Связаны прошлым

Сегодня утром Мари пришлось подниматься рано под звон будильника, и то сначала она недовольно поворчала, а потом вновь спряталась под одеяло, мечтая поспать ещё часика два. Это продолжалось до той поры, пока она ни вспомнила, что сегодня за день. В тот же миг всю её сонливость как рукой сняло, и девчонка энергично поднялась, но перед этим ещё и не забыла потянуться. В её маленькой комнатке как обычно была тишина и чистота, только расческа с резинкой продолжают валяться в углу, но поднимать она их не хотела, да и зачем они ей, всё равно кукла прически делать не умеет, даже самые элементарные. Положив свою игрушку на подушку и как обычно закутав её одеялом, Мари пододвинулась к противоположному краю кровати, где стояла рядом коробка. Девушка взяла тарелку с пирогом, который вчера не доела, и решила съесть сейчас. Она понимала, что Найтмер стащил тарелку пирога у её сожителей, а значит, если они узнают, кто это съел, то кукле опять не поздоровится, а возникать больше всего будут, наверняка, роботы версии «Той», но все-таки девчонка не особо-то и расстраивалась. Она больше думала о черном роботе, не понимая, неужели он соизволил это сделать, не требуя чего-то взамен? Что-то очень на него не похоже. Хотя девчонка помнила своё состояние и понимала, что у этого медведя просто не было другого выхода: ей нужно было поесть, но она бы не дошла, это понимала и она, и, конечно же, он. А вот сейчас кукле стало гораздо лучше: и питание, и сон, всё, энергия восстановлена. Ей теперь можно о питании вспомнить через недельки две, если, конечно, во сне ее система будет отдыхать правильно, хотя какие две недели, она намного раньше что-нибудь снова съест, ведь эта еда такая вкусная, хочется себя побаловать. С улыбкой думала Мари, наконец съев остатки вкусного пирога со сладкой белой начинкой, правда, что это за начинка, она не знала, а после стала собираться, чтоб пойти в комнату директора. Взяла из нижнего ящика прикроватной тумбы свой исписанный почти полностью блокнот и ручку, и перед уходом вспомнила, что стоит ещё и заглянуть на кухню: вымыть тарелку. Как только Мари оказалась в главном зале, то её идея на счет посуды уже казалась не такой хорошей. Потому что в данный момент тут никого не было, только Бонни после крепкого завтрака дремал на диване, а значит, большая вероятность, что остальные сейчас на кухне. Однако после такого вывода девчонка полностью не отказалась от своей первоначальной идеи и все-таки решилась продолжить путь в сторону кухни, собираясь убедиться в этой теории: если она подтвердится, то куколка сразу же уйдет, а если нет, то она сделает то, что планировала. Что ж, сегодня марионетке повезло: на кухне почти никого не было. Тогда она взяла в правую руку эти две тарелки и как можно сильнее прижала их к себе, а после вошла в кухню. Фредди сидел спокойно за столом и пил чай, тем временем Той Чика, что была напротив его и держала в руках поварешку, все жаловалась медведю на то, что её тарелка с кусочком пирога пропала, стоило только курочке отвернуться. Парень особо-то и не вслушивался в её слова, ведь не устраивать же из-за какого-то пирога расследование, да и тем более их компания большая, мало ли кто мог взять. Когда в кухню вошел третий аниматроник, Той Чика совершенно не обратила на неё внимания, а продолжала доставать бедного медведя. Мари, воспользовавшись этим, быстренько подбежала к раковине и стала мыть тарелки. И опять эти телодвижения куклы не прошли мимо бурого медведя, который удивился, увидев её, ведь целую неделю она здесь не появлялась, и он, в отличие от курочки, сразу же заметил в руке куклы две тарелки, на одной из них был размазан творог. — Ну, Фредди, ну, помоги! — Зачем? Это просто был один кусок пирога, сделай ещё. — Ну, как ты не понимаешь! Я это специально это оставила для Той Бонни, а кто-то просто взял без спроса! — Фредди лишь устало вздохнул и кратко глянул на куклу, которая, уже закончив дело, обернулась и сейчас так же смотрела на него, ведь увидев его взгляд, сразу стало понятно: он догадался. — А ты не думаешь, что этот кроль сам все и съел? Той Чика тут же хотела возмутиться, сказать пару слов или предложений против, но вдруг замолчала и задумалась, стуча зубами по стальной поварешке, а потом спустя полминуты сразу вскочила на ноги. — Ах, значит так! Я ещё ради него стараюсь, а он… Ну, все! Сейчас эта крольчатина получит! — грозно произнесла курочка и направилась на выход. — Э-э-эй, стой! — крикнул ей вслед Фредди, заставив повернуться, — Ты это, лучше оставь поварешку здесь. — Ладно, тогда можно скалку взять? — Нет, лучше не надо, — услышав ответ своего друга, Той Чика недовольно надулась, но все-таки вышла из кухни с пустыми руками. А Фредди, радостно улыбнувшись, продолжил в тишине допивать свой чай. — Ты ничего не скажешь? — вдруг произнесла кукла, до сих пор стоя у раковины. — А что ты хотела услышать? — Ну, я думала, что ты сейчас начнешь меня осуждать за… это. — Я тебе уже говорил, что пока в нашем холодильнике еды в достатке, мне все равно, кто и что оттуда берет. — Ну, я ведь, можно сказать, съела чужой труд. — А разве мы не съедаем то, что готовишь ты? — Ты знаешь, что это моё? — Да, прямоугольную пиццу с обычной начинкой можешь готовить только ты, — улыбнулся медведь, и, допив свой чай, поднялся, и стал подходить к девчонке, точнее даже не к ней, а к раковине, рядом с которой и стояла кукла. — Давай помою? — вдруг предложила Мари, прибывав пока в хорошем настроении, в частности из-за того, что этот медведь не стал на неё кричать. Фредди не стал отказываться от её предложения, он только протянул ей чашку, а потом приподнял свой черный цилиндр в знак благодарности, и пошел спокойным шагом на выход. Мари очень быстро вымыла чашку медведя и после, поставив её сушиться, так же быстро побежала из комнаты, ведь уже было так много времени, а она до сих пор не начала работать, а тем временем её настроение снова ухудшилось, стоило только вспомнить об этом кошмарном роботе, и том, что же её там ждет. В этот раз Мари смогла добраться до нужной двери без проблем, так как в зале до сих пор находился только спящий фиолетовый заяц. Тогда, быстренько отперев ключом замок, девушка схватилась за ручку и потихоньку стала открывать. Сейчас было утро, и марионетка надеялась, что работу она, как обычно, начнет одна, но как только она заглянула в комнату, то сразу же увидела черного медведя, что сидел в кресле и читал книгу. Наверное, сейчас в её голове должен был появиться вопрос: «Как он сюда попал, если дверь была заперта?» — но тут кукла вспомнила о его способностях, поэтому ответ вмиг нашелся. Недолго помявшись в проходе, куколка всё же осмелилась войти в комнату, ей