Опасная дилемма Драко Малфоя

Уже выходя из студии, Джинни кинула последний взгляд на свое отражение в зеркале. Она заметила, что ее волосы лежат в том же беспорядке, что и утром. Она провела по ним рукой. — На твоем месте я бы уже давно плюнула на это. Милая, ты действительно собираешься выйти на улицу в этом платье? — застонало зеркало. — Поверь, будь у меня выбор, я надела бы что-то другое, — она глянула на ком вчерашней одежды, валяющийся рядом с ванной комнатой. Может, та одежда не такая уж испачканная… Нет, она грязная, и Джинни даже сомневалась, что сможет вывести те жуткие пятна грязи со своего джемпера. Вернее, с джемпера Драко. — Да, особого выбора у тебя нет. Приходится выбирать меньшее из зол, — нахмурилось зеркало. — Можешь сказать это еще раз, — пробормотала Джинни. — Меньшее из… — Ой, да замолчи! — Джинни подошла к двери. Все неодушевлённые предметы в студии стали жутко ее раздражать в последнее время. Она медленно спускалась по лестнице, размышляя о том, как объяснить свое опоздание на работе. «Ревнивый бывший парень моей подруги потащил меня на миссию по ее спасению из лап юноши легкого поведения? Думаю, это не будет весомым аргументом для моей руководительницы, или вот еще: сестра одной меркантильной стервы… простите, я хотела сказать, Дафна рассказала мне, что ее сестре осталось жить полгода, и я как-то связана с этим. Думаю, миссис Фурштейн скажет, что если грязные делишки планируются только через полгода, то у меня достаточно времени, чтобы подготовится к ним должным образом, и это не повод опаздывать на работу на семь часов». Джинни замедлила шаг, ее внимание привлекли опавшие листья, которые ветер кружил по земле, создавая причудливые узоры. Ей показалось, что она заметила нечто, пролетающее сквозь ветви дерева, но Джинни не остановилась, продолжая спускаться по лестнице. «Х-м-м-м… Интересно, что же Дафна имела в виду? Мне суждено убить Асторию в следующие шесть месяцев? Надеюсь, что нет. Не думаю, что она стоит того, чтобы за ее убийство сесть в Азкабан». Джинни остановилась перед входной дверью подъезда, пытаясь вспомнить, насколько строго карается неминуемая смерть магическим правом. Если родная сестра Астории предсказала это, значит, должен быть способ как-то обойти закон. — «С другой стороны, не думаю, что женщины-присяжные будут голосовать за обвинительный приговор в моем случае…» — она выглянула в окно, раздумывая над этим, и глубоко вздохнула. Несколько сов растерянно кружили вокруг здания, у каждой из них к лапке был привязан пергамент. Джинни насчитала, по крайней мере, двух сов с вопиллерами. Пара сов поменьше выпустили пергаменты из лап и отправились отдыхать на ближайшие деревья. Самая большая птица кружила над зданием. Сова зависла прямо перед ее носом, и Джинни отшатнулась. Ни одна из птиц, разумеется, не видела ее, потому что она до сих пор находилась на ненаходимой территории рядом со зданием, но у Джинни была возможность охватить взглядом все небо. Ее имя было написано на пергаменте. «О, Мерлин!» А совы раньше здесь были? Чем сильнее Джинни пыталась вспомнить, тем меньше была в этом уверена. Она не особо обращала внимания на происходящее вокруг, а в последний раз, когда была на улице, то встретила Дина с Колином, и заклинание Дескопера скрыло ее от сов. «Конечно, я бы их увидела… Если бы не была так занята», — но она была настолько расстроена в тот момент, что, скорее всего, не заметила бы даже маггловской самолет, если бы он пролетел у нее прямо перед носом. А еще оставался вопрос, кто их отправил? Драко Малфой? Как только эта мысль пришла к ней в голову, Джинни быстро отмела ее. Она не могла представить себе, что он, как псих какой-нибудь, отправляет к ней сотни сов, тем более, в этом не было никакого смысла, он мог прийти к ней сам, если бы захотел. Может, это от Гарри? Звучит довольно правдоподобно, но на него не похоже. Гарри скорее послал бы кого-нибудь из Министерства, чтобы арестовать ее сразу же, как она выйдет из здания. Но теперь он знает, что не может действовать подобным образом. Возможно, он действительно отправил ей сов… Все совы ринулись к