Дар судьбы или неожиданный подарок от Стрейнджа

У мужчин состоящих в отношениях не может быть своих детей. Естественным путем. Но это только если эти мужчины не из Готэма, в котором возможно все. Возможно увидеть воскресшего мертвеца. Возможно увидеть человека, способного обращать других в лед. Да и многое другое, что по рассказам кажется бредом сумасшедшего. Все это не происходит просто так. Город не способен творить такие вещи. Готэм - это люди. Люди, живущие в нем и сходящие с ума. Каждый по своему. Ну, а в данном случае, ко всем этим странным происшествиям имел отношение один конкретный человек. Который пока успешно оставался незамеченным главным борцом за справедливость в Готэме - Джимом Гордоном. Директор психиатрической лечебницы Аркхэм - Хьюго Стрейндж. Виновник всего этого безумства последних месяцев. Чего стоил Фриз, которого он посылал для уничтожения неугодных свидетелей. Хьюго никаким образом не планировал даровать такой подарок Освальду и Нигме. Своим пациентам, что попали к нему в лечебницу. Сначала Освальд, за убийство Галавана, затем Эд, за убийство Крингл. Конечно это были далеко не все их преступления, но оба они не представляли по первичным данным ничего ценного. Разве что на Пингвине Стрейндж смог испытать свою новую методику лечения, а разговоры с Нигмой наталкивали Хьюго на нужные мысли. Тем не менее, ситуацию это не меняло. Все изменил один день. Настоящую ценность они стали представлять тогда, когда однажды на мониторе, через камеру наблюдения, в коридоре который был закрыт (так как обветшал), Хьюго увидел Нигму и Освальда, что отдавались страсти. И это изменило ситуацию. Давно в планы Стрейнджа входил проект, цель которого заключалась в том, что мужчина должен был выносить ребенка. Здорового и способного жить. Но при том, этот мужчина должен забеременеть естественным путем и иметь возможность забеременеть вновь. Естественно, для подобного нужна была пара мужчин. Желательно влюбленных, для чистоты эксперимента. Желательно пациентов его клиники, дабы мочь контролировать их, забрать в любой момент обратно в Аркхэм на законном основании. А так же желательно довольно громких и ярких личностей, чтобы можно было без труда определить, насколько ребенок будет похож на них и чем конкретно. Все сходилось и упускать такой шанс было глупо. Особенно учитывая тот факт, что Нигма и Освальд были тут. За стенами Аркхэма. Никому неинтересны и почти забыты всеми. Этим решением было положено начало данного эксперимента. Прошла уже пара месяцев с тех пор, как Освальд Кобблпот был отпущен с сертификатом из лечебницы Аркхэм. Он был здоров, точнее так гласил документ выданный Хьюго Стрейнджем. Неспособен на агрессию, добр ко всем. Такие качества легко могли погубить в Готэме и погубили бы Пингвина, если бы не встреча с отцом. Нигма сидел в Аркхэме, Бутч и Табита отказали Освальду в дружбе, хоть с его стороны и было верхом наивности рассчитывать на что-то другое. Он остался без дома, друзей. Его легко могли убить. Но отец вовремя пришел на помощь. Пусть семья Элайджи и невзлюбила единственного родного сына того, но тем не менее, это был какой-то - но дом. Какая-то - но семья. Спустя пару недель отпустили и Эда. Что могло бы показаться странным, правда не "новому" Кобблпоту. Который все принимал за чистую монету. Выйдя за ворота лечебницы, Нигма отправился к Освальду и найдя того, согласился пожить с ним. Так как отказывать "такому" Пингвину ему не хотелось. Последующее время, Эд был занят размышлениями о том, как вернуть прежнего Кобблпота. Он явно видел, что Освальда тут любил отец. Остальные же относились к нему хорошо лишь будучи на виду. Нигма