Опасная дилемма Драко Малфоя

«Я слишком быстро пьянею от огневиски», — подумала Джинни. Они с Драко прикладывались к бутылке по очереди несколько раз. Гостиная расплывалась у Джинни перед глазами. Когда она качнула головой, то вся комната начала неистово кружиться. — Это нормально? — в который раз переспросила Джинни. Малфой просто закатил глаза и вздохнул, так что она интерпретировала это как «нет». Из-за опьянения она несколько раз помимо воли прикасалась к нему, просто ради собственного спокойствия, что уже не могла объяснить себе, почему от легких прикосновений к его обнаженному плечу чувствует, как жар распространяется по всему ее телу. От ее прикосновений Малфой тоже вздрагивал. В итоге, она поняла, что не может мыслить связно. И с сожалением подумала, что это мешает ее хитроумному плану по выпытыванию разных интересных вещей о Драко Малфое. На улице свистел ветер, дождь колотил в окна коттеджа, Драко закутал ее в одеяла, прижимаясь к ней боком и пытаясь согреть своим теплом. Кажется, потребовалось совсем немного усилий с ее стороны, чтобы вывести его на разговор об Астории. Джинни хихикала над всем, что он говорил, потому что Малфой рассказывал настолько забавные вещи об Астории Гринграсс, что теперь не оставалось никаких сомнений — он не любит ее. Джинни было хорошо. Настолько хорошо, что пузырь надежды и теплоты внутри мог поддержать наплаву ее и Драко на самом пугающем участке темной воды. Кем бы ни была Мария, она была уже в прошлом. Но та девушка на фотографии была очень, очень похожа на Асторию. Джинни очень сильно хотелось каким-нибудь образом расспросить Драко об этом, не выдав того факта, что она открывала ящик, но каждый раз, когда вопрос готов был сорваться с ее губ, язык будто прилипал к небу. Однако сейчас это было не так уж важно, ведь Джинни могла узнать у Драко о том, что он на самом деле думает об Астории, и это было восхитительно. Откровенно говоря, она и сама не совсем поняла, каким образом разговор переключился на Асторию. Кажется, она хотела спросить его о другом, например, почему они направились в коттедж, почему Малфой так уверен, что опасен для нее, в особенности, Джинни интересовало, почему у нее перед глазами мелькают бессвязные обрывки прошлой ночи. Она же знала, что ночевала в квартире Драко. Тогда почему перед глазами возникают обрывки сна, связанные с этой комнатой? Ей просто нужно задать Малфою правильный вопрос, на который он обязан будет ей ответить, и тогда обрывки сна перестанут ее тревожить. — Уизли, это слишком опасная информация, — каждый раз повторял Драко, когда Джинни собиралась задать ему очередной вопрос, и слова застревали в ее горле. — Любопытство сгубило кошку. Слышала такое выражение? — она чувствовала укол страха при этих словах, но он улыбался ей и передавал бутылку с огневиски, и тогда ей казалось, что все в порядке. — Я бы не хотел, чтобы что-нибудь случилось с такой маленькой хорошенькой киской, как ты, — между тем добавил он. За эти слова она пихнула его в бок. Теперь разговор вертелся вокруг Астории, и Джинни постаралась максимально сосредоточиться. Она попыталась наложить на себя Отрезвляющие заклинание, но она никогда не была сильна в беспалочковой магии, так что заклинание лишь слабо замерцало и погасло, кажется, так и не сработав. — Я терпеть не могу в ней все без исключения, начиная с ее тупого имени и заканчивая длиннющими ногтями на ногах, — произнес Драко, делая большой глоток огневиски. — Это уже перебор — держать спа-эльфов ради педикюра. Согласна, Уизли? — Несомненно, — ответила Джинни, мысленно помечая, что Драко нравится едва заметный педикюр либо вообще его отсутствие, и одновременно пытаясь