Shape of my heart/Киллер

Едкие клубы дыма от сигары смешиваются с воздухом небольшого помещения ресторанчика-бакалейной лавки, мешая мужчине чётко видеть в приглушенном свете каменное лицо в затемнённых тишейдах напротив сидящего парня. Длинные пальцы медленно крутят стакан, полный молока, вокруг своей оси, а мужчина лишь усмехается. — Кто на этот раз, Роберто? — парень на прямую задаёт вопрос на ломаном английском, не утруждая себя даже мимикой — лицо по-прежнему будто высечено из камня. Мужчина кладёт на стол фотографию, а после плавно проводит ею по шершавой деревянной поверхности, в то время, как парень подносит стакан молока к губам. — Это Дьюк, приезжает завтра в наш район где-то около полудня. Редкостный тип, который мешает продвигать дело одному моему хорошему другу, Крис, — в помещении горит единственная лампа над их столом, делая внешний вид парня более устрашающим. — Тебе нужно его просто прижать, а если будет гнуть свою линию, ты прекрасно знаешь, что делать. Хотя, думаю, ему пора выбывать из игры. С последним словом пустой стакан с глухим стуком опускается на стол, и Крис забирает фотографию, ловко убирая её во внутренний карман длинного черного шерстяного пальто, которое вне дома он предпочитал не снимать. — Жди звонка, — отвечает Крис, а после молча встаёт с места и, не прощаясь, покидает бакалейную лавку «у Роберто», которую содержал один из бандитов «Маленькой Италии» — и по совместительству друг Криса — в одном из районов Нью-Йорка.

***

Pov Kris. Новое задание, ещё одна жизнь. Для меня это так же обыденно, как выпить стакан холодного молока и отправиться смотреть любимый фильм в кинотеатр, что находится в двух кварталах от моего дома. «Дикий» — не самое правильное слово для меня, но это первое, что приходит на ум. Я очень долго не мог привыкнуть называть свою небольшую квартирку домом, несмотря на то, что живу здесь больше десяти лет, а убивать начал и вовсе до побега в Нью-Йорк, с шестнадцати. Уже в том возрасте я чувствовал острое желание расправляться с теми, кто преграждал дорогу мне, а после и моим заказчикам. Одним из главных работодателей и по совместительству другом как раз является Роберто — местный мафиози. Легко жить, когда ты имеешь только одного живого друга и сотни врагов, которым можешь прострелить череп или полоснуть лезвием по сонной артерии быстрее, чем они скажут слово «Ад», и их жизнь автоматически становится твоим грехом, на который тебе совершенно плевать. «Нелюдь» — не самое подходящее слово для меня, но это первое, что приходит на ум. Сущность каждого человека такова, что его можно заставить сойти с ума от страха, и именно это испытывает каждый, кто встречает меня. Дьюк не исключение, как оказалось. Когда он заказывал самый дорогой номер в отеле со шлюхой в качестве приложения, и обклеивал свою жирную тушу по периметру охраной, он думал, что это успокоит его. Все так думают. Мнимая безопасность, которая раскалывается на части, когда от охраны остаются одни туши с пробитыми головами, а любовница на час готова продать с потрохами, лишь бы остаться живой. Человек становится полностью уязвим, когда больше не на кого положиться. Это предпоследняя стадия. Иногда я довожу свою жертву до сумасшедшей агонии, заставляю мучиться в догадках, откуда же я появлюсь. Убью ли я его, или меня можно подкупить? Жертва начинает бредить, истекая холодным потом, а мне удаётся до последнего оставаться незамеченным и хладнокровным. Дьюк даже не пытался забиться в угол, понимая, что его большое потное тело не останется без моего внимания. Он рассеяно ходит по комнате, судорожно заламывая пальцы, и уже не пытается вытереть с лица пот, который градом стекает по вискам. Я же не даю о себе знать, пока он вдруг не хватается за ружьё, что совсем недавно принадлежало охраннику. — Ну же, где ты, сученыш?! Покажись! — он кричит на весь номер и стреляет везде, где только вздумается, спуская все пули. В очередной раз удивляюсь людям, которые ведут бандитскую жизнь и совершенно не умеют стрелять, сохранять спокойствие. У него заканчивается обойма, и я с