Глава 6
13 августа 2016 г. в 13:17
В понедельник с утра Катя собиралась в банк «Ллойд Моррис», где ей предстояло начать свою трудовую деятельность. Страшно было, конечно. Одно дело – изучать финансы и получать за это оценки, и совсем другое – работать с реальными деньгами (ответственность огромная). Катя долго простояла перед открытым шкафом, все никак не могла решить, во что одеться: это легкомысленно, это слишком открыто, а это чересчур чопорно. Нужно было что-то деловое (в серьезное учреждение идет), но не слишком строгое (она же - молодая девушка, а не «синий чулок»). Остановилась на светлом костюме яблочно-зеленого цвета: юбка до колена, расклешенная книзу, приталенный пиджачок, к ним еще черный топик. На ноги – босоножки на невысоком каблучке. На шею – изящную маленькую капельку на цепочке. Еще несколько минут перед зеркалом, чтобы нанести легкий макияж, и вот – юная финансистка готова к трудовым подвигам. Получилось очень мило: элегантно, в меру строго и по-летнему легко. Мама попыталась накормить дочь завтраком, папа что-то бурчал про неправильное питание и испорченный в молодом возрасте желудок - но какой там завтрак, когда поджилки трясутся перед предстоящей встречей с директором банка.
А еще и с Андреем до сих пор не получилось увидеться после приезда из Сочи. Папа вчера ни в какую не согласился сидеть дома и поехал встречать дочку в аэропорт. А там началось: ахи-охи, «как же мы соскучились», «больше никогда так надолго от себя не отпустим». Дома был почти торжественный ужин - Елена Александровна наготовила небывалую (даже для нее) прорву еды. Катя только руками всплеснула: «Куда столько? Будто гостей ждем», - но вслух ничего говорить не стала, чтобы маму не обижать. Хорошо, хоть Зорькин, как всегда, на большое расстояние от их кухни не удалялся и, когда Пушкаревы подъехали к дому, он их уже на скамейке поджидал. Так что за сохранность еды в хорошем качестве можно было не переживать: раз есть Колька, много еды не останется. У Андрея вчера была какая-то важная встреча, после которой уже было поздно встречаться, и Катюша к вечеру совсем загрустила. Хотя она была очень рада снова оказаться дома в привычной обстановке (и родителей увидеть очень хотелось, и Кольку), но она так надеялась, что из аэропорта домой ее привезет Андрей. Он позвонил ей, когда Катя уже была готова расплакаться от такого, как никогда, обидного невезения, и они долго говорили по телефону, но передавать разговор двух влюбленных, лопочущих милые глупости, не имеющие смысла ни для кого, кроме них двоих, автор считает неэтичным. От общения с Андреем (пусть и без личной встречи) у Кати значительно улучшилось настроение, и она улеглась спать с безмятежной улыбкой довольного жизнью человека на лице. Мысли о завтрашнем походе в банк ее не тревожили.
По поводу «примут - не примут на работу» вопросов даже не возникало: как лучшей студентке курса ей дал рекомендацию в этот банк ректор университета – Катя волновалась о том, как примут, как она сойдется с другими сотрудниками. С самого детства девушка испытывала неловкость среди большого скопления людей, и ей не всегда удавалось установить контакт с тем или иным человеком. Она долгое время и не пыталась: зачем навязываться людям, если они не испытывают к тебе никакого интереса. Но со временем пришло понимание того, что, закрываясь в раковине своей закомплексованности и неуверенности, она пропускает что-то очень важное в жизни, без чего ее нельзя назвать полноценной. Словно остается за бортом корабля, в котором плывет все человечество, а она пытается одна выжить в океане житейских трудностей, обеими руками отталкивая плывущий корабль; но он слишком огромный, и невозможно плыть рядом с ним и не быть вовлеченной в его течение. Ей пришлось приучать себя к новой модели поведения среди людей: однокурсников, соседей, просто случайных прохожих. Желанию измениться немало способствовала печальная история ее отношений с Денисом. Появилась здоровая злость, огромное желание исправить несправедливое отношение к себе и научиться, как говорят, «подавать себя». Учиться она всегда умела и любила и, перечитав горы книг по психологии отношений, научилась открыто смотреть в глаза любому, кто пытался ее смутить, отвечать на провокационные вопросы так, что у обидчика не возникало и тени сомнения в своей неудаче в очередной раз унизить девушку. К сожалению (или к счастью), в обществе чаще встречают по одежке, поэтому пришлось освоить, кроме прочего, и науку «красиво одеваться».