вспомнить, делала ли она сама хоть какой-нибудь педикюр. — А еще — ее прическа. Не пойми меня неправильно, но как-то раз она вырвала волосы, которые ей наращивали восемь часов. А ее макияж… Она должна взять пару уроков у компаньонок с Диагон Аллеи, их макияж гораздо изысканней, — Драко скорчил гримасу. — Мне всегда казалось, что Астория довольно симпатичная, — сказала Джинни, провоцируя его на откровенность. — У меня есть зелье против близорукости, если оно тебе нужно. Я в жизни не видел девушки больше напоминающей афганскую борзую. Еще немного огневиски будет кстати, — Драко сделал глоток и слегка поперхнулся. — Эта бодяга по вкусу больше напоминает отстоянную дождевую воду из миски для флобберчервей. Как раз то, что мне сейчас нужно. Спасибо. Ик. Ну, давай вернемся к Астории. Хочешь узнать еще причины, по которым я не хочу ее? — Да, очень хочу. — У Астории… Ик… самый противный смех на свете, он похож на крик умирающего Нундуса, если отрубить ему лапы. Ты когда-нибудь слышала его крик, Уизли? Ну, он очень раздражающий. Поверь мне на слово. Ик! А еще то, как она ноет, намекая, что хочет, чтобы я купил ей что-нибудь… браслет с бриллиантами или какую-нибудь другую фигню… Ик… — Драко поморщился. — Ненавижу икоту. Из-за нее трудно дышать. Икота становится только сильнее. — Сильнее? — Да, — сказал Драко, меняя положение. Джинни коснулась его руки, желая успокоить. И это случилось снова! Жар распространился по ее телу, Драко отстранился от нее. Ей показалось, что он выглядел крайне неловко. — В чем дело, Малфой? Икота? — Да… Икота. А еще дело в мокрых трусах, которые все еще на мне. Вот это действительно ужасно. — Почему бы тебе просто не снять их? «Проклятье! А вот это действительно проблема», — подумала Джинни с сожалением, но сожаление было не совсем искренним. Она не могла перестать говорить подобные вещи, и не была уверена, что подобные фразочки способствуют претворению в жизнь ее коварного плана по выпытыванию самых потаенных секретов Драко Малфоя. Безусловно, только по этой причине она не повалила его на ковер, не сорвала с него одежду и не заставила его показать, насколько он чертовски хорош в «этом», как ранее успел сообщить. Разумеется, ей было любопытно. Хотя у нее было некое общее представление о том, что подразумевается под «этим», но она была совершенно уверена, что Драко Малфой может показать ей «это» таким образом, каким она даже не представляла в самых смелых мечтах. В любом случае, Джинни считала это отличной причиной. На данный момент она не могла вспомнить, каким был ее истинный мотив. — Потому что я не настолько пьян, — Драко отвел от нее взгляд. — И я слаб. Я надеялся, что не настолько слаб. Я не могу позволить себе сейчас слабость. — Не бери в голову, — сказала Джинни, не желая слушать какие-либо еще объяснения. Она также вспомнила, что уже слышала нечто подобное ранее и тогда ей это не понравилось. — Так что же самое худшее в ней, Малфой? — Я не должен говорить тебе об этом. Но, полагаю, придется. — Конечно, придется, — сказала Джинни, навострив уши. — Во-первых, Астория Гринграсс… Ик…Эгоистичная, самовлюбленная, грубая и не способная думать ни о ком другом, кроме себя самой дура. Я прав? — Я помню, как она отнеслась к тому, что ты перед свадьбой можешь стать бездушным зомби. — Да, некоторые скажут, что такое отношение показывает глубокий уровень привязанности к своему спутнику жизни. А также доверия, заботы и эмоциональной близости. Ик. Но все намного хуже, — Драко наклонился к ней так близко, что Джинни могла разглядеть мурашки на его шее. — Все началось, — сказал он, понизив голос, — с того, что у нее совсем нет сисек. — Нет сисек? Драко