Глава 4
13 августа 2016 г. в 13:15
Настроение было отличное, спать не хотелось, и Андрей был готов пешком прошагать пол-Москвы, но наступающий день заставлял спешить - мужчина планировал сделать довольно много, и поспать, как бы то ни было, стоило (ему необходимо было чувствовать себя бодрым и полным сил), поэтому он вызвал такси и уже через полчаса поднимался в свою квартиру. Зайдя домой, первым делом принял душ и лег поверх одеяла на кровать в спальне. К Кате решил подъехать после обеда: и не рано (девушка, наверняка, тоже хотела отдохнуть после насыщенного вечера и бессонной ночи), и не поздно (вряд ли она успеет уже куда-нибудь уйти). Но до этого надо было забрать свою машину со стоянки возле ресторана, где они вчера познакомились. Голова только коснулась подушки, как мужчина мгновенно погрузился в сон, а с лица не сходила счастливая улыбка. Проспав часа четыре, он проснулся еще до полудня бодрым и полным сил, умылся, побрился и выпил обязательную после сна чашечку крепкого кофе. Быстро оделся, выбрав подходящую его солнечному настроению легкую белую рубашку (хотя на улице было жарко, майку Андрей посчитал неприемлемой для первого свидания).
Оказавшись снова на колесах, быстро нашел цветочный салон. Долго решал, какой цветок подошел бы Кате лучше всего, остановив свой выбор на белой нераспустившейся розе (цветочница объяснила ему, что цветок этот означает юность, неопытность, очарование, а также служит признанием «я не хочу тебя потерять»). В половине первого машина Андрея стояла во дворе Катиного дома. Предстояло узнать, в какой квартире живет девушка. Был чудесный летний день конца июня, с неба светило ласковое теплое солнышко, и на скамейке возле нужного ему подъезда сидели две бабульки. Пять минут - и мужчина узнал у словоохотливых старушек номер квартиры Пушкаревых (заодно узнав и фамилию девушки). Легко взбежал на четвертый этаж и, переведя дыхание возле двери, за которой жила Катя, немного робея, коротко позвонил.
Катерина уснула мгновенно, вдоволь наревевшись перед этим. Проснулась только в полдень – вчерашний день очень утомил девушку – и побрела в ванную, пожелав на ходу доброго утра родителям, как обычно, ожидающим ее появления на кухне. Едва она успела привести себя в порядок и переодеться в свое любимое домашнее платьице, как в дверь позвонили.
- О, Колька уже выспался. Никак, боится завтрак пропустить, оглоед, - услышала Катя с кухни привычное подтрунивание отца в адрес Зорькина. – Иди, подруга, открывай дверь своему вечно голодному товарищу, а то как бы он там от истощения не прилип к нашей двери – отскреби его потом попробуй.
А у Кати из груди вдруг поднялся комок и сдавил горло. От нахлынувшего на нее неожиданного волнения девушка не могла и слова произнести. Молча подошла к двери и, распахнув ее, увидела совсем даже не Кольку, а своего вчерашнего знакомого, с которым встретиться уже не надеялась. И на Андрея из ее глаз полилось такое теплое сияние, что он забыл, как дышать. Прошла целая вечность прежде, чем оба осознали, что стоят на пороге квартиры.
- Привет! – кажется, он очнулся первым и протянул ей белый свежий бутон на длинном стебле.
- Ой, это мне? Какой красивый! Спасибо, - Катя смущенно опустила глаза. – Ой, что это я! Привет! Ты проходи, - сразу засуетилась, вспомнив о гостеприимстве.
А в коридор из кухни уже выходил отец. Немолодой мужчина, был, тем не менее, прекрасно сложен, подтянут.
- Ну, молодежь, чего вы тут застряли? – пророкотал он и недовольно нахмурился, когда увидел рядом с дочерью незнакомого мужчину, устремляя на Андрея из-под густых бровей изучающий и строгий взгляд карих глаз, так похожих на глаза дочери. – Катерина, как это понимать?
