Кровь и Золото

Голова нещадно ныла, и казалось, что на висках её сдавил металлический обруч, сужающийся с каждой секундой. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом, так как голову словно молнией пронзил спазм боли. Мегуми тихо застонала и попыталась повернуться на другой бок, тут же невольно обхватив голову холодными ладонями. По лбу сползла мокрая тряпка, вроде тех, что кладут как компрессы при жаре. — Проснулась, — удовлетворённо отметил кто-то над ней, и тряпка оказалась изъята со лба. Голос был этот странно знаком девушке: приятный на слух, немного протяжный и с неизменной толикой самодовольства, но точно не принадлежал ее отцу, что сразу же заставило печально выдохнуть. Всё-таки сумев превозмочь себя, Имагава открыла глаза, но тут же сощурилась и болезненно закусила губу. Сначала её ослепил утренний свет, пробивавшийся из узкой щёлки от неплотно прикрытых сёдзи, который падал ровно на верхнюю часть лица юной девушки, но через мгновение она смогла разглядеть того самого парня, которого видела вчера. Жёлтые глаза вновь едва заметно прищурились, а тонкие тёмные брови то изумленно приподнялись, то вновь нахмурились. — Значит, это всё же был не сон… — пробормотала девушка. Собственный голос показался Мегуми слишком хриплым и жёстким, чужим. Снова хотелось пить, но жажда отходила на второй план. — Пф, если бы это был сон, это было бы гораздо проще для тебя, — хмыкнул парень, немного грубо помогая ей принять сидячее положение на футоне. Мегуми обнаружила, что она всё ещё в грязной и местами порванной школьной форме, зато на ногах чулков не было. Видимо, Кашуу не решился переодевать её. Это вселяло какую-никакую, а надежду на относительную порядочность этого пока что совершенно незнакомого ей человека. В крайнем случае, если бы он хотел ей зла, то у него была прекрасная возможность для этого всю ночь, что она провела без сознания, так что, хоть Мегуми и не доверяла ему, не стала шугаться, но внимательно следила за каждым действием парня. — Кто ты такой? — спросила она, натягивая одеяло до подбородка и несколько рассеянно хлопая глазами. — Кашуу Киёмицу. Я вчера говорил тебе, — протянул парень и чуть наклонил голову, чёлка опустилась на глаза, и Имагава смогла разглядеть золотые серёжки в форме ромбиков в его ушах. Ногти на тонких пальцах были кроваво-алыми, что вызвало у Мегуми непроизвольный смешок. Даже она так ярко и тщательно ногти не красила. — То есть… — недоверчиво протянула Имагава, смотря то на бесспорно симпатичное лицо всё ещё нового для неё человека, то на своё одеяло, которое служило своеобразной защитой от Кашуу. Теперь, когда её разум не был запятнан неизвестной отравой, девушка соображала куда быстрее, но те предположения, которые крутились у неё в голове, ничего не проясняли: — Да нет. Бред это. Ты же не можешь быть духом того меча? Красноречивое молчание Кашуу и скептический взгляд алых глаз были ей ответом. Мегуми натянула одеяло до глаз, словно маленький ребенок, и пробормотала: — Ну… Не можешь же? — Могу, — коротко отрезал Кашуу, скрещивая руки на груди. — Я появился из меча, когда ты позвала меня. Ещё нужны доказательства? — Но… Как? — задала Мегуми давно рвавшийся с языка вопрос. — И что произошло ночью? — Всё благодаря твоему отцу. Саниве-сану. Он дал нам физические тела, возможность чувствовать, и до последнего времени мы жили в этой цитадели, однако четыре дня назад он вернул нас в состояние мечей, взял с собой шестерых танто и отправился на вылазку, с которой не вернулся. В случае подобного он приказал ждать тебя. И мне очень интересно, на что ты способна, раз Санива-сан так хорошо о тебе отзывался. После этой недолгой тирады Имагава молчала пару минут, пытаясь понять, отчего отец свалил эту ответственность именно на неё. Ведь она же простая школьница, не особо блещущая умом и талантами. Кроме того, откуда у него мечи, как он их оживлял и… почему скрывал от неё это? Обычно именно из-за таких тайн и рушатся семьи и случается множество неприятностей — как сейчас, например. Она же не какой-то герой сёнена, в ней не сидит демон, она не является потомком брака сильнейших рас, она даже никаким спортом профессионально не занималась! Простая школьница с непростым, как оказалось, отцом, способным оживлять априори неживые предметы. Как так вышло? С каких пор они перестали быть обычной семьёй с достатком ниже среднего, живущими в глубинке? — А… а зачем вам нужна я? — наконец выбрала она наиболее интересующий её вопрос из того огромного списка, что не терпелось вывалить на Киёмицу. — Как ты могла понять, ты обладаешь способностями оживлять мечи, как и твой отец. Нам нужно, чтобы кто-то призвал нас, чтобы иметь возможность начать поиски Санивы-сана, — терпеливо и вкрадчиво объяснял юноша, держа руки на груди и смотря на свою «хозяйку» сверху вниз. Было видно, что он объяснял очевидные для себя вещи и по тону его, по поведению становилось очевидно, что этот разговор не доставляет Кашуу ни малейшего удовольствия. — Почему ты называешь моего отца Санивой? — тут же