качнул головой: — Нет. Джинни хотелось напомнить Драко, что у нее очень даже хорошенькая грудь, но он, должно быть, и сам это знал, ведь он тискал ее грудь не более часа назад. К тому же, она подумала, что он, наверное, и сам это помнит. Но она все равно была довольно близка к тому, чтобы невзначай снова продемонстрировать ему свои прелести. Под зеленым шелковым халатиком на ней не было бюстгальтера, это должно было помочь освежить ему память. Джинни услышала, как у него участилось дыхание. — Ну… Это только вершина айсберга. Хочешь узнать самую-самую ужасную вещь? — Да. — Ты уверена? — О, да, — повторила Джинни. — Х-м-м. Довольно сложно выбрать. Я не могу представить никого более любопытного, чем ты, но она любопытна в более раздражающей манере… Она не может не совать свой нос куда не следует, а затем использует полученную информацию против меня в самый неподходящий момент… А еще она ужаснейшая девушка, с которой я имел несчастье столкнуться в постели. Мертвые флобберчерви имеют больше страсти. Взрывохвостые Чёртикрабы стонут громче, хотя нет, думаю, они стонут именно так как она. Хагрид не знал и половины о тех вещах, которые выносил Маркус Флинт с его уроков. Помнишь, тот кошмарный стейк и пирог с почками, которые появлялись по пятницам в весенний семестр на пятом курсе целый месяц? Вот это меня больше возбуждает, чем Астория. Я хочу сказать… Ик!... не в буквальном смысле. Есть такое выражение. Я ничего такого не делал ни со стейком, ни с пирогом с почками. — Но, э-м… — Джинни колебалась. Было не лучшей идеей задавать следующий вопрос, особенно потому, что она знала, каков будет ответ, но все же решилась спросить: — Но ты же спал с ней много раз? Драко скривился: — Да. Я закрывал глаза и думал об Англии. — Зачем? — Этот совет дала Королева Виктория своей дочери Беатрис перед брачной ночью. Еще неплохо отвлекает продумывание тактики по Квиддичу… — Нет, я имела в виду, почему ты предложил Астории встречаться, Малфой? Драко глубоко вздохнул: — Чтобы порадовать отца. Вот почему. Гринграссы… наиболее чистокровная семья из всех возможных. Он хотел, чтобы их фамильная ветвь слилась с нашей. Это было частью его плана, его мечта, его навязчивая идея… — Малфой побарабанил пальцами по краю стола, задумчиво смотря на огонь в камине. — И поместье Гринграссов как раз находилось напротив нашего. Джинни нахмурилась: — Поэтому Астория смогла попасть сюда. Его губы сжались в полоску: — Да. — Но ты говорил, что она последовала за аврорами. — Нет. Она привела их сюда. — Ты не говорил этого раньше! — Ты не спрашивала, — улыбнулся Драко. — «Истина в вине» — странное заклинание, не так ли? — Но… — у Джинни голова шла кругом, как и окружающая обстановка в комнате. — Но почему ты решил, что я привела сюда Гарри и остальных? — Кое-кто пытался убедить меня в стольких вещах, которые оказались ложью. Теперь я знаю, что все это было враньем. Давай поговорим о чем-нибудь, Уизли. Глупо вести сейчас серьезную беседу. Разумеется, он прав, и Драко такой красивый, когда улыбался так, как сейчас. — Малфой… Но я не понимаю. Есть нечто важное, что я упускаю… — Уверен, это не так уж и важно. Будешь еще огневиски? — Э-м… Да. Почему… — «Почему мы приехали в этот коттедж в Лима Бей?» — вот вопрос, который она хотела ему задать. Теперь она была уверена в этом. Или, например: «Малфой, почему мне кажется, что я была здесь прошлой ночью и лежала обнаженной на ковре в твоих объятьях, целовала и умоляла заняться со мной любовью, хотя мне кажется, что это был всего лишь сон? И почему мне кажется, что твой отец был здесь, хотя я уверена, что он умер спустя шесть месяцев после окончания войны?» Или ее самым последним