чувствовал, что и к нему испытывают те же чувства. Но до этого дела ему и не было. Какая разница, что там чувствует тройка людей, которых убить ничего не стоит? Дни шли, Кобблпот и Эд жили в комнате Освальда. Жили как обычно. Разумеется, порой по ночам, а иногда и днем, оставаясь вдвоем отнюдь не для разговора или сна. Несмотря на то, что Пингвин теперь был добр и раним, он любил Нигму таким, каков тот был. И поэтому все равно продолжал состоять с ним в отношениях. О чем через какое-то время узнала и вся семья. Казалось бы, что по крайней мере Кобблпоту, жить было неплохо. Ведь он как и отец, оставался в неведении о ненависти, что испытывала Грейс и ее дети. Но все же, жизнь омрачилась и для Освальда. Нигму вновь забрали в Аркхэм за провинность, и с тех пор в доме началось то, что при Эде скорее всего не было бы воплощено в жизнь. Наступило утро. Даже тут, за городом, солнца так и не было. Кобблпот выбрался из под одеяла, сев на кровать. Что было вчера? Вот такой вопрос мог бы возникнуть у него, учитывая то, что мысли изрядно путались, хоть он почти и не пил. Но, нет, Пингвин прекрасно помнил, что вчера произошло. Он вернулся. Вернулся к своей прежней жизни. Отомстил за отца, который погиб по случайности, но главным образом из-за подлости его семьи. Освальда сильно тошнило уже который день. Он не знал, что это может быть и потому просто считал, что отравился чем-нибудь. События последних дней даже не привлекали его внимания к этому. Приведя себя в порядок, он спустился на первый этаж. Прошел в гостиную. Взгляд пал на Грейс. Точнее на ее хладное тело. - Доброе утро! Чудесный день, не так ли? Освальд улыбнулся и поковылял к окну. Казалось бы, чтобы отдернуть шторы. Но, нет. Чтобы задернуть их поплотнее, хоть на улице из-за туч и так светло не было. Пингвин чувствовал, что вот-вот будет вынужден побежать вновь в ванную комнату. Хотя побежать - это громко сказано. То, что творилось с ним, его изрядно волновало. Напоминало рассказы матушки о том, что она испытывала, когда узнала, что носит под сердцем его - своего единственного и любимого сына. Но подобное сравнение откровенно пугало и сводило с ума. Кобблпот отошел от окна к столу, посмотрев на труп, от которого его воротило и потянувшись к бутылке с алкоголем. Рука дрогнула и он, так и не решился ее взять. Что-то словно остановило его. Да, день не сулил ничего хорошего, так как через пару минут Освальд вновь скрылся в ванной комнате, потом полдня не выходя оттуда. Под вечер он позвонил Гейбу, велев тому заехать в аптеку за определенной вещицей. Кобблпоту самому не верилось, что он просит купить тест... Но ведь чем черт не шутит? Он находился Аркхэме.... С ним могли сделать что угодно, а мелькавшие в голове смутные, путанные воспоминания о каких-то манипуляциях Стрейнджа и его помощников не давали покоя. Чутье Пингвина не обмануло. Утро следующего дня. Освальд ехал на заднем сиденье машины принадлежавшей его отцу. За рулем Гейб - его помощник и друг. Дорога лежит в Аркхэм. Пингвин судорожно сжимал в руках бутылку с минеральной водой. Он был одет как всегда элегантно, дорого. Темно-фиолетовый костюм, черный жилет, дорогие аксессуары, шелковый галстук, поверх черное осеннее пальто. Кожаные перчатки, что были на его руках, немного поскрипывали об бутылку, так как то и дело Освальд поглаживал ее. Его несомненно укачивало от ухабистой дороги ведущей от поместья в Аркхэм, но ему нужна была эта встреча. Встреча с Нигмой. Со вчерашнего дня Пингвин не проронил ни слова. Делая все молча и казалось обдумывая что-то жизненно важное. В принципе, так оно и было. Гейб предпочитал не тревожить в такое время Босса, так как