***
— Наги-чан, хей! Мы тут! — среди проходящих мимо людей Нагэки увидела своего дядю и сестру, которые стояли около какой-то продуктовой лавки. Иноичи что-то объяснял продавцу, а Ино, увидев в толпе свою сестру, стала махать той рукой. — И снова привет, Ино. Иноичи-сан, я решила уйти вперёд, чтобы быстрее прийти в деревю, поэтому… — Ага, хорошо. Главное, что ты цела. — на удивление Нагэки, мужчины лишь мягко улыбнулся и просто стал дальше что-то говорить продавцу. — Папа не обращает ни на что внимания, когда торгуется, не переживай. И я тоже удивилась, когда ты ушла. Твоя чакра пропала из моего поля зрения. — Нагэки удивлённо повела бровью, но её лицо не изменилось. — Ну, а что, в конце концов, я — Химе клана! Пусть и немного, но всё же кое-что я знаю! -Ино горда подняла голову к небу и с искрами в глазах себя нахваливала. Вскоре, когда Иноичи закупил продуктов на неделю вперёд, вся компания Яманака пошла к небольшому съёмному домику, в котором они будут жить ближайший месяц. Домик не был на самом отшибе деревни, но и не располагался почти что в её центре — небольшой, но красивый и аккуратный двухэтажный дом. Вместо дверей внутри дома весели лишь плотные тканевые шторы, и-за чего в доме стоял постоянный сквозняк, но из-за довольно-таки душного (Не жаркого, а именно душного, благодаря Источникам как раз таки) воздуха это в самый раз. Комнаты в доме было три: один большой зал, а так же две комнаты на втором этаже. Внизу так же располагалась небольшая ванная комната и скромная кухня с совсем небольшим обеденным столом. — Как мне подсказывает чутьё, жить мы будем с Ино в одной комнате? — недовольно пробубнила Нагэки, поправляя свисавшую лямку рюкзака. — Именно, Нагэки-тян. Но если тебе очень хочется своего личного пространства, я пойму. Ты можешь разложиться в гостиной, верно, Ино? — старшая Яманака довольно закивала головой, очевидно, тоже не желая делить комнату с кем-то в лице Нагэки. Нагэки прошла в гостиную, посреди которой расположился раскладной диван, но из-за скромных размеров самой девочки, раскладывать его не нужно было. Яманака приоткрыла окно и раздвинула шторы, пропуская ветер в комнату. День стоял солнечный, собственно, как и все дни в Югакуре, но всё же было очень приятно вновь почувствовать это тепло и свет летнего солнца. — Между прочим, я тут почти год… — подумала Нагэки, вспоминая, когда она впервые увидела солнце этого мира… — Ненавижу деревья. — Нагэки вспомнила то, из-за чего она оказалась в больнице, буквально через пару минут после «Перерождения». — Иноичи-сан, я пойду прогуляюсь. Можно мне пару сотен йен, пожалуйста? — дядя Нагэки добродушно улыбнулся, заглядывая в гостиную, где свои вещи раскладывала Нагэки, уже достав сумку из свитка. — Да, конечно! Только вернись к восьми, я попробую сам приготовить ужин из того, что купил на рынке. Тут такие вкусные томаты! — Иноичи был рад тому, что ему предоставилась возможность показать свои кулинарные способности, ведь в Конохе за него готовили личные повара клана. — Да, да, как скажете… — Нагэки взяла пару бумажек из рук мужчины и, подозвав Пунсао (Которая, между прочим, задремала где-то во дворе дома), накинула на плечи полупустой рюкзак. — Тебя долг не было, а ещё я почувствовала выброс природной энергии. — Ящерица удобно устроилась на голове хозяйки, уменьшившись до размеров ладони девочки. — Представляешь, я активировала Тираку — с лёгкой ноткой сарказма и упрёка сказала Нагэки, но продолжила уже спокойно. — У меня по телу прошлись странные линии, образующие непонятный рисунок. А ещё чакра в тот момент почти полностью смешалась с природной, я полностью чувствовала её, каждой частичкой тела. — Нагэки, и это всё без меня! Да как ты можешь, ведь могло случится что-то плохое! — Пунсао чуть ли не пищала от злости и негодования. — Тс-с-с, успокойся, у меня от твоих визгов голова болит. Что в этом такого? Да и я не специально, я это не