- Мам, что во мне не так? Почему со мной не хотят дружить? Почему только используют?
- Миленькая моя. Ну, что ты говоришь? Кто тебя использует? – мама подсела рядом и обняла свою Катюшу, гладя по волосам.
- А разве нет? Всем от меня только и надо, чтобы я списать дала, а сами смеются за моей спиной. Думаешь, я совсем глупая и ничего не замечаю?
- Что ты… какая же ты глупая… ты у нас умница.
- Да, умница. Только одна всегда. У всех девочек подруги есть.
- А у тебя Коля есть. Он такой хороший.
- Колька, да… хороший. Но у меня ведь никогда не было подруг, девочек.
- Тебе этого не хватает?
- Даже не знаю. Не задумывалась никогда… - Катя помолчала. – Но чем я хуже других?
- Что значит «хуже»? Ты лучше других, ты у нас самая лучшая, самая красивая…
- Мама! Зачем ты? Ты же понимаешь, что это не так. Ну, какая я красивая, если со мной даже парень только из-за денег дружить начал? – и девушка расплакалась на плече у матери.
- Катя, Катенька, успокойся. Ну, не надо плакать, миленькая. Да, разве же это парень, что вот так смог поступить? А ты встретишь еще настоящего, который полюбит тебя, одну тебя.
- Да где я его встречу? В шкафу, что ли?
- Придет и твое время. Ты только жди.
- Сколько ждать-то, мама? И мне, я думаю, только чудо поможет. А знаешь, я решила измениться, – без всякого перехода вдруг выпалила Катя, решительно вытирая слезы, и отстранилась от матери.
- Измениться? Как же это?
- Вот, посмотри, я тут книжек в библиотеке набрала. В них пишут, как можно стать увереннее в себе, как правильно вести себя с людьми.
- Ну, а ты разве сама этого не умеешь?
- Мамочка. Ты у меня такая добрая. Вы с папой и меня всегда учили к людям относиться с душой. А им этого не надо, мама. Они просто пользуются теми, кто добр с ними.
- Ну, а что же… в этих книжках учат, как быть злым, что ли?
- Нет, мамочка. Здесь объясняют, как нужно себя вести, чтобы тебя уважали, ценили и не могли обидеть.
- И ты вот этому всему… научилась? Там прямо так вот и написано?
- Нет, конечно, подробных рецептов для каждой конкретной ситуации здесь не дано, но умный человек всегда сможет найти для себя зерно истины. А я же у вас умная?
- Конечно, Катюша. Конечно, миленькая.
- Только этого мало. Знаешь, я хочу измениться и внешне.
- Как же это? – испуганно воскликнула Елена Александровна.
- Мам, ну не пугайся ты так. Я же не пластическую операцию делать собираюсь. Просто… - девушка замолчала: то, что она собиралась сказать, могло обидеть добрую женщину, – понимаешь…
- Ну, что? Что?
- Мама, я ведь одета… совсем не так, как молодая девушка.
- Тебе не нравится то, что мы с тобой шьем?
- Мама, это все очень удобные вещи. Но, понимаешь, они такие старомодные. Ты посмотри, как сейчас девушки одеваются.
- И что с того? Девушки эти все легкомысленные вертихвостки.
- Да, возможно. Но не все же. И, кроме того, с ними-то хотят общаться, а со мной… - у Кати вдруг снова увлажнились глаза.
- Ладно, ладно. Может, ты и права. Мы могли бы что-нибудь новенькое тебе сшить. Я вот сейчас модный журнал принесу, - и Елена Александровна поднялась с дивана. Через несколько минут она вернулась в комнату с довольно потертым печатным изданием в руках.