было немного страшно, ведь этот аниматроник никогда не приходил так рано. Но у куклы не было другого выбора, поэтому она, захлопнув дверь и заперев её, медленно подошла к столу, все это время продолжая косо посматривать на него. Этот огромный робот молча читал книгу, и девушка была уверена, что он ничего ей не скажет, так было всегда. Однако, сегодня не так, ведь стоило только Мари положить ручку и блокнот на стол, как вдруг уши медведя дернулись, и через секунду он сам обернулся и посмотрел на куклу. Мужчина не стал долго осматривать девчонку, он только посмотрел в её глаза, увидев там страх, довольно усмехнулся и продолжил чтение. После такого девушка ещё долго не могла успокоиться, не любила, когда он смотрит прямо ей в глаза при этом так изучающе, слишком уж этот огненный цвет был пугающим, хотя, если честно, и немного завораживал… эх, было бы там больше дружелюбия… — Всё мечтаешь? Мне казалось, что ты здесь не для этого, — произнес Найтмер, когда увидел, что кукла продолжает стоять на одном месте без дела. Услышав его замечание, Мари тихо кивнула и тотчас подошла к книжному шкафу. — Надо же какая пугливая, в тот день в тебе было больше наглости. — Пожалуйста, не напоминай. — Стыдно? — Очень, — услышав это, Кошмар засмеялся, знал еще тогда, что так все и будет, что она окажется заложницей собственной совести… какая забавная кукла. Девушка, пытаясь не отвлекаться, осторожно взяла с нижней полки одну из двух последних непрочитанных стопок газет и кое-как потащила её на стол. Эта кипа бумаг была тяжелой, особенно для неё, но она уже привыкла... привыкла и даже не стала смотреть обиженно на этого медведя, всё равно не поможет, особа больно горделивая. Когда эти газеты оказались на краю стола, а рабочее место немного прибрано, Мари взяла несколько газет сверху, к счастью, директор разложил все эти газеты правильно по датам: сверху более старые, снизу же наоборот, и села на скрипучий стул директора. Взяв первую газету, взяв в руки ручку, открыв блокнот, марионетка уже была готова начать читать, но тут, увидев свои последние записи в блокноте, она вспомнила тот самый вопрос, который так давно хотела задать, да все как-то не удавалось. Тогда, положив обратно ручку на стол, Мари обернулась и посмотрела на черного медведя. Она смотрела на него и думала: вроде сегодня он разговаривал с ней по-обычному, не злился, а значит, у неё есть шанс получить ответ. — Я м-могу… спросить? — Даже работать не начала, а уже вопросы… — усмехнулся мужчина. Мари так и не поняла: это было разрешение, или же нет? Но все-таки осмелилась спросить, ведь если он не захочет, то просто не будет отвечать. — Что случалось с ночными охранниками? — услышав её, робот почему-то не сразу ответил, а задумался, а на его лице появилась странная ухмылка. — А с чего ты взяла, что я обязательно должен это знать? — произнес он и посмотрел на неё. Девчонка растерялась и уже думала не продолжать этот диалог, раз он не знает, но тут она увидела его чересчур хитрый взгляд, и ей стало понятно: он врет. — Ну, ведь ты жил в то время и, наверняка, знаешь, а ещё… — Ты уверена, что это я с ними разбирался? — договорил за неё медведь и снова отвернулся. — Да… Ну, то есть я не то что бы уверена, это просто догадка, — в ответ медведь тихо посмеялся, оказывается, эта кукла и соображать умеет. — Правильная догадка. — То есть это, и вправду, были убийства?.. За что ты их так? — Каждый раз, когда мне хотелось ночью спокойно погулять по пиццерии, эти охранники начинали следить за мной с помощью камер, которые, когда включены, раздражающе пикали, — спокойно рассказывал Кошмар, опять вспоминая эти моменты и этих охранников, — Я их предупреждал, но, как видишь, многие проигнорировали мое предупреждение, — напоследок усмехнулся он. Девушка молчала, лишь удивленно посматривала на него. Найтмер же, когда уже вспомнил каждую такую ночь, снова вернулся в реальность и кратко глянул на куклу. — Осуждаешь? — снова усмехнулся он, который никак не мог понять, о чем же девчонка думает, уж больно много эмоций было в её глазах. Наверное, услышав это, Мари как правильный, воспитанный робот должна была бы возмутиться и сказать: все, что он делал — неправильно, но сейчас в её голове не было таких мыслей. — Нет, — ответила она. Кошмар был слегка удивлен ответом этой правильной куклы, и ему самому впервые захотелось знать, почему она так думает. — Не осуждаешь? Значит, считаешь, что эти поступки были правильными? — Я не считаю их правильными, но я понимаю тебя. — Да, ну? — услышав его смех, Мари поняла, что он опять насмехается над ней, опять не воспринимает ни её, ни её слова всерьез. — Я… я тоже раньше не могла ходить по ночам по пиццерии из-за охранников, они уж слишком пристально следили, и… и это раздражало, — призналась марионетка, хотя и понимала, все эти слова бесполезны, он её все равно слушать не будет, ну, с другой стороны ей ведь не привыкать разговаривать с неодушевленным предметом. — Ах да, ваша же компания тоже не без грехов. У вас получалось провернуть всё так, как будто это был несчастный случай, даже у меня так не получалось. — Мы этим никогда не гордились и не хотели так делать. — Но делали же. — Нас заставляли! — Правда? И кто же? — усмехнулся медведь, не веря ей, потому что считал, что кукла просто решила оправдать свои поступки. — Я не знаю… — Тогда зачем врать? — Я не вру! Это правда! Каждую ночь, начиная с полуночи, мы теряли над собой контроль и ходили к охраннику… у тех роботов глаза даже меняли цвет: они чернели, а вместо зрачков узкие белые точки. Мари пыталась его убедить, не хотелось ей, чтобы он считал её лгуньей. Тем временем Найтмер, не видя в её словах уже никакого интереса, продолжил читать книгу, как-то отрывками слушая её слова, но тут, когда девчонка закончила свою последнюю реплику, мужчина резко захлопнул свою книгу и замер. Он о чем-то задумался, это было что-то очень серьезное, потому что в его глазах больше не было той игривости, а потом бросив книгу на стол, он резко поднял и посмотрел на куклу таким строгим взглядом. — Иди сюда! — грубо произнес он. Голос, к которому она уже привыкла, снова показался ей таким страшным, но девушка все-таки поднялась со стула и медленно подошла к нему, понимая, если бы она продолжила сидеть, то он просто бы силой подтащил к себе, а ей этого не хотелось. Когда девчонка была там, где ему надо, черный медведь хватает куклу за локоть и толкает в сторону кресла, к счастью, рывок был слабым и перепуганная марионетка мягко в него приземляется, а мужчина, подойдя к стене и оперевшись о неё спиной, стал внимательно смотреть на девчонку, что была так недалеко от него. — А теперь давай-ка про ваши приступы поподробнее.

