Пошли мне ангела.

Если бы её спросили, почему она пошла с этими отморозками, она ответила бы: «Потому что». Без продолжения фразы. А если быть до конца откровенной – она сама понятия не имела. Кругом суматоха, паника, беготня. Если бы она совершенно случайно не пошла за Арисом, то не оказалась бы здесь, в этой дыре, посреди пустыни… – Ты как? – к ней подошёл тот самый парень. Ну вот зачем? Ей было очень уютно прятаться за Арисом, наблюдая за всеми без риска привлечь к себе внимание. Ладно, не совсем за всеми. Но всё равно, зачем он подошёл? – Нормально, – тихо буркнула и посмотрела в сторону. Ещё и встал слишком близко. Чёрт, да отойди ты уже. – Уверена? – Минхо нахмурился, всматриваясь в лицо девушки. – Ты что-то бледная. – Ты тоже не выглядишь слишком счастливо, – она фыркнула и подошла к остальным. По крайней мере, там есть, кому отвлечь его внимание от неё. Двое парней стояли друг напротив друга и один, кажется, был, кхм, слегка расстроен. Ревитель ещё плохо знала всех по имени, но того, что оправдывался, кажется, зовут Томас. А вот тот, что на взводе… Мм… Нет, не может вспомнить. – Хорошо. Какой план? – светловолосый потер лицо ладонями и уставился на Томаса, медленно закипая от злости. – У тебя ведь есть план? – Я.. Я не знаю, – Томас потупил взгляд. – Мы пошли за тобой, Томас! – блондин шагнул вперёд, повышая голос. – А теперь ты говоришь, что понятия не имеешь, куда идти и что делать? Казалось бы, сейчас неминуемо должна разразиться буря — светловолосый был на пределе. Все почти четыре дня на той базе он был постоянно напряжен: куча незнакомых людей с сомнительными намериями и минимум информации из непроверенного источника; Томас со своими подозрениями, доверием странному парню и вылазками хрен знает, куда, по вентиляции; Минхо, потерявший бдительность и всякую способность мыслить здраво. И Данна. Он не видел ее почти три дня, а потом нашел едва живую. Теперь еще и Томас. Снова. Адаминна возникла будто из ниоткуда. Взяла его за руку и, развернув к себе, потянула. А он пошёл. Вот так просто, как загипнотизированный, взял и пошёл. Наплевав на то, что неплохо было бы обдумать —желательно, быстро— что им делать дальше, раз Томас не занялся этим до того, как вытаскивать их оттуда. Но он пошел за глазами, что заставляли его терять рассудок и —отчасти— себя. – Ньютон, ты чего? – тихий голос девушки и касание ладони ко второй руке. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Как всегда, слышишь? Он кивнул, наблюдая за тем, как её ладошки гладят его руки в попытке успокоить. Так осторожно: сначала пальчиками – едва касаясь – по костяшкам пальцев, затем по тыльной стороне ладоней, а потом и вовсе взяла его за руки, переплетая пальцы. Боже, эта девчонка… Знала бы она что с ним делает. Конечно, он слышит её. Только вся беда в том, что печётся он не о своей шкуре. После того, как он увидел Данну, эту глупую маленькую девчонку на той чёртовой кушетке, с трубками, торчащими из шеи… Как она едва держалась, чтобы не закричать от боли. Он не имеет права допустить, чтобы она снова попала туда, чтобы её касались, причиняли боль. Ни за что не допустит, чтобы этот докторишка снова касался ее. Ньют сжал её ладони в своих чуть сильнее – она вздрогнула. Чёрт, снова это дурацкое чувство. Непонятная злость и желание вмазать кому-нибудь. Например, тому, кому Данна улыбнётся. Или обнимет. Или тому, кто пройдёт мимо. Плевать! Вот кланк, он действительно готов свернуть за это шею любому