***
Мари спала спокойно, ничто не тревожило, и сон её длился довольно-таки долго, даже несмотря на неудобное положение. Однако, спустя несколько часов, она вдруг сквозь сон почувствовала чье-то присутствие, точнее, опять чувствовался чей-то взгляд. Этот внешний раздражитель заставил куклу проснуться. Там за стеной уже слышались голоса её сожителей, а в этой комнате была тишина. Мари даже хотела поднять голову, чтоб осмотреться и понять, что опять эти взгляды ей только приснились, но вдруг куколка услышала чье-то дыхание рядом с собой и тут же замерла, крепче вжавшись в угол стены. Она сидела, дрожала, думала, как этот лис мог сюда пробраться, и что сейчас с ней будет. — Значит, в коробке тебе спать не нравится, а на полу, что, лучше? — вдруг куколка услышала мужской хриплый голос, который заставил её успокоиться: это был точно не лис. И тогда Мари смело открыла глаза и подняла голову, увидев черного медведя. Найтмер стоял недалеко, сложив руки на груди, пытаясь понять, что у этой куклы за бзик: спать на полу. — Это ты, — радостно произнесла девушка с улыбкой на лице, вытирая свои глаза от слез, пожалуй, никогда ещё она не была так рада этому медведю, как сейчас. Мужчина, не поняв смысла её слов, только фыркнул и закатил глаза, собираясь пойти в сторону кресла. Однако вдруг в его голове появилась ещё одна мысль касательно этой куклы, и он изучающе осмотрел её. Мари опять сжалась в стену, только уже не от страха, а от смущения. Найтмер же после нескольких секунд прекратил эту «пытку», и теперь, склонив голову на бок, он уставился на неё, а его губы скривились в широкой ухмылке. — Ты знаешь, что сейчас твоя короткая юбка крайне бесполезна? Услышав его усмешку и увидев этот хитрый взгляд, Мари сообразила, о чем он говорит, и тут же запаниковала, пытаясь как-нибудь справиться со своей юбкой. Тем временем мужчина продолжал так же смотреть на неё и хрипло смеяться. — Пожалуйста, перестань, — попросила его девчонка, а сама уже вся красная от смущения. — Не хочу, данная ситуация весьма забавна, — смеясь, произнес черный медведь, сейчас было весело наблюдать за ней и видеть этот красный девичий румянец на белой коже лица… надо же, будто человек. К счастью, Кошмар вскоре прекратил это и, хмыкнув, пошёл туда, куда и собирался, не найдя в этой кукле больше ничего интересного. Хотя все-таки жаль, что эта девчонка носит колготки, а то бы… Фу! Какие неправильные людские мысли. Через некоторое время этот робот угомонился и теперь спокойно сидел, читал какую-то там книгу. Мари так же уже успокоилась, смущение прошло, и куколка, подняв с пола маску и надев ее на лицо, наконец поднялась с пола. Ей снова было обидно от того, что он смеется над ней. Эта кукла и так комплексует по поводу своей внешности, а он своими язвительными замечаниями ещё сильнее унижает её, заставляя чуть ли уже ненавидеть саму себя. Но Мари быстро постаралась все это забыть, её сердце грела мысль о том, что скоро это все закончится и ей не придется больше разговаривать с ним, поэтому сейчас его придирки можно и потерпеть. Решив это, куколка быстро подошла к столу. Взглянув на часы, девчонка поняла, что проспала она, оказывается, больше четырех часов… Ну, и что? Зато теперь она себя чувствовала гораздо лучше. И хотя бы сегодня больше не придется думать об этом лисе: днем из своей комнаты он не вылезает… да и сейчас она не одна. И тут Мари помотала головой, понимая, что вторая причина не является правильной, ведь кукла была уверена, что этот кошмарный аниматроник скорее посодействует лису, чем будет помогать ей. Она его не волнует, но вот саму марионетку этот медведь очень даже волнует, поэтому кукла вместо того, чтоб сесть на стул и продолжить заниматься газетами, посмотрела на мужчину, пытаясь понять его состояние. — Тебе сегодня лучше? — осмелилась спросить девушка, ведь вчера он был в таком плохом состоянии. — Оставь свою жалость при себе, — так же хрипло прорычал аниматроник. И кукла поняла, что хоть кровавый кашель и прошел, последствием того удара была его хрипота. — Я просто о тебе беспокоюсь, вдруг тебе стало ещё хуже. — И если это так, то что? — Попытаюсь помочь. — Не нуждаюсь. — Ты ещё скажи, что вчера тебе тоже не нужна была помощь. — Не нужна, я бы прекрасно справился и без тебя. Мари возмущенно посмотрела на него. Если ему не нужна была помощь, зачем он тогда ей позволил остаться, и… и зачем он тогда поблагодарил её? — До чего же ты гордый… осёл, — тихо прорычала Мари, но черный робот прекрасно услышал это своими ушами. — Медведь, — поправил он её. — Нет разницы… Зачем я к тебе вообще приходила… беспокоилась, хотела, чтоб тебе стало лучше, а в итоге ты опять только оскорбляешь, — уже обиженно ответила куколка и отвернулась от него. Девушка хотела наконец-то начать заниматься газетами, но тут она услышала, как заскрипело кресло, и тут же, приподняв маску, закрыла рот рукой, понимая, что она сказала лишнее. Найтмер же медленно подошел к девчонке и, облокотившись рукой о стол, наклонился к ней. Мари затряслась от страха, и, увидев это, мужчина довольно усмехнулся. — Ну, я же не говорю, что твоя помощь была бесполезна, — игриво прошептал он. Девушка, ожидая совершенно другого тона, удивительно повернула голову и посмотрела на него. В его алых глазах не было злости, что её радовало, но вот странная ухмылка на губах заставляла беспокоиться. — Ты не злишься? — спросила Мари. — А должен? — Я… я ведь тебе нагрубила… — испугано произнесла куколка, ведь она не знала, как поступать, когда у него такое настроение. — Знаю. Ты привыкла ко мне и думаешь, что можешь говорить, что вздумается… Впрочем, мне всё равно: твои слова ничего не значат. Хотя мне жаль, что тебе так и не объяснили, что дерзить страшим — нехорошо, — он говорил так медленно, так тихо, и девчонке становилось ещё страшнее, ведь она не знала, что может скрываться за такой ухмылкой. — Я же не помню своего прошлого, поэтому ты не можешь точно утверждать, что старше меня. — Я аниматроник, принадлежащий к самой первой версии, и, к сожалению, тебя среди нас я не помню, из этого следует… — Что я младше тебя? — договорила Мари за него. — Умница, можешь же думать, когда захочешь, — усмехнулся Кошмар. Мари продолжала удивленно смотреть на него, пытаясь понять, что он хочет сделать, и тут она почувствовала, как по её шее прошелся холодный металлический коготь, а потом поднялся выше, к краю маски. Марионетка не была уверена до конца, хочет ли он её снять, но для безопасности она все-таки ухватилась руками за свою маску. Найтмер не стал предпринимать какие-либо ещё действия, он только грубо посмеялся и вернулся к креслу, оставив девчонку одну, которая продолжала сидеть и думать, что сейчас с ним было.***