После этих слов в проеме кухонной двери появилась и его жена – пухленькая женщина с открытым, доброжелательным взглядом. Выглядела она очень домашней и уютной.
- Здравствуйте, - в некотором замешательстве поприветствовал Андрей хозяев.
- Ну, здравствуйте! Представьтесь, как положено, – без церемоний начал отец Кати, а вышедшая из кухни женщина коротко приветливо кивнула.
- Андрей Жданов, - послушно назвался гость.
- Папа! Ну, что ты с порога на человека набросился? – Катя почувствовала себя неловко перед молодым человеком.
- В самом деле, Валера! – приняла сторону дочери мать. – Новый человек в доме, а ты сразу со своими солдафонскими замашками. Пойдемте на кухню, там за завтраком и познакомимся, поговорим.
- Да, что вы! Ни к чему это. Я вот хотел Катю позвать прогуляться, - решил отказаться Андрей.
- Хотел он, - за напускной суровостью скрывался радушный хозяин и, в сущности, отзывчивый человек. – Катерина еще и позавтракать не успела. Мать права - марш на кухню все, - как-то очень быстро согласился он с женой.
Молодые люди лишь растерянно переглянулись. Знакомства с Катиными родителями Андрей пока не планировал. Однако ему ничего не оставалось, как подчиниться и направиться вслед за Катей в направлении, которое указал ее отец. Уже сидя за столом, хозяин решил продолжить прерванный разговор.
- Разрешите представиться: Валерий Сергеевич Пушкарев, отец этой вот девицы-красавицы, которую Вы, молодой человек, пару минут назад намеревались умыкнуть.
- Валера!
- Папа!
Одновременно прозвучали два возмущенных женских голоса, а Андрей даже растерялся от абсурдности прозвучавшего в его адрес обвинения.
- Цыц, женщины! Эта сердобольная особа, - в голосе Пушкарева появились теплые нотки, - моя жена, стало быть, мать Катюши, Елена Александровна.
- Очень приятно, - привстал с табурета гость.
В ходе завтрака, который состоял из пышных оладушек, источающих умопомрачительный аромат, каши, обильно сдобренной сливочным маслом, бутербродов (как холодных, так и горячих) с сыром и колбасой, творога, заправленного домашней сметаной, вареных яиц, сваренных вкрутую и всмятку (Елена Александровна предлагала еще и яичницу на сале поджарить, но Андрей вежливо, но твердо отказался), происходило дальнейшее знакомство. Молодой человек не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось так плотно есть с утра. Хотя… просто сегодня для него утро поздно началось (как и для Кати, видимо), а на самом деле уже было время обеда.
Странно, но в компании этих, пока незнакомых ему, людей Андрей не ощущал неловкости, чувствовал себя спокойно и почти расслабленно. Возможно, этому способствовало место проведения разговора: на кухню принято приглашать людей с добром. Правда, вскоре под пристрастным допросом Валерия Сергеича ему стало не совсем удобно.
- Ну, рассказывай. Где ты с нашей Катюхой познакомился? – сразу перейдя на «ты», заговорил хозяин.
- Папа, мы познакомились вчера на выпускном вечере.
- А, так ты тоже экономист? А чего же так поздно учиться-то начал?
- Да, я… - начал было Андрей, но Катя снова его прервала.
- Андрей просто зашел в тот ресторан, где мы праздновали.
- Так. По ресторанам, значит, любишь ходить?
- Папа, почему сразу «любишь»? Может человек после рабочей недели расслабиться?
- А за этим надо непременно в ресторан идти? И разве там можно расслабиться: музыка грохочет, народу чужого – тьма. Расслабляться надо дома, среди родных лиц.
- Валера, ешь спокойно и человеку дай позавтракать.