контролирую. — девочка пожала плечами, но ящерицу эти аргументы не убедили. — Вообще удивляюсь, как у тебя мозгов хватает такое делать! И ведь всегда сухой выходить из воды. Даже в тот раз, как ты рассказывала, ты выжила лишь когда… — Достаточно. Пунсао, я не просила тебя вспоминать то, как я тут появилась. — И всё же, как тебя зовут? Я никогда не была знакома с Нагэки. Какая она настоящая? — ящериц задумчиво хмыкнула и стала смотреть на солнце. — Я… Дзихиро. Пусть будет так. — Хей, это не похоже на твоё настоящее имя! Смысл один, но я просила сказать то! Ты ведь Яна, я… — ящерицу перебило резкое шипение Нагэки. Девочка взяла ящерицу за шкурку и поднесла к лицу. — Ты издеваешься? Пунсао, я та, кто я есть. Мне надоело каждый день вспоминать про то, кем я являюсь. Мне надоело каждый день просыпаться и осознавать, что это не сон, что я всё ещё тут. Я не могу больше просыпаться ночью от снов, где вижу себя. Именно себя. Зарытую в сырую землю, как просто отголосок, как просто еда для червей. Та я умерла там и умерла здесь. Той меня уже нет. — Пунсао печально понурила взгляд и кивнула, а Нагэки с напряжённым лицом положила ящерицу обратно на свою макушку. — Прости меня, Пунсао. Я заставляю волноваться дорогих мне людей. Я заставляю волноваться и тебя. Я больше не стану поступать так опрометчиво. — Ничего, Нагэки, всё в порядке. Я понимаю, тебе сложно. Это я так разнервничалась, как будто не была уверена в тебе. И какой я после этого друг… — Самый лучший. Только ты со мной всегда. Я безумно рада, что встретила тебя. моя жизнь стала легче благодаря тебе. Благодаря тебе я забыла о тех кошмарах, что пережила когда-то. Спасибо огромное, Пунсао. — девочка дошла до луга, на котором должны были в конце лета сажать озимые культуры. Сейчас же луг был покрыт ярко-зелёной травой и желтыми полевыми цветами. Нагэки тихо села в траву и посмотрела на яркое солнце, которое немного припекало голову, но холодное тельце ящерицы охлаждало её. — И всё же, Нагэки… Какая она настоящая? — Осторожно поинтересовалась питомица, но Нагэки уже была спокойна. Чувства внутри унялись и осталась лишь лёгкое равнодушие. — Она была чудесной. Как же мне повезло связаться с ней судьбой…***
Девочка быстрыми, но хаотичными ударами била по деревянному бревну. Как оказалось, в мире шиноби тренировки тайдзюцу не отличались особой оригинальностью и продуманностью, по сравнению с другими видами искусств шиноби. Стопа Нагэки уже покалывала и при каждом ударе болела всё сильнее, но девочка была настроена серьёзно. Так же оказалось, что её курс, как ученицы Хидана Матсураси, состоял всего из пары несложных пунктов — достичь нужной скорости и силы ударов, а так же разработать свой стиль боя. Ни оружия, ни концентрации чакры, ни каких-либо техник Хидан ей не прописывал. Сам парень не имел стиля тайдзюцу вообще, как такового. Он бил настолько хаотично и сумасшедше, что казалось, будто бы он просто старается уничтожить всё вокруг себя. Но, видите ли, его стиль был слишком крут для Нагэки. Ей нужен был свой. А какой — Матсураси так же не объяснил. Просто сказал взять за основу её любимую тактику и добавить элементов, доведя до автоматизма. Ну, Нагэки и пыталась. Яманака была бы не Яманака, если бы не составила план тренировок даже для такой простой цели. И действовала по этому плану всю последующую неделю. В первые два дня девочка задавала лишь один вопрос. — А ты точно уверен, что я смогу так чего-то достичь? И как оказалось, просто билась головой об стенку. Хидан был чистым импровизатором, поэтому почти никаких наставлений не давал. А ещё импульсивным, наглым, самолюбивым, фанатичным и жутким садистом был. Но, как говориться, с кем поведёшься, от того и наберёшься. — Закрой свой чёртов рот, придурок! — Нагэки била неистово и достаточно сильно, но эта сила далась ей не сразу. Полторы недели девушка лишь вырабатывала точность ударов на том несчастном бревне, пока в