***

Полчаса Мари вместо того, чтобы заниматься газетами, рассказывала страшному черному роботу о том, что с ними было в той пиццерии. Она не понимала, почему у него ни с того, ни сего появился такой интерес. Хотя кукла сама виновата, сказала, что ими типа управляли, но ведь это не так, это были лишь сбои, все роботы приняли эту версию, а она тут дурь наговорила, теперь он от неё не отстанет, пока не выпытает все до конца. Но к счастью для неё, она мало чем была полезна по этому вопросу, из-за чего через полчаса, получив все, что можно было, Найтмер уходит. Он ничего не сказал, даже свои книги оставил, просто исчез, оставив девчонку снова одну. Тогда Мари, чуть передохнув, снова вернулась к газетам и попыталась как можно быстрее забыть весь этот допрос и вообще их разговор, лучше уж это и не вспоминать. Хотя ей все равно было не по себе из-за этого медведя, и она задавала один и тот же вопрос: «По какой причине этот аниматроник вдруг этим заинтересовался, ведь он же сначала даже ей не поверил?». Так с этим вопросом одна Мари просидела в комнате директора, она уже и не надеялась увидеть этого медведя сегодня, но, увы, под вечер мужчина снова заявился. Он молча снова сел в кресло и продолжил чтение, ничего не говорил, не продолжал тему, начатую с утра, но вот девчонка не могла так просто сидеть на месте. И через час, когда у неё уже закончились доводы, из-за которых она не осмеливалась спрашивать, девушка наконец обернулась. — Почему тебя так заинтересовало то, что я говорила сегодня утром? — и тут куколка увидела эти два красных глаза, в которых сейчас было одна лишь злость и недовольство… утром он был добрее. — Мне хотелось больше узнать об этом сбое и его причинах, — быстро произнес он, и всё бы ничего, Мари бы приняла такой его ответ, но тон его голоса был уж слишком странным. — Ты же сейчас соврал? — А ты ещё смеешь меня в чем-то обвинять?! — Нет, я просто… — Вот и заткнись! Твоё мнение никому не нужно, как, впрочем, и ты сама! — Не говори так! У меня есть друзья! — И кто же? Вон та кучка роботов, что готовы придушить тебя при первой возможности, или та парочка в подвале, что от скуки решили и тебя потерпеть? — Нет, они добры ко мне, а если и терпят, то тебя, и только потому, что ты такой… — Какой? — Страшный, и я даже имею в виду не твою внешность, а твой характер. — Что ж, в моем случае это можно засчитать как комплимент, — посмеялся черный робот. — Ты опять смеешься… — Кукла, а ты неужели до сих пор не поняла: мне плевать на твои слова? Пусть тебе Фредбер и дальше продолжает льстить, а для меня ты так и осталась маленькой глупой девчонкой, неспособной хоть что-то сделать правильно. Мари больше не стала ничего говорить, не стала спорить, а просто обернулась и посмотрела на часы. Было уже шесть часов вечера, как раз в это время девчонка раньше оставляла свою работу и бежала в подвал к друзьям. Сегодня она не хотела идти: боялась, но сейчас, когда их очередной диалог прошел просто «чудесно», она не захотела больше здесь оставаться, по крайней мере сегодня вечером, и решила сбегать в подвал, ведь она так по ним соскучилась, уж точно больше, нежели по этому медведю. Тогда кукла осторожно положила ручку и закрыла блокнот, а потом встала на ноги и тихонько пошла к двери. — И куда это ты собралась? — К моим друзьям, — произнесла Мари, думала, что сейчас он будет против, но черный робот так и ничего и не произнес в ответ, только хмыкнул. Когда уже кукла оказалась в коридоре, она снова обернулась и посмотрела на этого мужчину, который спокойно сидел в кресле и читал книгу. Зачем она только начала этот диалог с ним? Она для него пустое место, и надо давно это было уже принять… но девочка до сих пор не может с этим смириться, из-за чего сама же и страдает… Надо наконец-то думать головой и… и прекратить с ним разговаривать, так только время уходит в никуда, хотя он бывает рассказывает что-нибудь интересное… но не сегодня… После того, что ей наговорил этот черный робот, куклу терзали сомнения, может не стоит ходить в подвал, может её там уже никто и не ждет, но стоило ей там очутиться, так сразу все эти мысли ушли, потому что она поняла: её ждали. А поняла это она тогда, когда Маро, увидев пришедшую подругу, радостно закричал и побежал к ней, хотев обнять, но не рассчитал свои силы, и вскоре они оба рухнули на пол. Однако и это не помешало ему выполнить свою задумку. И в итоге Мари оказалась крепко к нему прижата, и ей оставалось только одно: закрывать свои уши руками, уж больно громко он кричал. К счастью, Фредбер опять пришел к девчонке на помощь, ведь Маро, получив болезненный подзатыльник, наконец отпустил куклу. И когда они встали с пола, Кошмарионетка снова хватает Мари за руку и быстро утаскивает за собой в центр зала, девушка даже с золотым медведем не успела поздороваться. Следующие несколько минут Мари смотрела на рисунки, которые нарисовал Маро в подаренном ему альбоме. Что ж, девушку удивило то, насколько эти рисунки вышли качественными, конечно, это и не шедевр, но эту куклу можно понять, ведь его руками очень тяжело рисовать из-за таких пальцев. Сложно собрать рисунки этого парня в какую-то группу, здесь он рисовал разные вещи в разных стилях: то черно-белые портреты своих друзей, то красочную карикатуру черного медведя, то какие-то помещения, Мари казалось, что это комнаты данной пиццерии, когда она ещё работала. И пока куколка осматривала все эти рисунки, Маро, от радости напрыгавшись, куда опять в быстром темпе убежал. — С тобой всё в порядке? — вдруг спросил Фредбер, что сидел на противоположном диване и читал толстую книгу, которую ему подарили. — Да… А почему ты спрашиваешь? — Просто. Мы не видели тебя после того случая с моим братом, поэтому мы очень беспокоились, — спокойно пояснил золотой медведь. — Беспокоились? — Конечно, ведь мы все-таки друзья. Услышав это, Мари улыбнулась и снова приподняла свою маску, вытирая одинокую слезинку радости, как же ей было приятно это слышать, какие же они все-таки хорошие. — Прошло столько дней, а ты до сих пор читаешь первый том этой книги? Или уже по второму разу перечитываешь? — Нет, еще только первый раз. Просто до этого у меня не было времени, мы… мы уходили на неделю. — На работу? — Можно и так сказать. — А… а что вы делаете на этой «работе»? — наконец-то Мари осмелилась спросить о том, про что так давно хотела узнать. Но Голден не спешил отвечать, он, оторвавшись, от текста книги посмотрел на неё. В его фиолетовых глазах отобразилась какая-то странная растерянность. Он не мог ей ответить, но и увильнуть от ответа, сказав: «Это не твоё дело», тоже не мог: не хотел ей грубить. — Это секрет, о котором ты не можешь мне рассказать? — произнесла девушка, понимая, о чем он думает. — Да… надеюсь, ты понимаешь. — Конечно, понимаю… И извини за то, что спросила об этом. — Лучше бы оставила своё извинение на более серьезный случай. Не нужно извиняться из-за такой мелочи, это даже как-то оскорбительно звучит. — Ты сейчас говоришь как Найтмер. — Ты перед ним извинялась? — Ну, да, было… пару… раз. — По-моему, он недостоин таких слов, тем более, от тебя. — Спасибо, — мягко улыбнулась Мари. — Обращайся, — ответил Фредбер той же доброй улыбкой. Тут снова раздался посторонний шум, и в комнату возвращается Маро, опять таща в руках много коробок с настольными играми, а когда он дошел до середины зала, то положил (почти бросил) эти коробки на стол. — Поэтому я и боюсь заходить в его комнату, он там, наверное, и спит в этих коробках, — обратился золотой робот к Мари, немного скривившись от громкого звука падения этих коробок, ведь динамики в его медвежьих ушах очень чувствительны. — Не надо врать! У Маро этих коробок всего… эээ… 20! Нет-нет-нет, 30! А может и 40!.. Черт, Маро не помнит, — задумался парень, почесав тем временем свой затылок, — Не-не-не, всё-таки не помнит, нужно будет Маро их пересчитать… а впрочем, сейчас это неважно… ну что, давайте начнем? — А ты не забыл согласие у всех спросить? — Зачем? Что, кто-то против? — Я против, — сообщил медведь, не отрываясь от замечательной книги. — А Маро нет! — 1:1 — ничья. — Тогда от Мари всё зависит, — произнес Маро и повернулся к кукле, которая сидела и еле держалась, чтоб только не засмеяться в голос: их разборки со стороны казались такими смешными, — Мари ты хочешь играть?.. Да? Да! Её ответ «да»! — Э-э-эй! Погоди-ка! Она не ответила. — Неважно… Маро уверен, что Мари это и хотела сказать, потому что это только ты всё постоянно бурчишь… Всё! 2:1 — ты проиграл, давай сюда книгу. Фредбер недовольно зашипел, но все-таки закрыл книгу: решил, что дочитает потом в своей комнате, в тишине, чтоб одна прыгающая кукла не мешала. — Обойдешься, книга останется при мне, не хватало мне ещё на обложке нарисованной свастики. — Чего? — Учи историю. — Зачем? — Чтоб таких вопросов не возникало, — произнес мужчина и сел на край дивана ближе к столу, так же поступила и девчонка, которая наконец-то перестала хихикать, но улыбка на её лице осталась.

***

Следующие дни проходили одинаково: днем девчонка сидела и читала газеты, вечером бегала в подвал к своим друзьям. Все эти дни Найтмер приходил в комнату директора, сидел там, и каждый раз разное количество времени: мог просидеть весь день, а мог прийти всего на десять минут и уйти. После того случая они друг с другом больше не разговаривали, девушка занималась своими делами, он — своими. Мари хоть и понимала, что лучше и не начинать с ним разговор: себе же хуже будет, но эта тишина её немного напрягала, зато черный робот, в отличие от нее, комфортно себя чувствовал, ему-то тишина нравилась… Хотя было веселей, когда она у него что-нибудь спрашивала: в такие моменты можно было снова над ней посмеяться… В итоге получается, что оба они не очень хотели этой тишины, но всё равно продолжали молчать. Со своими друзьями же у девчонки дела обстояли куда лучше, они так и продолжали играть в разные игры, иногда устав от этих игрушек, они сидели и обсуждали какую-нибудь книгу, правда, в основном это делали Маро и Фредбер, а Мари их лишь молча слушала, ведь она не особо-то много книг прочитала. Хотя пыталась и не отставать от них, поэтому вечером, часов в десять, вернувшись в свою комнату, она залезала на свою кровать и читала какую-нибудь книгу, которую взяла из подвальной «библиотеки», из-за чего ложилась спать поздно: в час, в два ночи. Такая жизнь для некоторых людей может показаться однообразной, скучной, но роботы привыкли к такому, и поэтому им больше доставлял удовольствие обычный день, чем какие-то непредвиденные сюрпризы. Мари думала так же. Ну вот, только кажется, что этот график устоялся, но в один день опять её ждало изменение.