- Мам, ты посмотри, какого года этот журнал. Это двадцать лет назад он оправдывал свое название «Мода», а сейчас такие вещи уже никто не носит.
- Ой, доченька, - женщина прижала к себе журнал и растерянно посмотрела в глаза Кати. – Об этом я и не подумала. Но папа не так много зарабатывает, чтобы мы могли тебя одевать по теперешней моде, - было заметно, что она очень расстроена.
- Мам, я же все понимаю и не собираюсь просить вас одевать меня в модных бутиках, но мы же можем позволить себе покупать более современные журналы и шить одежду, которую сейчас носят? Ты поможешь мне?
- Конечно, Катенька. – Было заметно, что идея дочери пришлась ей по вкусу. - Знаешь, я недавно проходила мимо киоска, и мне в глаза бросился один снимок в журнале – там такая девушка симпатичная в милом таком платьице. Я думаю, тебе бы оно очень пошло.
- Спасибо тебе, мамочка. – Катя порывисто обняла мать, но тут же отстранилась и уже не так уверенно посмотрела на нее. - Только вот, как мы папе это объяснять будем?
- Ну, с папой я сама договорюсь, - и она лукаво улыбнулась, глядя в полные надежды глаза дочери.
Этот разговор произошел в конце июня, когда были сданы экзамены за третий курс и у Кати начались каникулы. А первого сентября на четвертый курс университета пришла учиться совершенно другая Катя Пушкарева: уверенная в себе, способная осадить обидчика, одетая по последней моде. И в какой-то момент пришло осознание, что люди ею интересуются, желают с ней общаться и даже дружить. Катя заметила, что и молодые люди стали смотреть на нее по-другому: заглядывались многие, а более смелые даже пытались пригласить на свидание. Только она не видела среди них того единственного, с которым была бы готова прожить жизнь, а на меньшее девушка размениваться не собиралась. Хватит экспериментов!
Вячеслав Семенович, директор банка, оказался человеком весьма приветливым с пытливым взглядом темных глаз. Как опытный работодатель, он ценил в людях не только их деловые качества и, прочитав рекомендацию, сначала завел разговор на отвлеченные темы, желая получше узнать сидящую напротив молодую девушку, которую так хорошо рекомендовал ректорат главного университета страны. Поговорили об университете, который, как оказалось, он тоже заканчивал, о ректоре, преподавателях (среди которых были и общие знакомые). Вячеслав Семенович поинтересовался, кроме того, ее семейным положением (хотя по виду она и была похожа на девочку-подростка, но внешность так часто бывает обманчивой) и выразил надежду на то, что в их коллективе Катя непременно сумеет найти верных друзей. Незаметно перешли к обсуждению более актуальных тем, как то: будущая должность Катерины, обязанности, которые ей предстояло выполнять, а также зарплата. Несмотря на отличные рекомендации, ей (как любому молодому специалисту) было предложено начать карьеру в должности менеджера по продаже услуг, и в ее обязанности входили: поиск и привлечение клиентов, предоставление им различных банковских услуг (кредиты, депозиты, лизинг, ценные бумаги). Вячеслав Семенович лично проводил Катю в кабинет, одна стена которого была из стекла, а за ней был виден точно такой же кабинет – там за столом сидела приятного вида шатенка, которая, увидев входящих в соседнее помещение директора и незнакомую девушку, настороженно посмотрела на свою будущую соседку. Вячеслав Семенович кивнул молодой женщине и сказал Кате, что зовут ее Анюта. Так и сказал: «Это Анюта» - почему-то не Аня и не Анна. Катя тоже поприветствовала молодую (чуть старше Кати) женщину кивком головы. Анюта оказалась юристом, и в банке ее очень ценили за высокий профессионализм.