конце концов не переломала его пополам. Но бревно было не таким уж и толстым, что не являлось конечной целью. Сейчас же девушка предпочла немного отточить свои навыки на живой мишени. На живом Хидане, если быть точнее. — Ты слишком медленная, малявка. Давай, ну же, и это всё, на что ты способна?! — Матсураси раззадоривал Нагэки, зажигая в ней огонь злости и желание победить. А символ победы — достать колокольчик с пояса мужчины. Это было почти невозможно, так как все выпады, которые старалась сделать Нагэки, просто проходили мимо или в ответ летели контрудары. Хидан был слишком непредсказуем и его движения были абсолютно хаотичными. А Тираку для тренировки девочка активировать не могла — условия боя были такими. Никаких козырей в рукаве, даже сам Матсураси не использовал своих «Проклятых» техник, а косу тем более. Чистое тайдзюцу. — Дохлячка. Тут тебе нужна особая тренировка, а то подохнешь на первой же со мной вылазке. — Да я… Просто… — Нагэки старалась выровнять дыхание, попутно терпя боль от синяков и ушибов, полученных во время спарринга. — Я просто слишком выдохлась… Мне нужно развивать выносливость, ведь… — Ведь шарахнуть по морде ты не можешь, все вы девчонки такие. Стараетесь выйти вон из кожи, а сами — просто пустое место. Никакие вы не шиноби, чтоб его. Просто пушечное место и подстилки! — Нагэки сжала кулак и со всей злостью, что в ней накопилась за это время, ударила в лицо Хидана. Мужчина отлетел на пару метров и ударился головой о ствол дерева, а Нагэки, не разжимая кулак, на котором остались красные следы от разбитых костей пальцев. Девочка станет избивать взрослого парня, который к тому же ещё и шиноби? Сейчас в голове Хидана возникла пропасть и некое удивление от того, какой может быть Нагэки. Что же её так разозлило в, по мнению Матсураси, очевидных вещах? — Всё то время, что я тут провожу, всё время… Я стараюсь доказать Её, что я достойна проживу эту жизнь… — Нагэки надвигалась на Хидана, но лица из-за челки девушки видно не было. — Нас объединяет желание жить ради себя. Ты будешь жить, помня меня. Мне так больно… — Я пытаюсь показать, что я сильная… Что я смогу преодолеть все те невзгоды, что она мне оставила. Я предала её, я твердила себе, что я просто эгоистичная идиотка… — Ты сильная, как и я. Пожалуйста, пойми. В конце концов ты привыкнешь к боли, к одиночеству и к ответственности. — Ты думаешь, мне легко было жить после того, как меня постигла смерть? Я вообще тут не должна была быть… Я поступила так эгоистично, хотя знала, что произойдёт. — Не забудь своё настоящее имя. Ты проживёшь в этом мире, как Нагэки Яманака. Но не забудь именно своё имя, Яна. Мы ещё встретимся на том свете. И тогда уж никто из нас не будет страдать. З-знаешь, я так боюсь умирать… — А я ведь не забыла. Я его не забыла… Я помню его до сих пор. — Хидан в недоумении покосился на Нагэки, которая вот уже в плотную подошла к лежащему парню. — Я борюсь за жизнь так, как она говорила. Стать сильной, верно? Я стану. Я стану сильной и докажу, что не зря здесь нахожусь! — Нагэки замахнулась для удара. За секунду произошло просто извержение всех чувств, что накопились в девочке — Тираку активировалось за долю секунды, частично покрывая тело Яманаки. Чакра сильным потоком прилила к кулаку. Выпад — и Нагэки занесла руку над головой мужчины. Ещё миг — и в паре миллиметрах застыли сжатые покрасневшие пальцы девочки. Мощная ударная волна и ветер прошлись по всей поляне, а листва на деревьях в мощном порыве заколыхалась. Самые близкие деревья к Нагэки покрылись сотнями царапин и рубцов, будто бы по ним одновременно прошлись сотни кунаев. В таком положении они провели около минуты, хотя минута показалась вечностью. Неровное дыхание девочки и такое же дыхание Хидана забили собой тишину. Нагэки медленно подняла голову. Хидан в удивлении открыл рот, но не издал ни звука. Лицо Яманаки было таким взрослым, таким осуждающим и