почему рыжеволосая поднимает свою правую руку. Но потом он увидел золотое обручальное кольцо на ее безымянном пальце и непонимающе уставился на него. Когда же он наконец понял в чем дело, Стайлз грустно улыбнулся, а потом опустил взгляд. Внутри него как будто все оборвалось. — Кто он?— спросил Стайлз, все ещё не поднимая глаз. — Его зовут Сойер Вуд, он нейрохирург. Мы познакомились в университете, женаты 5 лет. Как видишь, я оставила свою фамилию,— на мгновение ее голос задрожал,— У нас есть дочка Майлз, ей 16. Внешне она копия своего папы, но жуткая бунтарка...Никак не могу найти с ней общий язык. Лидия говорила это без стеснения, но понимала, что этими словами приносит огромную боль Стайлзу. — Пойми, ты бросил меня. Двадцать лет большой срок, я просто...я просто не могла оставаться одной,— она взяла Стайлза за руку,— мне был необходим кто-то, о ком я могла заботиться и кого могла любить. И тут Стайлз представил, как это было глупо надеяться, что Лидия за все время не нашла себе мужа. Она красивая, умная, заботливая. Он понял, что больше ему здесь делать нечего. Мужчина выдернул руку и поднялся, собираясь к выходу. Но вдруг услышал мелодичный женский голос. — Постой! Расскажи о сыне. О нашем с тобой сыне,— с волнением в голосе попросила Лидия. Стайлз был рад, что она попросила об этом. В глубине души он ждал этого вопроса, и знал, что она его задаст. — Его зовут Филцефер, ему двадцать. В школе он чем только не увлекался: капитан команды по футболу, лакросс, волейбол, плавание. Любит читать. Он особенный, как ты и думала. — Он демон?— сразу смекнула Лидия, переложив ногу на ногу. В этот момент Стайлз не мог не отметить, как сексуальна она в этом медицинском халате. — Не совсем. Фил может общаться с мертвыми, он очень силён, у него есть супер слух и зрение... и безграничные демонические силы, которые он не умеет контролировать. С ним занимался Дерек и поверь, если не контролировать в нем силы, он погибнет. Фил думает, что его настоящие родители умерли. Но я собираюсь встретиться с ним. Если ты вдруг захочешь... — Конечно хочу! Я очень хочу встретиться с Филом. Он похож на меня?— спросила Мартин и Стайлз покачал головой. — Я его не видел, но что-то мне подсказывает, что он похож больше на меня, чем на тебя. — Вот так всегда!— вздохнула Мартин,— носишь детей под своим сердцем, а они ни капельки на тебя не похожи. Несправедливо! Стайлз попытался скрыть своё негодование, когда услышал это изречение. Она носила под сердцем не его ребёнка. От такой одной только мысли, ему становилось не по себе. — Когда ты освободишься?— спросил Стайлз. — Трудно сказать,— мгновенно ответила Лидия,— смена заканчивается в шестнадцать ноль ноль, но я просто уверена, что меня задержат. — Тогда после четырёх буду ждать тебя в машине. По больнице снова раздалась знакомая фамилия и доктор Мартин поторопилась к следующему пациенту.***
Счастливая улыбка не сходила весь день с лица Лидии. Она улыбалась каждому пациенту и всем желала хорошего дня. Вечером, когда она вышла из больницы и спустилась к дороге, Мартин набрала воздух полной грудью и почувствовала себя самой счастливой на всём свете. В сумке зазвонил телефон. — Да, Сойер, я же уже все сказала...Нет, я уверена, что мне не нужна помощь... Майлз дома?...Передай ей, что у неё теперь есть старший брат...Да, я знаю, что все это очень странно...Я буду дома завтра...Не забудь про ужин...и я тебя...целую. Стайлз слышал каждое ее слово, и его сердце разрывалось на куски. Лидия взволнованно неслась в сторону его машины, пока он любовался каждым ее движением. Нежно-розовое платье оттеняло ее огненно рыжие волосы и подчеркивало фигуру. Когда Лидия села в машину и они тронулись в путь к их сыну, Стайлз спросил у неё: — Ты счастлива с ним? На самом деле его мучал другой вопрос. Подсознательно Стайлз знал, что она с ним счастлива. Ведь если бы это было не так, Лидия бы не выходила за него замуж, и не рожала бы ребёнка. Но тут что-то не сходится. Она сначала родила Майлз, и только 5 лет назад они поженились. Значит все таки, что-то было не так. — Я никогда ни с кем не была так счастлива, как с тобой,— тут же ответила Лидия и сразу пожалела о том, что сказала. И этот ответ вполне устроил Стайлза.Он ухмыльнулся своей наглой и самоуверенной улыбкой, которая сводила с ума половину населения Земли. — Значит, ты согласна снова стать Миссис Стилински? Лидия недоумевающе посмотрела на собеседника. Он ловко вёл машину, и как будто не замечал, как сильно она удивлена. — Да ладно тебе, я пошутил,— хмыкнул Стилински,— я знаю, что ты замужем и работаешь. Да и у меня есть ...девушка,— он замолк, наблюдая за реакцией Мартин. Та была не в малом шоке,— Снова шучу. Вдруг машина резко остановилась прямо посередине дороги. Вокруг проносились недовольные водители и бибикали Стайлзу. Тот, ничего не замечая, схватил Лидию за руку и повернулся к ней. — Ну а что мешает нам начать все сначала? Не отрицай, что ты не чувствуешь того тоже,— серьёзно говорил он. Лидия минуту колебалась. С одной стороны, ей была дорога работа и семья, которую она создала. Но с другой, если быть честной, она не любила Сойера так сильно. Да, определенно у неё есть привязанность к нему, но она относилась к нему больше как к брату, лучшему другу, отцу ее ребёнка, но не мужу. А что насчёт Майлз...Она уже взрослая и должна все понять...должна. — Ты же сейчас шутишь, да? Стайлз покачал головой. — Но как ты уже мог заметить, каждая наша попытка быть вместе приводила нас к расставанию,— Лидия смахнула прядь волос с плеча и уставилась в лобовое окно. Машины продолжали бибикать, а некоторые водители проезжали с крутящимся пальцем у виска. — Я просто подумал, что теперь...ладно, забей. В глубине души Стайлз был оскорблён ее ответом. Всю оставшуюся дорогу они ехали молча, был слышен только хруст пальцев Лидии. Она безумно жалела, что ответила не то, что хотело ее сердце.