Забытое Братство

Вроде прихожу в себя. Всё в тумане. Боюсь открывать глаза. У меня ничего не остается, кроме слабого осознания и сильного шока. Сэйен… С ней все в порядке? Все хорошо? Очень хочу получить ответ «да» на этот вопрос… Что происходит?.. Медленно открываю глаза. Нечетким контуром вырисовывается мебель. Слева белеет дверь. Надо мной тяжелый, ветхий потолок, который, кажется, вот-вот рухнет. Я вдруг замечаю, что лежу на кровати, и рядом, на тумбе тускло горит масляная лампа. И ни одного окна. Где я? Голова болит так, словно череп сдавливают железные тиски. Это мешает думать трезво. Тем более на фоне подступающей истерики. Я медленно сажусь на край кровати и приходит еще одно мерзкое осознание. Оружия нет. Снаряжения нет. Робы нет. Только какая-то лёгкая одежда… Что за?.. Отклеиваюсь от кровати и полчаса брожу по помещению. С каждой минутой становится все хуже и хуже. Воздуха становится как будто меньше и кажется, что я задыхаюсь. Я метаюсь по комнате, изо всех сил разношу все, что только можно. Отчаяние. Полная безнадёга. Тупик. Ловушка, в которую я попал сам. Мне некуда деваться. Падаю на пол то ли от бессилия, то ли от отчаяния и зачем-то сдерживаю слезы. Каждой клеточкой своего тела я ощущаю безысходность и жалею, что не остался в лазарете, полном тварями, что не позволил тому сумасшедшему мужику в Грейтпис-Хиллсе убить меня… Я ещё раз бессильно осматриваю комнату. Нет выхода. Дверь заперта. Нет выхода. Нет выхода. Нетвыхода-нет-выхода-нет-вы-хо-да! Ублюдки… ублюдки. Надоело… Всхлипывая как ребёнок, поднимаюсь с пола и иду к белой двери. Движения медленные, неуклюжие, почти как у пьяницы. Сделав еще один шаг, опираюсь правой рукой о дверь, а левой — стучу. Давлю. Бью. Возникает глупая мысль, что вот-вот под тяжелым ударом треснет древесина. А за дверью — тишина. Будто там и нет никакого пространства. Только толстая каменная стена. И всё. Но я всё равно продолжаю бить эту чертову дверь. Затем со всей силы толкаю плечом. Слышится долгожданный треск. К горлу подступает комок, руки дрожат. Я делаю над собой нечеловеческое усилие, чтобы остановиться и отойти. Посреди белой двери длинная, тонкая как нить, трещина. Я снова падаю всем телом на неё. Одно усилие и дверь со скрипом, противным, но треском, падает. И тут в комнату забегают они. Трое мужчин в синих мундирах. Адреналиновая волна накрывает меня с головой. Дыхание перехватывает. Тело не хочет слушаться. Один из них крепко хватает меня за запястье и я тут же выдёргиваю руку, освобождаясь от захвата. Нога делает шаг в сторону и со всей дури кулак второй руки впечатывается в висок того, кто осмелился меня тронуть. Он падает на колени и хватается за голову. Пока его приятели пытаются осознать, что происходит, я пользуюсь моментом и бегу за дверь. Бегу изо всех сил. Бегу вдоль ряда белых дверей по широкому коридору. В голове одна мысль: «Где Сэйен?»… — Стой! — голос сзади. Но я не слушаюсь. Стучу во все двери и кричу: — Сэйен! Меня можно назвать безумцем, психопатом. По идее, я сразу должен искать выход отсюда, сделать все что угодно, чтобы остаться в живых… Но нет. Всё вопросы, касающиеся меня и этого места находятся на краешке сознания. Я не знаю, где она, что с ней, жива ли она… именно то, что я не знаю, приводит меня в панику. Я готов на все, чтобы с ней было все в порядке. Мы нужны друг другу. Мы полагаемся друг на друга. Мы должны выжить вместе. И это осознание закрепилось во мне инстинктом, потребностью, целью… Трое «синих мундиров» гонятся за мной, а я бегу по лабиринтам коридоров, зову её. Ищу. И так проходят минут пять. Постепенно я начинаю уставать. Медленно и легко усталость опускается надо мной. Она занимает место страха и паники. Я всё чаще спотыкаюсь, всё чаще сбиваюсь с дыхания. А преследователи всё никак не хотят отставать или сбиваться с пути. Отчаяние холодной, липкой рукой сжимает сердце. Внезапно приходит четкое осознание происходящего: возвращаются звуки, запахи… Я как будто просыпаюсь. Замечаю, что пути к отступлению отрезаны. Нет… выхода… Мне кажется, что меня отрезали от мира, лишили свободы, лишили права вечно убегать от смерти, спасаться, украли мою цель — поместье… спасти своих людей. Шаги за спиной приближаются. Они доберутся до меня как бы то ни было. Доберутся… Снова удар. Погружаюсь в черноту…