задала очередной вопрос Имагава, усаживаясь поудобнее и внимательно смотря за действиями её нового знакомого. — Так повелось издавна. Все, кто способен давать мечам человеческие тела, звались Санивами, — тонкая чёрная бровь раздражённо дёрнулась, ровно как и краешек бескровной губы. — И способности... — но Мегуми не договорила, совершенно бестактно прерванная. — Да что ты заладила — способности! — вспыхнул Киёмицу. — В тебе нет ни капли особенного! Ты просто замена! Выполни свой долг и катись обратно в Токио! — он резко вскочил на ноги и нахмурился. — Но я не могу бросить отца в беде! Я знаю его лучше любого! Я знаю, где он может быть! — Да ну? — насмешливо спросил Кашуу. — И вот ты, так хорошо его зная, за шестнадцать — или сколько там лет тебе? — не догадалась, что он обладает такой силой? Хорошее знание, хвалю, — он манерно похлопал в ладоши. Мегуми стушевалась. Она чувствовала свои ошибки, промахи и понимала, что попросту недостойна звать себя дочерью Такеши Имагавы, не разгадав такой простой и лежащий буквально на поверхности секрет. Отец же даже почти не скрывался… В памяти одна за другой всплывали детали: постоянно носимый им с собой чехол для виолончели, в который удобно спрятать даже длинный тати, кендо с настоящим оружием, пристальное изучение местонахождения известных мечей, постоянные отлучки отца и его хорошее знакомство со служащими вокзала… Такеши колесил по Японии с её самого раннего детства в поисках прославившихся в легендах и истории мечей. И, возможно, именно из-за этого мать оставила их. — Я отвратительная дочь, — убито пробормотала Мегуми, пряча лицо в ладонях. — Как я могла не заметить такого?! — Делай свою работу, — пробурчал Кашуу, сдёргивая с Имагавы одеяло. Ему до душевных переживаний девчонки не было совершенно никакого дела. — Оживи других, и мы найдём твоего отца. — Х… хорошо, — смиренно пробурчала девушка, с трудом поднимаясь на ноги. Кашуу любезно предоставил ей свою левую руку в качестве опоры. Недолгое блуждание по коридорам — и Кашуу привёл её к потонувшей в полутьме комнате. Там были уже куда более привычные деревянные стеллажи, полностью уставленные мечами. Тут же стоит пояснить, что эта территория уже не являлась храмом, а постепенно переходила в дом, куда более похожий на обычное жилое здание. Мегуми сначала хотела повернуть к стойке с более длинными и, по её мнению, более сильными мечами, однако Кашуу не без деликатности, но настойчиво направил её к заставленной утигатанами полке. — Сначала эту, — он бережно снял с подставки меч в чёрных ножнах с золотистым узором в виде то ли розы, то ли камелии. — А?.. — собралась спросить Мегуми, но Киёмицу не дал ей договорить: — Ямато-но-Ками Ясусада. Давай быстрее. Имагава извлекла из ножен меч — такой же зеркально чистый, как Кашуу в форме клинка (не без ехидства Мегуми отметила про себя, что характер у него был не настолько чист, как его лезвие) — и произнесла слегка дрожащим и всё ещё хриплым после сна голосом: — Проснись, Ямато-но-Ками Ясусада! На этот раз вспышка была синеватой с оттенком серо-стального. Но, несмотря на то, что была совсем неяркой, она ослепила и Мегуми, и Кашуу. А через мгновение перед ними стоял невысокий парень с круглым, почти детским личиком и собранными в пышный хвостик иссиня-чёрными волосами. Его фигура была скрыта голубым хаори до колен с белыми треугольниками на рукавах. Даже не сильная в истории Имагава-младшая узнала этот наряд — хаори принадлежало отряду Шинсенгуми, прославившемуся как доблестные защитники сёгуната в период Бакумацу. — А?.. — она вопросительно наклонила голову, но парень обратил на неё ровно столько же внимания, как на татами под его ногами. — Кашуу, — голос новоприбывшего был мягким, но скорее напоминал мурчание большого кота — несмотря на кажущуюся мягкость, в нём явно скользил металл. — Где Санива? — Она за него, — спешно кивнул на Мегуми Киёмицу. Та дёрнулась, так как не ожидала, что меч переведёт все стрелки на неё. — Кто ты? — на губах парня в хаори (Ямато-но-Ками?..) заиграла лёгкая улыбка. — Ты родственница Санивы-сана? — Д-да, Ямато-но-Ками-сан, — проговорила Мегуми, стараясь не отводить глаз и казаться как можно собраннее и увереннее. — Я его дочь. Ясусада мягко рассмеялся, прикрывая словно бы светившиеся глаза. Имагава отметила, что они были чуть прищурены, как у хитрого лиса или хищника, присмотревшего очередную жертву. — Просто Ямато, — он улыбался всего секунду, прежде чем выражение его лица сменилось на более суровое и строгое. Небесно-голубые глаза вновь обратились к юноше, — Кашуу… Он не вернулся с вылазки? Куда он отправлялся? — В Шинбаши, — убитым голосом сообщил Киёмицу, стараясь не смотреть на Ямато. — Какого чёрта, Киёмицу? — процедил Ясусада, резко меняясь в лице — теперь угроза ощущалась практически материально. — Ты был с ним. Мог хотя бы вызваться идти вместе. Кого он взял? — Гокотая, Мидаре, Ацуши, Маэду, Хирано и Ягена, — немного подумав, сообщил Кашуу. В голосе звучала с трудом скрываемая тревога. — Он что, самоубийца? — Ямато