Чу - значит чужой?

Глава 61. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Высвобождение…Отрада…Восхищение… И нега, и печаль, и наслаждение… И стон сквозь зубы, словно пробуждение… Восторг и власть – всего одно решение! Тебе, любимый, Мир я подарю, Восходы и закаты – для тебя! Мое дыхание, я благодарю Судьбу и Вечность, Жизнь тебе даря! *** Дом в долине с горячим источником. - Вот мы и дома, - сказал Витан, выходя из телепорта. – Гостевых комнат у нас нет, как-то не предусмотрено, так что на втором этаже пока занимайте любую, а потом я сделаю пристройку к дому. - Спасибо еще раз, что помогли нам... – начал Лианель. Но Витан смотрел не на него, он смотрел, как настойчиво Арнэ вглядывался в движение губ Лианеля, как втягивал в себя воздух, наслаждаясь слабым ароматом храмовых благовоний, как лихорадочно его руки мяли одежду, словно... - Идите, мальчики, отдыхать, у вас был слишком тяжёлый день, – вздохнул Витан и, уже глядя им в спину, повернулся к Харальду, - кажется, мы перелили ему не ту энергию... - Может, это и не плохо, - фыркнул Харальд, видя, как Арнэ, словно лишившись сил, привалился к своему жрецу, чтобы тот обнял его, поддерживая. Лианель с беспокойством наблюдал за Арнэ. Неестественно яркий блеск глаз, поверхностное, частое дыхание, испарина на лбу... Арнэ явно еще не оправился от отравления, наверное, у него и температура есть, вон, как он облизывает губы. И Лианель, войдя в первую же комнату, обернулся и потрогал лоб Арнэ. Так и есть – горячий! - Князь, вам нужно лечь в постель. Я помогу... – церемонно начал он, но договорить так и не успел. - О, да! Да! Я так долго ждал этого! Так мечтал! – какой-то вихрь закружил Лианеля и прижал к обратной стороне захлопнувшейся двери. – Наконец-то! Я думал, что ты никогда не решишься, что я не выдержу! Думал, что умру, так и не узнав вкус твоих губ! Лианель... – простонал Арнэ, буквально распиная жреца на двери, - мой Лианель... – последнее он уже выдохнул прямо в губы. - А... Лианель хотел позвать князя по имени, объяснить его ошибку, образумить, но ему не хватило времени, как только его губы приоткрылись, эльф накрыл их своими... Так вот что такое поцелуй! Дико... странно... странно-дико. С благословением не идет ни в какое сравнение! Для Лианеля, к которому разрешалось прикасаться, только чтобы принять врачебную помощь, для жреца, который не знал не только поцелуев, но и просто ласковых прикосновений, все ощущения вдруг смешались, словно в урагане. Он хотел по привычке отпрянуть, отстраниться, но... Погибель! Ты моя погибель! И Лианель, замерев, пил поцелуй словно сладкий яд, убивающий невинность, неловкость, стеснение и рождающий страсть, огнем загорающуюся в венах и выжигающую из головы все мысли кроме одной... Арнэ!!! Словно рычание-стон Ааарррнэээ... Ты, и только ты теперь центр той вселенной, где он, Лианель, в своем грехе падает все ниже и ниже, душой поднимаясь выше облаков. - Позволь мне, - шептал Арнэ, - позволь... Пряный аромат твоей кожи сводит с ума, я хочу весь пропитаться им, хочу носить твой запах как знак принадлежности тебе. Хочу всего тебя! Мое сердце бешено стучит, едва я вижу тебя, даже не прикасаясь... Когда ты рядом, я чувствую себя совсем другим. Я непобедим рядом с тобой! Я горы могу свернуть! Рядом с тобой я лучше, честнее, искреннее, чище... Я живой! Ты даришь мне жизнь. Не отворачивайся, не смущайся, дай мне любоваться тобой. Ты такой красивый! Позволь мне любить тебя! Позволь показать свою любовь! Позволь... Лианель растерялся. Но ведь нельзя... Нет! Можно! Какое же это облегчение, знать, что выбирать уже не надо! Теперь ему можно все! Можно не отстраняться и гладить эти сильные плечи и притягивать к себе еще ближе. Вот только впервые в жизни у Лианеля не было слов, не мог он выразить всю бурю эмоций, что бушевала сейчас в его душе, не мог. Молча, лихорадочно вцепившись в одежду на плечах Арнэ, он потянул его