Маргит

      Когда я проснулся, Аделина уже возилась на кухне.       — Доброе утро, мой господин, — сказала она, когда я вошёл на кухню.       Я встал в ступоре и даже не знал, как реагировать: смеяться или плакать. Аделина судя по глазам, удивилась не меньше моего.       — Что происходит? Почему я это сказала?       — Ты запомнила то, чему я тебя научил, когда ты была в фальш-сне.       — Что? Что ты со мной делал?       — Нет, — продолжал рассуждать я, — ты не запомнила. Я тебя ОБУЧИЛ обращаться ко мне “мой господин”.       — И что теперь? Я к тебе как к господину теперь буду обращаться? Артур, ты мудак! А если друзья услышат, что они о нас подумают? Засмеют же. Чёрт, какое унижение… А вдруг бы ты во мне что-то другое изменил? Ты в моей голове мог что-то поломать! В своей жене! Чего смеёшься? Я серьёзно. Артур, слышишь?! Ладно бы руку или ногу, но в голове поломать — это не шутки, совсем не шутки. Придурок, блин!       — Значит всё-таки можешь по имени обратиться, — выдохнул я с облегчением.       Адель потренировалась в обращении ко мне. Выяснилось, что когда она не концентрируется на речи, то некоторые глубинные области сознания пересиливают и она обращается ко мне “мой господин”. Никаких необратимых изменений не случилось. Она успокоилась, после чего мы позавтракали.       В этот же день я написал заявление на увольнение и даже побрезговал отработать две недели. Как назло Маргит перестала отвлекаться на свои дела и почти не покидала квартиру, и формально можно было не увольняться. Впрочем, с полутора миллионами долларов в кладовке как-то совсем не интересно ходить на работу и получать гроши.       Чтобы не привлекать к себе внимания правоохранительных органов, я не стал совершать дорогие покупки вроде квартир или авто. Изменения коснулись только повседневных расходов: дорогие сорта мяса и колбасы, экзотические фрукты, более качественная одежда, мебель, бытовая техника.       Я привык, что Маргит усыпляет Аделину через каждые восемь часов, и стал воспринимать это как необходимость справить нужду. Зато моя супруга находилась в полностью адекватном состоянии, как будто никогда и не находилась в зависимости от сверхсна. Несколько дней она обращалась ко мне “мой господин” — это выглядело очень забавно и мило, но потом она отучилась. Друзья отметили её неслабо подросшие интеллектуальные способности и общий уровень эрудированности. Мы стали проводить и отдыхать теми способами, которые ранее были недоступны, жизнь вновь заиграла сочными красками. Деньги, красивая жена — вот оно счастье!       Почти всю еду мы заказывали из ресторанов, а дома готовили очень редко. Первую половину дня мы как правило проводили дома, вечером выходили в кино, рестораны или просто погулять. Занимались ерундой, проводили время за игровой приставкой, наслаждались жизнью. Часто играли в игры с Маргит, например, в компьютерных играх она, пользуясь своими способностями, вмешивалась в работу процессора и памяти игровой приставки так, что игра внезапно меняла механику и параметры. Ещё экспериментировали в занятиях сексом и устраивали БДСМ-игры, пользуясь способностями Маргит парализовывать отдельные конечности и части тела, отсоединять и присоединять конечности, а также блокировать некоторые чувства.       Но самым интересным времяпровождением с Маргит были игры с замедленным восприятием зрения и слуха. Она каким-то образом вмешивалась в работу глазного и ушного нерва так, что информация задерживалась до нескольких секунд. Таким образом, получалось, что ты видишь и слышишь происходящее вокруг чуть позже. В таком состоянии мы пытались играть в компьютерные и обычные игры. Особенно смешно в таком состоянии было устраивать бои с подушками. Увеличивали задержки, пытаясь найти ту грань, когда задержка такая большая, что ты уже становишься совсем беспомощным. Экспериментировали, замедляя слух, например на секунду, а зрение на две секунды. Непередаваемое ощущение: постучать по столу, услышать стук через секунду, и только через две секунды увидеть, как твоя рука беззвучно стучит по предмету.       В один из таких дней бы проснулись примерно в обед, позавтракали, вернее пообедали, заказанными на дом роллами. Разлеглись на диване и включили сериал. Аделина примерно в десять утра она получила дозу свехрсна, поэтому настроение у неё было отличное. Она любила, когда я брал её за волосы и дёргал, как бы доминируя. Дергал, разумеется, не сильно, скорее любя.       — А когда я в фальш-сне, мне нравится, когда ты дёргаешь за волосы? — вдруг спросила жена.       — О, конечно, нравится! Ты вся выгибаешься, закрываешь глаза и кайфуешь, при этом ещё сладостно дышишь. Не хватает только мурлыканья.       — Не верю, не может быть такого!       — У меня даже видеозапись есть.       — Ну-ка покажи.       Я взял телефон, открыл галерею и пытался найти видео, на котором я запечатлел процесс дергания косы жены. Аделина заинтересовалась другими записями, выхватила телефон из моих рук и начала смотреть видео. Но после пары записей, улыбку с его лица как ветром сдуло.       — Эй, что случилось? — возмутился я.       — Я… Я не думала, что такая покорная в этом состоянии…       — Я же рассказывал тебе…       — Рассказывал, но мне это представлялось по-другому. А самом деле я просто как кукла или робот. Со мной можно сделать что угодно.       Она совсем раскисла, губы задрожали, на глазах навернулись слёзы. Я обнял её и похлопал по спине.       — Не переживай, — заговорил я по-отечески, добро. — Я о тебе позабочусь. Пока я жив и здоров, я приложу максимум усилий, чтобы с тобой всё было хорошо.       Аделина успокоилась.       — Давай освежимся в душе, — предложил я, — давно мы не мылись вместе.       Разделись, прошли в душ. Каштановые волосы Аделины, намокая, прилипали к шее и плечам. Я подошёл к ней вплотную, обнял за талию и поцеловал. Через несколько секунд я возбудился и мой член уткнулся ей в живот.       — Трахнешь меня? — с предвкушением и игривым взглядом спросила она.       — Нет, тут не удобно. Ты же знаешь, я не люблю в душе.       Аделина взяла шампунь и нанесла его на мой детородный орган, как кетчуп на сосиску в хотдоге, после чего бережно, будто обращаясь с чем-то ценным, намылила его, а потом и мошонку. Мою шестияйцевую мошонку.       — Ух, обожаю держать их в руках, — с особым наслаждением сказала она, держа обеими руками мои яйца. — Целых шесть штук! Такой кайф! Кстати, почему ты их не бреешь?       — Так я же объяснял. Когда волос нет, мошонка постоянно прилипает к ноге. Плюс ко всему, она ещё сама с собой слипается.       — Да, точно. Вспомнила.       Тем временем Аделина меня намылила, но мой половой орган всё ещё не хотел расслабляться.       — Может всё-таки трахнешь меня? — сказала супруга, массируя мой намыленный член.       — Нет, лучше давай по-нормальному в кровати потрахаемся. Да и с мылом как-то не очень.       Смыли пену, вышли из душа. Аделина сказала, что хочет вытереть меня сама. Я не стал возражать. Члену и яйцам она уделила особое внимание: бережно укутала полотенцем и вытерла.       Спокойные и расслабленные мы прошли в комнату и легли на кровать. Распластавшись каждый на своей половине кровати, полежали немного по отдельности: голые и идеально чистые. Аделина раскинула свои волосы по подушке и мазала руки каким-то приятно пахнущим кремом, я взял телефон и смотрел видеоприколы интернете.       Через несколько минут, подсушив волосы, супруга прильнула ко мне. Положила голову на мою грудь. Погладила мошонку, нежную и мягонькую. Потрогала член, возбудила его.       — Ну и чего ты ждёшь? — спросила Аделина. — Трахаться будем?       — Да. Только я вот думаю, что с тобой такого сделать…       Супруга, не обращая на меня внимания, оседлала меня и сразу же начала целиться членом в свою промежность так, чтобы сесть на него.       — Эй, ты куда? — спохватился я, но Аделина насадила себя на член, ещё до того как я закончил фразу.       — А чего ждать, пока ты там надумаешь, — сказала жена, двигая тазом.       — Давай слезай. Ты же знаешь, я так быстро кончу.       Закатив глаза, супруга слезла с меня и плюхнулась рядом.       — Предлагаю так: я свяжу тебя и сделаю кунилингус.       — И я не смогу сопротивляться? — игриво спросила Аделина.       — Да!       — А потом трахнешь?       — Я подумаю. Если будешь хорошо себя вести, то да.       — Если я буду связанной, то как смогу вести себя плохо? — усмехнулась жена. — Я смогу быть только послушной девочкой.       Пока я ходил на кухню, чтобы глотнуть прохладного чая, Аделина разделась, вытащила верёвки и села в ожидании, когда я начну её связывать.       — А ты умеешь связывать так, чтобы не больно было? — спросила она.       — Нет, не умею.       — Не поняла. Как это не умеешь?       — Я не умею, зато ты умеешь.       — Что?       — Попробуй.       Супруга немного повозилась с верёвками. Завязала несколько узлов, затянула на руке петлю, привязала к ноге, потом развязала всё.       — Хм, и вправду умею, — сказала она ошеломлённо. — Фантастика какая-то!       — Надо просто довериться своему подсознанию.       Аделина сначала привязала к ногам верёвки и бросила разным углам кровати, чтобы я привязал их. Потом она завязала на запястьях петли и бросила верёвки в мою сторону, как бы передавая мне контроль над собой. Я привязал её руки к остальным двум углам кровати. Походил вокруг кровати, смотря на свою женщину по-хозяйски. Аделина лежала на кровати как звезда: голая и беззащитная.       — Теперь ты моя! — сказал я, хищно улыбнувшись.       — Блин, ты так говоришь, как будто я в первый раз вся в твоей власти. И как будто ты всю жизнь мечтал об этом.       — То есть тебе скучно?       — Ну да. Ты со мной делал такое, что это, можно сказать, самая безобидная миссионерская поза. Маргит с помощью своей магии делала меня гораздо беспомощнее. Помнишь, она отсоединила мне руки и ноги и ты обращался со мной как с вещью? Вот было прикольно. А вот это, — Аделина осмотрела себя с раздвинутыми ногами и руками, — это так себе.       — Ты хочешь, чтобы она опять такое проделала?       — Нет, я хочу, чтобы ты, наконец, отымел меня.       — Без проблем, но сначала отлижу у тебя. Тем более за мной должок был.       Я прильнул к промежности жены. Она была не просто гладко выбрита, на ней вообще не росли волосы, за что отдельное спасибо Маргит. Раздвинул заветные складки, сначала коснулся кончиком языка до клитора, потом также кончиком языка провёл по половым губам. Аделина на мою щекотку языком дёргалась будто в конвульсиях и пыталась отодвинуться прочь от меня, разумеется, тщетно. Потом я резко присосался к её киске, обхватив ртом её полностью сверху донизу. Да, я застал жену врасплох, связанная в позе звезды сопротивляться она никак не могла. Я водил языком вверх-вниз по клитору и половым губам, иногда заходя внутрь. Теперь Аделина уже наоборот вошла во вкус и старалась придвинуть таз к моему лицу.       Постепенно сладостные стоны и мычания становились всё громче, а движения тела всё более бесконтрольными и резкими. Чувствовалось, как её мозг раскаляется от наслаждения. Через какое-то время супруга напряглась так, что на её женственном по-девичьи мягком теле проявились вены и мышцы с сухожилиями. Пару секунд продержав тело в предельном напряжении, Аделина громко выкрикнула. Обожаю, как она дёргает и виляет тазом во время оргазма. С упоением понаблюдал за этим. Через некоторое время Аделина, наконец, размякла.       Подождав, когда жена отдышится, я поднялся на уровень её лица, чтобы поцеловать, но она вдруг резко отвернулась.       — Чёрт, у тебя весь рот в моих выделениях! — сказала супруга.       Я схватил её за подбородок и силой поцеловал в губы. Аделина начала морщиться и плеваться. Обожаю так делать! Иногда она говорила, что отомстит мне и измажет мне лицо спермой, но почему-то никогда так делала.       — Ну как ты? Довольна? — спроси я.       — Нет, не довольна.       — Всмысле?       — Теперь я хочу ещё больше. Чтобы бы ты не просто меня трахнул, а отпялил как сучку.       Да! В ней проснулся зверь! Как в старые добрые времена. Наслаждась моментом, я не торопясь, сходил в ванную и вытер лицо от женских соков.       — Блин, давай уже трахай меня! — сказала Аделина, когда я вернулся в комнату.       Я залез на кровать, но трахаться не торопился.       — Взамен на что? — спросил я, стоя на коленях между её ног. Мой член уже затвердел, я его медленно подтачивал, чтобы ещё сильнее раздразнить Аделину.       — Проси, что хочешь!       — Я хочу, чтобы ты разрешила Маргит сделать тебе полностью чёрные глаза как фентези. Хотя бы на один день.       — Ты же знаешь, что я потом боюсь в зеркало смотреть.       — Ну тогда лежи на кровати, не буду трахать.       — Ладно, ладно, согласна на один день.       На четвереньках я навис над Аделиной так, что моя голова была на уровне её груди. Лизнул сосок, поднялся выше, лизнул шею, поднялся ещё выше, поцеловал губы и кончик носа.       — А ещё язык раздвоенный, — сказал я, щекоча членом её лобок и половые губы.       — А может она ещё мне вторую пару сисек приделает?       — Тоже не помешает…       — Ладно, согласна, а теперь давать отымей уже меня.       