В следующие дни это «расписание» так и осталось неизменным. Утром газеты, вечером её друзья. Мари нравилась такая жизнь, а главное, она снова забыла про этого лиса, ибо после той встречи она его больше не видела. Все было хорошо, и кукла мечтала, что эта её жизнь станет ещё лучше, когда газеты закончатся… Однажды в одно ранее утро Мари уже находилась в комнате директора. Подтянув к себе ноги, она сидела на стуле и все о чем-то думала, и именно эти мысли довели её уже почти до слез. Сегодня она поняла, что эта предпоследняя стопка газет подошла к концу, и на девушку вдруг набежало какое-то странное разочарование. Когда-то давно ещё в той пиццерии Фредбер ей сказал, что здесь она, возможно, сможет найти свое прошлое, найти упоминание о своих настоящих друзьях. И именно эта мысль еще долго грела её сердце, заставляя дальше надеяться, что у неё все получится, именно по этой причине она и переехала сюда, надеясь найти ответы. И вот спустя уже несколько месяцев вдруг Мари вспомнила об этой цели и поняла, что так и не достигла её. Как же она радовалась, когда впервые попала в эту комнату, как же радовалась, увидев такое количество газет, сейчас же… Сейчас осталась одна последняя стопка газет. С одной стороны она торопилась, стараясь как можно быстрее это все закончить, чтоб быть свободной, чтоб свободно ходить в подвал к своим… друзьям. Но с другой, она так и не стала ближе к истине. Марионетка с самого первого своего включения надеялась найти дружбу… и она её нашла в лице двух аниматроников, что жили в подвале. И хоть Мари получила то, о чем мечтала, но о судьбе своей версии так она и не узнала, не узнала и причину потери памяти… и похоже, не узнает уже никогда. Осознав это окончательно, маленькая куколка не удержалась и, положив голову на колени, разрыдалась от горя. У неё были Маро и Фредбер, но она так и осталась одинокой: на них нельзя было полностью положиться, ведь они другой версии, а значит, в итоге может произойти то же самое, что и с тем квартетом и их Игрушечными версиями: они просто друг друга терпят. А ведь сейчас именно такие отношения у неё с Найтмером: он её ненавидит, но продолжает по каким-то там своим причинам терпеть. Сегодня Найтмер по-обычному был вынужден посетить комнату директора, чтоб наблюдать за той куклой, понимая, что без присмотра она опять начнет заниматься чем угодно, но только не тем, что нужно. Придя сюда, он как-то и не ожидал увидеть её так рано, хотя особо-то и не был рад её видеть. Пришла раньше, так могла бы начать работу, но нет, опять сидит ревет, и наверняка, без причины. Раздраженно зарычав, он попытался её не замечать и просто прошел мимо неё к своему креслу. Слезы не такое редкое для него явление, ему часто приходится слышать эти всхлипывания и рев, поэтому он был полностью равнодушен к этой эмоции людей и аниматроников. Однако сегодня это его разозлило, его разозлила эта кукла, эта маленькая бездельница. И тогда, злобно оскалившись и зарычав, Кошмар схватил своей лапой спинку стула и резко дернул на себя, в итоге стул рухнул назад на пол, а вместе с ним и марионетка. Девчонка даже ничего не успела понять, только её испуганный визг, и она уже лежит на полу, пытаясь отойти от шока и от слез, к счастью, хоть сильно не ударилась: спинка стула была обита чем-то мягким. Сначала ей было очень страшно, но как только она утерла свои глаза и посмотрела наверх, то тут же ей хоть и немного, но все же стало спокойней. И пусть в глазах черного робота и было раздражение, Мари было спокойно, отчасти потому что она — как ей казалось — поняла причину этой его эмоции. И теперь, когда её дыхание восстановилось, куколка спокойно поднялась и так же подняла стул. Хотелось, конечно, возмутиться на счет этого его поступка, но она побоялась, пусть этот мужчина давно не нападал на неё, но ведь его легко разозлить, и кукла не хотела, чтоб её снова хватали за волосы. Таким медведь ей нравился больше: спокойным и ворчливым, но главное, неагрессивным. Найтмер же увидев, что девчонка не собирается больше истерить, довольно усмехнулся и вернулся в свое кресло. — Скажи… — вдруг начала Мари, пусть она и не ревела, но это не значит, что те мысли о несбывшейся мечте куда-то исчезли, — ты нашел в этих газетах то, что искал? — неизвестно точно, зачем она снова к нему пристала, наверное, ей просто хотелось поддержки с его стороны. Звучит, конечно, глупо, но когда тебе плохо, даже от врага хочется услышать доброту. — Нет, — кратко ответил черный робот, а Мари удивленно посмотрела на него. Конечно, она хотела получить этот ответ и вот получила, но теперь на душе как-то неспокойно, ведь вдруг этот робот ей соврал. — И что ты искал? — Хотел узнать историю пиццерии, — так же равнодушно ответил Кошмар. Сегодня её вопрос его не разозлил, он просто не обращал на неё внимание, ответил правду, значит быстрее отвяжется. Да и зачем ей врать, эта кукла не настолько важная личность, чтоб тут придумывать оправдание и ложь. А ведь он сам теперь стал понимать и видеть, насколько же эта любопытна, даже смешно. — Но ведь ты и так её знаешь, — удивилась кукла, ведь помнила его рассказы, в которых он рассказывал ей о пиццерии больше, чем она вычитывала во всех этих газетах. — Хотел найти какую-нибудь новую информацию. — Не нашел? — К сожалению, да, — ответил Найтмер и тогда, убрав книгу на стол, удобно устроился в кресле, собираясь поспать, да и тем самым намекая, что ей пора бы и заткнуться, а то терпеть дальше эти её тупые вопросы он не собирается. Пусть кукла и была настырной, надоедливой, но сейчас она сразу же поняла намек и замолчала, решив наконец-то продолжить работать с газетами. Тогда снова встав со стула, марионетка обошла стол, взяла уже прочитанную стопку макулатуры и осторожно пошла к шкафу. Эти газеты как и в тот раз были тяжелыми, девчонка чуть уже не