одновременно молящим о помощи… Но всё это отходила на задний план под горькими слезами, что стекали по щекам Нагэки. — Прости, Хидан-сан. Я пойду домой. Отработаем эту технику ударов завтра… — Нагэки медленно удалилась с полигона, не проронив ни слова. Матсураси ещё минут пять просидел в таком положении, обдумывая произошедшее. Но стоило ему встать и обернуться, смотря на деревья позади себя — как он увидел как будто бы вырванный кусок земли вместе с деревьями и их корневищами. просто пустое пространство, плешь в лесу. Рыхлая земля и куча обломков — вот что следовало за этим с виду безобидным выплеском чакры от незаконченного удара девочки. Хидан нервно усмехнулся и судорожно поспешил уйти с места тренировок. — А если бы добила?..***
— Я устала, ужинайте без меня. — Нагэки апатично махнула рукой на приветствующих её Ино и Иноичи. — Даже для Нагэки это странно. Мало того, что она на весь день Пунсао дома оставила, так ещё и от Суномоно отказалась. Может, случилось чего? — Иноичи задумчиво почесал затылок, убирая небольшую миску с салатом в холодильник. Кроме Нагэки в доме никто Суномоно не ел, а поэтому лучше было бы оставить салат в холодильнике до завтра, если племянница его захочет. Но родственники не предали значения подавленному состоянию девочки: уж слишком Иноичи был занят своей дочерью, требующей больше внимания и болтающей без умолку. Нагэки буквально ввалилась в гостиную, рухнув на диван и даже не разулась — каналы чакры болели и отдавали этой болью во все части тела, а голова налилась свинцом и совсем отказывалась соображать. Единственное желание, которое было в мыслях Яманаки — лечь спать и проспать несколько дней, дабы никого не видеть и не слышать. Её голова вскоре совсем опустела, оставив место лишь желанию выспаться. Полная пустота и безразличие завладели девочкой, но ясное осознание происходящего вокруг неё не давало покоя. — Мне стоит лишь заснуть, прошу. Лишь заснуть… -… раздвиньте шторы, пожалуйста. Больной нельзя находится в полумраке. — Нагэки с тяжестью разлепила глаза, обнаружив себя вновь на больничной койке. — Что за хрень. И снова… — Медсестра, что в этот самый момент раздвигала тяжелые шторы, ойкнула и пищащим голосом подозвала глав.врача — Ток-ку-сан! Яманака-сан проснулась! — мужчина, стоящий поодаль, за пару шагов сократил расстояние от кровати, где лежала Нагэки, до противоположного края палаты. — Как Вы себя чувствуете, Яманака-сан? Обезвоживание, аритмия, сбитое дыхание? Потерянность, паника? — Нагэки подняла глаза на мужчину и с небольшой задержкой начала: — Я совершенно не понимаю, что я здесь делаю. Я заснула в зале, в доме… В котором мы остановились с дядей и моей сестрой. Я просто прилегла вздремнуть. — И уснули на четыре дня. Нам даже пришлось провести вам искусственное циркулирование чакры, она в каналах просто застоялась. — Искусственное циркулирование?.. — Ваши каналы находились в крайне плачевном состоянии, медленно сужаясь и в районах стыка образовывая узлы, даже комки. Так они и задерживали чакру, давая сигнал организму о образовании естественного анабиоза. Мы просто чакропусканием и иглоукалыванием заставили узлы из Ваших чакроканалов естественным путём распутаться. Анабиоз прошёл сам, на это требовалось лишь немного времени. Нагэки задумчиво свела брови на переносице, переваривая информацию. Без сомнений, она знала причину её задержки циркулирования чакры. Это было слишком очевидно. — У меня, как и у вашего дяди, остался лишь один не отвеченный вопрос. Что послужило причиной для столь странного вашему возрасту явлению? — Непозволительные для моего тела и возраста нагрузки. Я…Я пробовала изучать техники моего клана. Без предварительной подготовки, соответственно. — Мы немедленно сообщим Вашим родственникам о том, что Вы пришли в норму, — врач что-то чирканул в папке, что держал в курах, и поспешно вышел из палаты. Через некоторое время, полного ожидания Нагэки, в