***

Сегодня, когда на часах было без пяти минут семь, девочка уже находилась в своей комнате. Найтмер в течение дня даже ни разу к ней не зашел, это было достаточно странно, но Мари решила этим воспользоваться и поэтому ушла раньше, чтобы привести свою комнату в порядок. Стерев пыль с вещей и помыв пол, теперь она стояла у кровати и надевала на спальные принадлежности: подушку, одеяло и матрас — новое постельное бельё. Благодаря Фредди, у куколки было два комплекта, из-за чего, пока одно используется, второе можно было спокойно постирать и повесить сушиться. Вот и сейчас второй комплект был развешен и на стульях, и на коробке, а наволочку даже пришлось вешать на зеркала трюмо. Вскоре, сделав несколько резких движений, кукла наконец-то смогла разобраться с пододеяльником и после устало села на чистую постель. Удивительно, но в этой пиццерии была целая ванная комната, которая, наверняка, была сделана только сейчас, не в то время, когда эта пиццерия ещё работала. В самой этой комнате была ванна, раковина, разные мыльные принадлежности (большинство из них были женские) и даже стиральная машина-автомат. Пусть все те роботы и стирали в ней, но вот девчонка предпочитала руками, уж слишком у этой машины было много кнопок, вдруг ненароком что-нибудь сломает, а связываться с остальными ей не хотелось. Хотя, если бы эти аниматроники узнали, что девчонка вообще заходит в эту комнату, столько бы истерики было, ведь именно это и случилось в той пиццерии. К счастью, Фредди единственный, кто не был против, и сегодня именно благодаря ему и его ключам, девчонка могла там запереться и не спеша перестирать всё, что нужно, даже успела помыться сама. Закончив с этой уборкой, Мари с радостным смехом легла поперёк кровати, и снова схватила своего плюшевого мишку, и крепко его обняла. И вдруг её что-то сморило, и девчонка, зевнув, уже хотела снять свою маску и подремать немного, а потом снова идти в подвал, ведь Маро обещал похвастаться новыми карикатурами одного ворчливого медведя. Но тут до её ушей долетел странный шум из коридора, который с каждой секундой становился громче, стало ясно: кто-то бежал. Девушка тут же поднялась на ноги, стало даже интересно, кто это, потому что была большая вероятность, что бежали к ней. И действительно. Топот стал громче, и вскоре этот кто-то был уже здесь, за дверью. — Мари!!! Ты здесь?!! Открой!!! Мари!!! — и тут девчонка услышала знакомый голос и тут же побежала открывать, её сильно напугали его слова, слишком в них было много паники, наверное, что-то случилось. Когда дверь была отперта, в комнату резко забегает Маро, уронив девчонку на пол. Мари удивленно посмотрела на парня, который стоял, что-то бормотал да еще и трясся от паники. И как только марионетка поднимается на ноги, чтоб узнать, что случилось, так вдруг кошмарный робот тут же хватает её за плечи. — Мари, пожалуйста, по-помоги! Там, там… Маро нужно такая вот такая вот коробка… красная… нет-нет, перепутал — белая… — парень и так говорил быстро, а сейчас находясь в панике, он вообще нес неразбериху. — Маро, успокойся, — девчонка, убрав его руки со своих плеч, обняла этого парня, пытаясь его успокоить, а то в таком его состоянии она никогда не поймет, что случилось. Вскоре Кошмарионетка начал успокаиваться: дрожал меньше, и тогда Мари погладила его по голове, знала, что парню это нравится. Но тут её рука коснулась того места, где почему-то его волосы были сырыми, тогда взглянув на свои пальцы, куколка увидела, что они были в чем-то темно-красном, принюхавшись, стало понятно: это кровь. — У тебя волосы в крови, что случилось? — спокойно спросила девчонка. — Я у-ударился о стену… Маро не смог их разнять, — простонал он в ответ, теперь хотя бы его речь была понятна. После этих слов девчонка отпустила его, а после осторожно взяла парня за запястья, чтоб он снова не разнервировался. — Кого разнять? Что у вас случилось? — Там… там… они подрались… — Найтмер и Фредбер? — удивленно вскрикнула Мари. — Да-да, они. Сначала ругались, а… а потом… в общем, они ранены… и… и Маро нужна коробочка, где есть бинты… у вас такая есть? — Ты об аптечке? — Да-да, о ней, — радостно закивал парень, наконец-то его поняли. — Хорошо, я сейчас принесу, а ты… — задумалась Мари, а потом повела его к кровати и усадила туда, — пока посиди тут. — Нет-нет, Маро не может сидеть, Маро пойдет с Мари. — Нет, ты сиди здесь и попытайся успокоиться, а лучше приляг, — мягко произнесла Мари и осторожно, взяв его за голову, уложила на подушку. Когда девчонка убедилась, что этот парень угомонился и уже не рвется идти за ней, она быстро вышла из комнаты, а дальше уже побежала на склад, надеясь, что аптечка до сих пор там. Как же она хотела быстрее найти эту коробку, чтоб уже спуститься в подвал. Теперь, когда она узнала, что случилось, Мари нервничала не меньше того парня, но пыталась себя держать в руках. Они подрались… это просто уму непостижимо. И девчонка даже не хотела думать, насколько серьезно они друг друга ранили, ведь было чем: у одного острые когти, а у второго лезвие, с которым он умеет отлично управляться. Сегодня этой кукле повезло: нужная ей вещь оказалась там, куда она и пошла, а по пути ей не встретился любопытный робот, который бы точно стал расспрашивать её. И вот уже спустя минуты три Мари вновь бегом вернулась в свою комнату. Маро так и продолжал находиться в том положении, в каком девчонка его оставила, но это, действительно, ему помогло, и парень почти вернулся в своё обычное состояние, правда шок от увиденного до сих пор был, да и голова побаливала, хотя с каких пор это ему мешало смеяться?.. И вот когда он снова увидел свою подругу да ещё и белый ящик с красным крестом, то тут же вскочил и подбежал к ней. — Ну что, теперь можем идти, можем?! — Да, пойдем. Получив ответ от девчонки Маро радостно засмеялся и, схватив её за руку и выключив свет в комнате, он потащил её за собой. Обычно Маро бегал быстро, но сегодня ему пришлось сменить свой темп, потому что девчонка за ним еле поспевала и чуть уже не падала. И тут парень, завернув за очередной угол, посмотрел на девчонку, забыв смотреть на дорогу, и в результате, через две секунды он влетел в кого-то и от такого резкого удара три аниматроника тут же оказались на полу. Не собираясь рассиживаться, Маро быстро вскочил и стал поправлять свой джемпер, который и так был рваным, а после он посмотрел вперед и увидел того, в кого влетел. Бурый медведь так же уже поднялся и теперь стоял и смотрел на эту куклу, сколько сейчас в его голубых глазах было удивления, что Маро даже захихикал. Оба парня стояли и смотрели друг на друга, молча, кошмарная кукла просто ждал пока девчонка поднимется, а Фредди не знал, что можно тут сказать, он вообще не понимал, что подвальный аниматроник делает здесь, наверху, да и что это вообще за аниматроник такой, длинный, костлявый, с черными ребрами, прям ходячий скелет в ободранной кофте. А Маро тем временем смотрел на него и понимал, что этот медведь такой же как Голден: серьезный, правильный, ворчливый и, наверняка, такая же «деловая колбаса», что и его золотой друг. Но тут от этих мыслей парня отвлек шорох за спиной, стало понятно, что девчонка наконец-то поднялась, и Маро понял, что пора уже продолжать путь. — Здрасти! Как поживаете? Хорошо? Ну, мы тоже хорошо… Ну, как вам пиццерия? Что? Хорошая? Согласен… Такая просторная, красивая, старая, грязная… — быстро по-своевски затараторил Маро. Фредди из его рассказа ничего не понял и как-то растерянно посмотрел на девчонку, что стояла за спиной парня, прося её пояснить, что здесь происходит, — Ну, ладно, приятно было