падала, но она все равно продолжала идти, понимая, что никто ей не поможет. Кое-как затолкав все это обратно на полку, Мари тяжело вздохнула и тогда схватилась за ту самую последнюю непрочитанную стопку газет и потянула на себя, пытаясь вытянуть с полки, но почёму-то газеты так и не поддались, наверное, потому что там их было настолько много, что они просто застряли между двумя деревянными перегородками. Тогда куколка недовольно зарычала, но отступать не собиралась, и, схватившись за низ этой кипы бумаг, снова потянула на себя со всей силы, которой только могла. И видать, этой силы было чересчур много. Потому что в один момент эти газеты нижнего яруса поддались, но это было настолько резко, что марионетка тут же упала на пол, а потом ей на голову посыпались все газеты верхней части этой стопки. Были бы это книги, так всё, сразу бы потеря сознания, а так все нормально, без травм… физических. Ведь стоило кукле только вылезти из этого бумажного плена, так она сразу услышала за спиной его грубый смех, и ей стало обидно, ведь помогать он отказывался, а смеяться над её неудачей так сразу первый в очереди, а хоть бы поинтересовался о её состоянии… «Найтмер» и «поинтересовался»… Пфф, что за бред. Что она все никак не может принять то, что этому аниматронику наплевать на неё и на её состояние? — Это не смешно! — вдруг возразила она, когда его смех до сих пор не прекратился. — Смешно, — передразнил её Кошмар. Мари же, услышав это, обижено надулась, что-то там пробурчав в его сторону. Она, наверное, считала, что слух у этого мужчины такой же как и у неё: людской, но увы, он снова прекрасно расслышал её бурчание, хотя опять-таки, он совершенно не обратил на её оскорбления никакого внимания. — А ты знала, что эти газеты можно было бы перенести по частям, а не сразу все вместе? — предложил Найтмер, а Мари тем временем удивленно посмотрела на него и покраснела от стыда. — Я об этом не подумала, — призналась куколка. — Совершенно неудивительно, — усмехнулся черный медведь и снова затих, собираясь, может и не заснуть, но хотя бы прикорнуть ненадолго. Около двадцати минут Мари потратила, чтоб снова сложить все газеты в единую стопку, да ещё соблюдая хронологию. Когда же все с пола было собрано, кукла, недовольно бурча, ругая то себя, то этого медведя, подошла к шкафу, чтобы проверить, вдруг какая-нибудь газета осталась. И, к счастью, не осталась. Марионетка уже решила наконец-то начать заниматься делом, надеясь, что больше таких глупых, подобно этому падению, ситуаций не будет. Но тут, ещё раз взглянув на полку, девушка увидела какую-то металлическую штучку, что весела у задней стенки шкафа. Приглядевшись, Мари поняла, что это был ключ, что висел на веревочке, а та, в свою очередь, застряла между этой полкой и верхней. Оглянувшись и убедившись, что на неё не смотрят красные глаза одного медведя, девчонка схватилась за этот ключ и попыталась его вытащить. Раз попытка, два, три, а ключ так и не поддавался, но Мари не сдавалась и продолжила его тянуть. И в итоге, после бесчисленного количества попыток веревочка проскочила через щель, и ключ оказался свободным. Однако Мари не смогла удержать его в руках, и ключ упал на полку, и послышался достаточно-таки громкий удар чего-то металлического о деревянную доску. — Что опять ты там ломаешь?! Мари закусила губу, не зная, что ответить. Говорить правду про ключ, она не хотела, ведь вдруг он его заберет, а отдавать ей не хотелось. Но врать… тоже не хотелось, точнее, она не очень хорошо умела это делать, хотя стоит попробовать. — Эм… Тут просто какая-то штучка откуда-то выпала, — произнесла Мари, уже почти трясясь от страха и надеясь, что он ей поверил. И видать поверил, потому что новых вопросов она от него не услышала, робот снова затих, хотя ему лично вообще было все равно, что она там делает, но спросить все-таки нужно было, а то вдруг доиграется, и шкаф рухнет… хотя пускай, будет ей это уроком. Мари немного посмотрела на этот небольшой ключик, который даже не заржавел. Ей хотелось понять, какой замок он отопрет… и сейчас бы девчонка начала вспоминать все закрытые двери в пиццерии, но, к счастью, она вовремя одумалась, ведь из-за этих молчаливых раздумий мужчина мог бы что-то заподозрить, а ей этого не хотелось. Поэтому куколка быстро спрятала ключ под газетами, а после пошла обратно к столу, надеясь на то, чтоб этот робот быстрее ушел, и она сможет спокойно рассмотреть этот ключ, не боясь, что его заберут. Может все-таки зря она расстраивалась? Может у неё есть ещё шанс узнать своё прошлое? Пытаясь сделать вид, что ничего и не было, Мари присела на стул и собиралась уже начать работать с этими газетами, но опять не получилось. Ведь стоило только марионетке устроиться поудобней на стуле, как вдруг она почувствовала под ногами что-то посторонние. Заглянув под стол, девушка увидела, что на полу лежала какая-то толстая книга, и скорей всего её не просто положили, а кинули, потому она была открыта и лежала страницами вниз. Подняв её, Мари из-за любопытства на неё взглянула и застыла от удивления. Это была книга одна из двух, что девчонка и подарила золотому медведю. Но что она здесь делает? Мари осмотрела эту вещь со всех сторон, пытаясь найти ответ, понимая, что Фредбер наверняка разозлится, когда узнает, что книга пропала. — Как эта книга здесь оказалась? — спросила Мари вслух. В тот момент Найтмер, что сидел за её спиной, вдруг приоткрыл один глаз и посмотрел на куклу и её находку. — Надо же, похоже я это случайно со своей книгой прихватил, — достаточно-таки сонным голосом произнес он, а после снова закрыл глаза. Мари тотчас обернулась и посмотрела на этого робота. Он усмехнулся, когда это говорил, и она поняла, что это его «случайно» всего лишь ложь. Он специально забрал эту книгу, зная, что его брат будет злиться… Неужели это и есть причина? Марионетка теперь ещё с большим удивлением продолжила смотреть на черного медведя, который игнорировал её. Взять что-то назло другому — это ведь такой детский поступок… Да, она знала, что Голден иногда так делал, когда брат его сильно разозлит, но Мари и не думала, что и Найтмер на такое способен… Ведь он ей всегда казался таким… серьезным… Отложив книгу на стол, куколка чуть повернула стул и теперь сидела, смотрела