палату чуть ли не вбежали Иноичи и Ино и с полными недоумения глазами посмотрели на Нагэки, так же растерянно смотрящую на них. — Что с тобой произошло, Наги? Ты больше ни ногой не ступишь за порог дома без моего разрешения! Я не могу брать такую большую ответственность за тебя, я не Иноки! — Иноичи тревожно сжал кулаки и подошёл ближе к Нагэки. — Вы не мой опекун, да, но вы берёте за меня ответственность в связи с длительным отсутствием нас в Конохе. У вас тут нет нотариата? Совсем каких-либо положений об принятии надлежащей ответственности к несовершеннолетним? — Иноичи вопросительно повёл бровью, совсем не понимая, что хотела этим сказать девочка. — Что за нотариат? Положения? — Нагэки брезгливо скривилась и отвернулась к окну. Да, действительно, о каких положениях и конституции шла речь? В мире шиноби, где до сих пор есть понятие деревень и верования в силы природы, духов… На что вообще стоило надеется, где у них указывается свод законов? Если ли судебная власть, исполнительная? Или это выполняют лишь сами каге деревень со старейшинами? Пф, старейшины, как примитивно и абсурдно. — Просто выпишите меня и мы вернёмся в дом. Обещаю, я больше без Вашего ведома никуда не отправлюсь, Иноичи-сан. — Я надеюсь, Нагэки, что ты не попадёшь в очередную проблему! — Ино надулась и вообще не понимала, что она тут забыла. Нагэки сдавленно рассмеялась в кулак, из-за чего Ино возмутилась ещё больше. Как ни странно, но прошла с того момента неделя. Не то чтобы Нагэки хотела вычеркнуть её из своих мемуаров, нет; это была просто самая скучная и посредственная неделя в её жизни. Тренировки с Хиданом она не прекратила, но обороты сбавили они оба. Хидан — после того, как увидел технику Нагэки во всей своей красе, а Нагэки просто физически не могла позволить себе выложиться по полной. И делалось это всё, безусловно, в тайне от «дорогих членов семьи» девочки. Пару раз им даже доводилось всем вместе сходить на источники. Нагэки ушла в отдельную зону, не желая вовсе обсуждать что-то девичье со своей сестрой. Безусловно, подобного рода отдых помог телу и духу восстановится после столь насыщенного начала каникул. Думаться стало ощутимо легче, как и заниматься теоретической частью тренировок, к которой Нагэки так и не могла приступить из-за нежелания. Слишком скучно и муторно было сесть снова за учебники, взятые на лето. — Я видела в местной книжной лавке пару свитков, названия которых очень…заинтересовали меня. Иноичи-сан, пожалуйста, позвольте мне прогуляться до рынка одной. Я не попаду ни в какие передряги, там даже попадать некуда. — Настаивала на своём Нагэки, давя на…жалость? Доверие? На что можно было надавить у первоклассного шиноби-сенсора, да ещё и брата её отца? Но получилось. Взяв под руку скрючившуюся Пунсао и сумку с деньгами, Нагэки радостно выскочила из дома и направилась в сторону рыночной площади. Как уж радостно, скорее целеустремлённо. Повода для радости, как такового, не было. — Здравствуйте. Почём этот свиток? — обратилась Яманака к продавцу, тихо читавшему газету в тени навеса. — Тебе он вряд ли пригодится, девочка. Не строй из себя первоклассную куноичи, ты, должно быть, даже академию ещё не закончила. — Очень грубо, господин Теру, — Нагэки прочла имя человека на небольшой табличке, стоящей за стеллажом с книгами. — Я осмелюсь Вам сообщить, что я очень способная куноичи даже в своём возрасте. Способная для уровня генина, к которому я стремлюсь. И мой дядя, глава клана Яманака, будет очень расстроен, если узнает, что местные жители очень грубо отзываются о детях Конохи, в частности — о членах клана. — Пару «невзначай» брошенных фраз про её клановую принадлежность и наличие главы клана в виде опеки поколебали уверенность и невозмутимость старика. Он минуту колебался, подбирая нужные слова, и всё же решил пойти на уступки перед юной Яманакой. — Какой конкретно свиток Вас интересует, Яманака-сан? — Нагэки сдержанно улыбнулась, ликуя и чувствуя своё превосходство. — Так бы сразу, Теру-сан, нам бы было гораздо проще. Вот этот, с печатью Солнца.***