присущим мне спокойствием и равнодушием незаметно оказываюсь позади него, приставляя лезвие ножа-бабочки к его горлу, отчего он замирает. — С тобой хотят поговорить, — он сглатывает, когда слышит мой голос и понимает, что на волоске от смерти. — Не двигаться. — Постой, у меня в чемодане четыре пачки чистого героина, возьми, сколько хочешь взамен за мою жизнь! У меня жена и двое детей, не делай этого!!! Вот так Дьюк оценивает свою жизнь. В четыре пачки героина. А Вы бы на сколько оценили свою жизнь? Я обожаю такие моменты, я… испытываю неимоверное удовольствие, когда эти люди начинают просить пощады, предлагают откупиться деньгами, оружием, или, как этот Дьюк, наркотиками, враньем. Его жену убили в перестрелке, как и детей, а сам он чудом спас свою никчёмную душонку, хотя заказали именно его. Мой ответ сейчас бессмыслен, я лишь набираю номер друга одной рукой, пока вторая ждёт моего приказа — убить, — а после подставляю к уху потного нарушителя. Роберто умеет пугать словами так, что любого доводит до психического дрожания, в этом его талант. Талант чистильщика — вовремя спустить пулю. Убить быстро и без мучений, самый лучший подарок киллера. Дьюк говорит, что все понял, этот большой засранец божится, что не будет более пихать палки в колеса, а я продолжаю держать нож прямо у его глотки, готовый в любую секунду распороть его шею, как только прикажут. Подношу трубку к своему уху. — Деньги получишь на карту как всегда, заканчивай с ним, — Роберто отключается, и в следующую секунду стену и пол орошает алая кровь. Дьюк падает ничком, а я в мгновения исчезаю так же неожиданно, как и появился из ниоткуда. Последнее, что я вижу — медленно расползающееся пятно крови на ковре и распахнутые покрасневшие глаза Дьюка, которые будут сниться по ночам теперь долгое время, ведь его жизнь, ценою в каких-то четыре пачки героина, теперь мой новый грех. Для меня эта работа подобна искусству, которое доставляет удовольствие через боль, страх и смерть других. Только так я могу чувствовать, что живу. «Психопат» — не самое верное слово для меня, но это первое, что приходит Вам на ум. Pov end. *** Перед тем, как отправиться домой, Крис заходит в небольшой продуктовый магазинчик за молоком и хлебом. Это то, что он никогда не забывает купить для себя, каждый раз посещая только это место. У него в распоряжении весь остаток дня, и он делает маленькие заметки в своей голове, пока совершает покупки: заняться гимнастикой, полить «своего зеленого друга», аглаонему, протереть пыль и, может быть, сходить на премьеру какого-нибудь музыкального фильма вечером. На кассе новый продавец, который, очевидно, был немного в шоке от внешнего вида наемного убийцы, ведь не каждый нормальный человек будет носить в тёплую погоду шерстяное пальто и вязаную шапку, из-под которой виднеется копна черных волос, с очками. Крис только усмехается на удивлённый взгляд паренька; знал бы он, что под пальто у него широкий пояс, напичканный разнообразным оружием… Дорога от продуктового магазина до дома составляла всего десять минут. Квартирка Криса находилась на пятом, последнем этаже неброского здания на пересечении девяносто седьмой улицы и Парк-авеню. Он любил медленно подниматься, считая ступеньки и иногда заглядывая в широкий проем, пока не добирался до площадки своего этажа, доходя до самой отдалённой двери. За все время своего прибывания здесь он лишь пару раз встречался с соседями, и те сменялись как на конвейере, так что не было даже смысла узнавать их имена. В этот раз, посмотрев наверх, Крис заметил пару ног в сланцах, свешенных через кованую ограду на его этаже. Конечно, ему стало немного интересно, кто на этот раз поселился рядом с ним, а потому немного прибавил темп. Парень, сидящий на площадке, упирался лбом о холодное железо красивой ограды и задумчиво смотрел вниз, докуривая тоненькую палочку сигареты. Он заметил мужчину еще на втором этаже, однако, когда понял, что тот поднимается на его этаж, быстро затушил окурок о кафель пола и достал из кармана леденец на палочке. Крис буквально за секунды сканирует