ней как раз в тот момент, когда Джинни отошла от дома. Она на автомате наложила Конфундус и, не обращая внимания на какофонию звуков, пошла дальше. Вроде, больше можно было не волноваться. «На сегодня достаточно приключений». Джинни стояла перед дверью с табличкой «Сериф и сыновья», пока сотрудник по обслуживанию автомата по продаже шоколадных лягушек не открыл дверь. Она проскользнула за ним. Он читал «Ежедневный пророк» и совершенно ничего не замечал вокруг… Стоп. Он только что странно посмотрела на нее? Нет. С чего бы это? В офисе не было ни единой души, поэтому не могло быть и речи, чтобы проскользнуть к рабочему месту незамеченной. «Может, если я буду работать всю ночь, никто ничего не скажет», — она на цыпочках прокралась по пустому коридору. Джинни старалась не думать о прекрасной погоде за окном и о том, что ей придется провести весь день в душном маленьком помещении, работая за компьютером и делая макеты для… — «Для какой компании на этой неделе?» — Джинни попыталась вспомнить. Компания-производитель летучего пороха, а на прошлой неделе была компания, создающая волшебную туалетную бумагу. «По сравнению с моими рабочими обязанностями, моя статуя «Свобода» может считаться произведением искусства», — мрачно подумала Джинни, проходя мимо закрытых дверей и надеясь, что ничего не произойдет в ближайшие тридцать секунд. Она знала, что не совсем права, по крайней мере, туалетная бумага хотя бы нужна в хозяйстве. А статуя была дурацкой, тема заезженной. — «Жаль, что я ее не застраховала. Могла бы получить страховку за ее порчу». Она заприметила на своем пути открытую дверь. Как бы ей хотелось проскользнуть мимо двери незамеченной. Подобные мысли одолевали ее последние три месяца. «Моя стерва-начальница с радостью уволит меня, если только я дам ей повод для этого, — Джинни глубоко вздохнула и тихонько прокралась вперед. — Вот почти… почти….» Дверь распахнулась, и женщина произнесла сладким голосом: — Джинни, дорогуша, как же я рада наконец видеть тебя на работе. Джинни сглотнула и посмотрела в лицо миссис Фурштейн, руководителя второго уровня отдела графического дизайна. Как обычно, начальница широко улыбалась, подобно крокодилу, которого слишком долго не кормили. — Мне очень жаль, миссис Фурштейн, — сказала Джинни, решив, что ее единственная надежда — это быть абсолютно честной. — Кое-что произошло, и я не могла… — Ну, дорогуша, конечно же! — пропела миссис Фурштейн, — Конечно же! Я же понимаю. В каком ужасном стрессе ты, должно быть, находишься в последние несколько дней. Никто такого не выдержит. Может, тебе сделать небольшой перерыв с учетом выпавших на твою долю испытаний? — Э-э-э… Я рада, что вы относитесь к моей ситуации с пониманием, — Джинни замолчала. Миссис Фурштейн скорее напоминала голодного нундуса, которому бросили свежий кусок мяса, а он решил поделиться им с выводком крольчат. Что-то здесь было не так. — Э-э-э, спасибо, — выдавила она, — но лучше я пойду на свое рабочее место и поработаю над макетами. — Нет-нет-нет! Думаю, тебе не стоит этим больше заниматься, дорогая, учитывая произошедшие печальные события. — Печальные события? Что вы имеете в виду? — спросила Джинни. У нее возникло неприятное предчувствие, что ей уже известен ответ на собственный вопрос. «Хотелось бы мне, чтобы демоны в аду запытали Риту Скитер. Интересно, можно это организовать? Вроде, Драко говорил, что Дьявол — его близкий родственник», — Джинни поняла, что в колонке сплетен в газете, кажется, упоминалось нечто такое, о чем она не знала. Улыбка миссис Фурштейн стало еще шире, подтверждая худшие опасения Джинни. Миссис Фурштейн похлопала ее по руке. Джинни выдернула руку и задела какое-то существо с перьями. Она обернулась и наткнулась на огромную сову. Сова посмотрела на нее и ухнула. — Они прилетают сюда все утро, дорогая. Они нарушили весь рабочий процесс. Разве это не прекрасная причина пойти домой? Сова держала в клюве экземпляр «Ежедневного пророка». — Что тут происходит? — шепотом произнесла Джинни. Миссис Фурштейн пожала плечами: — Видимо, моя дорогая, она решила отказаться от писем и вместо этого