нахмурился. — Брать танто в эту эпоху смерти подобно! Он же и их вместе с собой угробил! — Не говорите так, Ямато-сан! — крикнула Мегуми, с трудом сдерживая раздражение и срываясь. У неё всё ещё была надежда, которую не сможет отнять никто. — Мой отец не мёртв! Я бы почувствовала, если бы он умер! — Ты неспособна даже на такое, — цыкнул Кашуу. — Так что молчи и лучше оживляй следующий меч. Он поднял со стойки довольно длинную утигатану в красных ножнах с чёрными и золотыми вставками и вручил её Мегуми в привычной манере — резко. Девушка на это раздражённо повела бровью, но спорить не смела, так как правда от неё пользы пока никакой, кроме как оживление мечей организовывать. От одной этой мысли школьница хотела хохотать: кто бы мог подумать, что она будет этим заниматься! Это же совершенно не укладывалось в её представление о мире. — Изуми-но-Ками Канэсада, — Киёмицу нахмурился и повернулся к Ямато. — Он может помочь в поисках, всё же меч Хиджикаты-сама. — Может, тогда ещё оживим и Кунихиро? — предложил куда более мягко Ямато. Настроение у него было явно переменчивым. — И Ичиго-куна, раз именно его братья пропали. «Б-братья? — у Мегуми замерло сердце. — Получается, среди мечей есть семьи? — конечно, она слышала о кузнецких школах, но никогда не придавала такого значения тому, что несколько мечей были выкованы одной династией. — Боже, у меня скоро голова взорвётся от такого количества информации». — Проснись, Изуми-но-Ками Канэсада, — проговорила Имагава, сжимая обнажённую утигатану. Через мгновение перед ней возник высокий хорошо сложенный мужчина с длинными чёрными волосами, кое-где собранными в тонкие косички, в красном кимоно и серых хакаме. На плечах развевалось хаори Шинсенгуми. Ямато тут же оттащил его в сторону, что-то тихо сказав на ухо, а Кашуу кинул Мегуми очередной меч — на этот раз короткий вакидзаси в бордовых, почти коричневых ножнах. Девушка уже знала, где смотреть имя меча, посему легко протерла табличку и произнесла: — Проснись, Хорикава Кунихиро, — появившийся парень походил скорее на мальчика лет пятнадцати с ладно причёсанными короткими волосами и необычайно красивыми светло-синими глазами. На нём была традиционная европейская одежда в виде рубашки, камзола и чёрных брюк. Имагава так же не успела ничего сказать, как в её руках появился очередной клинок, а новый для неё парень был утянут в «братию», где ему объясняли ситуацию. В разговоры мечей девушка вслушиваться не могла из-за странной накатившей усталости. Кашуу, который заметил, что девушка жмётся без дела, тут же подошел к ней с новым мечом: — Его тоже. Мегуми глубоко вздохнула, вынимая меч из ножен, и закусила губу, изучая надпись: — Проснись, Ичиго Хитофури, — следующий парень имел зеленовато-голубые волосы, добрые ореховые глаза и мягкую улыбку, в отличие от улыбки Ямато — искреннюю. И в отличие от остальных, он улыбался новой хозяйке, поприветствовав её кивком головы: — Раз Санивы-сана нет, значит… Вы его дочь? — приятный тембр голоса вызвал на розоватых губах сдержанную улыбку и кивок. Мегуми только хотела начать с ним разговор, увидев в Ичиго более приятную личность, чем тот же Кашуу, как Киёмицу посчитал своим долгом вновь влезть в разговор: — Да, она его дочь. Но она уже уходит, — он смерил Мегуми таким взглядом, что ей захотелось провалиться под землю. — Не стоит девушкам вникать в военные дела, а? Будучи в другой ситуации, она бы непременно отметила, что парень, носящий сапоги на шпильках, серёжки, а также красящий ногти, не может говорить с ней так нагло, и тем более - о таких вещах. Но всё же перед ней был дух меча, и перечить ему у неё просто язык не поворачивался. Мегуми только ахнула, возмущенно уставившись на Кашуу, но тот смотрел на неё и кивал в сторону выхода, в то время, как Изуми-но-Ками уже обратился к Ичиго спокойным, но серьезным голосом: — Ичиго, — сказал он, — у нас для тебя скверные новости. Мегуми поджала губы, осознавая, что она тут и вправду совершенно лишняя: она обычный человек, который совершенно не понимает происходящего, посему уже начала разворачиваться. Кашуу на это только презрительно хмыкнул, встретившись взглядом с Кунихиро, который покачал головой, серьёзно смотря на своего более высокого собрата. Мегуми чувствовала себя донельзя погано. Как будто уходя, она предавала своего отца, отказывалась от поисков. Сдавалась. Она сжала кулаки так, что костяшки побелели, а ногти до боли впились в кожу ладоней, с которых уже давно сошли нажитые в секции кендо мозоли. — Я не уйду, — процедила она, всё так же стоя спиной к мечам. — Что ты сказала? — голос Кашуу выражал вселенский скептицизм, он уже отошел к собравшейся группе мечей, но вновь развернулся. — Я сказала, что не уйду отсюда! — на последнем слове голос перешёл на более высокую октаву. — С какого чёрта я должна уходить? Я оживила вас, я ваша хозяйка на то время, пока нет отца! И вы сейчас же ответите на все мои вопросы. Мегуми развернулась, смерив юношей серьезным и решительным взглядом, в то время, как горло внезапно перехватило от