вопросом мог стать: «Ты действительно все это время знал, что я пробралась в гостиную, когда ты спал на этом самом диване в прошлом году, и бесстыдно приставала к тебе, или ты узнал правду с помощью какой-нибудь хитрой техники по слиянию разумов?» Но Джинни не могла задать ни один из этих вопросов, когда Драко улыбался ей так. Он протянул ей огневиски, продолжая улыбаться, и она послушно сделала большой глоток прямо с бутылки, и все вокруг снова завертелось у нее перед глазами. «Не думаю, что отрезвляющие чары вообще сработали. Кстати, где моя палочка? Она бы мне сейчас очень пригодилась». Позже, когда Джинни собрала вместе все обрывки воспоминаний, она поняла, что Драко специально перевел тему разговора на Гарри, хотя сначала это было тяжело понять. — Он целовался как дохлая селедка, которая пролежала в холодильнике три дня, — торжественно произнесла она. — Я не удивлен. — Я так рада, что никогда не спала с ним. — Я тоже. — А после Гарри ни одна моя попытка не увенчалась успехом, — задумчиво произнесла Джинни. — Сама не знаю, почему. Может, на меня действительно было наложено проклятье? — Было? — резко спросил Драко. — Или есть? — Есть. У нас еще осталось огневиски? — Думаю, тебе хватит. Так ты ни с кем не спала? — Неа. — Я так и думал. Я имею в виду, ты говорила это раньше, но я был не совсем уверен. Обстановка была не вполне подходящей. Я мог неправильно тебя понять. Всегда хорошо четко понимать обстоятельства, — сказал Драко с каким-то удовлетворением. — Мне начинает казаться, что этого никогда не произойдет, — грустно ответила Джинни. — Я всегда думала, что мне нужно дождаться подходящего человека, но, возможно, мне следует перестать ждать и, если на горизонте появится подходящий кандидат,.. — Кого ты ищешь? Джинни задумалась. — Я думаю, что ты ужасно хорош, Малфой? По крайней мере, я слышала это. Куда ты пошел? — Я не могу сидеть с тобой на диване, когда ты говоришь такие вещи, Уизли. Он выглядел предельно серьезным. Джинни решила сменить тему разговора: — Хочешь еще огневиски? — спросила она, протягивая ему бутылку. — Ага. Насколько ей было видно, на донышке оставалось совсем чуть-чуть огневиски. Он отпил и затем посмотрел на бутылку. — Черт, я думал, что прямо сейчас вырублюсь. Вот неудача. У Джинни кольнуло сердце: — Что в этом удачливого? — Это решило бы все проблемы. Вырубиться лучше, чем умереть. — Не говори так больше! — резко сказала Джинни. — Я не умру. Не умру. Ш-ш-ш, ш-ш-ш, Уизли, я обещаю, что не умру, — один уголок его рта приподнялся в улыбке. — Тебе не все равно, да? — Да, — прошептала она. Джинни посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, что она только что видела. «Кто ты такой, Драко Малфой? Почему ты так влияешь на меня? Почему заставляешь мое тело гореть огнем каждый раз, когда дотрагиваешься до меня, и все, чего мне хочется — закончить то, что было ничем иным, как сном? За что мне это мучение? Почему, почему мне не все равно, хотя я знаю, что должно быть наоборот?» Почему же она вспомнила портрет шестнадцатилетнего Драко сейчас, смотря в настороженное непроницаемое лицо настоящего Драко? Тот Драко был таким невинным, не умел лгать и не хранил секретов. По лицу того Драко было легко понять, о чем он думает. По лицу этого Драко было невозможно ничего прочесть. — Малфой, почему ты так рад, что я никогда ни с кем не спала? — Потому что те парни не заслуживают тебя. Ни один из них не заслуживал тебя. — А кто заслуживает? Драко издал короткий смешок: — Понятия не имею. Я не знаю никого, кто был бы достаточно хорош для тебя, Джинни Уизли. Дождь бил в окно, холодный ветер ворвался в комнату. Джинни поежилась и придвинулась ближе