отправила тебе газету со статьей внутри. По моему мнению, в этом есть некий смысл. — Она? — ситуация стала еще более понятной. В очень неприятном смысле. — Джинни, дорогая, ты себя совсем накрутила, — проворковала женщина. — Думаю, ты не можешь больше избегать неизбежного. Думаю, сейчас самое время пойти домой и отправить сову твоей любимой мамочке. И, дорогая, полагаю, ты будешь слишком занята своей жизнью, чтобы вернуться к свои обязанностям, — миссис Фурштейн широко улыбнулась. Джинни услышала шум крыльев. Она посмотрела вверх и увидела сов, пикирующих прямо к ней. Закрыв голову руками, Джинни выбежала из офиса, совы преследовали ее на протяжении всего пути. Она видела, что люди на улице оборачиваются ей в след, наблюдая за тем, как она кричит и отбивается от птиц. Наконец, она выхватила газету из клюва одной из сов и использовала ее как биту. Птица испуганно ухнула и улетела. Джинни нырнула под козырек здания и открыла газету на странице сплетен. С разворота на нее смотрела ухмыляющаяся Рита с ярко накрашенными красной помадой губами. Она подмигнула Джинни. Джинни тут же почувствовала непреодолимое желание разорвать газету на мелкие бумажки. «Нет! Я должна узнать, что эта гадкая стерва написала последним в своей отвратительной колонке сплетен. Тем более, существует еще миллион экземпляров газеты помимо этой». «Малышка, возвращайся домой!» — умоляет безутешная мать свою маленькую потерявшуюся дочь. Как вы уже знаете, бессердечный плейбой Драко Малфой специализируется на том, что заманивает бессчетное количество невинных девушек в свои порочные сети, начиная с девчушки Уизли и заканчивая наивной Асторией в девичестве Гринграсс (помните фотографии, сделанные вашей покорной слугой с сомнительной свадьбы, на которую даже не была приглашена сестра Асты — Дафна?) Теперь малфоевские сети дотянулись и до многострадальной матери Джинни, чудесной Молли. В ошеломляющем заявлении мать семейства Уизли умоляет о милосердии Малфоя (хотя, как знают мои многоуважаемые читатели, это качество, к сожалению, отсутствует в сердце дракона, к которому у нас неоднозначное отношение). — Я молюсь, чтобы моя дочь была в безопасности и сохранности, — ее слова могут растопить самое чёрствое сердце (хотя вряд ли это сработает на Драко Малфое). — Я не знаю, что мне и думать. Джинни не отвечает на мои письма. Я боюсь, Малфой извратил ее мысли и повернул ее против всех, кого она любит. Она же такая нежная, такая хрупкая девушка, поэтому легко могла оказаться под его влиянием. Тем более, он сбежал с другой несчастной обманутой им жертвой Асторией Гринграсс и разбил сердце моей девочке. Если она только вернется к нам, то ее пребывание в больнице Святого Мунго будет хорошим отдыхом. Мы забронируем отдельную комнату для нее. Если только она явится домой… Храбрая мать Джинни Уизли была полностью опустошена после своей умоляющей речи, и не было в комнате человека, который остался бы равнодушен, в том числе и ваша покорная слуга. Возможно, бедняжка Джинни найдет утешение в объятиях своей первой любви — Гарри Поттера. А как же Грейнджер спросите вы? «Гермиона достаточно сильная личность, чтобы отпустить его, — сказал наш источник, который предпочел остаться неизвестным. — Она готова отойти в сторону ради ранимой и хрупкой Уизли... Будет лучше для всех, если она сделает это». Да! Гарри! Сейчас самое время вмешаться и спасти бедняжку Джинни… Ох, Джинни, только не это! Не обращая внимания на крики Риты Скитер, Джинни разорвала газету на мелкие кусочки, используя такие отборные ругательства, что ее братья могли бы ею гордиться. Затем огляделась по сторонам в поисках мусорного бака, куда смогла бы выбросить кусочки бумаги. Кидать мусор куда попало — плохой тон. «О, вот же он. Прямо за углом». Джинни вышла из-под навеса, и все мысли о гражданской ответственности тут же вылетели у нее из головы. Гарри шел по улице ей навстречу. Джинни рванула в противоположную сторону, забежала в узкий переулок и прижалась к двери, переводя дыхание. — «Он меня, вроде, не видел. Не мог меня видеть. Если бы он меня увидел, то непременно что-нибудь сказал, помахал