чувства неловкости — редко, когда тихая девушка позволяла себе такие слова и тем более такой тон. И снова наступило молчание, но ненадолго. Парни несколько озадаченно начали переглядываться между собой, как будто мысленно совещаясь, как же стоит поступить с явно обнаглевшей девчонкой. — В этом мире вы не справитесь без меня! — уверенным тоном продолжила Имагава, словно кошка подходя ближе и медленно, плавно жестикулируя руками. — Как думаете, не вызовет ли его, например, наряд, — она указала на Изуми-но-Ками, — подозрений даже в нашей деревне? Я уж не говорю о Токио, куда нам наверняка придётся ехать! Знаете ли вы, как по магазинам ходить? Покупать одежду? Билеты? А ведь человеческое тело предусматривает подобное! Куда вы без человека, достаточно в этом всём соображающего? Судя по вам, то вы никогда не покидали здания храма, так что… Как ни странно, первым подал голос до этого показавшийся самым тихим Кунихиро, прервав Мегуми тихим смешком: — Нам в любом случае нужен тот человек, который сможет придавать нам физическое обличье, — юноша тепло улыбнулся хозяйке и перевёл взгляд на явно недовольного таким поворотом событий Кашуу: — А он просто несносен, верно? — Эй, выбирай выражения, — цыкнул Кашуу, смерив злым взглядом Хорикаву и коротко добавил, — девчонка-то и танто удержать не сможет, что говорить о таких мечах, как мы, сложных в освоении. Мегуми лишь слабо улыбнулась, понимая, что её слова подействовали хотя бы на одного, но это не важно — главное, что она теперь точно не уйдёт. Она хочет остаться, хочет найти отца и извиниться за то, что была такой плохой дочерью всё это время. Уже неважно, что она взяла больничный только на неделю. Теперь это стало её целью. Имагава всегда славилась пробивным характером при всей своей относительной кротости: если она что-то хотела, то добивалась этого любыми способами, тренировками, часами, проведёнными за компьютером в поисках школы в Токио — было много всего, чего девушка получила, но она никогда не останавливалась на достигнутом. Тем временем к Мегуми вышел Изуми-но-Ками, один из самых высоких мужчин, из-за чего и без того низкая Имагава почувствовала себя неловко. — Значит, ты наша хозяйка, Мегуми-чан, — голос явно выражал недовольство, смешенное с насмешкой, — что ж, выбора у нас нет, но хотя бы покажи, можешь ли ты сама защитить себя в случае опасности. Санива-сан хорошо отзывался о тебе и твоих способностях, но на вид… — мужчина развёл руками, снисходительно улыбаясь. — На вид ты совершенный ноль, — добавил Кашуу, но его тут же одернул до этого смиренно молчавший Ичиго: — Выбирай выражения. Тебе ли не знать, что за невинной внешностью может скрываться настоящий боец? Кашуу стушевался, опуская глаза под укоризненным взором старшего товарища. Было видно, что Ичиго он уважал, несмотря на то, что был далеко не во всём согласен с ним. Всё же иерархия явно не была среди мечей пустым звуком. — Да! — поспешила выступить вперёд Мегуми, снова ступая плавно и говоря крайне вкрадчиво, как обычно делают большинство худых женщин, неосознанно пытаясь казаться мягче. — Я… я занималась кендо в младшей и средней школе! И я даже вышла в соревнования по префектуре. — Хо, вот как, — в голосе Киёмицу явно слышалась издёвка. — Ну тогда попробуй продержаться хотя бы две минуты в спарринге со мной, — он взял со стойки первую попавшуюся утигатану и кинул её Имагаве. — Разумеется, оживлять её против правил. — Что за ребячество, — покачал головой Изуми, скрещивая руки на груди и качая головой, из-за чего его хаори ожило. Ввязываться в ребяческие забавы не было в его правилах, но тот посчитал необходимым упрекнуть Кашуу, — вы можете навредить не только друг другу, но и другим мечам. Но Мегуми прослушала это замечание, наполненная героизмом и странной волной самодовольства, готовая доказать свою значимость в глазах этого наглого духа. И даже сумрак помещения не мог её остановить: прилив сил был настолько сильным, что жёлтые глаза сверкнули самоуверенностью, и школьница сразу же принялась заплетать длинные распущенные волосы в косу, а затем заправила её за воротник, чтобы шевелюра не мешалась. Она сняла ножны с меча — а именно так и правильно делать, а не наоборот, вытаскивать меч из ножен, — и выставила его перед собой. Судя по всему, клинок делался для практикующих ниторю*, и поэтому был существенно облегчён. Так что даже она, будучи довольно субтильно сложенной, сможет нормально с ним обращаться, не теряя в скорости и мобильности. — Начинаем, — Кашуу крадучись начал обходить её по широкой траектории, одновременно снимая ножны со своего меча. В отличие от позы Мегуми, немного показушной, как у любого, кто занимался кендо в школьном клубе, его стойка была максимально проста, но при этом Имагава не видела ни одного слабого места, в которое можно было бы нанести удар. Изуми-но-Ками прикрыл глаза рукой, тем самым выражая свое отношение к происходящему и к стойке Мегуми в полной мере. Ичиго же о чём-то шепнул Кунихиро и тот качнул головой, отойдя назад, и прижался к