на этого кошмарного робота. При первой их встрече он ей казался каким-то нереальным, как будто из другого мира, она не видела в нем аниматроника, скорее какого-то монстра с большими когтями. Теперь, узнав его получше: узнав его характер, узнав его повадки — она с точностью могла сказать: он аниматроник. Такой же робот, как и все они, как и она, с теми же проблемами, потребностями, эмоциями… Его можно разозлить, его можно обидеть, его можно удивить… и наверняка, его можно порадовать. И еще, оказывается, что он может заниматься такого рода вещами, чтоб только позлить брата… словно ребенок. Мари всё смотрела на него и думала над словами Фредбера. Однажды мужчина сказал, что главное отличие их от людей заключается в том, что программа внутри них наталкивает роботов на добрые поступки гораздо чаще, чем людей их разум. И Мари понимала, что это правда. Ведь иногда так хочется в порыве обиды накричать на обидчика, сделать какую-нибудь пакость, но не получается. Иногда также не хочется помогать кому-то, кто тебя даже не замечает, но все равно приходится, будто какая-то невидимая сила заставляет это делать. Конечно, многие могут посчитать это утверждение неправильным, ведь есть и злые аниматроники в их коллективе, один из них сейчас как раз сидит рядом с куклой… Хотя их жестокость можно легко объяснить. Аниматроники обучаются всю свою жизнь, в основном наблюдая за действиями человека, и если к ним люди относятся с жестокостью и злостью, то роботы это примут и будут вести себя так же. «Нет плохих роботов, есть только роботы, обученные неправильным людским обществом», — снова вспомнила она слова Голдена. И тут Мари снова подумала об этом черном медведе. Если Золотой прав, то и в этом роботе где-то в глубине его программы ещё осталась одна частичка, отвечающая за доброту… Жаль, что кукла так и не может это увидеть, ведь он показывает только злобу, которую получил от людей, что часто, как сказал Маро, насмехались над его внешностью, даже, когда он ещё не выглядел так… И тут Мари подумала, что может она поспешила с выводами, что может эта частичка не так глубоко спрятана. Она вспоминала плохих людей из книг, их описание и понимала, Кошмар не похож на них. Пусть он и ведет себя как тот, кому нравится жестокость и одиночество, но его поступки… Ведь не смотря на обиду, она могла вспомнить много моментов, когда он был мягок к ней… один раз даже похвалил. Наверное, человеком он был бы ужасным, но он аниматроник, которого так же, как и остальных, ограничивает в поступках его программа, пусть и не так сильно, как, например, её. И тут Мари с грустью вздохнула. Пусть она и пришла к выводу, что этот мужчина еще не полностью испорчен людьми, но этого все равно было мало, его проявления доброты настолько крохотны, что их с легкостью закрывает его гадкий характер… А ведь Найтмер, наверное, когда-то даже улыбался…***
Вечером, когда был уже восьмой час, Мари по-обычному шла в подвал к тем аниматроникам, неся в руках книгу, что нашла сегодня утром в комнате директора. И пусть Найтмер приказал кукле не трогать её, но она не могла её там оставить, понимая, что сейчас Фредбер, наверное, очень сильно сердится из-за этой пропажи. Спустившись по лестнице и преодолев темный коридор, марионетка тихонько, почти без скрипа двери зашла в зал. Маро сейчас сидел на диване и осторожно выглядывал из-за его спинки, наблюдая за разговором двух медведей. Они… точнее он — Фредбер — сейчас стоял напротив своего брата и, шипя от злости, пытался выпытать у другого, куда тот дел книгу. Найтмер же стоял и с каким-то равнодушием смотрел на него, делая вид, что совершенно не причем, да ещё пытаясь уловить тот момент, когда он на него вновь набросится, ибо уже было понятно, что весь этот допрос постепенно катится к драке. Голден, что чаще всего казался спокойным роботом, сейчас не мог сдержать свою ярость, так и хотелось выпустить свои когти, чтоб вцепиться в этот черный мешок с гвоздями, от которого ни пользы, ни помощи не дождешься, только одни гадости. — Фредбер, — вдруг услышали они тихий испуганный женский голос, и вмиг все три робота обернулись и посмотрели на девчонку. Маро обеспокоенно заерзал на диване, пытаясь придумать, куда бы спрятать её, да и самому спрятаться в случае новой драки двух роботов. Найтмер усмехнулся, готовясь к уже точно неизбежной драке, ибо понимал, что эта маленькая стукачка его выдаст. Фредбер же, увидев в её руках нужную ему книгу, тут же забыл про этого бездельника и направился к ней, надеясь услышать объяснение, хотя он также был уверен, что она подтвердит его теорию насчет вора. Как только золотой медведь подошел к ней, Мари очень испугано сделала один шаг вперед и протянула ему книгу. Получив одну из своих любимых вещей обратно, Голден тут же стал искать на ней следы от когтей — ещё одно доказательство того, что все это устроил его братец. — Где ты нашла мою книгу? — Я… — хотела ответить Мари, но тут же затихла, опустила голову и глянула исподлобья на черного медведя, что также смотрел на неё. — Ну? — не выдержал это мямленье Фредбер. И тогда куколка снова всхлипнула. Как же ей не хотелось врать, ведь у неё это плохо получается, но сказать правду, тоже не могла, ведь она не хотела их новой драки, не хотела, чтоб они пострадали… оба. — Я… я взяла её… с собой, — попробовала оправдаться марионетка, используя то, что ей сегодня говорил черный медведь, — Я не заметила. Правда, я не хотела, прости, пожалуйста, — пожалуй, в такое оправдание сложно поверить, но её ненаигранные слезы испуга сыграли свое дело, вызвали у золотого медведя жалость, а тем самым и доверие, поэтому он ей и поверил. Что ж проблема с книгой была решена, и Фредбер дальше не стал устраивать скандалы, он ей верил, раз она сказала, что случайно, значит, и вправду, случайно. И когда его глаза снова сменились с алого цвета злости на дружелюбные фиолетовые, мужчина подошел к кукле и, положив руку ей на спину, повел её в центр зала, давая понять, что он не в обиде, хотя в душе ещё осталась крупица сомнения на счет её слов, да и вообще он чувствовал, что это происшествие не прошло мимо Кошмара, и он каким-то боком все равно в этом замешан. Тем временем Мари ещё продолжала трястись от стыда и страха, боясь, что её ложь раскроют… и ей даже было страшно представить, как к ней будут потом относиться, если узнают, что она врет. И пожалуй, в данной произошедшей ситуации, Найтмер был единственный, что сейчас продолжал стоять с огромным удивлением в глазах. Ему казалось, что он изучил эту куклу полностью, что он знает каждый ее шаг и что она уже ничем не сможет его удивить, но сегодня произошло это. Он не понимал, зачем она его покрывает, когда могла, как её и учили, сказать правду?.. Какая забавная кукла…***