- Я с Вами совершенно согласен, Валерий Сергеич, - Андрею, наконец, удалось вставить слово в разговор. – Но живу я один. А вчера друг вернулся из удачной командировки, вот мы и решили отметить его возвращение.
- Может, это и не мое дело, - глава семейства покосился на свою супругу, - но только до тех пор, пока это не касается моей дочери. – Катя испуганно вскинула голову на отца, а потом перевела взгляд на Андрея.
Тут в дверь снова позвонили, прерывая взрывоопасный разговор, и Катя метнулась из кухни в прихожую.
- Выспался, - сразу сменил тему разговора хозяин. - Это он, мать, запах твоих оладий учуял, не иначе.
Вскоре на кухне появилась Катя, а за ней - уже знакомый Андрею в лицо Катин друг, и гость вздохнул с облегчением: теперь пристальное внимание хозяина будет направлено не на него одного.
- Здрасти. Николай Зорькин, - Коля с удивлением узнал в сидящем на кухне у Пушкаревых мужчине вчерашнего Катькиного кавалера, но ничем не выдав своего удивления, протянул ему руку для приветствия.
- Жданов… Андрей, - Зорькин заметил настороженное любопытство в глазах не спеша подавшего свою руку гостя и усмехнулся, не собираясь скрывать своего веселья по поводу того, что новый Катин друг, похоже, приревновал ее к Кольке. Любопытство в глазах Жданова сменилось колючим недовольством. То, что этот парнишка так запросто вхож в дом Пушкаревых, ему очень не понравилось.
- Мать, доставай-ка наливку, - услышали молодые люди голос Катиного отца и взгляды их расцепились. – Этот выпускник, небось, напился вчера. Трубы-то горят? – обратился он уже к Коле.
- Валерий Сергеич, Вы же знаете, что я не пью, - обиженно протянул парнишка.
- А тебе и пить не надо, только понюхать – и похмелье на утро обеспечено, - довольный своей шуткой, засмеялся Пушкарев.
- Валера, что ты выдумал, в самом деле, с утра и вдруг – наливку? – попыталась воспротивиться столь раннему приему спиртного Елена Александровна.
- Где оно, утро-то? Уже вторая половина дня. Доставай, доставай. Да, что мы, напиваться, что ли, будем – так, для здоровья только по рюмашке. Вон, и Андрея, - его взгляд снова посуровел, но смешинки из глаз не исчезли, - угостим. - Катя посмотрела на Андрея, и он увидел, что в глазах у нее заплескалась паника.
Всеми правдами и неправдами ему удалось все же отказаться от горячительного напитка, произведенного в домашних условиях (как потом он узнал от Кати), и, оставив Зорькина предаваться дегустации напитка, по словам его изготовителя, способного «и мертвого оживить», они, смеясь, почти бегом выскочили из подъезда.
- Суровый у тебя папа, - все еще смеялся Андрей, когда они оказались на улице.
- Ну, что ты, это видимость одна, - Катя попыталась оправдать отца. – А вообще-то, он у меня бывший военный, - ее слова прозвучали очень значительно.
- Тогда понятно, откуда у него такая выправка и командный голос.
Катя с нежностью, как показалось Андрею, улыбнулась. Решив прогуляться по парку, который был неподалеку, они постарались, как можно быстрее, миновать многолюдные улицы, где по дорогам нескончаемым потоком мчались автомобили, отравляя воздух выхлопными газами.
- А Коля… кто он тебе? – ступив на парковую дорожку, завел разговор Андрей.
- Колька-то? Он мой друг, - с теплотой в голосе отвечала Катя. - Мы с ним еще в школе за одной партой сидели. У меня в школе и друзей-то, кроме него, не было.
- Как? А подруги?
- Не было у меня подруг.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Я в то время выглядела совсем иначе, и девочки не принимали меня за «свою».
- Значит, ты дружила с мальчиками?
- Только с Зорькиным. Другие мальчики на меня внимания не обращали, - засмеялась Катя. Андрей посмотрел на нее недоверчиво. – Не смотри так, я правду говорю.