представителю мужского пола. И первый в очереди – тот учёный докторишка. Прохладные пальцы касаются его щеки, привлекая внимание. – Всё будет в порядке, – снова та самая улыбка, за которую он готов идти сколько угодно через весь этот блядский песок. – Да, мы в заднице. В полной заднице, но мы что-нибудь придумаем, и всё наладится. Хорошо? Я верю Томасу. И ты, если помнишь, тоже верил ему до сих пор, верь и сейчас. У нас почти никого не осталось, – она кинула взгляд ему за спину, кусая губы. – Но это всё ещё мы. Это мы, слышишь? И мы будем держаться друг друга, помогать друг другу, как раньше. Она порывисто обняла его, утыкаясь куда-то в шею и часто-часто задышала. Руки, цепляющиеся за его кофту, мелко дрожат, как и сама девчонка. – Данна, – Ньют растерялся. Он понятия не имел, как успокаивать девушек и при этом самому не паниковать при виде слёз. Боже, если ты там есть, то сделай так, чтобы она не плакала. – Всё… всё хорошо, я немного так постою и всё пройдёт, – Адаминна не плакала, вовсе нет. Просто ей нужно почувствовать кого-то рядом. Осознать, что она, наконец, не одна и ей помогут, не дадут в обиду и… И он будто услышал ее мысли. Руки Ньютона прижали её к себе крепче, обнимая за талию, а она облегчённо выдохнула, закрывая глаза и вдыхая запах леса и яблок. Он до сих пор так пахнет. Просто с ума сойти. – Я рядом, Данна. Мы все здесь, – короткий поцелуй в макушку, а затем он прижался к ней щекой. – Никто не обидит тебя. Конечно же, он понимал, что от его слов ей вряд ли станет лучше. Но что ему ещё сказать? Она права - они в кланке по самые уши, и перспективы совсем не радуют. К примеру, сейчас, благодаря Терезе и Томасу, они чёрт знает, где, без малейшего понятия, как отсюда можно выбраться. И все равно, он продолжает гладить её спину, прижимая теснее к себе и прижимаясь щекой к её волосам. — Ну, что? Успокоила нашего... Мелкая? — Минхо нагрянул внезапно, и заставил парня и девушку вздрогнуть от неожиданности. — Что ты ей опять сказал? — Бегун тяжело вздохнул, обращаясь к другу. Нет, он вовсе не считал Ньюта монстром или грубияном. Просто в последнее время он постоянно видит, как Адаминна сильно расстроена или пытается спрятаться. И в этом вечно участвует бывший Бегун: стоит рядом, что-то говорит, обнимает. А мелкая... Так, стоп. Это то, о чём он думает? Неужели Боги смилостивились над несчастным Минхо и… — Я всем много чего наговорил, — второй лидер чуть отстраняет девушку от себя и заглядывает ей в глаза.— Даю слово, что... — Хорошо, — перебила она и, шмыгнув носом, поцеловала его в щёку. А затем — тихо смеясь — в кончик носа. Ньют на какое-то время перестал осознавать реальность. Это она его щас так? Вы уверены? Именно его Данна поцеловала — боже-так-нежно — в щеку и —господи-боже-научите-дышать-заново — так близко к губам? Он почти потянулся к ней, чтобы... поцеловать?! Заставив себя улыбнуться в ответ, он развернулся и направился к остальным. Ребята уже что-то обсуждали. Класс, то что надо — обдумать дальнейший план действий, чтобы не думать о том, что происходит с ним после того, как Данна... Боже, думай, Ньют! А Минхо ехидно посматривал на своего друга. Наблюдать за его краснеюще-бледнеющей физиономией и горящими глазами было просто бесценно. Но вот незадача — они в заднице, из которой нужно срочно найти выход. А ещё нужно найти одежду и, хотя бы, пару ножей. Ну, чисто для приличия. Чтобы, например, было, чем защитить ту синеволосую стесняшку-маньячишку, метательницу кружек и