познакомиться, прогуливайтесь дальше, а мы пойдем, правда, нам уже пора, прям очень сильно спешим… — договорив, Маро хотел пойти дальше, но тут понял, что этот коридор очень узкий, и Фредди загородил им проход, — можно вас попросить освободить путь? — в ответ Фредди только безмолвно кивнул и прижался спиной к стене, а два аниматроника тут же побежали дальше ближе к подвалу. Медведь продолжал ещё некоторое время смотреть им в след, пытаясь прийти в себя после такой встречи, не понимая, что с этой куклой не так, какой-то уж больно странный. Как две марионетки отбежали чуть подальше от того места встречи, Мари наконец-то осмелилась тихо захихикать. — Что смешного? Почему Мари смеется? — А как тут не смеяться, ты там такого ему наговорил… зачем хоть? — Не знаю, Маро просто растерялся… да и Маро не знает, как с этими медведями разговаривать. — Почему? — Все они до тошноты правильные. Пробежав все нужные коридоры, правда, немного там ещё и поплутав: Маро слегка заблудился, но теперь они тихонько спускались по лестнице. Ступень здесь были маленькими, поэтому они не бежали, ведь ни одной, ни второму не хотелось кубарем скатится вниз. — Ты говоришь, что началось всё это у них из-за ругани? — Да-да. Они как обычно кричали друг на друга, но потом Фредбер, психанув, со всей силы ударил тростью Найтмера в грудь, а потом… потом началась драка… Маро стало так страшно. — То есть первым начал Фредбер? — удивилась кукла, все это время она думала, что черный робот, наверняка, был виновником их драки, ведь он такой вспыльчивый, а оказалось наоборот. — Да. Даже удивительно, правда? Маро ни за что бы не поверил, если бы сам не видел все это лично. Пройдя темный коридор, они оба наконец-то оказались в большом зале. Последствия драки двух роботов сразу бросились в глаза: несколько предметов мебели были не на своих местах, а на полу, что-то даже было расколото или разбито, а на стене остались следы от когтей. Пройдя к центру зала, где мебель так же была повреждена чьими-то когтями, два аниматроники увидели своего друга. Фредбер сидел на краю дивана и осторожно водил пальцем по лезвию, на котором до сих пор остались кровавые разводы. А его рубашка и жилет лежали рядом, аккуратно сложены. Увидев его, Мари сразу же быстро подошла к нему и положила коробку на стол, открыв её. Мужчина наконец-то вышел из своих мыслей и поднял голову, когда понял, что они пришли, при этом спрятав лезвие в основание трости. И в тот же момент куколка замерла в нерешительности, когда увидела, что на неё смотрят не фиолетовые, а ярко-красные глаза, такие же злые как и у черного медведя. — Спасибо, что пришла, — вдруг произнес медведь и улыбнулся, пытаясь таким образом успокоить девчонку, а то не хотелось бы ему, чтоб она в страхе убежала. И это сработало. Девчонка вышла из оцепенения и, переложив коробку на диван, села рядом с этим роботом, пусть эти глаза её и напугали, но они были у робота, который даже сейчас улыбнулся ей. — То есть ты считаешь, что Маро бесполезен?! — завозмущался Кошмарионетка. — В данном случае — да. — Я вообще-то тоже хочу помочь! — Помоги — заткнись и иди прибираться. — Нет, я хочу помочь тебе! — продолжал возмущаться он, обиженно сложив руки на груди, в ответ Фредбер недовольно зашипел и больше не стал с ним спорить, пусть делает, что хочет. — У вас есть раковина? — вдруг спросила Мари. — Да. — Маро, тогда можешь принести несколько чистых намоченных тряпок? — Конечно, Маро уже побежал! — и парень действительно сразу же скрылся за одной из дверей. Тем временем Фредбер недовольно скривился от боли и потянулся к аптечке, чтоб что-то там взять. — Не бери ничего, я все сделаю сама, — пригрозила Мари, потому что поняла, что он хочет разобраться со своими ранами сам. — Что? — Ты против? — Нет, но я думал, что ты не захочешь возиться с чужой кровью. — Если бы я не хотела, я бы не пришла… Ты можешь повернуться ко мне лицом? — попросила куколка, и медведь тот час выполнил её просьбу и сел на диван боком, позволяя девчонке увидеть все свои раны, которых было немало и которые очень много боли приносили этому аниматронику. В районе ключицы были четыре большие царапины, в районе пояса такие же полосы, а на правой руке ниже локтя были многочисленные глубокие раны от зубов, и все это кровоточило, пачкая тело медведя, его одежду и немного диван. Конечно, у него было ещё много и других следов от когтей, но там либо почти не было крови, либо это была просто красная полоска на коже. И пока Мари осматривала все эти раны, думая, как бы с ними правильно поступить, Маро уже вернулся с тряпками. Кукла думала, что он принесет штучки две, а этот парень притащил штук десять, если не больше, но как просила Мари, все сырые. И пока Кошмарионетка сидел на полу, пытаясь отдышаться, радуясь, что он тоже хоть чем-то пригодился, куколка взяла одно полотенце и, снова обернувшись к медведю, осторожно прикоснулась тканью к его коже и стала смывать кровь. Как не вовремя к ней пришло чувство стыда, стоило ей только понять, что она прикасается к оголенной коже аниматроника, который ещё и противоположен ей по полу. Но вспомнив, что в такой ситуации неправильно думать о подобных вещах, девчонка попыталась забыть об этом, хотя такие переживания периодически проблескивали в её голове, продолжая заставлять её смущаться. Фредбер же ничего не говорил, только иногда болезненно шипел, когда девушка случайно касалась его вроде и почти незаметной, но болючей раны. После того, когда с кровью на теле робота было покончено, Мари достала бинты и стала пытаться забинтовать его, к счастью, кровь течь почти перестала, раны не настолько уж и глубокие. Перемотав его рану на поясе и укус на руке, марионетка приложила к последней ране чистую белую ткань, взяла в руку бинт и стала перевязывать, а Маро тем временем стоял рядом и помогал. Вдруг куколка заметила на левой стороне груди мужчины странную рану. Приглядевшись, она поняла, что рана была зашита какой-то черной нитью, и тут Мари вспомнила, что таким же швом и нитью была зашита рана на голове у Маро. — А откуда у тебя такая рана? — Уже не помню, — быстро и грубо ответил Фредбер, и Мари больше не стала ничего спрашивать, что-то внутри неё подсказывало, что этот медведь врет, да и Маро как-то подозрительно затих… опять эти их секреты. После перевязки Мари стала вытирать его руки и лицо от крови, она хотела что-нибудь ещё сделать с его ранами, которые были поменьше, но медведь отказался. Когда процедуры были закончены, Фредбер поднялся, взял одежду и, поблагодарив одну куклу и наорав на другую, пошел в свою комнату, чуть ещё хромая. Когда его друг скрылся за дверью, Маро быстро отнес куда-то все грязные тряпки, а потом выхватил из рук девчонки аптечку. Мари облегченно вздохнула, когда все это закончилось, надеясь, что драка между этими двумя роботами больше не повторится, а то её последствия просто ужасны. Тогда девушка решила отправиться к себе в комнату, чтоб передохнуть, а то что-то она переволновалась, но тут марионетка увидела своего друга, который почему-то и не собирался отдыхать. Маро стоял с аптечкой в руках напротив двери, которая ведет в комнату другого участника этой драки, и как-то боязливо на нее смотрел. — Маро ты чего? — спросила куколка, подойдя к нему. — Маро нужно к нему сходить, Маро видел, что он тоже ранен, но… но Маро страшно, Маро боится. — Так не ходи туда. — Маро не может, Маро не может бросить друга, даже… даже такого. И после его слов, Мари сама посмотрела на эту дверь. Она совершенно не подумала об этом аниматронике, а он же тоже, наверняка, ранен, ведь на том лезвии была кровь явно не золотого