к Малфою, и еще ближе, пока не оказалась полностью прижатой к нему. — Мне не хотелось бы, чтобы ты так делала. — Почему? — Потому что это заставляет меня нервничать. Сильно. Она резко развернулась и прижалась к нему всем телом, в разрезе шелкового халатика показалась ее молочно-белая, покрытая веснушками грудь, Джинни коснулась губами его шеи и вздохнула. Драко вздрогнул, как и она. Дрожь прошла по ее телу. «В прошлом году я касалась его на этом диване, — вспомнила она, — я хотела разбудить его, очень хотела. О, Мерлин… Как же хочется… Хочется…» — А сейчас? — спросила Джинни, прижимаясь к нему обнаженной грудью, животом, обнимая его ногами. — Очень сильно. Сильнее, чем ты можешь себе представить. Не делай этого. — Разве ты не чувствуешь, что тебе… — Джинни попыталась подобрать подходящее слово, отчаянно ощущая свою неопытность в этом вопросе. — ...хорошо? — Я чувствую, что из-за тебя я в аду, и я отдал бы все на свете, чтобы не попасть на небеса, — Драко на миг прикрыл глаза. — Ты хочешь спросить меня о чем-то? О чем же? — А ты? — глухо спросил Драко. — Что чувствуешь ты? — Покалывание, — она заерзала, не в силах подобрать слова, чтобы точно описать свои ощущения, дрожь пробирала ее до самого сердца. — Мои соски… напряжены. И, э-м-м, я чувствую, что намокла… не из-за дождя… я имею в виду… ну, ты знаешь, что я хочу сказать… но мне хорошо. Действительно хорошо, но еще и мучительно. Почему это так мучительно? Ты же эксперт, Малфой, можешь объяснить, почему все словно ноет? — Да. Могу, — вяло произнес Драко. — Ты нуждаешься в… разрядке. Ты чувствуешь возбуждение, но не получила удовлетворение. Тебе нужно больше. — Да. Верно. Я.. Я хочу больше, мне нужно больше. Я должна получить его… Малфой, куда ты пошел? — На улицу. В шторм. — Нет, ты никуда не пойдешь. Я не хочу никогда больше слышать подобные слова от тебя… Стоять! — она обвила ногами его лодыжки, и он упал между ее бедер, целую секунду она чувствовала тяжесть его тела на себе, это было похоже на глоток холодной воды посреди пустыни. Он встал и взобрался на диван. Джинни подскочила, и зеленый шелковый халатик сильно задрался, обнажив ее бедра. — Проклятье, почему ты надела его? — застонал он. — Это все, что мне удалось найти. Все остальное белье было гораздо хуже, я не хотела надевать ни одно из них, — ответила Джинни честно, потому что он спросил ее об этом. — Малфой, если ты выйдешь на улицу и замерзнешь там до смерти, то я убью тебя! — Я не… Я не могу сделать этого, — застонал Драко, так сильно дрожа, что она ощущала это на своей коже. — Уизли, ты не понимаешь… — Да, не понимаю! — Джинни опустилась на колени между его ног. Хитрый план по сбору информации был мгновенно забыт, кровь кипела в ее жилах, комната плыла перед глазами, во рту пересохло, он ей нужен, он отчаянно ей нужен будто все ночи, о которых она мечтала слились в одну, она была на грани взрыва: — Разве ты не хочешь? Разве ты не хочешь меня? — Проклятье! Что за дурацкий вопрос? Разумеется, я хочу этого… И тебя... — он не договорил. — Тогда почему ты меня не возьмешь? Я имею в виду, я же предлагаю тебе… — Даже не знаю с чего начать! Я не пользуюсь пьяными девушками. Ты не обратила внимания на то, что я говорил тебе сегодня утром? Я не сделал этого прошлой ночью. И не сделаю этого сейчас. И даже, если бы ты не была сейчас настолько пьяна, я все равно не сделал бы этого… сейчас небезопасно, я небезопасен. Я не должен даже находиться здесь. Я не должен был оставаться с тобой наедине, но я хотел побыть с тобой, и ты не возражала против этого, поэтому я этим воспользовался. Я опасен для тебя, я чертовски само… — Заткнись, — горячо возразила Джинни, откидываясь