Маргит

Моя жена Аделина, увидев мою мошонку и целых четыре лишних яичка, почти две недели пребывала в шоке. Потом привыкла. Она категорически отказывалась верить в мою историю и утверждала, что в Антарктиде какая-то секретная лаборатория и там надо мной проводили опыты. Жена заставила меня уйти из института исследования Антарктиды, но я особо не сопротивлялся, ибо уже давно собирался увольняться: не моё это призвание, тухнуть по полгода среди льдов на пятидесяти градусном морозе вдали от семьи. Теперь я обычный офисный работник, правда зарплата меньше, но это другой вопрос. Что же касается Аделины, она поверила в мою историю, только когда сама Маргит постучалась в дверь нашей квартиры. Не сказал бы, что жена сильно удивилась, увидев силу богини в действии, скорее всего она изначально верила в мой рассказ, но не желала признаваться в этом. Маргит живёт с нами уже месяц. Она всё также в своём не рвущемся облегающем синем платье без единого шва. Полубожество сразу подружилось с моей дочерью Кларой. — Почему у тебя на руках носки? — спросила девочка в один из первых дней. — Мне так нравится, — хихикнула Маргит. — И это не носки, это просто такие перчатки без пальцев. — Я иногда замечала, что внутри этих варежек нет пальцев, а вместо них какое-то тесто. — Тебе показалось, деточка. Через месяц Кларе десять лет. В этом возрасте детям уже очень сложно рассказывать сказки, в них всё больше скепсиса, они понимают, что к чему. Сложно объяснить ребёнку, который всё меньше верит в волшебство и магию, почему женщина в синем никогда не ест, не моется и не ходит в туалет. Сложно объяснить, что Маргит проще всегда быть в одежде, чем круглосуточно держать своё тело в реалистичной имитации человеческой кожи. Клара увлекалась бусами и макраме, постоянно мастерила всякие цепочки и фенечки. Однажды за ужином я заметил на руке дочери нечто странное. От тыльной стороны ладоней и почти до локтей в кожу вросли странные образования. Подозвав к себе девочку, я внимательно рассмотрел их и потрогал. В кожу левой руки было вплавлена одна из поделок с бусами: десять небольших ромашек в ряд. Леска и разноцветные бусы на ней стали частью её кожи, будто она родилась с ними. В кожу правой руки аналогичным образом была вплавлена поделка макраме: красиво переплетающиеся друг с другом толстые верёвочки. Справедливости ради надо отметить, что выглядело это эффектно, как красивые рельефные татуировки. — Что это такое? — строгим тоном спросил я. — Тетя Маргит сделала мне так. Это красиво, мне нравится! Я начал злиться и материться про себя. — Она сказала, что волшебница и я попросила её доказать, — виновато продолжила Клара. — Иди и скажи ей, чтобы вернула всё назад. Ну, бегом! И не возвращайся, пока не вернёт как было. Клара убежала в свою комнату и вернулась через пять минут с нормальными руками. Самой Маргит я ничего не сказал, да и если бы сказал, то вряд ли бы смог как-либо повлиять на неё. Зато дочь наказал и запретил ей просить подобные вещи у «волшебницы». Вообще Маргит жила мирно и не конфликтовала ни со мной, ни с Аделиной, а для дочери и вовсе стала закадычной подругой. Возможно, она и проводила какие-то метаморфозы в теле Клары, а потом возвращала всё назад, но я про такие факты не знал, а проконтролировать это тем более не мог, поэтому и не заморачивался по этому поводу. Спала Маргит на диване в зале. Ну как сказать, она не спала, а имитировала восемь часов сна. Когда Клара была свободна от выполнения домашнего задания и занятий в танцевальном кружке, Маргит проводила время с ней. В основном же она почти никак не участвовала в нашей жизни, просто сидела в сторонке и молчала. В тот день я пришёл с работы немного раньше, за час прихода Клары из танцевального кружка. Аделина догуливала последний день больничного из-за простуды. Она встретила меня с огоньком в глазах, самочувствие её было уже в полном порядке, а настроение говорящее о том, что она не прочь заняться любовью, пока Клара не пришла домой. Я зашёл в душ, чтобы сполоснуться и освежиться. Внезапно ванную зашла Аделина, моё предположение о её намерениях оказалось верным. Источая сексуальность, она сняла заколку с каштановых волос и грациозно их распустила. Давно такого не было, лет пять, может больше. Повесив халат и трусы на крючок, жена зашла