медведя. После того, что делал ей этот черный робот: унижал, кричал, запирал в коробке, Мари должна была бы сейчас сказать: «Так ему и надо», но кукла не могла. Она не такая как он, и она не могла оставить его, после того, как осознала, что этот робот тоже может быть ранен. Тогда решившись, девушка вернулась в центр зала и взяла несколько неиспользованных тряпок, а после снова подошла к той двери. — Маро, дай, пожалуйста, аптечку: я сама схожу, — сообщила кукла и схватилась за коробку, собираясь забрать у него. — Нет-нет, Маро не может отправить туда Мари, лишь потому что Маро боится, — возразил кошмарная кукла и снова вернул коробку себе. — Но ты ведь все равно не осмелишься. — Щас Маро осмелится. Вот только постоит несколько минут, подумает и осмелится. Девчонка раздраженно вздохнула, но отступать не собиралась. — Ладно, хорошо, но признай, если ты туда пойдешь, то ничего не сможешь сделать. И тогда Маро посмотрел на свои руки и понял, что девчонка права, он ничего не сделает такими руками. — Но ведь, если он с тобой что-то сделает, Маро себя не простит, — Мари посмотрела на него, услышав эти слова беспокойства, и тогда, улыбнувшись, она потрепала его по голове. — Не волнуйся, все со мной будет хорошо. — Но… — Если Найтмер, и вправду, ранен, то нужно бы поспешить, а не стоять и не спорить. — Хорошо, — согласился парень и протянул ей в руки аптечку, — Тогда Маро будет стоять тут и ждать, если понадобится помощь. Мари, кивнув, тяжело вздохнула и, открыв дверь, вошла в коридор. Она выиграла этот спор, но стоило ей оказаться в этом коридоре, так сразу на неё набежала неуверенность. Вдруг этому роботу ни она, ни ее помощь не нужна, и тогда все будет так, как и в тот день, когда она пыталась сделать ему подарок. Думая об этом, девчонка продолжала идти медленно по темному коридору, ругая себя, но с другой стороны разве будет правильно, если она просто уйдет. Маро прав: пусть он и не её друг, но она не может его бросить… не так её воспитывали. Нащупав в этой темноте дверь, девушка схватилась за ручку, но продолжала стоять и думать, как вдруг она услышала там впереди, за дверью чей-то болезненный кашель, и Мари, больше не выдержав этого, резко вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Сейчас в комнате горел ночник, что висел над левой прикроватной тумбой, из-за чего девчонка сразу могла увидеть этого черного робота. Плащ, в котором ходит медведь, сейчас валялся на полу, и сам Найтмер сейчас сидел на полу, упираясь спиной в деревянный каркас кровати. Он сидел, согнув одну ногу, поэтому девчонка не могла увидеть повреждения на его теле, но они явно были, потому что на правой руке она увидела несколько красных пятен, наверняка, от удара одного тупого предмета. И тут осмотрев ещё раз его руку, девчонка поняла, что не только кисти рук были сделаны из этого черного непонятного материала, а и сама рука до локтя, но зато выше уже была обычная кожа, как у всех других аниматроников. — Ты что здесь забыла? — вдруг зарычал медведь и поднял свою голову, посмотрев на непрошеную гостью. Его красные глаза злобно посмотрели на неё, правда, девчонка на это не обратила внимания: привыкла. Но тут она увидела, что на его подбородке было много крови, которая, стекаясь в каплю, падала вниз на грудь. — Хочу помочь, — ответила девчонка, теперь убедившись, что он ранен, и её сомнения, что были до этого, полностью исчезли. Найтмер тут же хотел что-то сказать, наверное, прогнать её, но тут его лицо искривилось от боли, и он закашлял, а после новая порция крови вытекла из его рта, продолжая тот же путь вниз. Увидев это, Мари испугано вскрикнула, ей стало его очень жалко, ведь он не скрывает своих эмоций, значит боль, действительно, адская. Тогда, включив свет в люстре на потолке, девчонка подбежала к медведю и присела рядом, разложив то, что притащила с собой, так же на пол. Кошмар, заметив её так рядом с собой, попытался изменить своё положение, чтоб лапой дотянуться до этой девчонки, но зря, это лишнее телодвижение вызвало новую боль в груди, что заставило его снова закашлять, и снова кровь потекла вниз из уголков его губ. Мари, не растерявшись, схватила тряпку, которую принесла, быстро подползла к этому аниматронику и прислонила ткань к его рту, вытирая кровь с подбородка, не позволяя ей стекать дальше. Девчонка продолжала стирать с его лица кровь, как-то забыв, что уж больно близко находится к этому аниматронику, но зато сам кошмарный медведь это не забыл, и как только боль утихла, он хватает эту наглую куклу за горло своей лапой. — Ещё раз спрашиваю, что здесь забыла?! — П-помогаю... — промямлила куколка трясясь от страха, слишком его красные глаза были близко. — Лжешь!!! — рывок, и маска девчонки оказалась отброшена на пол. Мари перепугалась попробовала оттолкнуть его, но черный медведь тогда сильнее сжал её горло и ближе подтянул к себе, недовольно оскалясь. И тут марионетка посмотрела в его глаза и увидела там вместе с яростью и другие эмоции. «Ты боишься, что я сделаю тебе больнее?» — подумала куколка, увидев в его глазах растерянность и даже своеобразный страх. Что ж сегодняшнюю его агрессию она поняла, и даже чуточку успокоилась… он просто ей не доверяет. — Я, правда, просто хочу помочь, пожалуйста, поверь. Найтмер ей не ответил, он лишь продолжал смотреть в её глаза с недоверием, со злостью, с ненавистью, и тут девчонка подумала, что может она ошиблась с предположениями… Вдруг мужчина снова положил свою руку на грудь и скривился в лице. Девчонка поняла, что сейчас может быть, поэтому, еле-еле выдавив из себя улыбку, она протянула ему эту чуть уже запачканную ткань. Мужчина взял полотенце и удивленно посмотрел на неё: она улыбается? Когда он может в любой момент прорезать ей горло своим когтем, она улыбнулась? М-да, надо почаще видеть её без маски, может ещё что-то интересное у этой дурочки увидит. И вдруг Мари, сама того не ожидая, была достаточно мягко опущена на пол, к счастью, хоть не швырнул её в ближайшую стену, как Маро. И как только марионетка получила свободу, она начала сразу искать свою маску, а когда нашла, вмиг надела. Тем временем Найтмер, в очередной раз прокашлявшись, но в этот раз уже в полотенце, тихонько засмеялся, хотя это приносило ему боль. — Надо же, несколько дней назад обвиняла меня во всех своих бедах, а сейчас решила прикинуться Мать Терезой, и помочь. — Кем прикинуться? — не поняла его Мари. — Неважно, — прошипел Найтмер, не собираясь ей ещё тут о биографии людей рассказывать, он все равно её не знает. — Ну, ты как? — выдержав минутную паузу, вдруг снова спросила девчонка, не вставая с полу. — Бесишь своими тупыми вопросами, — прорычал аниматроник, закинув голову назад и что-то снова прорычав. — Я о тебе ещё беспокоюсь, а ты называешь мои вопросы глупыми, — возмутилась Мари. — Беспокойство? Неет. Ты опять путаешь, это слово здесь неуместно. — А какое тогда уместно? — Жалость. — Нет! Это ты что-то путаешь. — Пусть так, оставайся при своем мнении: переубеждать я тебя не собираюсь, — договорив, Найтмер ухватился левой рукой за край кровати и попробовал встать, но ничего не получилось, тогда он снова сел на пол, схватился за левое плечо и зарычал от боли. Мари поняла, что там есть какое-то ранение, а значит, ей нужно посмотреть. И раз этот гордый медведь не собирается просить о помощи, она решила сама настоять на своем, потому что совесть теперь все равно ей не даст спокойно уйти, оставив его без осмотра. Тогда девчонка снова начала ползти к нему, но вдруг остановилась на полпути, когда на теле этого медведя, а конкретнее — на животе, она увидала то, что её напугало. Там были