на ноги. — Я итак знаю, что ты — эгоист, Малфой. Я знала это с того момента, как встретила тебя в одиннадцать лет, но сейчас я не хочу слушать это дерьмо! Я не считаю тебя опасным, — она вытерла нос тыльной стороной ладони, — ты не можешь простить мне прошлый год… Да? Вот настоящая причина? Он пристально посмотрел на нее: — Разумеется, нет. О чем ты, черт возьми, говоришь? — Ты прекрасно знаешь. То, что я сделала той ночью, было ужасно, и мне никогда этого не забыть, а ты никогда не простишь меня. Ты же сам говорил, что хочешь сделать плакаты с моей фотографией и разместить их во «Флориш и Блоттс», и… — Джинни была готова зарыдать и ничего не могла с собой поделать. Ужасное разочарование навалилось на нее, и, подумав о том, что он не хочет ее, она схватила бутылку с огневиски и осушила ее, не смотря на то, что Драко пытался вырвать бутылку из ее рук, ей стало на все наплевать. А комната начала снова кружиться у нее перед глазами. — Нет-нет-нет, я клянусь, я не злюсь на тебя за это, нет, — бормотал Драко, обнимая ее, хоть она и пыталась вырываться. — Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Я бы никогда тебе не рассказал, если бы не проклятое заклинание «Истина в вине», ты же понимаешь это? Но ты спросила меня, и я должен был ответить тебе честно. Ш-ш-ш. Все хорошо. Я не злюсь на тебя за это. И никогда не злился. — Правда? — спросила Джинни, ее голос дрожал. Она чувствовала, что немного успокоилась. — Правда. Честно говоря, мне сначала показалось, что это сон. Затем я стал просыпаться и понял, что это происходит по-настоящему, к тому времени ты уже почти… эм… кончила. «И ты назвал меня Марией», — подумала Джинни, но эта мысль почти мгновенно улетучилась. Она хотела спросить его об этом, но не смогла. — Что ты делал после того, как я убежала? — спросила она вместо этого. Драко прочистил горло: — Вот, черт, я надеялся, ты не спросишь. Разумеется, подрочил. У Джинни сдавило горло, она всхлипнула: — Это невыносимо. Просто мучительно. Малфой, что происходит? Я никогда не чувствовала ничего подобного… — Я не знаю, — ей показалось, что его голос звучит довольно злобно. Джинни наклонилась к нему: — Ты тоже это чувствуешь? Драко заколебался, но кивнул: — Я лучше себя контролирую. Вот и все. — Это началось, когда я попыталась выяснить, почему я… — пробормотала она. Драко глубоко вздохнул, Джинни почувствовала, как он пытается отодвинуть ее от себя, хотя его попытка выглядела довольно слабой. — Мы не можем делать этого, — повторил он. — Я имею в виду то, что сказал. Я опасен для тебя. Она посмотрела ему прямо в глаза: — Ты уверен? Ты настолько в этом уверен? Можешь ли ты поклясться? Драко закусил нижнюю губу. — Нет. Думаю… Не могу, не совсем, не сейчас, — произнес он медленно. — Но не все ли равно? Джинни положила свою руку на его ладонь, сжав зубы, малейшее прикосновение жгло ее кожу. — Малфой, ты не знаешь наверняка, значит все будет хорошо. Он выглядел неуверенно. Она провела пальцами по его руке. — Я… э-м… Джинни переместила руку на его плечо. — Уизли, остановись, — он перехватил ее руку, которая находилась уже на его груди. — Прикасаться ко мне опасно. Ты считаешь, что у меня отличный самоконтроль. Но я уже говорил тебе, насколько я слаб. Она отдернула руку, пытаясь восстановить дыхание. «Чего ты боишься? Что со мной может случиться? Черт возьми, почему бы мне просто не спросить его?» Но у нее не получалось, каждый раз, когда на языке крутился очередной вопрос, Джинни не могла раскрыть рот, ее разум будто опутывало мороком. — Думаешь, со мной может случиться нечто ужасное? — наконец, смогла выдавить она. — Да. Можно сказать и так. — Но несколько часов