Оставшись одна, девушка первым делом осмотрелась. Кабинет ей понравился: небольшой, но достаточно просторный для одного человека. Современная офисная мебель светлых тонов: удобный стол с необходимыми принадлежностями, крутящийся стул с регулируемыми сиденьем и спинкой, стеллажи и шкафы; новый компьютер, монитор (даже маленький кактус возле него, что невероятно умилило девушку); большое окно, завешанное вертикальными светло-бежевыми жалюзи. Девушка села на стул и покрутилась немного в одну и другую сторону. Открыто радоваться под взглядом постороннего человека она не решилась (тем более Анюта смотрела на нее через стекло не очень дружелюбно), но, тем не менее, позволила себе радостно улыбнуться, включила компьютер и, когда послышалось негромкое мерное гудение, открыла сумочку. Достала из нее фотографию, где она с родителями (еще первокурсница в круглых очках, с брекетами и двумя тонкими косичками) и поставила на стол. Зашла Анюта, чтобы ввести Катю в курс дела и передать некоторые документы, с которыми Кате предстояло начать работу. Собственно, объяснять ничего не потребовалось: не зря же у Кати был «красный» диплом. Звонок Андрея прозвучал, когда ее коллега взялась за ручку двери, собираясь вернуться на свое рабочее место. Анюта даже остановилась от неожиданности: кто мог звонить Катерине на рабочий телефон в ее первый трудовой день, если не начальство, - было обидно, что Вячеслав Семенович уделяет новенькой повышенное внимание. Когда оказалось, что звонит не директор, женщина хмыкнула и вышла за дверь. Катя очень удивилась, услышав голос любимого в трубке.
- Андрюша! Здравствуй! Ты откуда знаешь этот номер, если я сама его еще не знаю?
- Катенька, нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Лучше скажи, когда мы увидимся? Я страшно соскучился.
- Давай после работы.
- Так долго? Кать, я не выдержу. Может, придумаешь что-нибудь?
- Мне же надо осмотреться. Документы изучить.
- Хорошо. Тогда в шесть я за тобой заеду. И ни минутой позже. Договорились? – как-то подозрительно быстро согласился молодой человек.
Половина дня прошла в изучении предстоящих ей дел, в оформлении документов по кредиту одной рекламной фирме. За пять минут до обеда в ее кабинет ворвался ураган, имя которому Андрей Жданов. Катя не успела опомниться, а ее уже вынимали из-за стола, хватали в охапку, прижимали к себе и даже пытались кружить со словами «Катька, наконец-то, еле дождался обеда!» в небольшом пространстве между столом и прозрачной стеной, из-за которой на все это с возмущением взирали расширившиеся глаза Анюты. Андрей уже поставил Катю на пол и нацелился на ее губы, но девушка увернулась и глазами показала, что они здесь не совсем одни. Мужчина повернул голову, с удивлением обнаружил слева от себя стеклянную стену, подмигнул онемевшей Анюте и, схватив Катю за руку, поволок ее к выходу – Катя чуть успела остановить его порыв, чтобы навести на столе порядок и забрать сумочку. Пока Андрей в нетерпении постукивал по полу ногой и корчил уморительные рожицы, Катя аккуратно разложила документы в стопку, выключила компьютер, положила в сумочку телефон и направилась к двери.
В машине Андрей повернулся в пол-оборота к Кате, но, из опасения, что не сможет сдержать себя, прикасаться к ней не стал, лишь спросил:
- Ты голодная?
- Не очень.
- Как это? Надо кушать. Куда поедем?
- Я вижу, ты уже что-то придумал.
- Есть такое дело, - Андрей хитро улыбнулся и подмигнул. – Как ты смотришь на то, чтобы побывать у меня в гостях? – мужчина попытался погасить плескавшееся в глазах нетерпение.
- А у тебя обедами кормят? – удивленно засмеялась девушка.
- Я заказал в ресторане. Ничего экзотического: салат, стейк, картофель-фри, сок и мороженое. Тебя такая еда устроит? – он очень боялся отказа, поэтому говорил быстро и сбивчиво.
- Вполне, - все еще улыбаясь, ответила Катя, и Андрей завел машину.