рукой или попытался бы обездвижить. Он бы сделал что-то подобное, вероятнее всего… Хм, какой знакомый переулок…» Джинни осторожно высунула голову из-за угла. Гарри повернул за угол и шел по направлению к ней. Она, не раздумывая, потянула за ручку двери и вздохнула с облегчением, когда дверь поддалась. Джинни тут же поняла, почему переулок показался ей настолько знакомым. Она пряталась за этой дверью в тот момент, когда Драко с Асторией ссорились друг с другом. Она оказалась в задней части галереи «Бас-Блю». «О, Мерлин!» — Джинни не сказала бы, что это место находится в десятке лучших мест, где она сейчас хотела бы оказаться. — «Ауч!» — ко всему прочему, она только что врезалась в какой-то огромный мраморный непонятной формы шар. — Джинни! — прямо у нее над ухом воскликнул Тони Гольдштейн, из-за чего она подпрыгнула на месте. — Что ты тут делаешь? Колин Криви только что мне звонил, он ищет тебя. Ему показалось, он видел, как ты свернула в этот переулок. Она выдавила вежливую улыбку. «Как бы мне хотелось, чтобы люди перестали искать меня. Проблема в том, что им всегда удается найти меня. Мерлин, как бы мне хотелось, чтобы меня оставили в покое и дали побыть одной!» — Приветик, Тони. Передай Колину, что со мной все в порядке. — Ну, что бы ты ни собиралась делать сейчас, не выходи на улицу. Гарри Поттер ищет тебя, Мерлин знает зачем. Конечно, находиться здесь не лучший вариант, но иногда необходимо побыть между молотом и наковальней. Зенобия рвет и мечет сегодня… Корелия Сиберг забирает свою скульптуру «Неподъемная ноша моей души» из-за чего в главном зале галереи остается неприлично много свободного места, — он ткнул пальцем в огромный камень за ними. — Зенобия велела катить его по улице, но я убедил ее, что это не самая удачная идея. Честно говоря, чего только я не делаю для нее… — его глаза в ужасе расширились. — Джинни! Зенобия только что прошла по коридору и видела тебя. Ты должна где-нибудь спрятаться. Скорее! Джинни судорожно покрутила головой, но помещение было почти полностью заставлено разными тяжёлыми предметами. Она бегала от одного предмета к другому, пытаясь спрятаться, но проблема состояла в том, что в предметах были слишком большие дыры. — Волосы видно. Пригнись! Попробуй спрятаться сюда, — прошептал Тони. В самом большом шаре была выдолблена дырка посередине, и Джинни, пригнувшись так сильно, как могла, залезла туда. Она не сомневалась, что одну ее ногу видно снаружи и что-то упиралось ей чуть ниже спины. «Ниже падать просто некуда», — несчастно подумала она. Принимая во внимание все недавно произошедшие события, мысль была вполне обоснованной. После рассказа Дафны о том, что над ней висит проклятье неминуемой смерти, ее уволили с работы, затем за ней гнались сумасшедшие совы. Гарри и ее мать выслеживают ее, трудно понять, что из всего этого является самым худшим. Рита Скитер неустанно пишет в своей колонке сплетен о ней всякие гадости. И первое место в ее личном топе несчастий занимает Драко Малфой, который ворвался в ее жизнь, перевернув ее с ног на голову, довел ее до пика сексуального удовольствия, а затем бросил и женился на Астории. Джинни откинула голову на холодный мрамор, вспомнив, как была вдохновлена и счастлива сегодня утром. «Я не знаю, кто я есть. Я собираюсь выяснить это». Легко сказать, трудно сделать. Если бы все оставили ее в покое и дали побыть одной, она смогла бы спокойно прислушаться к своему внутреннему голосу. Она услышала стук высоких каблуков о мраморный пол. — Нет, Зен, — произнес Тони, — Корелия еще не забирала статую, так что тут делать? Здесь так пыльно. Апчхи! У тебя обострилась аллергия? Нет, здесь больше никого нет. Почему ты так думаешь? Может, чаю? Я добавлю в чай немного огневиски. Нет! Не нужно туда идти, Зен… Джинни почувствовала руку на своем плече и ее вытащили из укрытия. Зенобия Смит удивленно посмотрела на нее. — Так-так. Живая скульптура. Твое присутствие улучшит эту глыбу больше, чем легион флобберчервей мутантов. — Джинни Уизли думает над ее приобретением, — быстро пискнул Тони, — ей нужно приглядеться к ней. Как ты обычно говоришь… Нет