ложек на дальние расстояния. Бегун покосился на Ревитель. Девушка продолжала прятаться за грёбанным Арисом. Который идет слишком близко. Который просто невъебически бесит азиата. И смеётся с ней. Она смеётся? Кажется, да. Сука, куда руку потяну... А, нос чешет. Ладно. Нет, он вовсе не плохой парень. И, если забыть тот факт, что он стоит между Минхо и Ревитель, то лично ему ничего плохого не сделал. Но это не значит, что азиат перестанет за ним присматривать. На всякий случай. Особенно за руками. Блять, если он сейчас же не отойдет на шаг от неё, то... вот, умница, парень. Руки. Дальше от неё нос свой чеши. Блять, он сейчас точно ему втащит. Томас идет рядом со Смотрителем Бегунов и что-то говорит, отчаянно пытаясь достучаться до мозга друга, но тот его совершенно не слушает, потому что приключилась новая беда — Фрайпан одолжил голубоглазке свою ветровку, ибо дама замёрзла. Закипая от затмевающего разум чувства, Минхо увидел то, что спасёт его плавящийся от собственнической ревности мозг — женская кожаная теплая куртка. Не раздумывая более ни минуты, взбешённый до пара из ноздрей парень хватает куртку, резко поворачивается к Ревитель, стаскивает с её плеч чужую ветровку, возвращая хозяину со спокойным «спасибо», и надевает на неё трофейную куртку. Удивленная девушка кивает в знак благодарности, а затем надевает её. Минхо успевает заметить смущенный взгляд в пол и алеющие щёки. Мужское эго тут же принимает форму спящего и сытого удава, а сам быстроногий обладатель карих глаз спокойно возвращается к поиску необходимых вещей и обдумыванию ситуации в целом. Например, не врёт ли тот учёный, Аларик, по поводу их с Адаминной реального родства. Он, конечно, не говорил ничего в открытую. Но эти его намёки и полное игнорирование слова «подруга» и её имени наводит на определённые мысли. Да и к тому же, не зря ведь Бегун так печётся о ней с первого дня в Глэйде и пытается вспомнить, где мог видеть её раньше. А в том, что они были знакомы, он не сомневался.Но где, как, когда? И ещё. Ревитель. Минхо почти физически ощущал, как эта девушка влияет на него. Грубо говоря, он подчинялся ей и подстраивал под неё свои желания, действия, мысли. Во—первых, ему это нравится. Во—вторых, ему не нравится, что это ему нравится. В третьих, у него начинается хроническая аллергия на любого парня в радиусе, как минимум, пяти метров от неё. Странно? Ничуть. Она ему нравится, даже очень. Только вот она как-то странно себя ведёт: то улыбнётся ему, то рядом встанет, когда услышит что-то подозрительное, то съязвит и шарахнется от него в сторону. Бегун даже фыркнул от досады. Подумайте сами: он готов ко всем боевым действиям на её счёт. Готов даже ежечасно получать кружками в глаз, если – наконец! – хоть что-то прояснится с её отношением к нему. В самом деле, помилуйте, – ему и тормознутости Ньюта хватает с лихвой. Может, ему стоит что-то предпринять самому? Подумаешь, получит по колену или под дых – не страшно. На нём всё как на собаке заживает. Проверено. Да, точно. Вот сейчас и начнёт. Например, почему бы не поцеловать её? Вполне нормально поцеловать симпатичную, нравящуюся те… Он убьёт Ариса. Прямо сейчас задушит. Кипя праведным гневом ревности, Бегун решил, что продуктивнее поцеловать Талли при свете, чтобы все – сукаблятьнахуй, все – видели, чья она, с кем и кто голову будет отрывать в случае прикосновения к его Ревитель. Томас продолжал что-то говорить, упорно пытаясь вклиниться в поток мыслей азиата. Ещё он