Её промежность была влажной настолько, что член вошёл не просто как в масло, а как в мягкое желе.       Тёплое нежнейшее лоно. Непередаваемое ощущение. В такие моменты мне хочется самому превратиться в половой орган и проникать в женское нутро, чтобы наслаждаться тамошним теплом и уютом.       Отымел её пожёстче, но при этом сам старался не кончить. Второй раз пик её удовольствия был не такой бурный, как в первый, но, главное, я дал ей то, что она хотела. А также насладился тем, как Аделина корчит разные гримасы во время оргазма. Не сказал бы, что в эти мгновения её лицо красивое, но, тем не менее, мне эти гримасы нравятся: они по-своему завораживают. Да, это мой фетиш: лицезреть женщину в эти неповторимые моменты искреннего проявления эмоций и ощущений. Моменты особой красоты. Моменты, ради которых делаешь женщине приятно.       Сошёл с кровати, отдышался. Посмотрел на супругу.       — Ну чего ждёшь? — сказала она. — Давай развязывай уже.       — Подожди, я ещё не исполнил задуманное.       — Опять какие-то сюрпризы…       — Да, подожди ты, — махнул я рукой в сторону жены. — Маргит! Идём сюда.       В дверях показалась Маргит: флегматичная и с почти стеклянными глазами. На руках её не было пальцев, а сами они висели как щупальца. Кожа казалась даже не резиновой, а пластиковой.       — Что надо? — спросило божествою Её тело начало будто оживать и становилось более реалистичным и похожим на человеческое.       — А ты можешь увеличить её клитор?       — Что? — всполошилась супруга.       — Адель, да подожди ты…       — Да, могу, — спокойно заговорила Маргит. — Но мне нужен материал. Из пустоты я не могу создать человеческую плоть. Мне нужны аминокислоты. Я создать их из простых элементов: углерода, азота, фосфора и прочих. Но это будет очень долго.       — А откуда можно взять аминокислоты? — спросил я.       — У вас в холодильнике есть продукты, я из них извлеку нужные вещества. Мясо и овощи. Только охлаждённое, а не замороженное.       С тех пор, как Маргит принесла деньги, у нас в холодильнике обычно не было сырых продуктов, но вот как раз вчера мы закупили их, чтобы приготовить жаркое из говядины. Я сбегал на кухню и принёс несколько кусков мяса, а ещё один огурец и немного сельдерея.       Руки Маргит обрели нормальную человеческую форму, после чего она телекинетической силой взяла продукты и расположила их в нескольких сантиметрах над своей рукой. За несколько секунд мясо и овощи раздробились на микроскопические кусочки и превратились в левитирующую над рукой Маргит влажную взвесь размером примерно с футбольный мяч. Потом из другой руки Маргит вышла тонкая и острая игла.       — Ой, что происходит? — заволновалась Аделина. — Я не чувствую нижнюю половину тела.       — Всё нормально, я парализовала всё, что ниже пупка, — спокойно ответило божество.       Маргит уколола жену в клитор, на игле осталась капелька крови, которую богиня поместила внутрь взвеси, что левитировала над её рукой, после чего взвесь резко оживилась. Шар начал бурлить, образовались десятки тонких струек, взаимно закрученных и петляющих потоков вещества. Через минуту бесформенная масса превратилась в нечто фаллической формы. Маргит поднесла новый орган ближе к промежности Аделины, после чего кончик её клитора начал утолщаться так, что стал диаметром три или даже четыре сантиметра. Аделина задёргалась и пыталась смотреть в сторону низа живота, но Маргит парализовала ей все тело.       Через минуту тонкие струйки то ли крови, то ли плоти начали соединять утолщившийся клитор Аделины и фаллоподобный орган над рукой Маргит. Наконец, они соединились. Из промежности супруги выходил обтекаемый орган похожий на член без головки. Членоклитор.       — Теперь он твой, — сказала Маргит, — как если бы ела мяса и овощи, и твой организм отращивал клитор сам.       Продукты из холодильника превратились в часть тела Аделины. Сама супруга через мгновение снова обретя возможность двигаться, резко вздрогнула, будто испуганная новыми ощущениями из промежности. Боясь лишний раз двинуться, Аделина приподняла голову, чтобы посмотреть, что мы сделали, но толком ничего не увидела. Я залез на кровать. Матрас под моими ногами подминался, неизбежно на один-два сантиметра меняя положение тела супруги и тем самым вызывая шевеление её нового органа, который задевал за простыню. Это мгновенно вызывало слегка раздражительную и даже болезненную реакцию на лице Аделины, которой наоборот не хотелось лишний раз шевелить членоклитор. Бережно взяв орган, я приподнял его наверх.       — Вы мне сделали клиторочлен? — воскликнула супруга.       — Нет, членоклитор! — усмехнулся я.       Положив на место клитор, я устроился поудобнее между ног Аделины, чем снова вызвал движение матраса, а значит и шевеление чувствительного органа на простыне.       — Чёрт, щекотно! — возмутилась жена. — Будь осторожнее!       Смочив кончики пальцев слюной, я попробовал помассировать членоклитор, чем вызвал его возбуждение. Но, став плотнее и тверже, он не поднялся наверх в сторону живота, а так и остался направленным вниз. Гораздо интереснее было наблюдать за обладательницей чудо-органа. Аделина вздрагивала, тяжело дышала, стонала, безрезультатно и тщетно пыталась прекратить любые прикосновения к клитору.       Неизбежно вызывая сладостные конвульсии супруги, я взял гладкий и нежный членоклитор в руку и приподнял его, направив в сторону своего рта. Сначала коснулся кончиком языка, потом лизнул, потом обхватил губами. Супруга сжимала кулаки, корчила гримасы, стонала и громко дышала, мотала головой из стороны в сторону, а я погружал членоклитор в рот всё глубже и глубже до тех пор, пока он не упёрся в нёбо.       Наконец, когда я сделал несколько движений вперёд-назад, Аделина вскрикнула так, что, наверно, слышал весь подъезд. Вот это я понимаю, оргазм! Выдержав паузу, я продолжил сосать её членоклитор, но жена начала извиваться, пытаясь прекратить это.       — Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! Пожалуйста! — затараторила она. — Пожалуйста, остановись! Это невозможно терпеть!       Я наоборот раззадорился и начал обсасывать членоклитор усерднее. Но Аделина начала извиваться, выгибая спину ещё сильнее, и изо всех сил пытаться вырваться из оков, пытаясь согнуть руки и ноги. А потом заплакала и взмолилась так, что мне её стало жалко. Я встал с кровати и сказал Маргит, чтобы вернула как было. Она парализовала жену и за несколько мгновений вернула всё как было.       Аделина отдышалась и успокоилась, посмотрела ещё раз на междуножье, чтобы убедиться, что между ног ничего не болтается. Когда она снова заулыбалась, слёзы от боли и мучительного наслаждения превратились слезами счастья. Я похлопал ладошкой по лобку и сказал:       — Всё нормально! Всё как раньше.       — Ладно, давай развязывай.       — Нет, — ответил я, — мне надо завершить начатое. Я ещё не кончил.       — Значит ты решил использовать меня по полной? — усмехнулась жена.       — А ты думала, кто тут хозяин? Ты связана, ты моя секс-игрушка. Если всё можно остановить после первого каприза, тогда какой интерес играть в такие игры?       — Ладно, давай быстрее! — сказала она, откинув голову назад.       Отымел по-быстрому. Кончил на лобок. Кинул салфетки на живот и развязал руки.       — Эх, какой ты акробат, — вдруг сказала жена, — сделал дело и теперь сливаешься?       — Не понял, что не так?       — Сам обкончал меня, сам и вытирай!       Пока я вытирал сперму, Аделина смотрела наверх, разминая запястья над головой. Вытерев её лобок, я принялся развязывать ноги. Супруга потрогала живот и, убедившись, что я вытер начисто, приподнялась и облокотилась на локти. Я развязал верёвки, после чего девушка встала на ноги.       — Артур, это было классно! — сказала Аделина, поцеловав меня.       * * *       Через две недели Маргит опять пропала.       Третья подготовка к фальшь-сну началась намного легче легче, чем во второй раз. Адель предупредила о ломке и мы сразу же начали готовиться. Жена сначала связала вместе ноги в двух местах, потом связала руки и затянула узлы зубами. Я перепроверил узлы и помог устроиться в кровати поудобнее.       — Только научи меня чему-нибудь полезному, а не этой ерунде с самосвязыванием.       — Ладно, — улыбнулся я, — что-нибудь придумаю. Например, глубокому минету.       — Ну блиииин, я серьёзно!       — Ладно, ладно, научу чему-нибудь полезному.       Поцеловались в губы.       — Рот мне не будешь затыкать?       — Да, кстати, не помешало бы, — спохватился я, — в прошлый раз ты меня больно укусила.       Я встал с кровати и подошёл к бельевому шкафу. Открыл ящик со стираными вещами, взял носок и напихал в него другие носки.       — Блин, мог бы уже купить нормальный кляп в секс-шопе, — проворчала Адель.       — Значит не затыкать тебе рот? — ответил я, опуская руки.       — Делай, куда деваться, придётся носок жевать.       Я сел на кровать и приготовился заткнуть жене рот.       — Подожди, подожди, — засуетилась она и сразу же замялась, будто передумав сказать задуманное.       — Ну что? Говори давай.       — А что если… а что, если Маргит больше не вернётся, и я уже никогда не вернусь из фальш-сна... и последнее, что ты будешь делать со мной — это закрывать мне рот кляпом.       — Всё будет хорошо, — говорил я, еле сдерживая слёзы.       Мы снова поцеловались, но уже более страстно и с языком. Через несколько секунд, когда я, как бы заканчивая поцелуй, двинул голову назад, Аделина наоборот вытянула шею и приподняла свою голову, стараясь не отрывать своих губ от моих. Я в ответ на это прижал рукой её голову к своей и мы продолжили поцелуй.       — Ладно, давай уже затыкай меня, — сказала Адель, оторвавшись от моих губ. — Я уже начинаю чувствовать что-то странное внутри.       С доверием и безмерной покорностью глядя мне в глаза, она открыла рот, после чего я запихал в него импровизированный кляп. Потом завязал рот гольфиком, чтобы она не могла его выплюнуть во время ломки.       — Так нормально? — спросил я, завязав чулок на затылке.       Супруга кивнула. Я уложил её на подушку, ноги поднял на кровать. Полностью скованная Адель съёжилась и закрыла глаза. Из под закрытых век засочились слёзы.       Через секунды две или три лицо супруги исказила злобная гримаса. Она начала извиваться и рычать через кляп. Я перевернул её животом вниз и придавил своим весом. Её руки остались под животом, а вот связанные вместе ноги были свободны и могли сгибаться в коленях. Разъярённая девушка пыталась достать меня пятками, к счастью, безрезультатно. Некоторое время она орала в подушку, потом повернула голову и начала орать в сторону. Хорошо, что я заткнул ей рот, иначе бы соседи вызывали полицию, услышав крики и подумав, что я убиваю свою жену.       На этот раз ломка длилась недолго — всего сорок минут, а особо буйный период, в прошлый раз длившийся двадцать минут, занял всего лишь через десять минут.       * * *       Маргит отсутствовала уже неделю. Я бы начал серьёзно переживать по этому поводу, но меня отвлекло другое: ранее флегматичная и почти деревянная Аделина стала вдруг дёрганной и нервной, стала злиться непонятно на что и абсолютно без повода и странно реагировала на слова, которые были направлены даже не в её адрес. Происходили внезапные перепады настроения, причём даже забавные: она иногда злобно бубнила что-то бессвязное, что я просто ухахатывался, или, пролежав как кукла несколько часов в кровати, начинала внезапно хныкать. Причём лица всегда корчила такие смешные или по-детски милые, что хоть фотографируй и отправляй на выставки. Можно было спросить, почему она злится или плачет, и в ответ получить что-то вроде “я хочу летать в облаках”, “я хочу стать антилопой и бегать по прерии” или “если я стану большой красивой медузой, то меня легко смогут разорвать и съесть другие животные. Я ненавижу их!”. Иногда всплывали странные сексуальные фантазии в духе “хочу стать коровой, чтобы меня трахали быки и каждое утро доили молоко”. Иногда, конечно, всплывали и воспоминания об убитой Кларе, что сильно расстраивало даже меня и как бы заражало “слезной болезнью”, от которой я отходил только через час-полтора.       В любом случае Аделина в таком состоянии не могла мне не нравится, но я конечно понял, что причина в гормонах, и что у неё предменструальный синдром.       Скоро месячные.       Интересно, в этом состоянии, она поймёт, что надо делать? Ну что ж, всё бывает в первый раз: если что, посмотрю инструкции в интернете и научу её пользоваться тампонами. Если учесть, что в фальшь-сне она знала, что делать с ежедневками, то проблем с тампонами быть не должно.       У Аделины был запас и тампонов, и ежедневок, а вот обычных прокладок в было всего две штуки. Поэтому я на всякий случай сходил и купил ещё одну пачку. Но она раньше не раз говорила, что с тампонами намного удобнее. План был такой: сначала пытаемся использовать тампон, потом если уж совсем не пойдёт, то дам прокладку. В расчётное время начала месячных, я дал Аделине тампон, показал видео, а потом приказал использовать его по назначению. К моему великому счастью, всё прошло успешно. Не сразу, конечно, а с третьего раза она использовала его как положено. Я приказал раздвинуть ноги, проверил, до конца ли он введён. Потом приказал, менять тампон каждые четыре часа.       * * *       Прошла ещё неделя без Маргит. Месячные успешно миновали. Я научил Аделину мыть посуду и пылесосить. Правда, по своей инициативе она никогда этого не делала, поэтому каждый раз приходилось давать ей прямое указание на это. Честно говоря, она и раньше, будучи в адеватном состоянии, мыла посуду, стирала, пылесосила и готовила еду, просто сейчас это перешло, так сказать, в более роботизированный процесс. Научить мыть посуду было не просто, а готовить еду — и того сложнее, ибо, в отличие от критериев чистоты, критерии вкуса не очень четкие.       Прошла ещё неделя, со временем я привык к тому, что со мной живёт девушка-робот-слуга, которой я могу в любой момент приказать ублажить меня, и она беспрекословно исполнит мой приказ. Я уже перестал бояться оставить её одну дома и, чтобы выйти на улицу на пару часов, я уже не приказывал ей связать себя. Возвратившись домой, я видел супругу неподвижно лежащую на кровати в той же позе, в которой она была, когда я ушёл.       Потом наступило наступило неизбежное.       В тот день, я от нечего делать велел жене раздеться, ходить на четвереньках и вести себя как кошечка. Она мяукала, виляла задницей, а я кормил её мороженым с ложечки. И в этот самый момент к квартиру позвонили. Я всполошился, приказал Аделине одеваться, а сам пошёл смотреть, кого там привела нелёгкая.       Это была её мама. Инесса Петровна. Солидного вида женщина в очках с красивой оправой.       Почти неделю я придумывал причины, почему Аделина не отвечает на звонки своих родителей. Конечно, это не могло продолжаться вечно, в итоге мама сама пришла к нам.       Это была очень тяжелая сцена, казалось, что она легче бы перенесла смерть своей дочери, нежели то, во что она превратилась. Мама отчаянно трясла её, как бы пытаясь разбудить.       — Адель! Это я, твоя мама! — в слезах пыталась достучаться до неё мать.       — Да, я помню, ты моя мама, — флегматично отвечала дочь. — Ты говоришь это в третий раз.       Сказать, что тёща была разбита горем — это ничего не сказать. Инесса Петровна, разумеется, начала пытаться позвонить в скорую, но реакция диспетчерское была не такой какую она ожидала. Через час приехала карета скорой помощи из психушки. Они посмеялись и сказали, что Аделина притворяется, что я вру, и на самом деле она обдолбалась какой-то наркоты. Оформив какие-то бумаги-отписки, врачи быстро ретировались. Главным их аргументом было то, что пациент не буйный, поэтому нечего тратить на неё время.       Инесса Петровна, разумеется, разгневалась и начала звонить в разные больницы, но неимоверными усилиями, я уговорил её пока никуда и никому не сообщать. Напугал её тем, что болезнь очень странная и не совпадает по симптомам ни с одной из известных. Нарисовал страшную картину, в которой врачи заберут Аделину для проведения опытов в застенках, и что она больше никогда не увидит свою дочь. Конечно же, Инесса Петровна начала выдвигать разные гипотезы про мозговых паразитов и прочее подобное, но мне сыграл на руку мой авторитет в глазах тёщи, всё-таки я был полярником и являлся для неё образом мудрого и рассудительного человека.       На следующий день нас навестил папа Аделины и они уже вдвоём пытались разбудить дочь. Разумеется, тщетно. Разумеется, мне пришлось уже их двоих уговаривать не обращаться к врачам. Но мне помог отец Аделины, вернее его недоверие к врачам и особенно к психиатрическим лечебницам нашей страны.       Потом были слёзы, скандалы, попытки обвинить меня в произошедшем. С тяжёлой горечью и одновременно с любопытством они изучали поведение своей дочери, пытаясь найти в этом хоть какое-то самоутешение. На резонные вопросы в мой адрес, что с ней произошло и чем она заболела, я ответил, что сам не понимаю, что происходит. Разговор же со своими родителями я пытался максимально отсрочить, благо они жили в другом городе и это было не трудно. Но всё было напрасно, так как Инесса Петровна на следующий же день позвонила и всё рассказала моей маме. Приехали уже мои родители и головомойка повторилась, только ключевыми вопросами теперь были: что мне делать с женой и как зарабатывать на жизнь.       