Когда Мари начала заниматься с этими газетами, она как-то и не надеялась узнать чего-то ещё о пиццерии, ибо давно уже о ней не упоминалось, ну, а если и упоминалось, то только около двух предложений, из-за чего становилось понятно, что роботы второй версии до сих пор работали, так и не потеряв популярности. О том инциденте люди уже давно забыли, марионетка даже удивлялась этому… сколько было тогда статей. С одной стороны и хорошо, что о заведении ничего не пишут в газетах, это значит, не было больше никаких происшествий, с другой, кукле было только хуже, как же ей тогда узнавать историю своего дома… Но вскоре на девушку снова «нахлынуло» большое количество статей и «кричащих» заголовков.***
Следующий день Мари сидела и очень внимательно читала всё то, что было в газетах. Ведь, оказывается, в пиццерии в 1994-м году произошло ещё одно происшествие, даже страшнее предыдущего: было убито сразу четыре ребенка, да ещё так жестоко. Убийца так и не был пойман на месте преступления, но уже всем становилось понятно, что он был точно какой-то псих, ибо здоровый человек никогда не согласится на убийство детей, да ещё он додумался одной своей самой сопротивляющейся жертве проткнуть голову каким-то черным крестом. Ну, точно, больной человек, если это существо вообще можно назвать человеком. Конечно, Мари очень сильно хотелось знать подробности этого дела, но она их опять не получила, точнее получила настолько много, что непонятно, какое из них правдивое, какое нет. Ведь опять в газетах писалось все подряд: разные выдумки, рассуждения и просто догадки, но ничего конкретного. И вот с этими газетами марионетка промаялась до обеда, но когда она это уже поняла, то все равно не захотела останавливаться, а продолжила сидеть читать, делая пометки в свой блокнот. В комнате директора стояла тишина, не считая шелеста бумаги, но в один момент здесь появляется ещё один постоялец, который сегодня что-то запоздал. Найтмер должен был сейчас пройти к креслу и снова там сесть, продолжив читать книгу, которую вчера оставил здесь на кофейном столе, но вместо этого он «сменил курс» и подошел к столу, где сидела девчонка, что его даже не заметила. И как только этот черный робот ударил по столу своими лапами, Мари тут же с испугу подскочила и только сейчас увидела этого медведя. Он, облокотившись о стол руками, был напротив неё и смотрел на куклу странным взглядом. И в тот момент все мысли о газетах куда-то разлетелись, и девчонка мирно сидела и смотрела на этого робота, не понимая, что опять случилось, ведь она же ничего не сделала, просто читала газеты. — Может пояснишь, что это вчера был за акт милосердия?! — прорычал кошмарный аниматроник, оскалившись, ведь он до сих пор не мог объяснить этот её поступок. — О чем ты говоришь? — О той чертовой книге! В тот же момент Мари, что до этого опять была напугана этим его тоном и выражением лица, просто опустила голову вниз, не зная, что можно сказать. Когда вчера её ложь не была раскрыта, и Фредбер ей поверил, куколка сразу же попыталась об этом забыть, забыть и причину, по которой она солгала, но теперь этот медведь требует ответа… и что ей ответить? — Я жду, — снова прорычал мужчина, дав понять, что она от него своим молчанием не избавится. — Я… я не хотела, чтоб вы снова дрались… — тихонько промямлила она в ответ. — Это наше личное дело, че ты лезешь?! — Не говори так! В тот раз вы нас с Маро очень сильно напугали, и я не хотела, чтоб это повторилось, я о вас очень сильно беспокоилась и не хотела, чтоб вы оба снова пострадали. Что ж, ее ответу он частично не поверил. Здесь точно не уместно слово «оба», потому что максимум о ком эти две куклы могли беспокоиться, так это о его брате, но точно ни о нем. Зачем она только врет? Пытается ему угодить? Может быть… но только сегодня получилось как-то все наоборот, эти слова его только разозлили. И теперь Найтмер, недовольно фыркнув, выпрямился и пошел к креслу, так и не веря её словам… Беспокоилась? О нем? Ха, что за вздор! После того, как черный робот успокоился и просто сидел, читал книгу, Мари также продолжила своё дело, только через десять минут она снова остановилась и посмотрела на мужчину. Он вроде читал и больше не ворчал, значит, может хоть он сможет рассказать ей о том происшествии, а то это уже полный капец, столько статей, столько мнений, и если бы у аниматроников был человеческий мозг, то он, наверное, давно уже бы вскипел от такого бреда. — Найтмер… ты можешь мне помочь? — попросила Мари. Кошмар, недовольно вздохнув, все же поднял голову и посмотрел на нее. — Что опять надо? — Прочитай, пожалуйста, вот это, — пояснила куколка свою просьбу и протянула ему газету с нужной статьёй. Конечно, здесь был написан, как ей казалось, бред, но девушка все-таки немного сомневалась, ведь в этой газете обычно писалась правда, иногда, конечно, чуточку искаженная, но не выдумки, как, например, в каких-то там таблоидах. Получив газету, Найтмер по её просьбе начал читать то, что она показала. Его очень обрадовало то, что девчонка уже добралась до этого происшествия, значит, скоро конец. И как только аниматроник прочитал эту статью, он тут же понял, почему у неё появились вопросы, пусть здесь и написана правда, опять-таки без фантазии автора не обошлось. — И что тебе в этой статье именно не нравится? — уже более спокойно спросил Кошмар и протянул ей газету обратно. — Ну… Здесь говорится, что убийца использовал какого-то золотого кролика вашей версии, как костюм, разве это возможно? — Возможно. У этого аниматроника была такая функция. — И у вас есть? — Нет. Наша версия является экспериментальной, поэтому и аниматроник-костюм был один. Его сделали таким, чтоб проверить, нужна ли будет такая функция в дальнейшем, как оказалась, не нужна. — Почему? — Опасно для людей: крепления некрепко держались и могли в любой момент оторваться… а теперь представь, что в этот самый момент внутри робота находился человек… — Мгновенная смерть? — догадалась Мари. — Не совсем мгновенная, но быстрая, правда, мучительная… Хм, после этого и попробуй назвать аниматроников безопасными, — посмеялся Кошмар. — А почему вы никогда не говорили, что в вашей версии был четвертый аниматроник? — Ну, во-первых, мы не знаем, где он, а во-вторых, мы после 87-го года с ним не ладили. — Почему? — А ты не много ли хочешь знать? — вдруг прорычал Найтмер, подумав, может он уж ей слишком многое рассказывает, а хотя… почему бы и нет. Впервые, в этой жизни его хоть кто-то слушает. — Мне просто интересно и… любопытно. Расскажешь? — Ладно, — посмеялся черный медведь, — В общем, он считает, что в Укусе, а следовательно, и в нашем отстранении от работы виноват мой брат, поэтому и обозлился на него, пытаясь найти поддержку в лице меня и Маро. — А вы поддержали Фредбера? — Разве могло быть по-другому? — И что этот кроль сделал? — Он скрылся в подвале, напоследок обещав отомстить, и ещё какую-то там дурь нес, но я не пытался это запоминать, — и вдруг мужчина усмехнулся, — И все-таки отомстить у него получилось, позволив, этому психу использовать себя как костюм. — А каковы последствия этого инцидента? — Пиццерия была закрыта полностью. — Это ведь ужасно. — Да, но это уже неизменное прошлое. — А убийца? — Что убийца? — Ну, он был найден? — Да, только намного позже, дохлым, в одной из комнат пиццерии. — В смысле? — удивилась куколка. В тот момент Найтмер снова затих, подумав, что вот это уже точно перебор, хотя если не он ей это скажет, так эта компания в подвале. — Помнишь, что стало с первым квартетом? — Ты говорил, что их кто-то убил. — И как думаешь, кто это был? — с ухмылкой произнес мужчина, и Мари тут же поняла его. — Это был один и тот же человек? — Да. — Получается, это вы его убили? — Конечно же, нет. Он снова использовал Бона, как костюм, только в этот раз крепления сорвало. И сейчас Мари представила картину этого происшествия, как ужасно, вот даже сложно вообразить, что все это происходило в детской пиццерии, с роботами, которые должны были просто развлекать детей. Ужас. — А что было с вами в то время? Раз ваши друзья были убиты. Найтмер снова не спешил ответить, он просто сидел несколько минут смотрел сквозь все предметы, думал о чем-то, и Мари показалось, что именно в этот момент в лице этого мужчины она увидела странную грусть и возможно даже боль. И когда спустя минуты он отошел от своего нынешнего состояния, то только снова взял книгу в руки и продолжил чтение, будто он и не слышал никакого вопроса от куклы. Поняв, что отвечать, он не намерен, марионетка в последний раз молча на него взглянула, а после отвернулась. Но неужели эта тема даже для него настолько болезненна? И все же она была ему очень благодарна, что он с ней поговорил спокойно и без оскорблений, что было очень редко. Эх, было бы это почаще, все-таки, что бы там Фредбер и ни говорил, но Найтмер интересный собеседник… когда в настроении.***
Вечером около восьми часов Мари уже вернулась в свою комнату от друзей из подвала, обосновав свой ранний уход тем, что ей очень хочется почитать новую книгу, найденную в той библиотеке. Но стоило девчонке только оказаться в своей комнате, так её планы сразу же изменились. Поэтому, положив книгу на тумбочку, кукла вытащила из-под подушки ключ и снова в быстром темпе выбежала из комнаты, только сейчас путь её был не в подвал, а немного в другое место. Мари до конца не знала, сколько закрытых дверей находится в пиццерии, была одна на первом этаже, может есть и на втором этаже и в подвале, но она там не была, поэтому не может быть так в этом уверена. Хотя в итоге об этом думать ей и не пришлось, потому что с дверью кукла угадала с первого раза, ибо ключ, и вправду, открывал ту, что была на первом этаже. В тот раз, когда марионетка впервые открыла её, то сразу заходить туда не стала, потому что, увидев, что дверь скрывает за собой темный коридор, Мари решила прийти в следующий раз и прихватить с собой фонарь. И этот следующий раз наступил сегодня, когда она была уверена, что Найтмер не узнает об этой её прогулке. Открыв дверь, девушка снова увидела тот самый темный, без единого источника освещения коридор. Немного потоптавшись на одном месте, Мари наконец-то соизволила туда зайти, закрыв за собой дверь. Стоило включить фонарик, и страха стало меньше, но от этой атмосферы все равно становилось не по себе. Была бы куколка менее любопытной, она бы сразу повернулась и уже давно бы бежала в подвал, к черному аниматронику, собираясь рассказать о находке. Но эта Мари не смогла уйти, а наоборот медленными шажками стала пробираться вперед. Судя по грязи, это место не посещали уже очень давно. Ведь разноцветные обои потемнели, а в некоторых местах даже образовалась плесень, из-за чего здесь пахло какой-то сыростью. Пол также был грязным, а своими босыми ногами Мари, постоянно наступала на какие-то камушки, как позже она поняла, это была упавшая с потолка штукатурка. Девушка же продолжала идти дальше, вот на стенах стали появляться старые рисунки детей. Там были изображены аниматроники, выглядевшие как её сожители, но легко понять, что это не они, а роботы второй версии. Было интересно смотреть на эти каракули, поэтому марионетка останавливалась почти у каждой. Почти каждый рисунок был подписан: имя ребенка и его возраст. Всем детям, что рисовали это, было в основном по 5-6 лет, старшие попадались реже… И тут Мари подумала о том убийце, про которого читала в газете. Насколько же можно быть жестоким и безумным, чтоб иметь смелость причинить вред таким малюткам, пожалуй, своим роботическим разумом она не могла объяснить причину этого поступка, хотя и сами люди в здравом уме не могли это объяснить… Наверное, даже хорошо, что он получил такое наказание… Снова задумавшись о том происшествии, Мари не заметила, как дошла до развилки. Слева был такой же коридор, справа заколоченное с внешней стороны окно, а прямо также коридор, только чуточку пошире. Чуть-чуть подумав, куколка продолжила свой путь прямо, потому что ей показалась, что там вдали она увидела конец этого коридора. И правда. Спустя несколько