слышал голоса Фрайпана и Ньюта. Кажется, они тоже обращались к нему. – Нам нужен свет, срочно. – Минхо, – Ньют потёр переносицу и устало посмотрел на друга. – Я об этом минут пятнадцать уже говорю и минут десять как пытаюсь найти выключатель. С добрым утром. – Не сцы, сейчас всё включим, – азиат подмигнул ребятам и устремился вглубь помещения, отчаянно пытаясь найти хоть что-то похожее на пульт управления электричеством. А Ньют напрягся. Ему никогда не нравилось такое рвение Минхо к открытиям. Ещё с первых дней этого парня в Глэйде Ньют понял, что если этот шилозадый чем-то загорелся – лучше запереть его на пару дней. От греха подальше. Вот и сейчас чувство тревоги за общественность в лице остальных ребят вернулось, кажется даже, что с удвоенной силой. На всякий случай светловолосый вышел чуть вперёд, на полкорпуса обгоняя Данну, и стал внимательнее следить за сумасбродом-другом. Как в воду глядел. Томас и Минхо пропали из виду, и Ньют принялся молиться всему, чему только можно. Вся группа девушек отделилась и немного отошла в поисках пригодной одежды и, в идеале, захудалой расчёски – короткие волосы радовали взгляд только у мужской части группы. – Нас друг другу так и не представили, – Адаминна вздохнула и повернулась к синеволосой. Да, та обидела Минхо, но, кажется, он за ней присматривает. Значит, Ада должна узнать эту девушку. – Мне твой “привет” в столовке до сих пор аукается, – девушка поморщилась, потирая грудь и наблюдая, как Тереза вошла в одну из импровизированных комнат. Ада вздохнула. Да, она действительно повела себя грубо, но и… – Да брось, – синеволосая усмехнулась и протянула руку. – Я тоже хороша была. Меня Ревитель зовут, но лучше Талли. – Адаминна, – девушка пожала протянутую руку и улыбнулась. – Можно как угодно, я с мальчишками уже ко всему привыкла. – Ты была одна среди мальчишек? – Талли удивлённо вскинула бровь, отвлекаясь от перебирания одежды и оглядываясь на Аду. – Долго? – Год с чем-то, – беловолосая пожала плечами, прикидывая на себя толстовку с капюшоном и без молнии. – На самом деле с ними не так уж и плохо. Они милые, – она подняла взгляд на новую знакомую. – И очень заботливые, правда. Грубые немного, но разве не такими они должны быть? – Не знаю, я была с девчонками, – Талли нашла, наконец, брюки, предположительно от спецовки военного или что-то типа того, и принялась менять свои на «новые». – Вообще, я ожидала, что ты больше похожа на Зену, а не на Бэмби. Год с одними парнями – да это же свихнуться можно. Ада засмеялась, отряхивая только что найденную майку. – Ты просто их не знаешь. Поверь, они замечательные, – синеглазая стащила с себя футболку П.О.Р.О.К.а и стала надевать майку, а затем и остальную найденную одежду. Как и Тереза с Ревитель, в общем-то. Ньют и Фрайпан подумали о воде и, собственно, направились на её поиски. В скором времени нашлись бутылки с водой, которая даже оказалась питьевой. «– Хорошо, что вода рядом с девчонками нашлась. Хоть приглядывать за ними мож… Эй!» Светловолосый повернул голову Фрайпана к себе и посмотрел с укором. – Что? – темнокожий хитро улыбался. «– Лучше бы тебе не знать, что, Фрай», – Ньют прилагал все усилия, чтобы его полуулыбка не превратилась в оскал. Интересно, повар нарочно выбрал момент, когда станет переодеваться именно Данна и именно на виду? Кстати, надо будет ей сказать, чтобы была внимательнее. И вообще, он воду наливает, да. И ему нисколько не интересно, как она сейчас выглядит без одежды. Вообще