ко мне в душ. Я натирал мочалкой шею и спину. Аделина взяла шампунь и встала на колени. Сначала она почесала мою шестияйцевую мошонку, именно так, как я это любил, ноготками сзади, потом бережно намылила её. Потом намылила член так, будто хотела подрочить его. Член возбудился, она продолжила массировать вверх-вниз. Аделина встала на ноги, держа член в руке. Мы поцеловались, глубоко, с засосом, как не целовались наверно год и даже больше. — У тебя же была другая слюна, — сказала она, оторвавшись от моих губ. — Ты сегодня говорил, что Маргит сделала твою слюну «кайфовой». — Ничего не понял. Ты что несёшь? — Ну сегодня после обеда, когда я с тобой целовалась, твоя слюна была какой-то особенной. Она проникала в меня и согревала изнутри, дарила радость и счастье, приятное покалывание по всему телу. Это было непередаваемое ощущение. Хочу ещё так! Ты говорил, что Маргит, подкорректировала кое-что у тебя в слюнной железе, а также в простате… — Что? В простате? Что ты ещё со мной делала? — Твоя сперма была так же вкусна, как и слюна, — Аделина говорила это уже совсем робко, будто провинившийся ребёнок. — Это бред! Это был не я! — Но ведь мы… Мы же с тобой делали это… Ты был настолько настоящий… Ты… Вернее тот человек… Он знал то, что мог знать только ты и никто более. Я выбежал из ванной. — Где Маргит?! Где эта тварь? — кричал я, бегая нагишом по квартире. Я обежал всю квартиру, но, так и найдя это существо, бессильно, с разбитым сердцем плюхнулся на кресло. Обнажённая Аделина показалась в двери комнаты. Капли воды с её тела падали на пол и впитывались в ковёр. — Она пропала сегодня утром… — растерянно шептала жена. — Значит… Значит, это был не ты? Не найдя, что сказать, я прикрыл лицо рукой и закрыл глаза. Жена подошла ко мне, села на пол и припала к ногам. — Ты ведь не злишься на меня? Я ведь думала, что это ты… Маргит ведь не мужчина и не человек вовсе… Ей ведь было приятно, давно я не видел такие счастливые глаза. Давно на лице Аделины не было радости и в этом виноват я. Я не смог, а это существо смогло. — Ладно, давай помоемся и делами займёмся, — сказал я, встав с кресла. Жена, стоя на коленях, прижалась к моему животу, ухватившись за талию. Мои гениталии зажались между её грудями. Я положил одну руку ей на плечо, а другую на голову. — А что мы можем сделать? — продолжил я. — Её прогнать невозможно, полиция ей не угроза. А ты… Ты, конечно, ты ни в чём не виновата. Мы помылись, успокоились, погрели ужин. Клара пришла домой вместе с Маргит. — О, я вижу у вас в головах много вопросов ко мне, — передала богиня мысленно, после того как зашла домой. Я хотел что-то спросить у дочери, но не смог издать ни звука. Аделина, не понимая, что происходит, тоже схватилась за рот. — Я вам обоим транслирую. Держите себя в руках, старайтесь не проговориться. Кларе незачем знать подробности вашей, вернее нашей сексуальной жизни. Согласны? Мы с женой рефлекторно кивнули головами. — Могли и не кивать, я уж поняла, что вы согласились. Клара сняла верхнюю одежду, мы все вчетвером прошли на кухню. Женщина в синем наложила девочке покушать. Я стоял, облокотившись на подоконник, Аделина села за стол напротив дочери и расспрашивала её о том, как у неё прошёл день. — И что? — внезапно заговорил голос Маргит у меня в голове. — Я отымела твою жену. Захочу — ещё раз это сделаю! Трахну её на твоих глазах. Моя жена, судя по всему, тоже услышавшая это в своей голове, замолкла и ошеломлённо раскрыла глаза, смотря куда-то вдаль мимо дочери. Спустя минуту Аделина посмотрела мне в глаза с истинным страхом. Я не знал как реагировать, помочь я никак не мог, что-либо изменить тоже. Слабый человечишка! На что я вообще рассчитывал, что Маргит извинится? Когда ты давишь давишь муравья на асфальте, ты не извиняешься перед его роднёй. Мне вдруг стало смешно, я захохотал. — Пап, я разве сказала что-то смешное? — спросила дочь, оторвавшись от блюда. — Нет, Клара, я вспомнил старый анекдот. — Расскажешь? — Нет, детям нельзя рассказывать такие анекдоты. Больше всего меня разрывал эгоизм, осознание факта, что моей жене приятнее с кем-то другим и я ему даже в подметки не гожусь. На самом деле я почему-то не считал произошедшее изменой, впрочем, это логично: Маргит ведь не человек, да и цели у неё совсем другие. Секс для неё — всего лишь трение двух кусков мяса друг об друга. С лица Аделины весь вечер не сходило пространное выражение лица. Вела она себя отстранённо и даже не посмотрела сериал, новые серии которого она никогда ранее не пропускала и всегда подгоняла меня, чтобы я скачивал новую серию с торрентов. Когда мы легли спать, мы обнялись также сильно, как после первой моей командировки на восемь месяцев в Антарктиду. Крепкими объятиями мы как будто компенсировали такую дальнюю и долгую разлуку. Сейчас между нами встала Маргит, её могущество казалось нам непреодолимой силой, которая разделяет нас на огромное расстояние, но мы обнялись и победили. Мы рядом, мы одно целое. — Что будем делать? — спросила жена. — Ну что мы можем изменить? Договариваться на какие-либо кодовые слова нет смысла, она всё равно прочитает наши мысли. Я знаю только одно: она питается нашими мыслями и эмоциями. Она любуется процессами, которые происходят в нашем мозгу. Ей нужны бурные эмоции, чем ярче и сильнее наши переживания, тем красивее взаимодействие нейронов в наших головах. Для неё это всё равно, что любоваться красивой картиной или слушать музыку. — Хм… Получается надо получать максимум удовольствия? — Да. Причем чем больше мы сомневаемся в реальности партнера, тем более она подстраивается и точнее имитирует, видя сомнения в наших мыслях, корректируя детали характера и внешности. — Ты не ревнуешь меня к ней? — робко спросила Аделина. — Хех, а смысл ревновать к божеству? Я ведь люблю тебя. Главное, чтобы тебе было приятно, чтобы ты была счастлива. А ты… а ты обещаешь не ревновать, если узнаешь о том, что я занимался сексом с Маргит принявшей твоё обличие? — Да, обещаю. Не буду ревновать. Мы сплотились так, как никогда более почти за тринадцать лет отношений. Скучный и вялый секс стал намного более живым, чувственным и эмоциональным. Мы стали парой пушистых котиков в клетке запертой самим дьяволом. Чем крепче мы обнимались и сильнее доверяли друг другу, тем более мы считали себя защищенными. Более таких инцидентов не случалось. Возможно у неё пропал интерес к этому. Возможно Маргит проворачивала это настолько филигранно и четко, что мы не замечали. В конце концов в паранойю мы не впадали и перестали считать это чем-то плохим: подумаешь, секс супруга с усовершенствованной копией себя. Она прожила вместе с нами примерно полгода, а потом пропала. Я не знаю какие цели она преследовала, живя с нами. Может ей было нечего делать? Помню тот день, когда она появилась снова. Нашу дочь сбила машина. Клара умирала в грязи на обочине, истекая кровью. Нога переломана двух местах, локтевой сустав вывихнут, на животе рваная рана от торчащей из-под земли арматуры. За эти короткие секунды я уже смирился со смертью дочери, но всё-таки надеялся на помощь… на помощь бога. Издалека доносились звуки сирены скорой помощи. Внезапно откуда-то пришла женщина в синем, в узком не позволяющем широко шагать платье. Маргит шла, не торопясь, с невозмутимым выражением лица, точно зная, что успеет. Присев рядом, она приложила руку на рану девочки и прекратила кровотечение за несколько секунд. Четверо зевак с изумлением наблюдали за странной сценой и не менее странной женщиной в нелепом костюме с ладонями в синих «варежках», похожих на гусиные лапы. Маргит снова поселилась в нашей квартире. Клара боготворила её и отдалялась от нас, что нас сильно беспокоило. Однажды я отругал дочь за плохие оценки в школе. — Тётя Маргит лучше вас! — выкрикнула в ответ Клара. — Вы меня постоянно ругаете и не понимаете. А тётя Маргит очень добрая, делает подарки, с ней интересно играть и она всегда знает, что мне интересно и в какую игру мне больше всего хочется играть. Она крутая, а вы «ни о чем»! Мы сразу поняли коварный и жестокий план Маргит. Трахаться с нами по отдельности и разделить на ядом ревности не получилось, поэтому она решила отнять у нас дочь. Не просто отнять, а вернуть с того света и потом настроить её против нас. Попытки как-то «перетянуть» дочь на нашу сторону не увенчались успехом, Клара всё сильнее отдалялась от нас: общение превратилось в бесконечные словесные перепалки и разговоры на повышенных тонах. Я пытался взять Клару в ежовые рукавицы, заставлял делать больше дел по дому, не давал денег на карманные расходы и запрещал выходить гулять. Маргит