секунд, куколка зашла в квадратную комнату, что и была концом данного коридора. Посередине этой комнаты стоял массивный стол, за ним стоял стул, чуть подальше по боковым стенам у самого пола находились входы в вентиляционные шахты, которые наверняка куда-то вели, а у противоположной стены от входа на полу стояло несколько коробок. Это место оказалось пустым, но Мари почему-то оно показалось каким-то знакомым, как будто ей было известно для чего раньше использовалась эта комната. — Эй, вы ничего не заметили? — Нет. — Нет. — Мне показалось, что я заметил какого-то человека. — Я ничего не видела. — И я не видел… Э-э-эй, Фредди ты куда собрался? — Я все-таки схожу, проверю. Не волнуйтесь, скоро вернусь. И опять в голове Мари раздались чьи-то голоса, что заставили её тут же завертеть фонариком по всей комнате, пытаясь найти источник звука, но тут опять оказалась лишь одна она. И кукла догадалась, что это снова были лишь голоса в её голове, но почему-то это оправдание её никаким образом не успокоило. И Мари с каждым разом здесь становилось все более неудобно и страшновато находится. Может она зря сюда пришла? — По-мо-ги, — вдруг снова раздался чей-то хриплый, скрипучий, почти что непонятный голос, но он не был только частью ее фантазии, ибо марионетка поняла: этот звук шел откуда-то из коридора. И тогда нервы Мари сдали, и она поспешила уйти отсюда. Как ей хотелось осмотреть это закрытое, никем не тронутое место, но почему-то сейчас, в этой темноте ей становилось все страшнее. — По-мо-ги, — опять раздалась эта просьба, когда девушка, закрыв на половину глаза, добралась до той самой развилки. И сейчас снова стало понятно откуда шел голос, а именно из того коридора, куда она ещё не ходила. Эта была последняя капля, ведь теперь внутри неё разыгралась фантазия, и она стала видеть чьи-то силуэты в темноте. Не выдержав этого, кукла просто бросилась бежать отсюда… слишком, слишком страшно. Хотя, возможно, она правильно сделала, что убежала, ведь сейчас там, где секунду назад она стояла, появились белые глаза с той же белой светящейся улыбкой, но это существо так и осталось незамеченным, ибо так же быстро исчезло, как и появилось.***
Долго Мари просидела в своей коробке, пытаясь успокоиться, ибо верила, что внутри этих шести деревянных стен ей ничего не угрожает. Хотя… если подумать, то успокаивала себя кукла не так уж и долго. Ведь как только её воображение перестало придумывать разные посторонние звуки за пределами коробки, она уже начала ругать саму себя. Ругала за то, что испугалась, ругала за то, что убежала из этого интересного места, и главное, ругала за то, что не нашла того, кто просил её о помощи. Девушка была уверена, что ей это не показалось, а значит, нужно было помочь, а она… она убежала, как же это было неправильно, совсем неправильно. Пытаясь таким образом привести себя в порядок, Мари так и не заметила, как пролетело время. И когда она вылезла из коробки, то обнаружила, что было уже почти десять часов. Долго она там просидела. Куколка зевнула и уже подумала, что может стоит перебраться на кроватку, но тут взглянув на своего любимого мишку, как вдруг ее осенило. Ведь сегодня она обещала Найтмеру прийти и попробовать снять швы с его раны, попросила его дождаться, а сама и забыла об этом. Тогда Мари тут же выскочила из коробки и, забыв обо всем остальном, побежала на выход из комнаты, сначала на склад, а потом и в подвал. Шел уже одиннадцатый час, кукла, наконец-то заполучив ту самую коричневую коробочку, теперь бежала в нижний этаж пиццерии. Странно, но сегодня Фредди, что был на складе, не задавал кукле никаких вопросов, он почему-то вообще с ней давно перестал разговаривать после того знакомства с Маро, куклу, конечно, это не должно волновать, но она немного беспокоилась, все-таки, было странно. К счастью, не потратив много времени на бег, девчонка уже дошла до нужной двери. Она аккуратно постучала и сразу же вошла в комнату. — Эм, Найтмер ты здесь? — спросила Мари, не найдя в пустой комнате его красных глаз… а вдруг он уже куда-то ушел, так её и не дождавшись. — Я-то здесь, мне больше хочется знать, где ты шлялась все это время, обещала прийти полтора часа назад? — услышав его недовольный голос среди этой темноты, девушка, опустив голову от стыда, наконец-то включила свет в комнате, нажав на выключатель. И теперь она увидела этого мужчину, что лежал на кровати и щурился, пытаясь привыкнуть к яркому свету. — Я забыла, — призналась Мари и теперь снова посмотрела на него, надеясь, что он не очень разозлен. Однако Найтмер не стал отвечать, точнее он просто не знал, что сказать. Сначала попросила, а потом сама же и забыла… это ведь насколько надо быть глупой… даже слов нет. Мари тем временем продолжала стоять без движения, ожидая, когда он ей разрешит пройти, а то сама она боялась, вдруг он сейчас сидит и продумывает план мести из-за этого опоздания. Но Кошмар не стал заниматься этой дурью, он только принял положение сидя и сделал жест рукой, как бы разрешая ей пройти. Девчонка, поняв намек, подошла к маленькому столу около дивана, открыла коробку и стала искать нужные принадлежности, попутно успев взглянуть на статуэтку подаренную ему, которая так же продолжала стоять на видном месте. Найтмер тем временем расстегнул две пуговицы на плаще и посмотрел на свое ранение, точнее на бинт прикрепленный к коже лейкопластырем, который удивительно, но ещё держался, не отвалился. Мари, наконец-то найдя ножницы нужного размера и пинцет, подошла к кошмарному аниматронику, снова заметив его зубы, но попыталась не обращать на это внимание. Она хотела закончить с этой раной побыстрее, но опять не тут-то было. Ведь теперь началось самое сложное — это найти то положение, где ей бы было удобно работать с раной. Куколка попыталась сесть на кровать — неудобно, попыталась стоя — неудобно. Так она пробовала несколько раз, но ничего не получалось. Все было бы хорошо, если бы этот робот сидел не на самом краю постели, но все её просьбы чуть подвинуться он игнорировал и продолжал сидеть в том же положении, и наверняка, ей назло подвинулся ещё ближе к краю. Поняв, что у неё не получается найти нужное место, да ещё увидев его наглую ухмылку, Мари раздраженно зарычала и топнула от злости ногой. И как с этим