к себе, сначала несмело, но после того, как услышал низкий горловой стон, оставил ткань и обнял его уже за шею. Теперь можно, успокоился он, можно отпустить себя, можно так сладко прижиматься, чувствуя эльфа всем своим телом, можно пить хмель поцелуя и сходить с ума, и сердце только на миг замерло, когда Арнэ схватив его за руку, утянул в сторону кровати. Теперь можно... - Люблю, - шептал Арнэ, укладывая Лианеля на шелк покрывала, - люблю тебя, с ума схожу, задыхаюсь без тебя... – Арнэ нависал над ним, укрывая шелком волос, не сдерживаемых более потерянными шпильками, и каждое слово его опаляло жаром, а ловкие пальцы уже расстегивали черный жреческий воротник, который больше шести лет не давал Лианелю быть просто человеком. - Свободен... – прошептал Лианель, услышав гулкий звук падения воротника на дерево пола. - Нет... – рассмеявшись, протянул Арнэ, - если ты не заметил, то именно сейчас тебя и берут в плен, вечный плен, на всю жизнь, а я... Я уже давно в твоем плену, владей мною, бери меня, люби... Арнэ целовал красные полосы на шее, оставленные воротником, а сам расстегивал жреческий плащ все дальше. - О, нет, нет... – спохватился Лианель, лихорадочно вцепившись рукой в ворот, - я сам... я... ты отвернись, я сам разденусь... я... – паника уже отчетливо слышалась в его голосе. - Позволь мне самому распустить красные ленты, - мурлыкнул, лукаво улыбаясь, Арнэ. - Я так давно мечтал об этом! - Ты! – взвился Лианель, пытаясь вырваться. – Я... А ты! - А я издали смотрел на тебя, теряя разум, не в силах прикоснуться. Умирал от отчаяния, не понимая, как соперничать с богиней, и жил только надеждой. Одной надеждой. Мучитель мой... Мучитель... - Арнэ целовал сопротивляющиеся руки. - Прости меня, прости, что не мог не смотреть, прости, что не мог не видеть... Лианелю хотелось верить в это раскаяние, вот если бы не хитрый блеск эльфийских глаз. - Ты раскаиваешься? - на всякий случай спросил он, перед тем как по привычке отпустить грехи. - Нееет, - смеясь, замотал головой Арнэ. - Ни за что на свете! Даже если на кону будет стоять моя жизнь, я ни за что не откажусь от тех мгновений, когда увидел тебя настоящего! Когда потерял покой и сон, когда больше не мог ни пить, ни есть... - Ну, кушал ты всегда хорошо... – фыркнул Лианель. - Эх... – в показном отчаянии Арнэ безнадежно махнул рукой, - я ему про любовь, а он... - Кто-то там хотел развязать красные ленты... – лукаво улыбнулся Лианель. - Да! Да! О, да... Лианель увидел, как в нетерпении задрожали сильные руки, как Арнэ чуть не задохнулся от сразу нахлынувших чувств, он увидел все это в миг, увидел и опустил больше не сопротивляющиеся руки. - Я твой, - просто сказал он, - теперь только твой. Весь, какой есть. Быть может, ты еще пожалеешь... - Я уже жалею... Сердце Лианеля тревожно сжалось. - ... что не соблазнил тебя раньше! - Ах, ты... Лианель еще пытался ладонями лупить по эльфийской спине, в то время как тот вжимал его в постель, а поцелуй все длился, и вскоре удары перешли в ласку. Как же хорошо ощущать под руками живое тепло, всем телом чувствовать на себе желанную тяжесть. Только сейчас Лианель понял, от чего отказывался и чего был лишен, понял, как же безнадежно он был одинок и что сейчас дарил ему этот эльф. Да, наслаждение, но не только. Он безоглядно дарил ему самого себя! И нахлынуло странное чувство, там была и радость оттого, что выбрали именно его, и гордость своим самым лучшим избранником, и странное стремление поставить на Арнэ свою метку. Было и желание рассказать всему свету, что Арнэ теперь его, чтобы уже никто не смел предъявлять на него права, было еще и многое другое, что называлось одним только и таким верным словом – Пара. Лианель не верил, когда другие говорили – он моя половинка, не верил, что можно вот так потерять голову и ощущать другого даже лучше, чем самого себя, не верил до сегодняшнего дня. Он всегда думал, что в его характере