стене. Синеволосый сделал то же самое, облокачиваясь о стену и переводя взгляд теплых карих глаз то на школьницу, которая выглядела явно напряженной и взволнованной, то на ухмыляющегося и похожего на лиса Кашуу, который находился в совершенно привычной для него ситуации. Жёлтые глаза Мегуми цеплялись то за краешек совершенно спокойного лезвия в руках Киёмицу, то за его руки с красными ногтями — она старалась не смотреть в глаза, так как они могли отвлечь её, обмануть, и ошибка эта стоила бы девушке её достаточно ранимой гордости. Мегуми не двигалась, выжидая нападения, словно кролик перед змеёй, лишь взгляд её следил за каждым шагом юноши. И вот всё пришло в движение — Кашуу резко сделал шаг вперед, замахиваясь утигатаной, а школьница тут же спружинила на ногах, разворачиваясь и парируя удар. Реакция у неё всегда была хорошей, но вот техники откровенно не хватало — меч в ладони лёг неудобно, от чего Мегуми поморщилась, уступая ещё и в силе, но попыталась отступить на шаг назад, чтобы под действием веса Кашуу не удержал равновесие, но не вышло. Естественно, Киёмицу был тверд в своих намерениях и уверен в каждом своём шаге, а лукавая и почти лисья улыбка лишь подтверждала это. — Ошибка! — тут же хмыкнул юноша, увидев, как Мегуми медленно и даже неуверенно попыталась нанести ему удар под ребра. Парень выставил ногу, заметив, как непозволительно широко расставила ноги девушка, ловко подставив ей подножку, из-за чего школьница со вскриком упала на пол, вдобавок потеряв ещё и меч, улетевший куда-то в угол комнаты. Кашуу, впрочем, на этом не остановился. Лезвие сверкнуло при слабом свете ламп, и в следующую секунду с большого замаха начало опускаться прямо куда-то в район девичьей шеи. Имагава не зажмурилась, со странным упоением и вниманием наблюдая за тем, как лезвие приближается всё ближе к шее, но не могла заставить себя сдвинуться с места. Конечно, она и не успела бы — удар пришелся бы по плечу или волосам, но ее точно задело. Однако внезапно девушка почувствовала ветер, и перед ней появилось голубое хаори, на мгновение затмившее весь обзор. Послышался звук удара двух встретившихся мечей, и цоканье Кашуу: — Я бы все равно не убил её, Изуми. — На сегодня ты достаточно показал. Мегуми… — бархатный голос со стальными нотками обратился ко всё ещё распластавшейся на полу Имагаве, которая от стыда и негодования покраснела, но даже не пискнула, спокойно ответив: — Да? — Твой результат — 56 секунд, — сказав это, Изуми вложил свой меч в ножны, отойдя подальше, и смерил девушку разочарованным взглядом. — Это совершенно никуда не годится. «Даже не половина… — мелькнула тяжкая мысль в голове у девушки. — Даже не половина…» — Санива-сан говорил, что мы должны её опекать, — подал голос мальчик с яркими голубыми глазами, который все еще стоял у стенки и, улыбаясь, смотрел в сторону Мегуми. — Конечно, было бы проще, если бы ты имела хоть какой-то набор навыков, но… На тебя точно будут совершаться покушения, так что мы, как мечи Санивы-сана, не можем оставить тебя без охраны. Девушка кивнула, поджав губы и без чьей-либо помощи поднимаясь с пола. Она даже не смотрела в сторону Кашуу, который гаденько улыбался неудаче своей «новой хозяйки» и мысленно — Мегуми в этом была уверена — насмехался над ней. — Что ж, может среди девушек своего времени и возраста ты и представляешь что-то, — наконец, хмыкнул Кашуу, вскинув брови и пряча свой меч. — Так… — Мегуми собралась с силами и, пряча свое раздражение, снова начала задавать вопросы: — Что мне нужно сделать, чтобы найти отца? Кашуу, успевший повернуться к девушке спиной, уже развернулся и хотел что-то сказать, но его вовремя осадил грозный взгляд Изуми, на что Киёмицу лишь поднял руки и снова гаденько заулыбался. — От тебя не требуется ничего сверхъестественного. В битвы ты вступать не сможешь, навыков полководца у тебя также нет, так что всё, что от тебя требуется — не покидать здание храма без сопровождения кого-либо из нас, пока мы продумываем план спасения Санивы-сана, — Изуми развёл руками, оглядывая каждого из оживленных мечей, словно убеждаясь в их согласии. Возражений, естественно, не было, так как всё это они уже успели обсудить как раз тогда, когда Мегуми занималась оживлением. — И каковы шансы, что мой отец жив? — Примерно пятьдесят на пятьдесят.

