Жрицы Солнца

Битва была назначена на следующий день, в полдень. В пирамиде было необычайно тихо. Кефер хмуро посматривал на Ким, Ра вообще на неё не смотрел. Она уж не знала, что ему наплела Неферия, но подействовало это волшебно. Энария и Шиммит куда-то пропали, но, судя по словам Нейт, они были на стене. Неферия орудовала в волосах Ким, то и дело приговаривая: — Если уж и умирать, то красивой. С причёской. Потом ещё макияж тебе сделаем… Поначалу Ким, погружённая в свои мысли и меланхолично наблюдающая за тем, как Золотые воины обсуждают стратегию, не обращала внимания на эти приговаривания. Потом прислушалась и нахмурилась. — Ты думаешь, я умру? — Ну, вероятность этого довольно велика. Не волнуйся, мы сделаем всё, чтобы этого не произошло. — Ты не веришь, что я справлюсь? Оставь в покое мои волосы! Ким дёрнулась вперёд, не дав матери доплести её и затрясла волосами, расплетая причёску. — Ким… — Не трогай мои волосы. И вообще, что ты прицепилась? Словно я сопливая девчонка, которая меч в руках держать не может. Все уставились на неё, оторвавшись от дел. — Что? — развела она руками. — Я не права? А хотя… Кого я спрашиваю. Махнув рукой, Ким вышла из зала Правящего Совета. Лишь бы не видеть их всех, лишь бы её оставили в покое… Стражи в этом коридоре не было, что странно. И сам коридор был мал, но в нём было 7 дверей, а далее какой-то помост. На нём лежала тоненькая книжечка, но Ким было не до этого. Распахнув одну из дверей, она рухнула на шикарную, мягкую кровать, и разрыдалась. Ей стало больно. Ей, по сути, всего семь лет. Остальные одиннадцать она не помнит, или помнит отрывки. А теперь, когда она нашла семью, родителей… То оказалась им не нужна. Отец и замечать не хочет, мать заплетает «чтобы быть красивой, когда умрёшь», братья… Без комментариев. — А почему ты плачешь? Ким подскочила и посмотрела на источник звука. Маленькая девочка, лет восьми, стояла рядом с кроватью и с любопытством смотрела на Ким. — Я не плачу, — тут же яростно утёрла слёзы девушка, и сердито уселась на кровати. Малышка последовала её примеру, сев рядом. — Плачешь. Я тут давно стою. Ты Ким, правда? — Ну да. И что? — Я Майя, — девочка улыбнулась. Она была красивой, с тёмно-русыми волосами, светлой кожей, усыпанным веснушками лицом с большими карими глазами. Из одежды на ней был красивый, белый сарафан весь в цветочках, рюшах и кружевах. На ножках болтались белые туфли надетые на гольфы. — Ты с Земли? — здесь Ким ни у кого не видела таких нарядов. — Почти, — уклончиво ответила Майя. — Я тут учусь. — На кого? — Я целитель. Учусь у Осириса. Он забрал меня у мамы, чтобы учить. И я ему благодарна. У меня ужасная мама. Она вечно заставляет меня есть какую-то кашу. И не хочет покупать красивые платья. И вообще… Ким нахмурилась. Майя, поначалу казавшаяся ей обычной маленькой девочкой, тут же превратилась в избалованную маленькую девочку. — Что ты тут делаешь? — сменила тему золотоволосая. — О, я думала опять Жрицы пришли. Но их никто не видел. А потом я узнала, что ты — тоже Жрица. И мне стало интересно… — А это так важно? — Угу. Этот коридор исчезает и появляется, вместе со Жрицами. И если хоть одна из них в пирамиде — коридор Жриц будет открыт. Классно, да? Майя была в восторге буквально от всего. Наверное, совсем недавно здесь, иначе уже перестала бы удивляться. Ким посмотрела на свои дрожащие руки и кивнула. С Жрицами у неё были связаны не самые приятные ассоциации. Все они, с которыми она связывалась, пытались её убить. Сначала