- Ваши мальчики были слепыми?
- Андрей, прекрати меня смущать. - Катя вдруг стала серьезной, словно на что-то решаясь, а потом продолжила. – Я тогда носила смешные очки, на зубах у меня были металлические скобки, а волосы, - девушка совершила какие-то непонятные круговые движения руками возле своей головы, - мама мне всегда заплетала в две тонкие косички. Да, и одевалась я, мягко говоря, совсем немодно. Меня мало интересовала моя внешность. Родители так воспитывали: важнее было, что у человека внутри, чем он живет. Но с моим мнением, наверно, был согласен только Коля. Вот мы и дружили с ним. Да и сейчас продолжаем дружить. – Девушка замолчала и вся напряглась. Ей казалось, что сейчас Андрей, услышав всю правду о ней, насмешливо окинет ее взглядом, рассмеется ей в лицо и уйдет прямо по этой широкой тополиной аллее, не оборачиваясь, и она больше никогда не увидит его, не услышит его голоса, не почувствует тепла его рук. Она уже собралась было горько пожалеть о том, что так необдуманно рассказала о себе, когда неожиданно для себя вновь услышала голос Андрея, который и не думал над ней смеяться:
- Хочешь сказать, что он был для тебя как подружка? – в его голосе слышалось, скорее, сомнение, которое явно читалось и во взгляде, обращенном на девушку.
- Да, пожалуй.
Они шли по дорожке, вдоль которой росли высокие деревья – такие высокие, что закрывали своими ветвями полнеба. Даже молчание вдвоем было каким-то… уютным, что ли.
- Твой папа постоянно служил в Москве? – Андрею так хотелось узнать о ней как можно больше.
- Совсем даже наоборот – в Москве он совсем не служил, - охотно отозвалась Катя.
- А как же… ты говоришь, что училась здесь?
- Ну, учиться в Москве я начала только в шестом классе. А до этого папа служил… да, где он только не служил. Правда, дольше всего в Забайкалье, на границе с Маньчжурией. Однажды при задержании нарушителей границы папе прострелили колено.
- Это серьезное ранение. Но ведь твой папа так бодро передвигается.
- Да, опытные врачи здесь, в Москве, сумели поставить его на ноги, но о службе в армии больше не могло быть и речи. Тогда мы и перебрались в столицу. Здесь жили мамины родители (мама у меня коренная москвичка), а теперь мы живем в их квартире.
- А Коля?.. – почему-то все возвращался к этому вопросу Андрей.
- А Зорькин живет в соседнем подъезде. Познакомились мы во дворе, когда он попытался заступиться за меня перед дворовыми ребятами.
- Тебя обижали? – ладони Андрея сами собой сжались в кулаки.
- Нет, что ты. Им не до меня было. Они просто пошутили, - глаза мужчины стали похожи на щелочки, почему-то ему не верилось в объяснение Кати. - А Колька вступиться решил зачем-то, глупый. Попало ему тогда. Мы с мамой лечили его боевые раны, - Катя улыбнулась, видимо, вспоминая события того дня, а Андрей остро позавидовал Кольке – так хотелось самому вступиться за ее честь и попасть в заботливые Катюшины ручки. – А потом оказалось, что я буду учиться с ним в одном классе.
- А потом?
- А что потом? Школу закончили, вместе в МГУ поступили на экономический, тоже закончили. Но это ты уже знаешь, - Катя подвела черту в своем повествовании.
- А дальше что собираешься делать?
– Работать, конечно. А почему ты все спрашиваешь и спрашиваешь? Я тебе уже всю мою жизнь рассказала, а про тебя еще совсем ничего не знаю.
- А что бы ты хотела обо мне знать? – решил пока умерить свой интерес Андрей.