Когда вошли в лифт в доме, где жил Андрей, он нажал кнопку нужного этажа и рывком притянул к себе Катю, обнял всю сразу, к губам прижался и крепко-крепко поцеловал. Продолжая удерживать девушку, стал легко целовать лицо, волосы, наклонился, чтобы припасть к нежной шейке, но лифт остановился и распахнул двери, приглашая пассажиров на выход. Зайти в квартиру удалось не сразу: обнимать стройное тело девушки, целовать ее и одновременно пытаться попасть ключом в замочную скважину было нелегко, но, как оказалось, возможно (с четвертой или даже пятой попытки). Не размыкали объятий и в коридоре, продолжая безудержно целоваться, пока кто-то не позвонил в дверь. Катя испуганно вскинула глаза на Андрея, но на его лице не было и тени тревоги, лишь одно сумасшедшее желание.
- Это наш обед, - он с неохотой двинулся к двери, чтобы открыть посыльному, а Катя стала поспешно приглаживать его взлохмаченные волосы. Он только хохотнул и скользнул губами по ее запястью.
Чтобы обед не остыл, решили сначала поесть. Накрыли в гостиной. Перед поездкой в банк Андрей успел заехать к себе: расстелил скатерть, расставил посуду, приготовил салфетки, посреди стола водрузил вазу с букетом крупных ромашек. У Кати даже глаза увлажнились, когда их увидела: готовился. Она любила разные цветы, но эти ромашки (не розы или какие-нибудь экзотические цветы) делали их встречу более домашней и теплой, словно они уже давно пара и даже живут вместе. От таких мыслей девушке вдруг стало неловко и она, чтобы скрыть волнение, спросила нарочито небрежно:
- Это мне?
- Да. Тебе не нравится?
- Что ты, очень.
- Я не знаю пока, какие цветы ты любишь больше всего: ты мне не говоришь, - в голосе Андрея послышались ворчливые нотки. - А эти мне показались такими трогательными и уютными, что ли. Захотелось именно их тебе подарить.
- Спасибо тебе, - Катя повернулась к Андрею и прильнула к его груди.
Разве мог мужчина отказать себе в удовольствии вновь почувствовать под своими руками все соблазнительные изгибы тела любимой? Неспешно лаская девушку, Андрей все больше терял голову. Он незаметно освободил ее от пиджачка, после чего прошептал прямо в губы:
- Ты еще не всю квартиру посмотрела, - и увлек девушку куда-то вглубь гостиной, где за дверью – вот неожиданность! – оказалась спальня.
А на журнальном столике так и остался остывать никем не тронутый, источающий ароматные запахи обед.
С мечтательной улыбкой на губах Катя зашла в свой кабинет после обеда, держа в руках букет, подаренный Андреем, и встретилась с недовольным взглядом своей коллеги. Улыбка так и застыла на лице девушки. Катя обернулась и посмотрела на часы, висящие над входной дверью: не опоздала, вроде. Недовольство Анюты она себе объяснить не могла, но решила не портить настроение и, пожав плечами, взяла с полки очень кстати оказавшуюся здесь вазу, налила в нее воды и поставила цветы. Букет поставила на подоконник, заметив про себя, что не мешало бы украсить его еще какими-нибудь домашними растениями по своему вкусу, и прошла за свой стол. Остаток первого трудового дня прошел более чем плодотворно – Катя разобралась с имеющимися на столе документами, получила некоторые распоряжения относительно следующего дня и ровно в шесть часов вечера вышла из своего (было так приятно это осознавать) кабинета, вежливо попрощавшись с Анютой. Перед входом в банк уже стояла машина Андрея. Он, конечно, мечтал скорее умыкнуть девушку в свои владения, но Катя быстро остудила его пыл, напомнив о том, что у нее еще есть родители и они с нетерпением ждут дочку домой после первого трудового дня. Пришлось Андрею смириться и поехать вместе с любимой к ней домой. Компенсацией за сорванные планы был очень вкусный ужин, который также компенсировал и обед, когда Катя и Андрей, забыв о своих желудках, насыщались друг другом. Валерий Сергеевич уговорил в этот раз Андрея попробовать свою знаменитую наливку, и молодой человек махнул рукой, соглашаясь: раз уж Катю к себе заманить не удалось, да еще этот Зорькин, по всей видимости, намеревается весь вечер глаза мозолить, чего