зубы, настоящие, не нарисованные, такие острые и огромные, к счастью, эта «челюсть» была закрыта, и девчонке не посчастливилось увидеть, что же скрывается там внутри. Фу. Как противно. «Зачем ему хоть ещё и эти зубы?» — удивлялась куколка. Вот сейчас бы было самое лучшее время для побега, чтоб больше не видеть этого робота, а то мало ли какие у него ещё есть сюрпризы. Но девчонка опять не смогла. Тогда сглотнув, девчонка продолжила свой путь, стараясь больше туда не смотреть, но вопрос остался. Зачем? Снова присев рядом с этим роботом, надеясь, что он теперь её не схватит, Мари осторожно положила свою руку на его… лапу. Почувствовав прикосновение, но, к сожалению, не почувствовав, тепла от её руки, Найтмер открыл глаза и с недоверием посмотрел на куклу. — Дай, пожалуйста, посмотрю, — попросила Мари. Медведь недовольно оскалился, зашипел, но вдруг вместо того, чтобы напасть, убрал руку, позволяя девчонке увидеть его ранение. Наклонившись, Мари осторожно коснулась кожи вокруг раны и попыталась понять, насколько она серьезна. Медведь же от прикосновения теплых рук вздрогнул то ли из-за боли, то ли не привык, что к нему кто-то прикасается. И тут через секунду до куколки дошло: ранка, что казалась сначала небольшой и неопасной, была очень глубокой, девчонка даже осмотрела это место сзади, убедившись, что она хотя бы, к счастью, не сквозная. — Неужели это он тебя так тем лезвием? — Не понимаю причину твоего удивления. — Ну, ведь это лезвие было небольшим, а твоя рана почти что сквозная. — При должной силе и тупой палкой можно проткнуть насквозь, — ответил аниматроник и снова начал кашлять. Тем временем Мари взяла новую мокрую ткань и стала отмывать его от крови, что было немного проблематично, потому что кровь уже успела засохнуть. Но в итоге у неё все-таки получилось, да и крови у этого аниматроника было меньше, чем у Золотого, ведь, не считая этой раны, на теле черного медведя были только красные пятна от ударов. И теперь Мари сидела, и глупо смотрела на это повреждение, и не знала, что делать дальше. Эта рана находилась на его плече, на месте — как бы это получше выразить — на месте сгиба руки, то есть стоит только ему пошевелить своей левой конечностью, как рана будет повреждена, и начнется кровотечение. Можно было бы, конечно, перевязать, но для этого тогда придется фиксировать руку и делать её неподвижной, но кукла была уверена, что он не захочет так ходить. Была подобная ситуация в одной из книг, которую она читала, там такую рану зашивали… и похоже сейчас это был единственный известный кукле способ справиться с этой раной. Но она сама не хотела прибегать к этому методу, ведь зашивать придется ей, а ведь кожа - это не ткань платья, здесь все гораздо сложнее… — Ну, и зачем ты пришла, от того, что ты так пристально смотришь на эту рану, она заживать не начнёт, — прорычал аниматроник, когда бездействие куклы уж слишком затянулось, он даже уже подумал, что зря разрешил ей здесь остаться, совершенно бесполезная кукла, впрочем, как и всегда. — Я не знаю, что делать, — оправдалась Мари и тут же услышала его усмешку, — М-можно забинтовать, но для этого так же придется зафиксировать твою руку, а ты… — Нет, — ответил он то, что девчонка и ожидала услышать. — Тогда я думаю, можно бы попробовать её… зашить, но я уверена, что на это ты тем более не согласишься. Услышав её, мужчина недовольно зашипел и решил сам осмотреть своё ранение, хотел убедиться, что ничего серьезного и что эта кукла просто говорит дурь. Но тут увидев эту полосу на своем плече, Найтмер понял, что девчонка права, простым лейкопластырем здесь точно не поможешь. И теперь у него появился другой вопрос: можно ли доверить этой несмышленой кукле такую работу, где нужна точность и знание того, что делаешь… Хотя, а есть ли у него выбор? Либо эта, либо тот полудурок… — А с чего ты взяла, что я против? — Что? Я думала, ты мне не разрешишь. — Я и не хочу разрешать. Но с другой стороны, не в твоих интересах делать мне хуже: я очень злопамятен… Только у меня один вопрос: ты хоть вообще представляешь, как это все делается?. — Да. Я читала в книге… там… там было все подробно описано. В ответ Найтмер засмеялся, но вскоре опять это ему аукнулось, и он закашлял, а лицо снова скривилось от боли. Мари же, приняв его слова как разрешение, тут же вскочила и выбежала за дверь за нужными вещами. В этот раз искать то, что ей было нужно, пришлось долго, да ещё оправдываться перед Фредди, который опять начал спрашивать зачем это, зачем то. Надо же, какой любопытный. Но в общем, уладив эти дела, девчонка так же быстро прибежала обратно, чуть не навернувшись на подвальной лестнице. И, к счастью, в комнату черного медведя она вернулась целой. Найтмер опять же встретил её недовольным взглядом, но промолчал. Положив коробку наполненную предметами для шитья, Мари вытащила оттуда изогнутую иголку и подбежала к столу, где стояла свечка. Хорошо, что рядом лежала большая коробка со спичками, где каждая спичка была длиной около десяти сантиметров, хотя может и все пятнадцать. Она читала в книге, что иголку нужно обеззаразить, поднеся её к огню, что кукла и пыталась сейчас сделать. После Мари снова подошла к коробке и взяла леску, что специально лежала на чистой салфетке, от неё до сих пор пахло спиртом. И вот когда все было подготовлено, Мари присела рядом с мужчиной, положила его руку себе на колени, надеясь, что может он её сейчас прогонит, и ничего не придется зашивать, но робот молчал, и тогда, тяжело вздохнув, пытаясь себя не накручивать на плохой результат, девушка наклонилась к его ране. Найтмер сидел неподвижно и смотрел куда-то вперед, он прекрасно почувствовал боль от иглы, но лишь оскалился, а после повернул голову и стал смотреть на неё, надеясь, что хоть это девчонка сделает правильно. Дальше должно было быть еще больнее, но медведь почти и не замечал этой боли, точнее не мог различить, рана и так болела сильно, так что все одинаково. Пожалуй, в данный момент Мари было куда хуже чем ему. Она боялась, её руки тряслись, а на глазах периодически появлялись слезы. Ей хотелось помочь ему, но не менее сильно она хотела просто уйти. Стежок за стежком, она очень аккуратно орудовала иголкой, пытаясь сделать это побыстрее, чтоб не мучить его, при этом не нужно было торопиться, чтоб не испортить всё. Иногда она смотрела на этого робота, смотрела на то, как он скалится от боли, и как дрожат его уши. Свои эмоции каждый аниматроник может легко скрывать, но только уши заставить слушаться они не в силах, поэтому они всегда выдают их эмоции, даже если хозяин этого не хочет. И сейчас, пусть Найтмер это и хорошо скрывал, Мари по движению его ушей поняла, что ему хоть и немного, но все-таки страшно. Она бы посмеялась над этим фактом, ведь «Найтмер» и «боится» слова, как ей казались, несовместимые, но сейчас его легко можно было понять. Конечно, попробуй тут быть спокойным, когда доверяешь свою рану девчонке, которая имеет очень смутное представление о том, как правильно зашивать… на его месте она тоже бы нервничала. И вот в один прекрасный, для неё, момент марионетка наконец-то дошла до конца раны, хотя она и так казалась маленькой, но для куклы прошла уже сама вечность, слишком это было сложно, однако результат вроде неплохой. — Ну, что скажешь? Я способна хоть что-то сделать хорошо? — посмеялась Мари и посмотрела на мужчину, вспомнив те слова, что он несколько дней назад ей сказал. Как же ей сейчас было хорошо, когда вся эта «операция» закончилась, и главное, она ничего не испортила, все вроде вышло хорошо. — Ещё посмотрим, — недовольно прорычал Найтмер, что до этого не