- Всё! – порывисто ответила Катя и резко отвернулась, испугавшись своей горячности. Андрей остановился и развернул девушку лицом к себе – щеки девушки покрывал яркий румянец, а из глаз, казалось, готовы были брызнуть слезы.
- Мне очень приятно, - тепло улыбаясь ей, мужчина пытался заглянуть в глаза смущенной девушке, а затем нежно коснулся большим пальцем ее горящей щеки. Катя заулыбалась и, развернувшись, продолжила путь вдоль длинной шеренги деревьев. Андрей в два шага догнал девушку, и они снова пошли рядом, прислушиваясь к шелесту листвы в кронах тополей.
- А чем ты занимаешься? – наконец прервала молчание Катя.
- Одним словом и не скажешь.
- А ты скажи не одним.
- Только обещай мне, если тебе надоест слушать, ты мне сразу об этом скажешь. Обещаешь?
- Клянусь, - напустив на себя серьезность и подняв согнутую в локте руку раскрытой ладонью вперед, ответила девушка.
- Ну, слушай. Я работаю в фирме отца.
Катя расширила глаза, а потом робко спросила:
- А если мне будет что-то непонятно, я могу задавать вопросы?
- Конечно, - сказал Андрей и взял девушку за руку.
- У твоего отца своя фирма?
- Да. Мы выпускаем модную одежду.
- Вот это да! – восхитилась Катя. – Интересно, должно быть! А что именно делаешь ты?
- Я-то? – Андрей задумался. – Сейчас я являюсь начальником производства. Но до этого я чего только не делал в фирме: был наладчиком швейного оборудования, закройщиком, даже швеей скакалкой.
Катя прыснула:
- Скакалкой? Это как?
- О, ты зря смеешься. Скакалка – это швея высокого класса. Она может выполнять любую операцию по пошиву одежды. - Катя даже рот открыла, так интересно было слушать рассказ Андрея. Было видно, что он очень увлечен тем, чем занимается. - Вот смотри, на любой швейной фабрике для повышения эффективности труда и качества производимой продукции применяют разделение труда, - заметив Катин насмешливый взгляд, с горячностью добавил: - да, все так и есть. Одна швея, например, занимается только изготовлением карманов на все изделия одной модели, другая – пришивает их, третья – шьет рукава, четвертая – допустим, стачивает крупные детали и так далее. Когда работать приходится над одной операцией, ее выполняешь более качественно. В итоге, все изделие получается высококачественным, потому что каждая швея отлично справляется со своей работой.
- Это же скучно – целый день одно и то же…
- Если честно, то очень скучно и монотонно. Такой труд и оплачивается не слишком высоко, надо сказать. Так вот, швея скакалка ВСЕ операции выполняет с высоким качеством.
- Ее труд ценится выше?
- Несомненно. Она ведь училась и трудилась больше, чтобы достичь мастерства.
- Значит, ты у нас швея скакалка?..
Андрей, заметив смешинки в глазах Кати, отвечать на провокационный вопрос не спешил, но решил ее слегка проучить за столь неуважительное отношение, как вдруг девушка неожиданно побежала вперед, заливаясь звонким смехом. Мужчина бросился за ней. Ему не составило большого труда догнать беглянку, после чего он схватил ее в охапку и закружил, подтрунивая над ней:
- Убежать она надумала. Это на таких каблуках. Да, кто же тебе позволит? – с этими словами Андрей поставил девушку на землю, удерживая ее возле себя, а Катя положила голову ему на грудь, постепенно прекращая смеяться. Когда успокоилась, то попыталась отодвинуться от Андрея, но он не торопился разжимать рук и выпускать ее. Вместо этого он потерся подбородком о ее макушку и попросил:
- Постой со мной еще немножко, пожалуйста, - но, почувствовав, как вдруг напряглась прижатая к его телу девушка, не стал настаивать и отпустил, нехотя разомкнув кольцо своих рук, вернув себе, однако, ее прохладную ладошку.
Время близилось к вечеру.
