***
В воздухе виснет едкий запах крови и отчаяния. Землю укрывают покрытые снегом трупы, а их пустые глазницы так пристально впиваются в нас, что кровь стынет в жилах и проходят мурашки по коже. Мы идем по равнине, далёкой от деревень, но и здесь удивительно много мертвых тел… Дурная мысль приходит в голову, что они выкарабкались из своих могил, потому что им не спится вечным сном там, где слишком тесно, неуютно, и приходят за спокойными грёзами сюда… Какой бред… Ледяная, холодная пустыня мертвецов, по которой ветер взметает снег. Впереди на горизонте виднеются величественные горы, а сзади — лес, такой дикий и… пустынный, будто из него высосали все краски. Стоит невероятная тишина. Настолько противная и давящая на сознание, что, кажется, вот-вот расстанешься с рассудком. Я поднимаю взгляд на тёмное, неприветливое небо, с которого медленно и тоскливо опускаются снежинки. Проклятая зима так и не заканчивается… мороз напоминает о возможной смерти, которая может встретить нас с распростертыми объятьями когда угодно. От этого возникает желание завершить все дела, пока не стало слишком поздно и высказать все необходимые под тяжестью правды слова, пока есть время. — Отец, — черт бы меня побрал назвать его так. — Та девушка, с которой я сбежал… Я думаю, ты помнишь её. Так вот… Она ждет ребенка. Моего. Эти слова звучат неожиданно и резко для меня самого, будто бы некстати. Но я должен был рано или поздно рассказать об этом отцу. — Что? — застыв, переспрашивает он, будто не поверив в мои слова. — Повтори ещё раз. — Я стану отцом, Хэйтем. Обычно подобные вести приносят радостные слезы родителей и восторженные взгляды знакомых. Торжественная новость есть начало новой жизни, но не в этот момент, где царят только смерть, страдания и горькие слёзы о прошлом мире. Хэйтем же молча смотрит мне в глаза, как на ребенка, который разбил дорогую посуду, или как на взрослого ребенка, который не сумел сдержаться… — Коннор, ты идиот? — резко рявкнул тамплиер. — Ты вообще видишь, что происходит?! — отец проводит рукой по воздуху, показывая бесконечное поле трупов. — Я знаю… — Нет, — перебивает он, — нет! Ни черта ты не знаешь и не понимаешь! О чём ты думал тогда? — Что другого такого момента может и не быть… Хэйтем тяжело вздыхает, глядя на меня. Мне приходится чувствовать вину на фоне противоречий ещё сильнее. Я жалею, что не сдержался, и, несмотря на это, ценю тот миг, то время. — А ты вообще думал о последствиях? Что этот ребенок может так и не родится, забрав жизнь своей матери?! — Нет! — восклицаю я. — Я сделаю всё, чтобы он родился! Я поэтому и не сожран дикими тварями, я поэтому и ищу тот артефакт, нашу единственную надежду! Потому что пообещал ей! — А ты не боишься ошибиться?! — Я? Ошибиться? А ты, думаешь, не оступился тогда, двадцать четыре года назад?! — Тогда не было Нового мира! Но сейчас я всё же думаю, что ошибся! Не будь тебя — ничто бы не препятствовало бы Ордену! — Хватит! Я осознаю свою вину, и я буду отвечать за свои ошибки! Я разворачиваюсь, нахожу золотую нить и аккуратно обхожу трупы вдоль неё. Я не хочу дальше продолжать этот ставший бессмысленным разговор. Главное — он знает.***
Мы идем молча, держась как можно дальше друг от друга, пока не натыкаемся на идеально ровную и твердую поверхность под ногами. Что это? Я наклоняюсь, стираю ладонью снег и вижу линии, тонкие и параллельные друг другу. Я поднимаюсь, и тогда золотая нить немного опускается, тянется ближе к земле. Помню, подобное я видел ещё в своей деревне перед тем, как уйти. Я видел хрустальный шар, покрытый такими же изящными аккуратными узорами. Я знал, что мой народ охранял храм, древний и скрывающий в себе тайные силы. Иду дальше. Вскоре замечаем, что спускаемся в огромную воронку, из которой величественно