спускал глаз с куклы. Пусть он ничего и не сказал, но результат его вполне устроил, все-таки эта девчонка может делать что-то правильно, когда захочет. И теперь, когда все осталось позади, Мари решила эту рану спрятать, чтоб своим плащом он раздражение никакого не вызвал. Тогда, закрыв бинтом всю рану, она закрепила его с помощью лейкопластыря, теперь уж точно не отвалится. Всё, теперь можно было собираться, но девчонка решила ещё разочек осмотреть его тело, вдруг какую-нибудь ещё рану она пропустила… Нет, все-таки не пропустила, тут, и вправду, остались лишь одни синяки, а как их лечить, Мари не знала. Но тут девчонку привлекло кое-что другое. На груди у черного медведя, где обычно у него висел золотой бант, Мари увидал достаточно-таки большую вмятину, осторожно проведя по ней пальцем, она убедилась, что вроде кость никакая не сломана, но все же выглядело страшно. — Это след от трости? — спросила Мари, вспомнив слова Маро о том, что золотой начал драку первым, ударив черного медведя в грудь. — Как видишь, — ответил Кошмар и опять, почувствовав боль в груди, закашлял, быстро закрыв рот тряпкой, которую дала ему Мари. Девушка чуть отстранилась назад и посмотрела на этого аниматроника. Она была уверена, что этот болезненный кашель был вызван именно из-за этого удара, но что же там внутри могло так сильно повредиться, что в итоге, даже когда после драки прошло уже больше часа, этот кашель не заканчивался? Но вроде робот стал кашлять пореже, может это означает, что он скоро закончится. — Ты закончила? — Да. — Наконец-то, — прошипел Найтмер и стал подниматься. И в тот момент, когда этот робот повернулся к ней спиной, кукла увидела знакомый шрам, зашитый не менее знакомой черной ниткой, что был у него в районе поясницы. Да эти три робота над ней просто смеются и издеваются одновременно!!! Откуда у них эти шрамы?!. Кое-как вскарабкавшись, робот сел на край кровати, а потом, осмотрев себя, лег головой на подушку на правый бок. Мари тем временем убирала все в коробки, а когда закончила, то поднялась, и снова посмотрела на мужчину, что просто смирно лежал, до сих пор держа в руке уже порядком окровавленную ткань. Он знал, что она на него смотрит, и знал, что именно она от него хочет, но он лишь с насмешкой хмыкнул и закрыл глаза. Девушка ещё некоторое время просто стояла и смотрела на него, пока расстроившись, ни опустила голову. Она знала, что помогать нужно бескорыстно, но ей так хотелось услышать от этого медведя одно единственное слово, хотя бы раз, но опять ничего. Он лишь с насмешкой хмыкнул и всё. Другого она от него и не получала. Тогда, приподняв свою маску, Мари вытерла две слезинки, что ползли уже по её щекам, и взяла себя в руки, убедившись, что не нужны ей никакие слова благодарности. Он за свою жизнь, наверное, никогда никого не благодарил, даже его друзья не услышат от него ни одного хорошего слова, поэтому ей уж тем более не стоит рассчитывать на подобное, она вообще для него никто. Положив на кофейный стол свои коробки и тряпки, которые ей не пригодились, Мари подошла уже к большому столу и задула свечу, а после положила коробок спичек и стакан, выполняющий роль подсвечника, на свои места, где стояли. И тут глаз девчонки привлекло внимание то, что она не заметила в первый раз, когда подошла сюда. Прямо посередине стола чуть-чуть сдвинутая к стене стояла стеклянная статуэтка медведя. Та самая, которую она ему подарила, та самая, которую он разбил, та самая, которую ей пришлось склеивать, та самая, которая на утро пропала, но сейчас она стояла здесь, на видном месте. Мари думала, что эту статуэтку он снова разбил, затоптал, выкинул, а она здесь цела и невредима (насколько это было возможно, ведь она была и так собрана по кускам). Не вытерпев, девушка осторожно взяла эту фигурку в руки и прижала к себе, обернувшись. «Значит, тебе не все равно», — подумала Мари, смотря на черного медведя. Он её забрал, сохранил, оставил у себя, кукле до сих пор в это не верилось, но это было правда, ведь статуэтка до сих пор в её руках. Тогда девчонка, мягко улыбнувшись, поставила эту статуэтку обратно и прошла к левой стороне кровати, снова посмотрев на вредного аниматроника, который лежал, закрыв глаза, казалось, что спал, но вдруг снова закашлял… «Значит, тебе все-таки понравилось?», — опять про себя подумала Мари, но решилась не спрашивать вслух, все равно этот робот будет все отрицать, ещё и наорет, поэтому бесполезно. И вдруг девушка увидела под своими ногами плащ, что продолжал валяться на полу. Осмотрев его, Мари поняла, что в том месте, где у робота была рана, у плаща был разрез. И тогда куколка решила сделать ещё одну глупость, а именно ещё раз помочь этому страшному роботу, зашив его плащ. Схватив эту одежду, кукла еле-еле перетащила её на диван, она даже не догадывалась, что этот плащ такой тяжелый, как хоть Найтмер в нем ходит, удивительно. Достала из коричневой коробочки прямую иголку и черную нейлоновую нить, которая, как ей казалась, будет самой подходящей для такого материала. Когда снова все было приготовлено, Мари осторожно перенесла его плащ к себе на колени и стала зашивать. Только бы она потом об этом не пожалела. Что ж, провозиться с этой дыркой пришлось достаточно долго. Мари очень долго просчитывала каждый стежок, пытаясь сделать его незаметным, да и чтоб крепко держался при этом. Иногда в её голове вскакивали мысли, бросить все это дело, но девчонка все равно продолжала. Если уж начала, то не надо заканчивать, а лучше закончить бы до тех пор, пока этот робот не проснулся. Ведь она не спросила его разрешения, хотя отлично знала, что Найтмер не любит, когда трогают его вещи, поэтому и спешила. И к счастью, через полчаса работа была сделана, вышло качественно, может Кошмар, когда увидит это, больше не будет говорить, что она ничего не умеет делать правильно… ага сейчас, мечтать не вредно, он никогда это не признает, а будет продолжать над ней издеваться. И кукла была уверена, что свои издевательства он начнет уже завтра, когда она снова пойдет в комнату директора. Аккуратно положив его плащ на диван, Мари в очередной раз собрала все свои вещи в коробку и встала на ноги. Взяв одну чистую тряпку, девушка подошла к аниматронику. Она была уверена, что он спит, а то он ни за что бы не подпустил её к себе так близко, при этом не завозмущавшись, а сейчас он молчит да и глаза закрыты. Девушка совершенно не планировала его будить, так как уже один раз испытала последствия подобных действий, и ей такого счастья больше не надо. Тогда, осторожно забрав из его руки окровавленную ткань, Мари положила вместо неё уже чистое полотенце на случай того, что вдруг у него снова будет приступ кашля. После куколка быстро подошла к столу, взяла все свои вещи и осторожно стала красться на выход. Как бы ей не хотелось больше приходить в эту комнату, но тут Мари вспомнила, что эти швы надо будет потом снимать, когда рана немного уже срастется… ну, зачем она только на это подписалась. Пробурчала кукла и уже подошла к двери, осторожно её открыв. Но потом она обернулась и зачем-то снова посмотрела на этого медведя. Он спал, наверное. Но она продолжала смотреть на него. Зачем? Не знала. Просто… Но потом наконец-то, устало вздохнув, куколка опустила голову и снова отвернулась. Выключив свет, она начала уже собираться продолжить путь и наконец-то вернуться в свою комнату, в свою кроватку. Идея была хорошая, но Мари продолжала ещё некоторое время стоять в дверном проеме в этой темноте, до сих пор думая об этом вечере и их драке, так и не замечая красных глаз, что всё это время смотрели на её спину... — Спасибо…