***

Вернувшись в храм, Мегуми сразу же отправилась в свою комнату, предоставив мечи самим себе. Они сразу же разбрелись кто куда, а Имагава наконец смогла расслабиться, расстелив на полу футон и ложась на него прямо в одежде, закинув ногу на ногу. Она прикрыла глаза, потому что просто не могла смотреть на обстановку комнаты, в которой прошло всё её детство. Вот плакат с концерта АКВ48**, когда они приезжали в Сидзуоку, а отец внял просьбам дочери и свозил её туда на стареньком грузовичке, сейчас припаркованном в сарайчике на территории храма; вот прислонённый к стене тренировочный боккэн с обмотанной бинтами рукоятью; вот довольно высокий комод, заставленный всякой всячиной, но особенно выделяются несколько фотографий: она с отцом и матерью ещё до их развода, это была первая и единственная совместная поездка в Токио; она и её школьная подруга Мами-чан, типичная деревенская простушка, стоят под кривой старой сакурой у школы с аттестатами об окончании средней школы в руках; старенький магнитофон, на котором отец включал ей записи сказок, когда она не могла уснуть; подвешенные к потолку разноцветные бумажные журавлики… Всё так или иначе напоминало об отце. Где он сейчас? Смогут ли ей помочь мечи? Что с ним делают эти таинственные люди (или же нелюди?..), схватившие его? Вопросов было столько, что сформулировать их все у школьницы никак не получалось. Только она заканчивала думать об одном, как на ум тут же приходило другое. Но времени спокойно поразмыслить о своём непростом будущем вселенная Мегуми не оставила. В нескольких комнатах от её спальни (там была кухня) раздался громкий хлопок, затем звон, а через секунду потянуло таким узнаваемым запахом гари. Широко распахнув глаза, Мегуми вскочила на ноги и, спотыкаясь, понеслась на максимальной скорости на кухню. Только бы не пожар!.. На кухне около слегка дымящей микроволновки с каким-то виноватым видом застыл памятником технической непросвящённости Кашуу. Имагава бесцеремонно оттолкнула его, распахивая дверцу и отмахиваясь от чёрного дыма, повалившего из её недр. — Какая интересная штука! — в глазах Киёмицу пылал неподдельный интерес. — Это какое-то оружие? Оно будет эффективно против аякаши? — Это микроволновка, — с кислой миной сообщила Имагава, извлекая вместе со стеклянной подставкой нечто чёрное и дымящееся. — В ней можно разогреть остывшую еду… Это что, та тушёнка, которую я оставила? — Тут на столе лежало что-то странное, и я подумал, что оно могло представлять угрозу, — без тени смущения заявил Киёмицу, смерив Мегуми полным уверенности взглядом. Мегуми застонала и соскребла непонятного цвета, запаха и консистенции массу в мусорное ведро, а тарелку кинула в мойку, чтобы потом вымыть. Она вытащила пакет, завязала ручки узлом и сунула в руки Кашуу. — Вынеси. Ящик для сбора мусора на заднем дворе, прямо по коридору и направо. Я не собираюсь терпеть эту вонь в своём доме. Киёмицу хотел было возразить, но испепеляющий взгляд Мегуми и то, что она, как хозяйка этого жилья, априори была права, со вздохом покинул кухню и потопал по коридору. Только Мегуми вымыла тарелку и поставила на сушилку, как из соседней комнаты раздались вполне-таки неоднозначные стоны. Имагава в подобных делах была человеком просвещённым, но, несмотря на это, покраснела до ушей. Это что эти… мечи в её доме учинили?! Готовая рвать и метать, она резко распахнула сёдзи в соседнюю комнату и обнаружила весьма заинтересованного, но ни разу не смущенного Ичиго с пультом в руках напротив телевизора, на экране которого непристойно извивались обнажённые тела. Парень внимательно смотрел на экран, как обычно смотрят незнакомые с искусством люди на картины в галереях. Девушка таким зрелищем явно была потрясена, а от того даже не нашлась, что сказать, лишь чувствуя, как она окончательно не понимает, как вести себя с этими мечами. Ичиго же, услышав шаги, обернулся, встретившись взглядом с Мегуми и тут же тепло улыбнулся: - Мегуми-чан, пояснишь мне, что эти люди делают? Это какой-то ритуал? Он выглядит весьма странно... Услышав такой вопрос школьница не знала, что ей делать: объяснять про пестики и тычинки, сказать, что лучше ему это не знать или же просто хохотать в голос. Ичиго был очень серьезен и, казалось, очень заинтересован ответом на свой вопрос, а Имагава гадала, почему за столько лет жизни меч так и не узнал про то, откуда берутся его хозяева. - Мегуми-чан, почему ты такая красная? У тебя жар? - А-а-а, нет! Ичиго-сан, все в полном порядке. П-просто, как ты нашел этот канал? - пытаясь совладать со смехом и одновременно неловкостью, спросила девушка, подходя к юноше и, даже не взглянув на него, забрала пульт из рук. - Санива-сан иногда смотрел его, но я все никак не находил времени спросить у него... - всё ещё ничего непонимающий Ичиго смерил покрасневшую школьницу серьезным взглядом, видя, как та давится от смеха, но не стал её ещё больше смущать и просто замолчал. Мегуми выключила телевизор, сказав: - Я... может когда-нибудь потом отвечу на этот вопрос. Но не успела Имагава отсмеяться, как снаружи раздался треск и грохот, а также знакомое фырчание мотора. Гадая, что же мечи сделали с грузовичком, она бросилась наружу в одних гольфах. У сарая обнаружились Канэсада и Кунихиро, что-то чудившие с мотором. Голубоглазый мальчик сидел у руля, с правой стороны, сжавшись в комочек настолько, что за приборной доской его практически не было видно. Изуми-но-Ками же предпочитал руководить процессом у выезда из сарая. Хлопнув себя по лбу, Мегуми в который раз прокляла привычку отца оставлять ключи в замке зажигания. — Давай, Кунихиро, докажи, что ты достоин быть моим адъютантом! Вывези этого монстра из сарая! — провозгласил полный самодовольства Канэсада, скрестив руки на груди. — Я почти