уж отказываться. До позднего вечера сидели за столом на кухне у Пушкаревых, отмечая первый рабочий день Катерины. Андрей в который раз удивлялся, сколько же еды вмещается в желудок этого «мелкого тощего очкарика», но сам с удовольствием поглощал и курочку, поджаренную до золотистой корочки, и рассыпчатую картошечку, обильно посыпанную зеленью, и запеченную в духовке рыбку, и несколько видов салатов. Елена Александровна внимательно следила за тем, чтобы тарелка гостя не была пустой. Когда рассказы хозяина дома про Забайкальский военный округ, которые мужественно выслушивал Андрей, начали повторяться, Катя решила, что милого пора спасать. Она излишне заинтересованно и неоправданно громко заговорила с мамой о цветах, которые можно было бы поставить в ее кабинете. Пушкарев сейчас же подключился к обсуждению столь важной для дочери темы, а Андрей (Катя заметила) с облегчением вздохнул. После ужина было решено вызвать гостю такси. Хотя Андрей отказывался, как мог, Катерина настояла: «Мне так будет спокойнее», - после этих слов мужчина перестал сопротивляться. Прощаясь с любимым на площадке перед дверью, куда их вытолкнул Коля, девушка внимательно посмотрела в его лицо и с виноватой улыбкой спросила:
- Папа тебя совсем заговорил?
- Ну, что ты? Все нормально, - бодрился Андрей. – Кать, а Коля… он у вас ночевать, что ли, останется?
- Нет, конечно. Это он папу отвлекает, чтобы мы спокойно попрощались.
- Ну, спасибо ему тогда. Но передай, если он только попробует к тебе прикоснуться…
- Андрей, - Катя ткнула пальцем в его лоб, - что ты глупости говоришь. Колька… он же мне как брат. Иди уже, такси пришло, наверно.
Поцеловав девушку, Андрей стал спускаться с лестницы, но обернулся и погрозил пальцем:
- Скажи ему, - на что Катя только покачала головой и покрутила пальцем у виска.
На работе все складывалось как нельзя лучше. Мир цифр давно и прочно вошел в жизнь Кати. Она всегда чувствовала себя уверенно и спокойно, погружаясь в решение той или иной задачи. Еще когда выглядела гадким утенком и люди откровенно сторонились ее, она таким образом находила спасение от одиночества и наедине с цифрами вполне оправданно чувствовала себя королевой. Но, превратившись в лебедя, не разлюбила волшебную страну цифр и расчетов. Обладая фантастическими математическими способностями, невероятным трудолюбием и скромностью, девушка очень скоро завоевала уважение коллег по работе. Она готова была просиживать за работой гораздо больше положенного времени и никогда никому не отказывала в помощи. В правлении банка заметили способную девушку, и было решено в ближайшие полгода предоставить ей возможность прохождения стажировки в Германии в целях повышения квалификации и продвижения по карьерной лестнице. Все же, по мере появления все новых и новых дел с клиентами банка, у девушки возникали те или иные трудности из-за незнания некоторых аспектов законодательства. Все, что касалось финансов, Кате было ясно и понятно, но юридическая сторона вопросов требовала дополнительных знаний, которых у девушки не было. Тогда ей на помощь приходила Анюта. Близкими подругами они не стали (Андрей не оставлял ей времени для общения и более близкого знакомства с коллегами), но рабочие вопросы решали очень слаженно.
Андрей взял за правило каждый день перед обедом заезжать за Катей и привозить ей комнатное растение. То фиалки или орхидеи разных расцветок, то папоротник, то фикус. Вскоре кабинет девушки стал похож на оранжерею.
- Андрюш, у меня скоро будут обмороки случаться из-за переизбытка кислорода в моем кабинете, - смеясь сказала девушка, принимая очередной вазон с цветущим кустиком. – Мне уже ставить их некуда.
- Подари кому-нибудь. А себе оставь те, которые больше всего нравятся.
- Хорошо. Только пообещай, что больше не будешь с таким рвением озеленять это помещение.
- Не могу. Есть у меня на примете еще один шикарный куст. Его бы поставить так, чтобы с наблюдательного пункта за стеклом нельзя было видеть, как я тебя целую. А то постоянно приходится аж до машины терпеть, - Катя засмеялась.