изначально была заложена способность все решать с помощью ума и миролюбия, при любом раскладе, что бы не случилось, сначала уговорить, а вот теперь он явственно чувствовал, что если кто-то захочет разлучить его с Арнэ, он убьет, убьет без всяких разговоров и сантиментов, быстро, стремительно, просто и без сожаления. - Я чувствую тебя, - прошептал вдруг Арнэ, - кровожадный ты мой! Но, Мрак! Как же это заводит! Арнэ сел на кровати усаживая и Лианеля. - Сейчас, - мурлыкнул он, стаскивая с любимого жреческий плащ, - вот сейчас ты настоящий, - он гладил и целовал открывшиеся плечи, целовал и до сих пор не верил в происходящее. – Любимый мой, - он проводил языком над кромкой корсета, а сердце от восторга вырывалось из груди. Лианель судорожно вздохнул. Незнакомые чувства кружили голову, нега слабостью растекалась по телу и в тоже время хотелось... Хотелось... Лианель однажды видел, как на сеновале занимались любовью мужчина и женщина, он смотрел, сгорая от стыда, и не в силах был отвернуться, тогда зрелище завораживало, а вот теперь он сам мог... Красные ленты скользили по пальцам Арнэ, все больше и больше открывая тело. - Единственный мой, - шептал он, - это именно тебя я ждал всю свою жизнь! Тебя! Прошуршала последняя лента шнуровки, корсет распался и Арнэ, наконец, отбросив его, припал к обнажившейся коже губами. Как же давно он хотел этого, желал, сходил с ума и вот теперь все в его руках, в прямом смысле. Он молился этому телу поцелуями, проводил по крепкой спине руками, ощущая каждую ее мышцу, каждое движение, чувствовал, как выгибается Лианель ему навстречу, как уже отдается, сам еще не зная этого. - Раздень меня, - шепнул он Лианелю и увидел, как сразу заалели щеки, как смущение розовеющей волной охватило даже плечи... – Какой же ты красивый, любимый мой... А Лианель смотрел в глаза Арнэ, и сердце часто-часто билось где-то в самом горле. - Ну же... – Арнэ придвинулся под дрогнувшие руки. На охоте в лесу Лианель мечтал быть вот так близко к Арнэ, мечтал дотронуться, ощутить тепло его рук, представлял себе, как это будет. Но даже в мечтах он не мог представить, что это будет так потрясающе. Теперь можно было не мечтать, теперь действительность была лучше любой грезы. И он, подняв руки, распахнул так и не застегнутую рубашку и заскользил ладонями по груди Арнэ. Шелк стёк с плеч, Арнэ позволил ему упасть на кровать, а затем отбросил прочь и прижался обнажившейся кожей к Лианелю. Два сердца вместе, рядом, лихорадочный блеск глаз, жар дыхания и сумасшедший поцелуй... - Люблю тебя... Мой... Мой... – шептал Арнэ между поцелуями, сдерживаясь из последних сил. Он уложил Лианеля на спину и целовал, освобождая от остатков одежды. Меньше всего на свете он сейчас хотел напугать любимого или сделать ему больно, а под его ладонями выгибалось такое желанное тело и оторваться от него Арнэ уже не мог. Они были оба возбужденные, дышащие рывками. Поцелуи оставляли огненные следы на телах, и ладони не гасили этот жар, разнося его все дальше по телу. - Не могу больше... – выдохнул Арнэ, Лианель задумался и слегка раздвинул ноги. – Нет... – Арнэ благодарно поцеловал его в уголок губ. - Это твой первый раз, хочу, чтобы ты запомнил его навсегда, хочу дарить тебе только наслаждение... Лианель замер, дыхание перехватило, первый раз в жизни его вообще касались там, сперва руками, а потом еще и ртом... Он скосил глаза и увидел Арнэ. Вверх, вниз, вверх по возбужденному естеству. Он не мог оторвать взгляда от своего эльфа, а тело выгибалось, и наслаждение становилось сладкой мукой, казалось, что что-то приближается, что именно сейчас... - Шшш... не сейчас, - оторвался от него Арнэ, - еще не время. Лианель сдавленно вздохнул, почти всхлипнув, но поверил и доверился. А Арнэ приподнялся и, оседлав его бедра, медленно стал опускаться на член Лианеля, придерживая его рукой, тот лишь удивленно моргнул, ему всегда казалось, что