ничего лучше, чем взглянуть на произведение искусства изнутри, если хочешь понять его… — Оставь нас, Тони, — бросила Зенобия, испепеляя Джинни внимательным взглядом своих темных глаз, — я не укушу ее. Зенобия пристально смотрела на нее. Джинни встала со всем достоинством, на которое была способна, и уставилась на Зенобию в ответ. Хуже день уже точно не станет. — Думаю, вы нашли наиболее удачный способ использования статуй Корелии. Если найти парочку подушек, это будет отличное место для сна. «Я сейчас уйду», — уже готово было сорваться с ее губ, но Джинни не очень-то хотела уходить. Гарри, скорее всего, поджидал ее снаружи, поэтому она предпочла продолжить разговор с язвительной владелицей галереи. Джинни оставила ее реплику без ответа. Зенобия подкурила сигарету зажигалкой с золотой гравировкой и глубоко затянулась. В другой руке она держала экземпляр «Ежедневного пророка», и Джинни немедленно пересмотрела свое мнение. День определенно может стать еще хуже. — Зачем вы явились в мою галерею, мисс Уизли? — Это не ваше дело. Или вы собираетесь вызвать сюда Министерство, чтобы авроры забрали меня? — Это лишнее, вы так не считаете? Если то, что сказал Тони, правда. Ему показалось, что Гарри Поттер бродит по улице, дожидаясь вас. Джинни нехотя кивнула. Зенобия постучала по газете. — Так вы не собираетесь ему позволить… как говорилось в статье… «спасти бедняжку Джинни»? Джинни ощетинилась. Почему, черт возьми, эта женщина считает, что вправе задавать ей подобный вопрос? — Нет, не собираюсь. Я не хочу с ним иметь ничего общего. «Если бы я могла выйти на улицу прямо сейчас, то достала бы палочку и прокляла бы вас отныне навсегда!» Зенобия улыбнулась: — Хорошо. Вы же не собираетесь нападать на меня, как какая-нибудь беспризорница, Джинни Уизли? — Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Джинни. Зенобия широко улыбнулась, и Джинни подумала, что у нее довольно искренняя улыбка. — Рита Скитер — ужасная стерва, согласны? Было очень сложно с этим не согласиться, поэтому Джинни снова кивнула. Владелица галереи сделала еще одну глубокую затяжку: — Я видела несколько ваших работ для «Сериф и сыновья». — Понятно. — Полная чушь. Джинни невольно сжала кулаки. «Ох…» — Я имею в виду ту чушь, которой они заставляют вас заниматься. Но я сразу же поняла, что макеты делали вы. Понимаете, мисс Уизли, вашему творчеству не хватает зрелости и законченности. Есть в нем что-то детское… «Все! Я ухожу! Я лучше встречусь с Гарри, чем буду и дальше ее выслушивать», — Джинни, не говоря ни слова, развернулась к двери, но почувствовала прикосновение к своему плечу. — Я не закончила, — произнесла Зенобия, разворачивая ее к себе. — Несмотря на мои слова, я вижу, какой незаурядной личностью вы являетесь, Джинни Уизли. — Что вы хотите этим сказать? — нахмурилась она. — Вам совершенно не понравилась моя статуя «Победа». Вы практически швырнули мне ее в лицо, наговорив гадостей… — О, не принимайте мои комментарии близко к сердцу. Видите ли, я была с вами груба, но, уверяю вас, я была с вами куда более вежлива, чем с остальными. Знаете, я однажды сказала королеве, что она должна обновлять прическу чаще, чем раз в полвека, — она подмигнула, и Джинни вдруг задумалась, сколько же Зенобии лет. — Дело в том, что есть в вас что-то уникальное. Качество, которое есть только в лучших художниках, и оно сияет ярче, чем все остальное. Короче, у вас есть талант. Возможно, однажды — кто знает? — он превратится в гений. Не стоит бежать впереди паровоза. Вы еще очень молоды и едва знаете жизнь. Джинни нахмурилась. День становился все страннее и страннее… — Мне бы хотелось увидеть больше ваших работ. В частности, сейчас у меня есть довольно много свободного места в галерее. У вас имеются готовые работы? «Она хочет увидеть мои работы! Она хочет разместить их здесь за комиссионные. О, Мерлин, я смогу заработать немного денег на своем творчестве! Это хорошо, ведь меня уволили с работы, и я действительно могу оказаться на улице в картонной коробке, исполняя удивительные трюки на канате за еду». — Э-м… Да! Разумеется, они у меня есть, — пробормотала