не вмешивалась в это и Клара честно несла наказание. Воспитательные меры не возымели никакого эффекта, ибо не могли запретить дружбу с богиней, особенно учитывая тот факт, что они скорее всего общались мысленно. Это был ад! Невыносимое осознание того, что у тебя отнимают дочь. Без судов, без похищений, а изнутри, через мысли. Абсолютное бессилие. Мы с женой жили в аду и ничего не могли с этим поделать. Нам повезло. Это продолжалось недолго, всего три месяца. Клара умерла. Никто её не убивал и не покушался на её жизнь или здоровье. Девочка банально не проснулась утром. Врачи сказали, что ночью её сердце просто-напросто перестало биться. Маргит наскучила забава с Кларой и она отняла у неё жизнь, которую подарила ранее. Правда доказать я это никак не мог: расспросы Маргит были безрезультатны, а медицинская экспертиза показала лишь то, что перед смертью девочка была абсолютно здорова. С женой своими догадками я не делился, впрочем, сомневаюсь, что она имела альтернативную от моей версию произошедшего. Аделина впала в депрессию. Разговаривать с ней стало невозможно — ей стало на всё наплевать. Полное безразличие к происходящему вокруг повлияло и на её работу. Должность у неё была хорошая, но при этом требующая высокой ответственности. Начальство пошло навстречу и предоставило отпуск на месяц. Сама Маргит стала пребывать в каком-то странном обличии. Одежду она не носила, тело её было полностью асексуальное с резиновой кожей бежевого цвета, нечто среднее между мужчиной и женщиной. Когда Аделина вышла в отпуск, Маргит поработала над ней. Колдовала над моей женой она почти три дня. Выглядело это как обычный массаж. Вот только каждое движение рук богини будто высасывало жир из-под кожи, попутно делая её здоровее и моложе. Был убран накопившийся за десять лет жир, омоложены лицо, волосы и весь организм в целом. — Я могу изменить цвет твоих глаз, — сказало сверхсущество после всех процедур. — У тебя есть возможность выбрать их цвет. Я сейчас скопирую твоё лицо и ты наглядно сможешь сравнить разные цвета глаз. Лицо богини в течении минуты плавно превратилось в копию лица моей жены. Они перебрали почти все возможные варианты цвета глаз. Аделина остановилась на том же цвете глаз, что у неё сейчас, на зелёном; но попросила сделать этот цвет более сочный и ярким, ближе к изумрудному. За пять дней душевное состояние жены полностью стабилизировалось и даже стало лучше, чем раньше. Аделина вернулась во времени если не на десять, то на пять лет точно. Стала снова той, какой я её полюбил ещё на первом курсе университета. Друзья и родители были шокированы преображением моей жены и подолгу расспрашивали со всеми подробностями как и где мы достигли таких результатов. Аделина долго виляла и под конец выдумала, пожалуй, гениальный ответ: ежедневные занятия спортом, кремы, косметические ванны, правильное питание и дисциплина. Благо с подругами и родителями она не виделась почти четыре месяца: объяснения не вызвали серьёзного скепсиса. — А мне кажется или у тебя цвет глаз изменился? — спрашивали Аделину особо внимательные подруги. — Нет, тебе кажется. Всегда такой был, ты просто не замечала, — отмахивалась она. Однажды вечером Аделина перебирала старые вещи и, увидев старые поделки Клары, снова утонула в слезах. — Она убила Клару и откупилась моей красотой, — отвечала она на мои безуспешные попытки успокоить её. В комнату вошла Маргит. — Я прекрасно знаю, что ты меня ненавидишь, но мне плевать, — заговорила богиня. — Да, это я убила твою дочь. Просто так, от нечего делать. Можешь представить, что я её не спасала и она умерла там на обочине в грязи. Лицо Аделины искривилось в гневе, глаза налились кровью. Она оттолкнула меня и полезла драться с Маргит. Её руки входили в тело Маргит как в тесто. В какой-то момент кулаки вошли так глубоко в тело богини, что Аделина уже не могла их вытащить. Ранее тестообразное тело затвердело и заблестело как металл. Аделина пыталась отдёрнуть руки, но ничего не получалось. — Отпусти, отпусти! — завопила прикованная в божеству девушка. — Запросто! Тянущая свои руки назад Аделина вдруг резко отбежала от Маргит и упала на меня. Спустя секунду она закричала. Громкий душераздирающий женский визг. Её ладони остались внутри богини. Руки плавно закруглялись в запястьях. — Ты