торчат тёмные колонны. Когда-то Мать Рода показывала мне его дверь, и я точно уверен: этот храм находится не здесь. Может, древние духи рассказали не всю правду? Или это была тайна? — Это храм Тех, Кто Пришел Раньше, — вдруг говорит тамплиер. Меня это настораживает. Он знает, что это за место — значит, он наверняка тут был. Я думаю пока не спрашивать. Мало ли, если он как-то в этом и замешан, то убьет меня. Слышу, как твари где-то рядом вопят, орут, рычат, и мы с отцом быстрее спускаемся ниже, пытаясь скрыться от них. Стараемся держаться ближе к старым черным блокам, почти прижимаясь к ним спинами. Потом все резко утихает и непонятно, что ждет нас дальше. Золотая нить ныряет в большую яму напротив, и я тихо иду к ней. — Стой! — приказывает отец. — Что? — не понимаю я. — Ты совсем ум потерял, чтобы лезть неизвестно куда? — Нужно проверить, пошли, — я сажусь на корточки на краю ямы и смотрю вниз. Темно, только золотой свет линии едва-едва дотрагивается до черных камней. Уцепиться за них можно. — Я туда не полезу! — Мне кажется, что мы на правильном пути, — замечаю я. — А мне — наоборот. — Тогда, жди здесь, — я поднимаюсь и уже собираюсь спускаться, но он останавливает меня своими словами: — Нет, Коннор, я считаю это полным бредом — залезать в эту яму. Ты весь путь предлагал безумные и странные идеи, тебе мерещатся какие-то нити в орлином, и мне трудно тебе доверять, уж прости! Мне придется тебе предложить два варианта: либо ты идешь со мной, и мы продолжаем работать сообща, либо лезешь в эту яму, и мы разделяемся. Сейчас у меня возникает ощущение едва заметной радости или облегчения, что у меня наконец-то есть шанс разделиться с тамплиером и самостоятельно делать то, что считаю нужным, но в это же время мне кажется это неправильным, ведь, сколько я хотел, чтобы наши союзы в Прошлом объединились? Чтобы мой отец был мне отцом? Но, опять же, он сам вряд ли хочет видеть меня в своем пути, и, видимо, наконец-то нашел повод избавиться от «вредного, невоспитанного мальчишки». Ассасины и тамплиеры — в Прошлом, но наши принципы и взгляды оставили глубокую печать в сознаниях, которая никогда не сотрется, поэтому нам все равно невыносимо находиться друг с другом. Я цепляюсь руками за край ямы, и ноги оказываются на камнях…***
Сначала было темно и тихо, потом пространство наполнилось голубым светом, который исходил от чёрных стен. Мне кажется, я совсем близок к той цели, которую так долго искал. Неужели я уже нашел, что искал? Это конец моего пути? Ощущение ещё не возникшей победы светло наполняет тело и я почти рад. Рад, что скоро все встанет на свои места… — Должное, — наверное, говорят эти древние стены, воздух пропитан голосом, а пространство словно приобретает слова. — То, что должно произойти — не произошло. Случился разрыв времени… Я ступаю тихо и оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти действительную хозяйку этого голоса, но не нахожу. Вдруг ее золотой силуэт взрывается передо мной и я узнаю в ней тот дух, который видел еще в деревне. — Ты пришел по моему велению, — ее указательный палец рассекает воздух и показывает на нить, за которой я шел. — Страж. Это слово сотрясает пространство, врезается глубоко в стены, и, кажется, останется здесь навсегда, тихо спрятавшись посреди узких трещин, под камнями и в земле. — Что происходит? — на самом деле у меня есть куча вопросов, но мне трудно их расставить по полочкам в своей голове и привести в порядок. Я не знаю, что узнать первым. Она наверняка что-то знает про Новый мир. — То, что вы зовете Новым миром не должно было случиться. Это ошибка одного существа, — золотой силуэт женщины приобретает черты, волосы и лицо становится четким. — У нас могла быть война и мы подготовились, создав машины. Опасные