незнакомца, когда доходит до своего этажа. Первое, что бросается в глаза — он азиат, и даже парнем его трудно назвать. Долговязый, худой мальчишка с длинной шеей и поникшим взглядом. Казалось, что мешковатая одежда делала его более хрупким. Густые черные волосы собраны в короткий высокий хвостик, а на левой скуле красуется свежий синяк. Впрочем, они встречаются взглядом буквально на пару секунд, после чего Крис молча проходит сзади него, шурша пакетом с продуктами и чувствуя стойкий запах от сигарет на площадке. Ему остаётся всего несколько шагов до двери, как он слышит тихий голос. — Пожалуйста, не говорите моему отцу про сигареты, он меня убьет, — Крис не оборачивается, не замечая, как незнакомец крутит в руках леденец и аккуратно касается свободной ладонью своего синяка. Последнюю фразу парень почему-то говорит на китайском, и Крис вздергивает бровью. Давно он не слышал родного языка. — Наша квартира находится по соседству с Вашей, — он продолжает изучать спину высокого человека с белым пакетом в руке, ожидая хотя бы ответа. Крис достаёт ключи и открывает дверь с совершенно каменным лицом. — Меня это не интересует, мальчик, — отвечает он на китайском, прежде чем зайти в квартиру и быстро захлопнуть дверь, оставляя незнакомца в недоумении. Крис глубоко вздыхает и снимает очки. Он лениво доходит до кухни и кладет пакет на кухонный стол рядом со своим единственным растением, но что-то не так… По ту сторону двери раздаётся чей-то грозный бас и удар, на что Крис тут же обращает внимание. Мужчина стремительно направляется к двери и припадает к глазку, который находится рядом с замком — этакая конспирация. Он наблюдает, как около соседней двери габаритных размеров человек прижимает к стене второго, в два раза меньше него. Прислушиваясь, Крис улавливает некоторые фразы про наркотики и проблемы с хранением. Он хмурит брови, а после быстро, но очень тихо открывает второй глазок, через которых видит ещё одного амбала европейской внешности и рядом с ним с иголочки одетого азиата, который в это время слушал в наушниках музыку, словно в трансе осматривая площадку. «Так вот, кто тут правит бал», — думает про себя мужчина и слышит: — Я ничего не вынимаю из оборота, все по честному! Я не знаю, почему Вы думаете, что это я, мистер Ким. Голос прижатого то и дело срывается от нервов, Крис не понимает всей ситуации и продолжает слушать, но точно решает для себя, что ему нельзя вмешиваться. Он наемный убийца, а не святая матерь Тереза. — Ну, раз это не Вы, мистер Хуан, — отвечает амбал, — то наверняка знаете, кто бы это мог быть, — в этот момент так называемый мистер Ким снимает один наушник и переводит взгляд на того мужчину. Он делает шаг, прежде чем что-то сказать, и в поле зрения Криса остаётся только один охранник. Благо, мужчина все ещё может слышать, о чем идёт речь. — Было бы неплохо, если бы ты завтра до полудня нашёл того человека, кто крадет мои наркотики, — голос мистера Кима звучит довольно странно, и Крис оставляет догадку, что тот явно тоже употребляет. — Мы придём ровно в полдень, жди нас и не огорчай. Отпусти его, Том. Крис вновь перемещается на первый глазок, наблюдая, как мужчина выдыхает, пока те трое покидают площадку и быстро спускаются вниз. К слову, тот парень так и продолжал сидеть, делая вид, что он вообще не от мира сего. — Тао, — внезапно кричит мистер Хуан, из-за чего тот паренёк как ошпаренный встаёт с насиженного места и быстро идёт к входной двери. — А ну марш домой, паршивец! И выкинь чертовы сигареты, — перед входом, мужчина даёт сильный подзатыльник, очевидно, своему сыну, который быстро скрывается в квартире. Дверь так же резко захлопывается, оставляя перед взглядом Криса пустую площадку. Он отстраняется, выпрямляя спину, и, закрывая глазок, делает глубокий вдох, понимая, что и эта семья надолго не задержится. — Нет, это не мои проблемы, — он пожимает плечами, а после скрывается в глубине квартиры. В конце-концов ему ещё надо молоко в холодильник положить, полить своего зеленого друга и снять чертов пояс, который так давил на живот своей тяжестью.