закончил, Канэ-сан! — полным восторга то ли по отношению к наставнику, то ли по отношению к машине голосом отозвался Хорикава. — Я сейчас же вывезу его на Ваш суд! Секунда — и грузовичок, тяжело фырча, тронулся с места. Мегуми была заинтригована — развалится или нет? Этот уже подержанный к тому времени драндулет был подарен её родителям на свадьбу и морально устарел ещё до её рождения, но отец до последнего отказывался отвезти его на свалку цветного металла, считая семейным достоянием. — Кунихиро-кун, жми на маленькую педаль! — решила вмешаться Мегуми, ведь воротца, ведущие на улицу, были закрыты, а расколоченный грузовичок был бы не лучшим подарком на возвращение отца. — Эта? — отозвались из недр машины, и та с отчаянием выпущенной в бой старой клячи рванулась вперёд. — Нет! — взвизгнула в панике Мегуми. — Эта? — машина остановилась как вкопанная в двух метрах от забора. Имагава облегчённо вытерла холодный пот, выступивший на лбу. — Молодец, Кунихиро! — напомнил о себе Изуми. — А теперь… — он нарочито медленно потянул из ножен меч. Мегуми от удивления чуть не упала там, где стояла. Она ожидала чего угодно, но не обнажённого клинка. — Что Вы делаете, Изуми-но-Ками-сан! — завизжала она, пытаясь остановить меч Хиджикаты от необдуманных действий. — Я хочу разрубить эту тварь, которая может в любой момент уничтожить дом Санивы-сана, — лучась самодовольством, заявил Канэсада. — Какую тварь? — Мегуми уже была близка к нервному срыву. — Это машина. Ма-ши-на! Средство передвижения! И это любимая машина отца! Вы точно его расстроите, разрезав её! — девушка вдруг замялась, не зная, как понятнее объяснить, а потом щелкнула пальцами: — Это лошадь! Только… новая. Современная. Понимаете? — Эм… Ну… — на секунду показалось, что Изуми-но-Ками растерялся, но через миг на его лице было привычное самодовольное выражение, а меч отправился обратно в ножны. — Кунихиро, вылезай оттуда. Мегуми вяло махнула рукой, внимательно смотря за тем, как мальчишка бодро вылезает из машины и громко хлопает дверью так, что Имагава подпрыгнула на месте, думая, что несчастный раритет развалится от такого не почтенного к его возрасту обращения. Но это не случилось, а посему Мегуми облегченно вздохнула, прикладывая ладонь к груди: — Просто оставьте её там и не трогайте больше. И подходите в гостиную, там ещё Ичиго-сан сидит… Там решим, что нам делать в первую очередь. И если встретите Кашуу-куна, позовите и его тоже. Она собиралась снова вернуться в комнату и прилечь ненадолго, но тут её озарила мысль. Один меч она всё ещё не видела. А хуже всего те дети (в данном случае мечи), которые сидят тихо. От этого последствия всегда самые разрушительные. Одну за другой она обыскивала комнаты на предмет наличия в них Ямато-но-Ками и, к своему удивлению, обнаружила его в кабинете, по совместительству — мини-библиотеке. На одном стеллаже были отцовские исторические фолианты и свитки, на другом — её разномастные учебники, словари, энциклопедии, художественная литература, в большинстве своём — что-то вроде Осаму Дазая или Акутагавы Рюноскэ, а также манга. Самая разнообразная, от совсем детских историй про девочек-волшебниц до жестокого гуро-каннибалистического трэша. Там были и чисто танкобоны, и журналы с еженедельными выпусками. И Ямато с интересом перелистывал странички манги с двумя обнимающимися парнями на обложке. Мегуми чуть наклонила голову, разглядывая название — так и есть, «Шестая зона». — Эм… Ямато-сан… — она помахала рукой, привлекая к себе внимание. Парень поднял голову от томика и приветливо улыбнулся. — Привет, Мегуми-чан. Интересная у тебя литература, — он поспешно вернул томик на полку. — Любишь драматические сюжеты? «Как же, драматические, — Мегуми понимающе усмехнулась про себя. — Наверное, уже дошёл до момента с поцелуем». Вслух же она произнесла: — Да, манга интересная, — она всё же не смогла сдержать многозначительного смешка. Ясусада увлекся чтением, перелистывая страницы достаточно медленно, из-за чего Имагава сперва не решилась к нему снова обратиться - всё же Ямато казался самым серьёзным из всех мечей из-за своей странной манеры говорить и перепадов настроения. Но девушка всё же прочистила горло и спросила: — Остальные собираются в гостиной, чтобы мы могли обсудить, что делать дальше… Может, и нам тоже?.. — но не успела она договорить, как раздался звонок в дверь и знакомый старушечий голос: — Мегуми-тян, ты здесь? Мегуми-тян! — Мэй-сан… — выдохнула Имагава. — Ямато-сан, лезьте под стол! — и ринулась наружу. Пробегая по коридору, она притормозила у открытых сёдзи гостиной. — Все прячьтесь! — и ринулась дальше. — Аякаши? — вскочил на ноги Изуми-но-Ками. — Соседка! — крикнула Мегуми уже от двери, отпирая её и приглаживая кое-как волосы, чтобы они смотрелись хоть немного цивильно. У старушки в руках был пакет из деревенского супермаркета. Увидев Мегуми, она как-то разом расслабилась, как будто ожидала совершенно другого. Женщина слабо улыбалась, из-за чего её слегка обвисшие щёки подрагивали, а это заставило нервничающую Мегуми