это самоубийство. Наконец-то машина подъехала к воротам, а после оказалась на территории психиатрической лечебницы. Встреча была уже согласована и одобрена заочно. Пингвин сделал это через своих людей, не желая говорить со Стрейнджем лично. Да и будучи уверенным, что тот ему не позволит. Хотя тот бы позволил, так как это было в интересах его эксперимента, только Кобблпот об этом не знал. Через пятнадцать минут после прибытия, Освальд уже вошел в комнату для встреч. Она была небольшой. Посредине стоял стол и два стула. Собственно все самое нужное, а зачем что-то большее в комнате для разговоров? Нигму пока не привели. Освальд сел за стол, снимая перчатки и сжимая их в руках. Смотря на дверь и ожидая, когда же заведут его Эда. Которого он не видел уже пару недель, по причине смерти отца и прочих навалившихся бед. И вот - знакомое лицо. Любимое лицо. В комнату завели Нигму и оставили его наедине с Пингвином, усадив за стол. Вид у Эда был так себе. Но относительно неплохой. По крайней мере Освальд видел, что того не пытали, а это уже хорошо. - Пингвин, решил навестить меня? Какими судьбами, друг мой? Произнес Эд, как-то безучастно. Он не знал, где был Кобблпот и что делал. Хоть и догадывался, что ничего хорошего с любовником не происходило. Тем не менее, все равно подозревал того в том, что это лишь нежелание навещать его. Освальда даже немного удивило такое безучастие, хотя, отчасти, это было ожидаемо. - Я.... я не мог приехать раньше.. Начал он робко. В разговоре с Нигмой, Кобблпот как правило всегда был таким, если не злился. - Мой отец... умер... Освальд сглотнул, судорожно вздохнув. - А после мне нужно было наказать виновных в его смерти... Прости, что я не появился раньше, Эд. Пингвин отчасти чувствовал себя виноватым, но на данный момент, все его мысли были заняты лишь новостью, которую ему предстояло сообщить. Как сказать Нигме, что тот станет отцом? Как такое вообще возможно.....? - Мне жаль. Коротко, но с сочувствием отозвался Эд в ответ на полученную новость о преждевременной кончине Элайджи. С которым успел познакомиться. После Нигма сменился в лице, улыбнувшись. - О, ничего, мой пернатый друг. Произнес он. - Что предотвращает обман и позволяет наслаждаться жизнью? Спросил Нигма, оглядывая Освальда. Вновь эта прическа, вновь классический костюм. Эта утонченность, эта аристократичность. Возможно Нигма сейчас просто вскочил и сорвав с того одежду, овладел бы любовником, если бы не положение. Ему так нравился его Пингвин. Он вернулся. Теперь это именно его Пингвин. Тот самый, которого он подобрал в том лесу, где закопал Крингл, а не тот, которого сделал Стрейндж. Этому Эд был очень рад. - Возможность быть самим собой. Ответил Нигма, не дожидаясь ответа собеседника. После глядя на бледного и явно взволнованного по своим причинам, Кобблпота. - Я рад, что ты навестил меня и рад, что ты вернулся. Но теперь расскажи, что случилось, Освальд? Эд прекратил улыбаться, решив выслушать проблему своего любовника. Но Пингвин молчал. Молчал и не мог сказать. Нигме оставалось лишь запастись терпением и глядеть на Кобблпота. Разглядывая черты его лица, затем смотря на бледные руки с длинными, тонкими пальцами, которые были вечно холодными. Как хотелось коснуться этих рук. Как хотелось уйти с любовником из лечебницы, но, увы, пока это не представлялось возможным, иначе бы наверняка Освальд помог. - Я беремен. Наконец-то произнес Пингвин. Воцарилась мертвая тишина. Кобблпот смотрел на шокированного и непонимающего, шутка это или нет, Эда. Да.... разговор предстоял не из легких. Учитывая, насколько это ненормально и нереально звучало. Но это Готэм. Тут возможно все.