это он будет... Но Арнэ решил по-другому и, приподнявшись, начал медленно опускаться снова. Все мысли сразу пропали из головы Лианеля. И опять вверх, вниз, вверх, и опять и снова, вот только теперь уже всё совсем по-другому. Хотелось ближе, глубже, дольше и Лианель вскинул бедра вверх. - Так... так, мой хороший, подари мне себя, раздели со мной небо, - шептал Арнэ. - Да! Умница моя, ты понял, что надо делать, только не отпускай себя сразу, дай нам насладиться друг другом... потерпи... - он прогибался в пояснице, подставляясь всё больше, искренне даря наслаждение и наслаждаясь сам каждым мгновением, каждым движением, каждым вздохом. Лианель видел это на его лице и отдавал ему всего себя самозабвенно, так же переживая каждый миг. Лианель ничего не знал о плотских утехах, но его вели инстинкты и, кажется... кажется, он был на правильной дороге. Все чувства словно сжимались в теле пружиной, хотелось сбросить это давление, освободиться и в то же время не отпускать от себя Арнэ никогда. Тот просил его терпеть и Лианель терпел. Каштановая рыжина волос разметалась по подушкам, губы пересохли от жара дыхания, руки цеплялись за бедра Арнэ, словно в последней надежде на спасение, но её не было, был только его эльф. Был везде и сразу, сжимал его ногами, ласкал руками, не оставляя ни одного нецелованного места, и довел его почти до безумия. Его эльф! Его! Отблески света на вспотевшей темной коже, ладони, скользящие по вздымающейся груди, чернота волос, откинутых нетерпеливой рукой назад, дыхание, переходящее в хриплый стон... Все смешалось, мир сдвинулся и перестал существовать, тело выгнулось в мучительном наслаждении, и прозвучал чуть слышный стон сквозь сжатые зубы. Очнулся Лианель от поцелуев, нежно и неторопливо покрывающих его лицо. - Спи, мой любимый, спи. Отдыхай, свет моего сердца, а я буду охранять твой покой до завтрашнего утра, чтобы научить тебя стонать, больше не сдерживаясь... *** Тариния. Поляна возле дороги на юг от Тианзура. - Расскажи, расскажи еще о папе... – просил и просил Чу, ему очень нравилось это слово – «папа», оно звучало так, словно и у Чу, как и у всех, была своя семья, словно и его ждали и любили просто за то, что он есть, словно и у Чу был свой собственный родной дом, куда можно возвращаться и где его ждут. Кругом уже стемнело, но возле костра было светло и уютно. Все расположились на коврах и подушках, вытащенных из фургонов, и только Чу, находясь во взвинченном состоянии, все порывался куда-то бежать и Дираху приходилось мягко, но настойчиво удерживать его в объятиях. - Так вот, - в который раз начал Син, - захожу я в комнату, а Витан сидит у стола и гладит рукой твои рисунки, а в глазах слезы... Вот так... – вздохнул гном. – Он когда уходил от нас, попросил твою рубашку ему дать, потому что она тобой пахла, он ее все к груди прижимал и смотрел на твой портрет, что я в гостиной повесил, так я его ему подарил, знаешь, как он счастлив был, прям светился весь. - А вдруг... а вдруг... – забеспокоился Чу, - вдруг он меня увидит и я ему не понравлюсь? - Ты не можешь не нравиться, Чу. Я еще не встречал такого человека, кому бы ты не понравился. - А я встречал, - вздохнул Чу, - Ансельм гадкий человек, он хотел мне рога спилить... - Что?!! – Син вскочил, хватаясь за топор. – Где он? - Нет, нет... – Чу сам вскочил на ноги, успокаивая Сина. – Его тут нет, это именно от него мы и прячемся. - Вот Мрак! Чтоб его тхасы забрали! - Не говори так, это страшно! – Чу обнял Сина, успокаивая его. – Даже самому плохому человеку я такого не пожелаю. - Эх, Чу, святой мой мальчик, - Син обнял приемыша, - всех-то ты жалеешь. Ну, вот как тебя можно не любить! И Витан тебя любит, не сомневайся! Все будет хорошо. Вот завтра утром приедем в долину и, поняв, что остаемся там, выпустим с Бо вестника твоему отцу, чтобы он нас нашел, а уж когда вы встретитесь, тогда ты и поймешь, что переживать совсем не о чем.