***

Я просыпаюсь в той же комнате. Медленно, еле-еле поднимаюсь. Но не получается… Сколько я уже тут времени? Снова нарастает истерика, но тело в этот раз остается неподвижным. Через несколько минут я только понимаю, почему. Меня привязали. Крепко, что у меня не хватит сил выбраться. Слева, где была белая дверь, мелькает тёмная человеческая фигура. — Успокойтесь, — слышится женский голос. — Вы не должны двигаться. Речь громкая, внятная, но до меня все равно не доходит смысл её слов. — Где она? — чуть ли не рычу я. Фигура не отвечает, а я начинаю злиться. Перед глазами плывут красные круги, в голове — панические вопли. Я. Не могу. Встать. То, что сейчас тело не под моей властью, то, что меня держат здесь против воли — роняет меня в гнев. — Что вам нужно?! — как можно настойчивее спрашиваю я. Девушка медлит с ответом, опускает взгляд в пол. Явно что-то обдумывает. Поднимает взгляд и говорит: — Вы должны восстановится, а поэтому не должны вставать, — говорит фигура. — Вы напали на одного из наших солдатов, поэтому мы привязали вас, чтобы вы не причиняли вреда ни себе, ни кому-то еще. Я отворачиваю голову от силуэта, который становится четче. Где я? Вопрос застывает на языке и я просто пялюсь на деревянную стену. — У вас сломано ребро. Я уныло смеюсь. Спасибо, что сказали… Интересно и долго они собираются меня держать привязанным к кровати? Действительно, мне нельзя доверять свою жизнь. Я только усугубляю свое положение. — Поймите, мы хотим, чтобы вам стало лучше. — Почему я должен доверять вам? — поворачиваю голову и смотрю на уже сформировавшуюся фигуру. Рыжеволосая девушка. Хрупкая и низкого роста. С настолько бледной кожей, что даже огромные голубые глаза кажутся темными на ее фоне. Лицо покрыто веснушками, которые придают незнакомке вид наивной смышленой шестнадцатилетней девчушки, пришедшей из другого мира… Простое старое, но чистое платье спадает на пол. С широким, благородным воротником, закрывающую грудь… — Я понимаю, что вам трудно адаптироваться здесь. Происходящее наверху любого человека сведет с ума и сделает его более осторожным… — Наверху?.. — перебиваю я. Теперь ясно, почему здесь нет окон. — Наверху, — незнакомка кивает, — Это подземное убежище. Я всё больше и больше погружаюсь в шок. Чувствую, что весь мир оказывается моим сильным врагом. Я осматриваюсь в поиске подозрительных следов, — хотя, как понять, что является подозрительными следами, что — неподозрительными, а что — следами вообще… Сомневаюсь, что где-то тут будет валяться окровавленный нож и мешок для трупов… Еще раз смотрю на рыжеволосую незнакомку. Она глядит на меня пристально, так, словно ожидает каких-то моих вопросов. Ладно… — Кто вы? — отчаянно спрашиваю я. — Я Мэрит Юхансон, ваш… лекарь. — Где Сэйен?.. Мне не хватает её. Я хочу, чтобы она была рядом со мной. Я хочу к ней прикоснуться, поцеловать. Я хочу знать, что она в безопасности. Что она и есть в безопасности. Я хочу защитить ее от напастей нового мира… — Не знаю, кого вы имеете в виду. Я внимательно гляжу на нее. Её лицо кажется маской, за которой скрываются истинные эмоции и мысли. — Где она? Девушка, которая была рядом со мной, когда вы меня загребли сюда. — С ней все хорошо, — безразлично отвечает Мэрит, так, словно ведет повседневную беседу. — Она показалась тогда, когда вас оглушили, затем мы её тоже схватили. — Зачем? — Думаю, вас потом оповестит генерал Вашингтон… — Вашингтон?! — это слово ударяет по мозгам, словно молотом.