слегка расслабиться. — Доброе утро, Мегуми-тян. Пустишь? — старушка сощурила светло-голубые глаза, рассматривая лицо её «дитя», как она сама про себя называла Имагаву-младшую. — К-конечно, Мэй-сан, проходите, — Имагава пропустила бывшую няню в прихожую, но невольно загородила ей дорогу, явно нервничая и пытаясь понять, спрятались ли её мечи или нет. Ведь явно, если старушка увидит полный дом красавцев мужчин, она как минимум удивится. А, если старушка удивляется, то об этом моментально становится известно во всей деревне, а значит Мегуми и всему женскому роду Имагава грозит звание куртизанок. — С кем это ты там говорила, Мегуми-тян… Уж прости любопытство старушке, но я же беспокоюсь за тебя. Теперь, когда твой отец пропал, я за тебя в ответе… — девушка, услышав это, сразу же шумно сглотнула, но виду старалась не подавать. — Да ничего особенного, с подружкой из Токио по телефону, она спрашивала, почему я уехала так внезапно, — ложь вырвалась практически на автомате, ей даже задумываться над словами не пришлось. — Да-да… Ну как, Такеши-кун и не появлялся? — Нет. Дома как будто уже не было никого около недели… Я, конечно, прибралась немного, грузовик вывезла, но всё равно… Мегуми повела женщину в сторону гостиной, внутренне молясь, чтобы все там находившиеся успели спрятаться. Отодвинув сёдзи, она узрела картину маслом: пофигистично сидящий напротив телевизора Кашуу с чашкой чая в руках и каменным выражением лица. Из шкафа торчала красная пола пиджака Ичиго, из-за дивана виднелась нога Кунихиро в западных штанах и ботинке, оттуда же — чёрная шевелюра Канэсады. Только вот, включая телевизор, Киёмицу не учёл одного: там всё ещё был тот самый порно-канал, найденный несчастным Ичиго. Стоны наслаждения разносились по всей жилой части храма. — Эм… Мегу-тян, наверное, я не вовремя… — старушка замялась. Было видно, что происходящее очень смущало её. — Н-ничего, Мэй-сан, мы сейчас же это выключим, — за что удостоилась нечитаемого взгляда Кашуу, который помахал пультом. — Твоя девушка выглядит очень недовольной, Мегу-тян, — всё ещё дрожащим голосом отметила Сарумадо, пятясь к двери. — Эм… Что? Это же… Вы не так поняли! — нервно замотала головой Имагава, но старушка, оставив пакет у двери, захромала в сторону двери, ворча: — Какая молодёжь нынче пошла, отец пропал, ни слуху ни духу, а она с девушкой непристойности смотрит, чертовка… Как быстро дети растут, и не поспоришь… Хлопнула дверь, и разъярённая Мегуми осталась один на один с ехидно лыбящимся Кашуу. Девушка была вся красная, словно помидор, а жёлтые глаза, казалось, метали искры. И на кой чёрт отцу понадобилось подключать такие каналы! Конечно, Мегуми всё понимала: один без жены и с не особо симпатичной внешностью, но зачем! Теперь из-за этого Мегуми прикрыла лицо руками, вымученно простонав, и не в силах сказать ни слова. Кашуу же непонимающе смотрел на девушку, закинув голову и перехватив живот руками: — Нет-нет, там девушка совсем не так это делала, Мегу-тян~, — протянул Киёмицу, за что получил ещё один уничтожающий взгляд со стороны школьницы. — Господи, что же она подумает обо мне! Мало того, что ты включил э-это, так она теперь думает, что я…. я… по девушкам! — вымученно проговорила девушка, хватаясь теперь руками за голову и начиная ходить из стороны в сторону. — Да ты идиот! Я же сказала, чтобы все спрятались, почему ты остался, да ещё и… — Позвольте, юная леди, я не собираюсь подчиняться твоим приказам. Ты даже с простой утига… — только начал было Кашуу, но его перебила вскипевшая Мегуми, подходя к нему и тыкая пальцем в грудь, но не касаясь — всё-таки страшно: — Вы ничего не знаете о мире и живы только благодаря моему отцу! Возиться с таким самовлюбленным даже-не-человеком у меня нет ни малейшего желания. Я могла тебя вообще не оживлять, сидел бы в своем мече и помалкивал! — Мегуми сжала руку в кулак, чувствуя себя униженной до такой степени, до которой её не опускали и в первый год старшей школы, поэтому еле сдерживала слёзы. Ей всегда было важно, что о ней подумают остальные, а посему Мегуми всегда старалась быть самой лучшей, самой чистой, самой успешной и красивой. Кашуу фыркнул, вздёргивая подбородок, но тут внезапно спросил: — Что значит: по девушкам? — на это Мегуми только махнула рукой, понимая, что с идиотами возиться ей смысла нет, а сейчас нужно просто смириться с этим позором — больше ничего ей не остается. Тем временем из шкафа вывалился Ичиго с тяжким вздохом и явно ничего не понимающим выражением лица: — Кашуу, — парень тут же ловко поднялся, кашляя в кулак и оправляя полы униформы. — Как бы ты ни хотел этого, но пока Мегуми-чан наша хозяйка. Кашуу намеревался что-то сказать, вроде «не для меня», но его перебил Изуми, который тоже вылез из своего укрытия: — Раз опасность в виде соседки... — мужчина покосился в сторону зажатой и совершенно ничего не желающей от жизни Мегуми, а затем обвел взглядом других мечей, вылезших из своих укрытий, —... миновала, то стоит всё же приступить к обсуждению операции по спасению Санивы-сана.