не интересно. Ни разу. Ревитель краем глаза уловила происходящую картину. С чего это вдруг белобрысый так взвинтился? Понятное дело, что темнокожий, Фрайпан, кажется, решил подсмотреть, но тот второй среагировал островато. Забавный он. Может, ему Тереза нравится и он приревновал? Хотя, её отсюда вроде не видно было. Талли осмотрелась в поисках остальных. Арис с тем странным парнем застыли над столом, выуживая какую-то мелочь. Отсюда даже не видно, что именно. А вот тех двоих самородков не видно. Девушка передала тот чёрный портфель из лаборатории седоволосой, продолжая озираться. Внутри раздался тревожный звоночек – сейчас что-то будет. Ревитель вздохнула. Она всё время стала наблюдать за этим чокнутым комком счастья и позитива. Казалось, его вообще не волнует, что их могут сожрать в любой момент без кетчупа и хлеба. Лично вот она не хотела бы оказаться в чьём-нибудь гниющем желудке в качестве отбивной с кровью. Вдруг повсюду зажёгся свет: лампы на верху, на стенах, маленькие настольные – абсолютно всё. Адаминна немного нахмурилась, осматриваясь. Что-то явно натворили эти двое. Томас ещё более-менее рассудительный, а вот Минхо сначала сотворит, а потом подумает. Надо было с ними идти. – Ньютон, держи, – она протянула парню коричневую кожаную куртку, показавшуюся ей наиболее тёплой, и лёгкий длинный шарф. – Спасибо, – он тут же накинул куртку и обернул шарф вокруг шеи, рассматривая Данну. – Всё-таки следуешь моему совету по поводу ботинок? Она кивнула, улыбаясь, и вышла в проход. За ней вереницей потянулись ребята. Вроде бы, топот. И какие-то странные, лающие крики. Что это? Сначала в конце коридора показались Том и Минхо. Они неслись со всех ног и постоянно оглядывались, а лица такие перепуганные, будто за ними гонятся и хотят сожр… – БЕГИТЕ! – наконец донёсся до них вопль парней, но никто не тронулся с места. Пока что. Позади мальчишек появилась толпа. Бежали они странно, но довольно-таки быстро. Кажется, те самые лающие крики исходили от толпы. – Скорее, бегите! – заорал Томас. О господи. За ними гнались заражённые. – Вот чёрт, – Ньют закинул вторую лямку рюкзака на плечо. – Бегом, Данна. Не смей оглядываться, живо! – он потолкал её вперёд. – Ну же, я следом! Девушке дважды предлагать не пришлось – она поправила рюкзак, развернулась и рванула вперёд со всех ног. Она слышала, как Томас и Минхо во всё горло вопили, что нужно бежать и не останавливаться ни в коем случае. Взбираясь по эскалатору, девушка краем уха услышала, как кто-то спросил, что это за твари, но ответить не смогла – дыхания хватало только на бег. Вообще, она сейчас мало что осознавала – страх почти парализовал. Эти крики, тяжёлый топот и крики мальчишек, заставляющие бежать ещё быстрее и ещё дальше. Она едва успевала – вопреки наставлению светловолосого – оглядываться назад, проверяя все ли здесь. Как раз в один из таких моментов, когда она поворачивалась вперёд, кто-то дёрнул её за рюкзак на себя и крепко обнял, а впереди она увидела, как Арис схватил какую-то железку и сбил одного из заражённых с ног. Оглянувшись назад, она увидела перепуганные карие глаза Ньютона. За эту долю секунды она успела увидеть в них животный страх и, одновременно облегчение. А ещё у него слегка дрожали руки. – Быстрее! Бегите в обход! Терезу и Томаса загнали на эскалатор – Данна, – он подтолкнул её вперёд. – Со всех ног. Ни за что не останавливайся. – Давай, мелкая, бегом! – Минхо выглядел не лучше Ньютона. – И ты, синевласка, живо! И