- Пора домой возвращаться, - Катины слова прозвучали немного грустно.
- Волнуешься за родителей? Валерий Сергеич, наверно, извелся весь, ожидая дочку?
- А ты как думаешь?
- Пойдем уже, - и, наклонившись к ее маленькому ушку, шепнул, - папенькина дочка.
А Катя вновь вспыхнула и попыталась снова уйти вперед, но мужчина крепко держал ее ладонь в своей.
- Куда ты постоянно пытаешься сбежать? – спросил он со смехом. – Обиделась, что ли? Глупенькая. Это же так здорово, что твой отец души в тебе не чает.
Когда подошли к дому, Катя предложила Андрею подняться к ним на ужин.
- Звучит заманчиво. Мне кажется, твоя мама замечательно готовит.
- Тебе не зря так кажется. К тому же, очень обильно кормит всех, кто оказывается за нашим столом.
- Да, это я уже заметил.
- Так что? Пойдем?
- Я думаю, - продолжал с сожалением мужчина, - на сегодня меня в вашем доме было уже достаточно – как бы не переборщить, а то твой грозный папа больше меня на порог не пустит. Он наклонился к лицу девушки и прижался губами к ее щеке (Катя от неожиданности забыла, как дышать), а потом мягко, не дав девушке опомниться, подтолкнул к двери:
- Беги. Я тебе на днях позвоню. Можно?
А когда через пару дней Андрей позвонил, то предложил Кате совершенно неожиданную вещь: поехать в Центральный парк на аттракционы. Удивлению девушки не было предела.
- Ты когда последний раз каталась на каруселях или на колесе обозрения? – спросил он ее уже при встрече.
- Трудно сказать. Наверно, классе в пятом.
- Вот видишь. А я… - Андрей задумался, соединив брови и смешно вытянув губы, - тоже очень давно. Самое время вспомнить, - и он подмигнул Катюше.
Оказалось, что она соскучилась по такому времяпровождению. Было ужасно весело гонять на автодроме: то Андрей пытался догнать ее на своей машинке, то она так и норовила стукнуть его машинку своей. Смеялись, как дети. А на огромных качелях с романтичным названием «Корабль мечты» просто дух захватывало! Катя сидела, вцепившись в руку Андрея, и пару раз не сдержалась и завизжала, когда качели падали вниз. Андрей только посмеивался, глядя на нее, как на маленькую девочку. Усаживаясь в кресло цепочной карусели, Катя вспомнила аттракционы своего детства. А потом уже было не до воспоминаний: карусель быстро начала свой бег по кругу, Андрей сидел в следующем за ней кресле и то и дело пытался поймать цепь, на которой было Катино кресло, и притянуть его к себе. Кресло раскручивалось то в одну, то в другую сторону, слегка кружилась голова, но было так приятно парить над землей.
Когда они садились в кабинку колеса обозрения, Катя с ужасом вытаращила глаза и прошептала:
- Я же боюсь высоты!
- А я зачем? Не бойся, я тебя спасу.
В самой верхней точке, откуда открывается великолепная панорама на город, Катя в страхе зажмурилась, а Андрей, не без удовольствия прижал ее к себе:
- Все хорошо! Ничего не бойся – я с тобой. Посмотри, как красиво! Отсюда почти весь город виден. В объятиях молодого человека Кате, в самом деле, было спокойнее, и она приоткрыла сначала один глаз, а потом и второй. Вид открывался великолепный – вся Москва была, как на ладони. Заметив восторг в глазах девушки, Андрей тихо шепнул:
- А ты не хотела подниматься.
- Кать, ты когда-нибудь была в комнате страха? – они сидели на скамейке и ели самое вкусное мороженое в мире.
- Тут и такая есть?
- Да, - заверил Андрей. – Только тут не комната, а пещера страха, по которой передвигается мини-поезд. Прокатимся?