Джинни, — ну, почти. Я сейчас работаю над большим проектом, — она лихорадочно обвела глазами помещение в поисках вдохновения, — скульптурой. Да. Триптих скульптур. — Мне бы хотелось взглянуть на них. Как вы их называли? — Э-э-э… — казалось, в мире закончились все идеи. «Придумай что-нибудь! Быстрее! Должна быть какая-нибудь тема во вселенной! Я еще не завтракала… Возможно, скульптура кофе и булочки с корицей… Думай, Джинни, думай». Несколько воспоминаний прошедших дней пришли ей на ум. Коттедж, ночь шторма, горящее пламя в камине. Серебристо-белая челка, ниспадающая на лицо падшего ангела, склонившегося над ней в то время, как он… Нет, это не лучшая тема для скульптуры. Различные образы промелькнули перед ее внутренним взором. Уменьшенный ящик, замОк, который открылся из-за ее локона волос. Венок из засушенных ромашек. Рисунок с изображением спящей девушки, подписанный «Мария». Фотография шестнадцатилетнего Драко, юного, невинного и полного энергии. Несколько книг… Она не помнила их названия, но они почему-то отложились в ее памяти….И сейчас она вспомнила надписи на обложках… «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранении благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь» (1). Она вспомнила, что Кэрроу использовали эту книгу на своих уроках во время ее шестого курса. Эта книга основывалась на маггловской теории эволюции. Теория эволюции… Люцис Малфой тоже интересовался этой темой, у него была навязчивая идея об эволюции чистокровных волшебников. Вероятно, Кэрроу начали заниматься по этим книгам, но теории им не понравились, потому что не соответствовали их идеям о чистокровных. Люциус Малфой думал точно так же, верил в эволюцию… Что же это значит? Что это может означать? Почему это кажется важным сейчас, когда он умер? Почему эта мысль мучает меня? — «Эволюция», — выпалила Джинни. — Так я назвала свой триптих скульптур. «Эволюция волшебного мира». Зенобия задумчиво посмотрела на нее: — Звучит увлекательно. Мне очень интересно взглянуть на то, что у вас получится, мисс Уизли. Как скоро вы закончите? — Я… Э-э-э… Заготовка будет готова совсем скоро, — бездумно брякнула Джинни. — Замечательно. Доставьте их сюда, как только закончите. Тони, дорогой! — обернувшись, позвала она, — проводите, пожалуйста, мисс Уизли. Полагаю, Поттер уже ушел. — Почему вы так решили? — вздрогнув, спросила Джинни. Зенобия пожала плечами: — Скажем так, за последние восемьсот лет, моя дорогая, я многому научились. «Знать больше ничего не хочу!» — мысленно заключила Джинни. Вернувшись в свою студию, она задумчиво осмотрела куски разбившейся статуи. Она попыталась соединить их, затем разложила их на полу, пытаясь соединить губы со ступней, ухо с ногой, получилось какое-то существо-мутант. В конце концов, Джинни поднялась на ноги, чувствуя, как затекли колени. «Где то здесь есть ответ, но я не могу его найти». Розовое платье было все покрыто пылью и кусочками мрамора, что было отличным поводом сжечь его. Единственной проблемой оставалось то, что ей больше нечего надеть. Джинни порылась в куче мятой грязной одежды и принялась накладывать на вещи очищающие чары. «В этом не было бы необходимости, если бы у меня была стиральная машина и сушилка. Мне действительно необходимо купить их. Хотя будет огромной удачей, если я смогу позволить себе арахисовое масло до конца месяца, так что в использовании очищающих чар сейчас нет ничего страшного». Свитер задрожал и завибрировал в воздухе. Затем настала очередь грязных туфель и джинсов. Из кармана выпало несколько маленьких квадратной формы вещей. Джинни подняла их с пола и внимательно осмотрела, внезапно осознав, что это такое. Это были вещи из ящика, того самого, который она открыла в коттедже. Джинни тогда сунула их в карман и совершенно забыла об этом. Она перекатила их между пальцами, поскольку знала, что не сможет снять уменьшающее заклинание, пока одежда не будет очищена. Невозможно было определить, что это за вещи, пока они были слишком маленькими. Джинни спросила себя, чем бы она хотела, чтобы они оказались, и ее сердце прошептало то, что ее разум не хотел услышать.