семёрка Карлен, потом Карпена, сейчас ждёт её смерти мать, Жрица Луны. Маленькие ручки Майи погрузились в гриву золотых волос Ким. Девушка вздрогнула, от неожиданности, но ловкие, маленькие пальчики уже принялись заплетать её. Ким замерла, а Майя едва ли не мурлыкала, от восторга: — Они у тебя такие мягкие… Красивые. Никогда таких не видела. Папочка говорит, что золотоволосые Жрицы уже не рождаются… А ты вот родилась. Ты красивая. И сильная. Мне братик так говорит. Они с мамой сильно ругаются. Но братик почти не появляется дома. Он с папочкой живёт. Мама говорит, что у них — дела. И каждый раз, когда братик возвращается, он приносит мне красивые украшения. Мне все девчонки завидуют. Они у меня такие шикарные… Майя трещала, без умолку. Ким соображала, что за братик, и что за мамочка. — Майя, а кто твой братик? — наконец ввернула девушка. Майя тут же замолчала, а потом выдала: — Ему зовут Мин. — А тебе сколько лет, дорогуша? — Мне семь. Я уже взрослая! Папа говорит, что я ещё ребёнок, а братик — что я просто несамостоятельная. Да ну их всех. Я — красивая, умная, сильная и самостоятельная. Майя говорила и заплетала Ким. Голос девочки становился всё спокойнее и тише, пальчики перешли к плетению косы, которая падала на спину. Ким закрыла глаза и провалилась в тревожный сон. Майя спрыгнула с кровати и осторожно вышла, прикрыв дверь. — Умаялась, бедненькая, — вздохнула малышка и, с чувством выполненного долга, пошла обратно, к Осирису. — Она спит, — хмуро сказала девочка, заходя в зал Правящего Совета. Все посмотрели на неё, и Кефер благодарно кивнул. — Спасибо, Майя. Как у тебя это получилось? Да, и где сейчас Ким? — Она в коридоре Жриц. Сейчас под сонным порошком, его действие длится примерно восемь часов. Потом она проснётся. Будет вашей марионеткой, если нужно. — Этого не надо. Пусть остаётся собой, но немного спокойнее. Её буйный характер всё испортит. Майя кивнула и ушла. Неферия нахмурилась и строго спросила у сына: — Это так необходимо? Кефер отвёл глаза. Он не хотел никого подчинять, делать больно или лишать воли, но иного выхода с Ким не было. Девушка была чересчур своевольной и эксцентричной. При желании, она просто бросит их всех на произвол судьбы. Кефер не хотел уподобляться старшему брату, но иного выхода просто не видел. Потом надо будет поговорить с вредной сестрёнкой. А ведь всё было бы иначе, не отнеси мать Ким к Карпене. Они бы ругались с младшей сестрёнкой по любому поводу. А потом приходил бы отец, потому что их крики слышно по всей пирамиде, и наказал бы обоих. Эксатон сразу начал бы глумиться, и тут же оказывался наказанным за компанию. Оба бы потом обижались на Ким, а она бы засмеялась и, с искрящимися глазами, предложила наперегонки до стены. А по дороге кидала бы в них шары солнечной энергии и показывала язык, когда братья ругались, что так нечестно и сестра — жульничает. Ким тут же сделала бы умильную мордашку и они бы простили ей всё-всё. А теперь получается так, что Кефер пытается удержать сестру, чтобы она не ушла и не бросила их погибать. Ведь против такой мощи — объединённых сил Тёмного властелина и Тёмной Жрицы — не выстоит никто, кроме Третьего ребёнка Ра. Именно так говорилось в пророчестве. Но если этот самый ребёнок откажется, или не сможет — погибнут все. В Египтусе воцарится зло, которое просочится на Землю. Оба мира превратятся в выжженную пустыню, которой будут править Эксатон и Карпена. Истинное Зло. — Да. Это необходимо. Так, если разметить пятый отряд за холмами…