они побежали. Боже, Адаминна не знала, что умеет так бегать – не задумываясь о том, что могут закончиться силы, или может упасть. Просто бежать вперёд как можно быстрее, спасаясь. Кто-то подгонял Минхо, и беловолосая обернулась. Она успела только заметить, как Бегун вдарил хряску по физиономии и стал нагонять остальных. Вот болван. Никогда не думает, что делает. Когда они выберутся отсюда, она ему устроит «Баунти». Со стороны Адаминна услышала топот и голоса, человеческие, слава богу. Бросив взгляд в сторону, она увидела недостающих ребят. К ним, наконец, присоединились Тереза и Томас. Парень бежал чуть позади, подгоняя девушку вперёд. Но появилось странное чувство опасности, тревоги, страха. Они пробежали очередной отсек, огороженный стеклянными стенками, а её сердце едва не ломало рёбра изнутри. У очередной лестницы она резко остановилась, оборачиваясь назад. Ньют отставал. Совсем немного, но отставал. Он был Бегуном, так что с дыханием и силами всё отлично. А вот на лице застыла едва различимая гримаса боли, и Данна словно ощутила её. Нога. Только не сейчас. И тут, словно замедленная съёмка: справа от светловолосого разбивается стекло, изнутри, осыпая парня осколками. А следом за битым стеклом – заражённый. Он кинулся на бегущего парня. Звук заставил обернуться всех, включая бегущего чуть впереди Томаса. – Ньют! – он бросился на помощь другу. – Ньютон! – она тоже, было, кинулась вперёд, но её схватили за руку, оттаскивая назад. Кажется, это была Талли. Но Адаминна вывернулась и снова побежала к мальчишкам. – Мелкая, – рявкнули сзади и руки обхватили её талию, поднимая и утягивая назад. – Думай головой, дура! Всё в порядке, смотри, они справились. И в самом деле – они вдвоём скинули хряска вниз, и Том помог светловолосому парню подняться. Мальчишки бегут к ним, а азиат ставит её на пол, всё ещё придерживая. Первым делом, Адаминна испуганно смотрит в тёмные глаза и хватает Ньютона за руку, и только потом – бежит, утягивая того за собой. Боже, если бы она только могла забрать хоть часть той боли, что сейчас выворачивает его. А он бежит за ней, сцепив зубы от боли, но бежит, потому что если он отстанет, то отстанет и она. Нельзя, ни в коем случае нельзя. Вперёд, ещё быстрее. Шевелись, чёртов калека. Спасай Её! Адаминна едва переставляла ноги – усталость брала своё. А теперь ещё и заболело бедро, почти до слёз. Словно что-то внутри него горит и ломается. Омерзительно и очень больно. Она даже не понимает, что происходит. Кажется, они остановились. Закончился коридор и некуда бежать. Её встряхнули за плечи. Ньютон. Он сердито и взволнованно смотрит на неё, а она не понимает – не слышит – что он говорит ей. Краем глаза она видит, как Минхо и Томас вышибают двери, Уинстон достал пистолет – вспышки от выстрелов. Ньютон снова встряхивает её за плечи, обращая на себя внимание. – Держись, слышишь? – читает по губам. – Не смей останавливаться сейчас. Ты нужна нам. Мне. Ты нужна, ты понимаешь? Она кивает, и Ньютон снова хватает её за руку, утягивая вперёд, за собой. А она даже не может оглянуться – парень словно нарочно бежит всё быстрее. Затем они куда-то сворачивают, и он прячет её, скидывая с себя рюкзак и куртку, и пропадает из поля зрения. Впрочем, ненадолго – он возвращается с Уинстоном и Фрайпаном, за ними – Тереза и Талли, Арис, Минхо. И, наконец, Томас. Все здесь. Последнее, что она видит перед тем, как отключиться – тёмные ореховые глаза. Кажется, красивее она ещё никогда не видела.