- Думаешь, надо? – смешно наморщив носик, спросила девушка
- Я в этом просто убежден. Ну, решайся. Ты уже преодолела страх высоты, давай и с темнотой разберемся? - Скрепя сердце, Катя согласилась.
Сначала было совсем не страшно. Ну, подумаешь - темно. Когда рядом его плечо и к твоим услугам его бережные руки, стоит ли пугаться темноты! Но когда ей на голову почти упал гигантских размеров паук (в тот момент совершенно невозможно было рассуждать, настоящий он или нет), Катя чуть сознание не потеряла – даже не смогла закричать – и ей стало не до смеха. Андрей каким-то внутренним чутьем сумел уловить весь ужас, овладевший его спутницей.
- Катюш, тебе страшно? – он обнял ставшую вдруг еще меньше девушку и почувствовал, что она вся дрожит. Андрей крепче прижал ее к себе, но Катя не реагировала. Молодому человеку стало не по себе. Как привести в чувства девушку, находясь в движущемся поезде, он не знал, а потому воспользовался единственным известным ему способом: взял ее лицо в свои ладони и повернул к себе, а затем легко коснулся губами ее холодного лба, зажмуренных глаз, подрагивающих щек, судорожно сжатых губ. Ему показалось, или девушка шевельнулась? Андрей продолжал осыпать ее лицо успокаивающими (или уже нет) поцелуями, пока не услышал глубокого вздоха, вырвавшегося из ее груди, и не почувствовал, как невесомые девичьи руки легли ему на затылок, а пальчики девушки стали зарываться в его волосы. Тогда он уверенно нашел ее рот и прижался к нему губами. Катины губы дрогнули, и Андрей обхватил их своими в поцелуе, сначала мягком, но постепенно становящемся все более жарким и нетерпеливым. Вот кончик его языка обласкал по очереди верхнюю и нижнюю губы Кати и, не встретив сопротивления, нырнул в теплые глубины, таящиеся за ними. Они целовались неистово, страстно, словно в этой пещере им предстояло погибнуть. Прервались лишь для того, чтобы глотнуть воздуха, и снова устремились друг к другу. Катя даже не поняла, как ей удалось заметить, что их маленький поезд выехал на свет, но она резко отпрянула от стискивающего ее Андрея, а выходя из вагончика, бросила на него быстрый, полный смятения взгляд и сразу отвела глаза. Но мужчина был даже рад этому, потому что просто растерялся от происходящего. Он, у кого было столько женщин, что узнай об этом Катя, бежала бы от него сломя голову, вдруг просто-напросто ослеп и оглох от поцелуя с невинной девочкой, от неуверенных ласк ее маленьких пальчиков. Вдруг его, как молнией, пронзила мысль, от которой потемнело в глазах: «Я ее напугал… она теперь уйдет…» Появилась потребность вновь почувствовать ее прохладную детскую ладошку в своей руке, и Андрей повернул голову в сторону девушки: ее плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Уже не думая ни о чем, он притянул ее к груди, чтобы в очередной раз успокоить.
- Кать, Катюша… не плачь. Ничего же не случилось.
А когда она подняла к нему свое лицо, понял свою ошибку – Катя смеялась и никак не могла остановиться: такая вот реакция на стресс.
- Катька, успокойся немедленно, - напряжение сразу отступило, и молодой человек слегка встряхнул девушку за плечи, но она и не думала останавливаться. – Малышка, не пугай меня, иначе я тебя сейчас… снова поцелую, - не успел он договорить последнее слово, как смех прекратился. Девушка засмущалась. – Пошли лучше в тир.
Какой же мужчина, умеющий метко стрелять, пройдет мимо тира, не попытавшись блеснуть своим умением перед спутницей? Стрелял Андрей, действительно, хорошо. И игрушку для Кати в качестве приза получил – огромного розового слона, увидев которого, Катя нервно хохотнула, а он, испугавшись еще одной истерики, поспешил отказаться от такого замечательного приза и, испросив разрешение на замену, предложил девушке выбрать игрушку по своему вкусу.