назад я оказалась на улице по своей воле, — заметила Джинни. — Во время шторма. Если и должно было случиться что-то плохое, то тебе не кажется, что оно уже произошло? Драко задумчиво посмотрел на нее: — Возможно, ты права. Но есть и другие виды опасности. — Все будет хорошо. Завтра мы вернемся в Лондон, и ты поймешь, что ничего плохого не произошло, Министерство не сможет тебе ничего предъявить. — Этого я боюсь меньше всего. Я никогда не думал, что все может так далеко зайти… И что ты будешь в этом участвовать. Я не предполагал, что он сбежит. Я не предполагал, что он зайдет так далеко. Я никогда не думал, что это может произойти. — Что? — непонимающе спросила Джинни. — Ничего-ничего, — пробормотал Драко очень мягким тоном. — Проклятье. Из-за заклинания иногда трудно держать рот на замке, — он взял ее руку в свою, а другой рукой очертил линию от ее плеча до шеи. — Забудь, Уизли. — Я не понимаю, — произнесла Джинни, хотя каждое его прикосновение заставляло ее кожу пылать огнем, она словно в тумане слышала его слова. — Ш-ш-ш. Тут нечего понимать. Драко провел рукой от ее плеча вниз и нежно обхватил ладонью ее грудь. Джинни задрожала. — Ох! Малфой, я просто не понимаю ничего из того, что происходит сегодня ночью, — упорно продолжала она. — В этом нет никакого смысла. Я даже не понимаю, почему мы оказались здесь… Каждый раз, когда я хочу спросить об этом, мой язык будто прилипает к небу. — Отлично, значит заклинание, которое я наложил прошлой ночью, работает. Проклятье! Уж очень трудно не отвлекаться в данный момент… Ш-ш-ш, — повторил Драко. Он крепко сжал ее сосок большим и указательным пальцем. Джинни подалась ему навстречу. — Прошлой ночью! Что ты имеешь в виду? Какое заклинание? Он крепче сжал полушария ее груди, и выдохнул: — Конфундус и Обливейт. Я не мог позволить тебе помнить о том, что произошло. Я не хотел, чтобы ты задавала ненужные вопросы… вот, черт! …Она была на улице, Драко нашел ее, он привел ее сюда и положил на ковер перед камином, он снял с нее мокрую одежду, после того как она умоляла его об этом… И затем… Затем… — Прекрати, Джинни, немедленно прекрати это делать, — охнул он, но на этот раз не оттолкнул ее. — Ты в ужасной опасности. Нам нужно уходить, как только сможем. Мерлин, тебя чуть не похитили… эм… я имею в виду, у тебя был ужасный кошмар об этом. Как ты можешь думать о таких вещах сейчас… — Из-за кошмара, — в отчаянии произнесла она, — разве ты не понимаешь? Я хочу забыть о нем. Пожалуйста, Драко, пожалуйста… помоги мне забыть. — Мы не может сделать этого. Не можем. Мы не должны. Мы совершенно не должны этого делать. — Я была здесь прошлой ночью, — медленно произнесла Джинни. — Не смеши меня. Ты проснулась в моей квартире в Лондоне. Помнишь? — Нет. Я была в этом коттедже. Он покачал головой, его руки крепче обхватили полушария ее груди, у Джинни голова закружилась, когда она вновь почувствовала его пальцы на своих сосках. Комната плыла перед глазами, язык едва ее слушался. — Нет, — выдохнула она, заставляя себя отстраниться. — Нет. Я хочу узнать, Малфой. Мне необходимо выяснить что происходит. Я была здесь, а ты солгал мне об этом сегодня утром, потому что еще мог лгать! О, да, ты солгал мне. Почему? Ты можешь мне ответить? — она уставилась на него изучающе. Драко посмотрел на нее в ответ: — Могу, но не хочу. Проклятье! Я не хотел этого делать! Джинни, я, правда, не хотел. Ты даже не представляешь, как сильно не хотел. Я ненавидел себя за это тогда и ненавижу сейчас. Но у меня не было выбора. Джинни удивленно распахнула глаза: — Ты никогда не называл меня по имени прежде, — вырвалось у нее. — Я называл тебя по имени прошлой ночью, но ты этого