вообще разговаривать?! И тут в её голову пришла не совсем правильная идея, но зато здесь ей будет точно удобно, да и его позлить нужно. Найтмер все это время спокойно сидел и смотрел на попытки девчонки где-нибудь поудобнее расположиться. И зачем он должен выполнять её просьбы, если это всё так забавно выглядело? Но вдруг ему стало не до смеха, когда это девчонка подошла к нему и, усмехнувшись, без разрешения села ему на колени, да ещё и поерзала, пытаясь поудобней устроиться. От такого мужчина опешил и с удивлением посмотрел на неё. — Слезь! — приказал вдруг он, а в его глазах стали разгораться от злости. — Нет, — ответила Мари, в данный момент она тоже злилась на него из-за его упрямости. — Совсем уже обнаглела. Давно не били? Так это можно исправить, — вдруг схватил он её за волосы и яростно зашипел. И в тот момент Мари напугалась, а на глазах уже появились слезы… она же просто хотела его проучить. — Почему? Я просто хотела тебя подразнить… И вообще, ты… ты сам это первый начал, — тихонько проскулила девушка. Она смотрела сквозь слезы в его глаза наполненные яростью, никакой доброты, ничего хорошего. И тут его рука сильнее вцепилась в её волосы. Её маленькое тельце напряглось, продолжая трястись, а глаза невольно закрылись, ожидая получить скоро сильную боль… За что? Она ведь просто думала подшутить… Найтмер рычал и продолжал смотреть на эту куклу, как же сейчас ему хотелось швырнуть её в стену, чтоб она там разбила себе голову и валялась потом на полу, истекая кровью. Но он не стал… не стал так поступать… не стал её трогать. Он только подтянул её ближе к себе так, что их лбы столкнулись, и тогда он снова зарычал, уже злясь на себя из-за этой снисходительности. — Черт с тобой, — произнес мужчина, его злость стала потихоньку отходить, и после, когда он снова стал спокоен, он разжимает свою руку, отпуская эту маленькую девчонку. В тот момент Мари удивленно установилась на него, про себя радуясь, что он её простил. И тут черный аниматроник схватился рукой за её маску и потихоньку снял с её лица, отложив эту вещицу на прикроватную тумбу. Девочка же сейчас сопротивляться не стала, все равно собиралась её снять, а то будет мешать при орудовании ножницами. — Успокойся, и начинай делать то, за чем пришла, — вздохнув, произнес мужчина, а после опустил голову и о чем-то там задумался. Получив указание без криков и оскорблений, Мари с улыбкой кивнула, а после стала вытирать своё лицо от слез рукавом от платья. И когда она наконец-то успокоилась, то взяла в руки ножницы и ещё чуть ближе подвинулась к нему, до сих пор думая о том, что он позволил ей сидеть у него на коленях. Быстро сняв старый бинт, Мари наклонилась и стала смотреть на рану, и увидела, что она вроде заросла, и главное нитки ещё можно было вытащить. — Будет больно, — тихонько сообщила куколка, пытаясь его подбодрить, что ли. — Ха, нашла чем удивить, — усмехнулся Найтмер и стал смотреть на её руки, пусть он и доверял ей свою рану уже во второй раз, но все равно он продолжал следить за каждым её действием. Что ж, для Мари снятие швов проходило куда легче, чем зашивание, что не скажешь о Кошмаре, ему-то сейчас было больнее чем в тот раз, но он молчал лишь каждый раз рычал от боли. Иногда девчонка смотрела на него, и ей становилось его жалко, так хотелось, чтоб он мучился меньше, но у неё никак не получалось вытаскивать нитки аккуратнее, ибо в противном случае она делала ему ещё больнее. И вот спустя несколько минут последняя нитка была вытащена, и тогда Мари радостно вздохнула, у неё получилось достаточно неплохо, даже нового кровотечения не вызвала. — Это была последняя, — радостно сообщила она ему. Найтмер же не ответил, он продолжил сидеть с опущенной головой, да ещё и тяжело дышал. — Прости, — не выдержала Мари и сказала, ведь до сих пор было его жалко. — За что? — вдруг он наконец-то более-менее пришел в себя и поднял голову, посмотрев на девчонку, — Это ведь не ты виновата, что у меня в плече оказалась глубокая колотая рана. — Ну, ведь тебе было больно. — Ничего. Пуля в позвоночнике доставляла куда больше боли, — усмехнулся Найтмер и стал застегивать пуговицы на плаще. — Эй, погоди, я же тебе не перевязала плечо. — Не надо. — Но как ве… — Ты закончила снятие швов? — Да… — Значит, можешь быть свободна, больше от тебя ничего не требуется, — с усмешкой произнес он и в тот же момент толкнул куклу, и та с визгом полетела на пол, а через пару секунд уже сидела на полу и потирала ушибленное место, возмущенно смотря на этого робота. Он же сидел с той же довольной ухмылкой. И тогда Мари, мечтая о мести, посмотрела на ножницы в своих руках и хитро улыбнулась, а после подскочила на ноги и приблизилась к мужчине. Одно резкое движение её руки, и Кошмар тут же зашипел почувствовал сильный укол, ведь концы ножниц были тонки и остры, словно иголка. И пока один строил недовольные гримасы, другая смеялась. — Сдурела?! — прорычал медведь. Мари же с радостной улыбкой на лице вдруг показала ему язык, продолжая дразнить… как же она давно мечтала это сделать. Найтмер, к счастью, дальше не стал показывать свой злопамятный характер, а только фыркнул и снова улегся на кровать. Когда девушка поняла, что он решил ей не мстить, тогда она успокоилась и, взяв со стола коробку, подошла к прикроватной тумбе, продолжая мягко улыбаться. Сложив все вещи в коробку, а ненужные нити в пакет, девушка обернулась и уже собралась уйти, но тут его рука преграждает ей путь и прижимает к тумбе. И куколка в тот же момент растерянно посмотрела на него. — По какой причине, ты говоришь, сегодня опоздала? — спросил вдруг Найтмер и с каким-то недоверием посмотрел на неё. — Я… я забыла, — снова сказала она то, что и при приходе сюда, но почему-то его взгляд полный недоверия и сомнения не исчез, он лишь сузил глаза, как бы говоря, что догадывается, что она врет. Однако почему-то свою претензию он не стал говорить в слух, а только убрал руку и отвернулся от неё. Мари не понимала, что это все значит, но и не осмелилась спросить, и в данный момент она посчитала, что лучше уйти, пока он не решил устроить допрос. Так же на выходе из комнаты девчонка снова обернулась и посмотрела на этого ворчливого медведя, а после, улыбнувшись и мысленно с ним попрощавшись, она вышла за дверь…