что со мной сделала? — заорала девушка. — Верни как было! — Я вернула твоё тело на несколько лет назад, омолодила и восстановила прежнюю красоту. Ты моё произведение искусства, моя живая скульптура. Могу сделать всё наоборот. У вас, людей, есть такая поговорка «Я тебя породил, я тебя и уничтожу». Казавшееся выплавленным из хрома тело Маргит размякло, из глубины выдавились ладони моей жены. Она оторвала их точно также, как оторвала мой член подо льдами в Антарктиде. Две «резиновые» ладошки упали на пол. Аделина, сев на колени, попыталась взять их своими культями, но ничего не получалось. Я положил их на тумбочку рядом с кроватью. — Успокойся, она поставит их на место, — приговаривал я, обняв жену, гладя по голове и целуя её макушку. Маргит щёлкнула пальцем и одна ладошка бесшумно взорвалась. Пыль похожая на пепел разлетелась по кровати. Ещё один щелчок и вторая ладонь обратилась в пыль. Побледневшая Аделина наблюдала за этим, не моргая, с широко раскрытыми глазами. Она по привычке попыталась закрыть лицо руками, но, ещё раз увидев культи, разрыдалась ещё сильнее. — Маргит, ты тварь! — я глотал ртом воздух, пытаясь найти слова, чтобы объяснить как я ненавижу её. — Настолько жестокого существа я никогда не встречал! — Да не распинайся, ты же прекрасно знаешь, что я читаю мысли. Я осознаю силу твоей ненависти ко мне, не переживай. Прошло несколько минут. Аделина немного успокоилась и съёжилась в комок на кровати, усыпанной пеплом, оставшимся от своих ладоней. Я не знал, как утешить свою жену, и просто молчал, поглаживая её спину и талию. Аделина обняла руками подушку и уткнулась в неё лицом. — Да, успокойся ты, — шутила Маргит. — Бывают и хуже огорчения. — Конечно! — завопил я. — После того как ты убила Клару, это сущая мелочь. Я совсем огорчился и даже не совсем осознавал, что происходит, впрочем, и осознавать не хотел. Сев за компьютер, я вяло скролил интернет. Через час Аделина попросила принести любимый ею остывший чай. Принес чай и пару печенек. Потом она попросила помочь сходить в туалет. Выйдя из туалета, она снова съёжилась на кровати. Всё ещё не зная о чём говорить и как её утешить, я ретировался на кухню. В холодильнике стояла банка пива. Я откупорил её. Глотнул холодного напитка. Маргит зашла на кухню. Я не обратил на неё внимания; я уже давно вёл себя так, будто она не живет в моей квартире. — Ладно, ладно! — махнуло рукой она. — Я вела себя по-свински. Я верну ей ладони назад, отращу точно также, как вырастила тебе четыре лишних яичка. Только уже не сегодня, а завтра. Иди, обними её, я уже передала ей мысленно. Я убежал к Аделине. Мы крепко обнялись и начали целоваться. От переизбытка чувств и эмоций мы возбудились. Я оттрахал её так, что она продолжала постанывать, распластавшись на кровати ещё несколько минут после полового акта. Потом я её накормил и помог помыться. Словно вновь обретшие счастье мы легли спать. Будто всего этого с нами не происходило. Снова как два пушистых создания, для которых не существует ничего кроме них самих, для которых не существует никаких чувств кроме любви, доверия и радости. На следующий день, когда я вернулся с работы, Маргит и Аделина сидели друг против друга за столом на кухне, богиня создала светящийся шар, в котором жена держала свои руки. Когда я вошёл в квартиру Аделина сразу кинулась ко мне, светящийся шар мгновенно погас. Мы обнялись. Ладони моей жены почти полностью восстановились. Оба больших пальца полностью выросли, остальным не хватало последних фаланг. — А пальцы уже не нужны? — спросила Маргит из кухни. — Отстань, Маргит, давай потом. Я по Артуру соскучилась. Мы обнялись и поцеловались, потом Аделина прошла на кухню и поставила греться ужин, она снова пребывала в отличном настроении будто не было вчера никакого нервного срыва. Маргит ушла в зал, я сел за стол. Аделина, довольно ловко управляясь своими пальцами, заварила чай и поставила греться тарелку борща. — Слушай, а это прикольно! — говорила она, рассматривая свои пальцы с недостающими фалангами. — Может вот так и оставить. — Мне кажется, это плохая идея, — поморщился я. — Ничего прикольного не вижу. — Ну хотя бы на пару деньков, ну пожалуйста. — Хм… Как хочешь… Только учти, что на выходных приходят в гости мои родители, надо чтобы твои пальцы были в порядке.