и живые. Мы установили мощную защиту, антивирус в огромный компьютер и ключ. При исчезновении ключа антивирус выпускает код в головы машин, отчего они пробуждаются. Военное положение активируется. — Что? — Тебе сложно это понять, но это не важно. Важно другое. Машины — твари, как вы их зовете, они запрограммированы, чтобы убивать, чтобы воевать. Нужно вернуть ключ, иначе весь мир умрет. — Какой ключ? — Артефакт, который вы ищете. Его нужно вернуть, и защита даст команду снова заснуть. Этот ключ — управляет ими, но он находится в ненадежных руках. Пространство искажается, меняет свои краски, формы, и, наверное, даже сам воздух дрожит и становится другим. Из старой пыли образуются фигуры людей, темные и безликие, они все бегут и кричат в панике, спотыкаются и падают, а потом на них набрасываются такие же туманные силуэты тварей, терзают их. Кругом творится безумие и хаос, который трудно спокойно воспринимать, но я вижу пятно бездействия и полного равнодушия — мужчину, стоящего ко мне спиной. Люди бегут сквозь меня, как невесомые призраки, лишенные крови и плоти, но его толкают, и он едва стоит на ногах, противостоит такому напору. Он поворачивается ко мне, и искра ярости в моей памяти взрывается, разносит свое пламя по всему телу. Чарльз Ли. Я понимаю, что это — неправда, что это — картинка утерянного, того, что уже здесь было, но мне трудно удерживать себя в покое, трудно повелевать своими руками, так и рвущимися за оружием, пустить скрытый клинок, чтобы рассечь пустоту. В его руках — куб, по ребрам которого переливается яркий золотой свет, а на гранях — древние руны и надписи, окропленные кровью… — Артефакт в Нью-Йорке, но он размыт, и я не могу сказать точно, где он. Восстанови Должное. Времени мало… — говорит Юнона. — Почему именно я? — Ты — единственный Страж, ты относишься к тем, кто может изменять мир, ты принадлежишь этому потоку и не можешь его покинуть. В твоих силах отключить машины. Только в твоих. — А что, если я не успею? — Катаклизмы будут происходить один за другим: деревья начнут падать, будут землетрясения, разрушаться дома … и это только начало, потом мир погибнет со всеми вами. Но это не Должное, этого не может быть. Ты обязан вернуть Куб Эдема. Перед глазами всплывает образ огня, под ногами пробегает сильная дрожь и мне трудно держать равновесие, но я продолжаю твердо стоять. Смотрю вниз и понимаю, это иллюзия того, что может быть. Юнона рассказывает Возможное… Я вижу пепел, мертвые деревья, потом черную пустошь, где нет ничего, кроме ветхих едва заметных руин. Земля укрыта старыми костями, будто осенней листвой… Странно и жутко. Это ужасно, невыносимо и больно видеть… Мне хочется сейчас бежать сквозь ветки, по снегу в Нью-Йорк и кричать, почему именно я? Среди миллионов людей, оказался один. Я. Последний, кто способен восстановить мир. — Когда поток времени восстановится, ты вернешь былую славу, станешь героем для многих людей и будешь вместе строить Прежний мир. Но другие будут боятся, избегать, считая тебя демоном. Я знаю, тебе это неважно. Тебя мучают другие стенания в душе. Это делает тебя настоящим Стражем. — Что мне нужно знать про тварей? Вы их создали, вы и должны знать про них. — Нам неизвестно, мы добавили скрытый от нас код войны и активировали его. Нам было не под силу узнать, что там, и мы торопились То, что нужно тебе — ты уже знаешь. — Как вы могли случайно создать этих чудовищ? А что если бы они напали на вас? — Тебе это не понять, и не нужно. Твоя судьба уже готова, твое сознание будет лишь помогать тебе, и ты сможешь выдержать этот путь. Главное — не отдавай артефакт злобным организациям, они не поймут, что их может ждать. Только ты можешь выстоять перед силой Куба… В воздухе растворяется её золотая тень и становится тихо…