Нагэки открыла свиток, купленный в книжной лавке, и прокусила большой палец, проводя мазок крови по кругу из символов в центре. Свиток на секунду пробил лёгкий импульс неизвестной девочке чакры (скорее всего, чакра, вложенная в свиток, принадлежала его создателю) и проявился. -… Тайдзюцу? Это всё?! В этой деревне из достояния шиноби остались только методы тренировок тайдзюцу? — Пунсао лежала рядом, лишь скептически смотря на Нагэки. — А ты чего ожидала? Югакуре после войны и принятия статуса «мирной деревни-туристической зоны» какие-либо секретные техники у себя не хранит. Их все разворовали, должно быть. Кому это надо вообще… — Мне! Это нужно мне! Я читала про когда-то сильнейшие (конечно, не сильнее наших) техники для развития сенсорики. Я надеялась, что что-то останется и я смогу это приобрести это тут, прямо в деревне… — Ну, попытка не пытка. Ты, как бы так сказать… — Лажанулась. — Да, спасибо. Как говорится, первый этап для решения проблемы — её принятие. Затем следует смирение, а после… — Пунсао, иди сюда. Уменьшайся. Мы пойдём спрашивать лично у самого бесчестного жителя Югакуре. — Нет, постой, такого этапа нет! Подожди, Нагэки, это не лучшая идея, нам не стоит покидать дом и окрестности деревни без разрешения твоего дяди! — Мы либо в одной лодке, либо в разных, Пунсао. — Нагэки накинула на плечи плащ-дождевик и взяла с собой сумку, положив туда несколько особо важных вещей и новенький свиток. Ящерица металась меж двух огней, так как интуиция ей подсказывала — её подруга поступает опрометчиво. Грубую силу применять не хотелось, но выбора не было. — Даже не смей стоять у меня… — девочка не успела договорить, увидеть нависшую перед ней огромную тень. Ящерица увеличилась в размерах, но это было нечто другое, более пугающее, словно давящее аурой на, казалось бы, совсем маленькую Яманаку. — Я по-твоему похожа на домашнего питомца?! Что ты хотела сказать? Не стоять у тебя на пути?! Нагэки, не смей совершить ошибку, из-за которой ты можешь поставить свою жизнь под угрозу! — На секунду Яманаке показалось, что тень Пунсао изменила свою форма, став похожей на силуэт женщины. Но это видение прошло так же быстро, как и появилось. — … Ведь ты мой друг, Наги, — внезапно аура гнева уменьшилась, словно обратно скопившись в тело уже маленького хладнокровного. На мордочке у неё появилась тень мягкой улыбки, а глаза снова заискрились теплом и усталостью. Ящерица хотела спать. — больше всего я желаю тебе добра и хочу, чтобы ты не рисковала собой. Я не просто домашний питомец-ящерка, Наги. Я твой друг. Друг и самый близкий товарищ. — Мы связаны, Нагэки. Ты всё ещё не заметила? — девочка, тяжело дыша, осела на пол, подперевшись о стену. — Мы должны были тогда встретится на полигоне. Я — твоё будущее призывное животное. Но и не только. Я — твой фамильяр, если тебе это слово хоть о чём-то говорит. Моё племя ждёт тебя со дня на день, особенно оба-сама! — Ящерица говорила это просто и безропотно, не находя в своих словах ни капли чего-то неуместного. — Чего ты? Всего минуту назад мы… — Пунсао словно бы что-то осознала, тревожно посмотрев на подругу. Я переборщила с природной энергией! Прости меня! Ками-сама, я слишком бездумна, зачем я это сделала, ты же человек… — в полусознательном состоянии Наги увидела вновь выросший силуэт Пунсао, но та уже выглядела иначе. Силуэт был расплывчатым, но точно человеческим. Вечером, проснувшись, девочка попыталась расспросить у ящерицы о том, что произошло днём. Пунсао ничего не сказала, сославшись на галлюцинации. Но девочка же точно видела что-то, она же помнит… Позже ей придётся спросить об этом ящерицу снова. Пока та не даст ответа. Слишком много вопросов, чтобы так просто ускользнуть от одного из них. … А к Хидану придётся обратится чуть позже.