не помнишь. Ты тоже называла меня по имени. Но тоже этого не помнишь. Он понизил голос, черты его лица стали жесткими и заострились. «Маска упала, — поняла Джинни. — Вот настоящее лицо Драко Малфоя. Теперь я это знаю». В комнате было холодно, но теперь казалось, что температура резко упала градусов на двадцать. Все тепло ушло. Его холодные серые глаза приковали ее к месту, тело Джинни отказывалось ее слушаться. — Что ты сделал? — заорала она. — Спасал тебя, — произнес Драко почти нежно и одним быстрым движением схватил палочку со стола. Джинни разорвала зрительный контакт и бросилась к дивану, чтобы натянуть на себя зеленый халатик. «О, Мерлин, где моя палочка? В моем плаще. Я не смогу достать ее. Я не смогу даже встать с дивана! Он идет за мной. Проклятье, что же делать…» — Нет, — застонала она, Драко подходил все ближе и ближе, словно изящная и опасная дикая кошка, с палочкой наизготовку. — Ох, не…. — Не нужно быть такой любопытной, Уизли, — сказал он, загнав ее в самый угол дивана. Она всхлипнула от ужаса. — Ш-ш-ш, — сказал Драко в третий раз, проводя рукой по ее губам. — Я не причиню тебе боли. Просто посиди спокойно… Она укусила его. Его лицо стало еще более жестким. — Джинни, не стоило этого делать. Наверное, не стоило его кусать, но ей уже было известно, что ничто не удержит ее от новой попытки, она будет бороться столько, сколько сможет. Джинни подняла руки над головой, готовясь броситься на Драко. Он ловко перехватил ее запястья, сильно сжав их, и бросил ее обратно на диван, весь воздух вылетел из ее легких. — Успокойся! — прошипел он. Джинни снова закричала. Одной рукой Малфой зажал ей рот, и на этот раз ей не удалось его укусить, но она продолжала отчаянно бороться. Он грубо выругался и другой рукой завел запястья над ее головой. Джинни принялась пихать его в коленку, и Драко прижал ее своими бедрами к дивану посильнее. Она боролась изо всех сил, неистово брыкаясь, и поскольку Малфой навалился на нее всем своим весом, то в какой-то момент он неловко поскользнулся, и они вместе полетели на пол. Драко упал на нее и замер. Джинни тоже застыла, едва осмеливаясь дышать. Она чувствовала, что его сердце бешено колотится, его бедра вжались в нее, а сильные руки напряглись, прижимая ее запястья к полу, и… О, Мерлин. Он был не просто зол. Он был возбужден. Очень возбужден. Джинни чувствовала его эрекцию, его большой и толстый член стоял, как кол. От его члена ее отделял лишь крошечный кусочек ткани. Драко снял те мокрые трусы, а на ней были лишь проклятые трусики с дыркой в промежности. Если бы она протянула руку и отодвинула свой шелковый халатик назад, то между ними ничего бы не осталось. Он оказался прямо между ее раздвинутых ног. Несмотря на ужасный страх, Джинни чувствовала, как сильно хочет его, дыхание сбилось, по коже побежали мурашки, а соски затвердели, она была все еще мокренькой из-за возбуждения и азарта, который испытывала до этого. «Я хочу его, — в отчаянии подумала она. — Не важно, сколько он мне лгал, не важно, что он сделал, плевать на все, что здесь происходило, я позволю Драко Малфою трахнуть себя на полу этой комнаты прямо сейчас. О, Мерлин, что же со мной происходит? Неужели я совсем сошла с ума?» Мускулы на его руках напряглись. Джинни закрыла глаза. Если он отодвинет ее халатик в сторону, то она не станет его останавливать. Но вместо этого Драко отодвинулся сам и поднялся на ноги. Малфой уселся на диван, обхватив руками колени, и уставился на огонь в камине. Она неуверенно коснулась его плеча, но он лишь резко оттолкнул ее руку. — Я поклялся защищать тебя, Джинни. Даже от самого себя. И до сих пор я не очень хорошо справлялся с этой задачей.