Домой возвращались довольные, хотя иногда в то и дело пересекающихся взглядах сквозила некоторая неловкость. Катя несла в руках небольшого серого ослика с грустными глазами. Перед тем, как скрыться в подъезде, девушка повернулась к своему спутнику и сама потянулась к нему, намереваясь поцеловать в щеку, но Андрей чуть повернул голову, и их губы встретились. На этот раз поцелуй был очень нежным, и Кате не хотелось его прерывать, а Андрей, вновь завладев ее пленительными губами, понял, что окончательно «поплыл». Но остановиться было необходимо, если они не хотели испытать на себе гнев Валерия Сергеича. Мужчина лишь шепнул на прощание:
- Ты такая сладкая, - и с сожалением выпустил девушку из объятий. - Спокойной ночи.
Катерина забежала домой, желая только одного – укрыться ото всех в своей комнате и помечтать в одиночестве, вспоминая до мелочей весь прошедший вечер. Но ее чаяниям не суждено было сбыться. В комнате ее ожидал лучший друг. Вот сегодня Катя совершенно не хотела с ним общаться – настроение было совсем не то. Потому прямо с порога попыталась избавиться от Зорькина.
- Колька, дуй домой. Мне сегодня не до тебя.
- И тебе, Пушкарева, здравствуй!
- Здравствуй, конечно. Но прости, Коль, мне, правда, надо побыть одной, - глаза девушки сияли счастьем.
- Что, давно не мечтала о своем принце?
- Что ты мелешь? – как-то поубавилось счастья в ее глазах, которое сменилось удивлением.
- А разве ты не с принцем сейчас у подъезда целовалась?
Катя покрылась пунцовыми пятнами и быстро заморгала.
- Ты… ты… Ты что, подглядывал? – она схватила с дивана подушку и начала лупить ею Зорькина.
- А за вами и подглядывать не надо было, - уворачиваясь от ударов, продолжал Николай. - Весь двор мог лицезреть ваше трогательное прощание.
- Ты хочешь сказать, что папа тоже видел? – от такой вести Катя даже забыла снова стукнуть Кольку.
- Нет, ну… Валерия Сергеича я, как скромный герой невидимого фронта, к окну не пустил. Вот просто грудью, можно сказать, заслонил.
- Зорькин, хватит паясничать, - девушка снова замахнулась подушкой, которую не выпускала из рук.
- И это вся твоя благодарность? Слушай, Катька, а как он целуется, а? – вдруг резко сменил тему разговора Коля.
- Кто? – Катерина опешила от бесцеремонности друга.
- Да этот… Жданов твой.
- А с чего ты взял, что он мой?
- Ууу, Пушкарева! А ты опасная женщина. Чего это ты с чужими мужиками обжимаешься? - Катя прямо задохнулась от такого обвинения. – Кстати, если ты попросишь его об одной услуге, я, так уж и быть, не стану ничего рассказывать твоему папе, - Коля неосторожно решил воспользоваться тем, что у подруги нет слов.
- О какой такой услуге идет речь? – вкрадчиво задала вопрос Катерина.
- Может, попросишь своего бойфренда дать мне пару уроков по технике французского поцелуя, - все еще не понимая недальновидности своего поступка, продолжал лучший друг.
- Я тебя сейчас, пожалуй, к папе моему отправлю уроки брать, – обманчиво ласково начала Катерина, подступая к Зорькину все ближе, пока ей не удалось огреть его подушкой.
- Ай, ай, Пушкарева… Катька… Катькааааа… Все, все, пощади, Пушкарева, - завопил Коля, которому никак не удавалось увернуться от метких ударов подруги. – Надо же, какая ты темпераментная.
- Коля, я тебя сейчас убью.
- Все, не надо больше. Я все понял, - и, не видя другого выхода, выскочил из девичьей комнаты.