- А тебе не хватает, да?
- Конечно. Мне тебя всегда мало, - серьезно отвечал Андрей, притягивая Катю к себе и, несмотря на ее попытки вырваться, начиная целовать.
Поездки к Андрею в обеденный перерыв вскоре стали привычными. Молодые люди, не имея возможности подолгу видеться вечерами, так как Валерий Сергеевич строго контролировал Катерину, выбрали это время для своих свиданий. Встречаться, как до поездки в Сочи, было просто невозможно: знать, как это может быть, когда вместе, когда рядом, когда совсем-совсем близко, и оставаться на расстоянии друг от друга – кто из влюбленных это выдержит? Отбросив присутствующие в первый месяц их знакомства смущение и стыдливость, они просто купались в нежности друг друга, наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе.
Была последняя суббота августа. С неба струились теплые солнечные лучи, природа дышала покоем в преддверии осени. Родители с утра уехали на рынок, и это сейчас Катю очень радовало. Девушка сидела на своем диванчике и, уткнувшись головой в подушку, безутешно плакала, а в голове вертелось: «Беременна? Как же так?». Можно было забыть о стажировке, о самостоятельной жизни, к которой девушка стремилась. И вообще, как об этом рассказать маме и папе? При мысли о родителях поток слез только усилился, а из груди вырвались рыдания. А она сидела и даже не вытирала соленых дорожек, настолько была опустошена свалившейся на нее новостью. У нее никогда не случалось задержек – организм работал, как часы – и вдруг… уже третий день она места себе не находила. В дверь позвонили. Никого не хотелось видеть: ни Кольку, которому придется объяснять причину своих слез, ни Андрея, который и является виновником этих слез, ни родителей, которые, вообще, неизвестно, как отреагируют на скорое появление внука или внучки. Нет, они не были против когда-нибудь стать бабушкой и дедушкой, но, по их понятиям, до этого события должно было случиться кое-что не менее важное, а именно – свадьба. А о ней-то речи еще и не было, и вот – нате вам – ребенок уже почти есть. Папу, наверняка, удар хватит. В дверь продолжали настойчиво звонить, и Катя, кое-как утерев ладошками мокрое лицо, побрела в прихожую. В глазок был виден довольно улыбающийся Андрей, в его руках она разглядела немыслимых размеров букет цветов. Катя открыла дверь, и улыбка так и застыла на его лице, как каменная маска. Мужчина не мог представить, чем вызваны столь горькие слезы. Первое, что пришло на ум: что-то случилось с ее родителями, что-то очень серьезное. Он бросился к девушке и крепко прижал к груди, сунув букет куда-то под вешалку.
- Кать, что случилось? Валерий Сергеич? – Катя медленно покачала головой. – Елена Санна? – та же реакция со стороны поникшей девушки.
Вдруг она отстранилась, бросила быстрый пытливый взгляд в его лицо и, кивнув в сторону своей комнаты, видимо, приглашая мужчину пройти за ней, вернулась к своему диванчику и забралась на него, поджав под себя ноги. Андрей зашел и присел перед ней на корточки, пытаясь заглянуть в глаза, но Катя отводила их в сторону.
- Катюш! Ну, нельзя же так пугать – объясни, наконец, что произошло.
Девушка глубоко вздохнула, словно собираясь с духом, и тихо-тихо – так, что Андрей лишь по губам догадался, о чем речь, сказала:
- Я, кажется, беременна, - и застыла, ожидая ответной реакции от любимого. На мужчину не смотрела, боясь прочитать в его глазах то, что ей могло не понравиться. Андрей недоверчиво смотрел на девушку, словно пытался найти подтверждение тому, что это шутка. Но девушка не спешила убеждать его в этом. Тогда он резко поднялся, прошелся к окну, постоял там несколько долгих минут, выстукивая кончиками пальцев на столе какой-то марш, быстро развернулся и прошел в коридор. В ту же секунду Катя услышала, как за ним захлопнулась дверь. Когда она повернула голову, то увидела лишь, как медленно падает оставленный любимым букет. Вот и все.