И вот прошёл целый месяц после пропажи Маргит. Родители Аделины по факту уже жили у нас. Они даже проводили эксперименты и пытались заставить её вспомнить события из детства и юности. К нашему удивлению, она отчётливо помнила события из детства и юности, но чем ближе событие было к настоящему времени, тем хуже она его помнила.       Ещё через неделю её родители смирились и приняли горе. Мои тоже. Возникло много разных вопросов касаемо будущего Аделины, например, что делать, если заболит зуб и её придётся вести к зубному? Что делать, если она заболеет чем-то серьёзным или получит какую-то травму и её придётся везти в больницу? Что делать, если ей надо будет явиться в государственные органы? Решение обратиться к психиатрам и признать её недееспособной, было тяжёлым и даже мучительным, но другого выхода, к сожалению, не было.       Родители Аделины наконец-то съехали, и мы, снова став предоставлены сами себе, смогли расслабиться и жить как раньше. Вернее не мы, а я.       От нечего делать я научил жену играть в шахматы, но через несколько партий играть с ней стало совершенно не интересно. Аделина играла очень внимательно и выигрывала просто за счёт того, что не допускала глупых ошибок, хотя играла при этом совершенно посредственно.       В одной партии я решил провести эксперимент и передвинул свою фигуру против правил.       — Ты почему так сделал? — спросила Аделина. — Это не по правилам.       — Мне можно нарушать правила.       — А мне?       — А тебе нельзя нарушать.       Аделина восприняла это покорно без какого-либо возмущения. Разумеется, я не злоупотреблял возможностью диктовать ей какие угодно правила, так как игра после этого теряла смысл. Эта власть над ней вначале казалась забавной шуткой, но потом я потерял к этому интерес точно также, как не интересно лепить из пластилина фигурки. Иногда я представлял времяпровождение с ней как игру с марионеткой или с машинкой на пульте управления. Управлять ей не интересно, пока не научишься делать с ней красивые вещи.       * * *       Маргит нет уже полтора месяца. Проклятое божество ушло, забрав с собой мою жену. Аделина не умерла, не уехала далеко, мы с ней не развелись и она меня не бросила, но тем не менее её нет рядом со мной. Она заточена в своей голове, а вместо неё остался биоробот. Вот она рядом, я могу сказать ей “улыбнись” и её лицо преобразится неповторимой улыбкой, но это будет совсем не то.       Адель больше нет, всё кончено. Смирившись с этим я начал использовать её как служанку: принеси чай, подай печенье, поставь чайник на плиту, застели кровать, сними носки, почеши яйца. Хоть какая-то польза.       Наконец, мне надоело наблюдать за женой-роботом, который прислуживает мне, а промежутках смирно лежит на кровати. Зашёл в интернет-магазин, выбрал два тренажёра мировых брендов: эллипосоид и райдер. Набрал всякой мелочёвки: гантели, эспандеры, спортивное питание для женщин и прочее. Переделал комнату Клары в небольшой фитнес-зал. Нашёл в интернете видеоуроки по фитнесу для женщин, заставил Аделину изучить их и запомнить наизусть. Потом приказал заниматься строго по программе.       Конечно же, я велел ей заниматься полностью голой, иначе не интересно. Приказал делать гимнастические упражнения, растяжки, шпагаты. Аделина сама занималась, сама готовила себе питание, пила витамины, при этом строго соблюдая диету. Купил какие-то штучки для тренировки вагинальных мышц, показал супруге видеоинструкции и приказал занимался имнимным фитнесом, а точнее вумбилдингом.       Через месяц супруга преобразилась. Впрочем, она и так была довольно хороша, особенно после манипуляций Маргит, но теперь стала более подтянутой и не такой женственно слабой как раньше. Даже тот минимальный эмоциональный фон, который присутствовал в её речи, стал более бодрым и жизнерадостным, интонация речи изменилась, мимика тоже чаще стала изображала положительные эмоции. А ещё накачала вагинальные мышцы так сильно, что могла делать ими массаж: я снимал трусы, она садилась на член и массировала его вагиной.       Я не стал останавливаться на достигнутом и решил научить её глубокому минету. Делать-то всё равно нечего. Нашёл видеоуроки в интернете, в которых женщины на примере длинного резинового члена учили глубоко заглатывать. Купил фаллоимитатор и приказал Аделине научиться глубокому минету. Это было очень просто для неё, научилась она примерно за полтора дня. Сосала она идеально, глубоко заглатывала и словно робот контролировала рвотный рефлекс. Я глубоко совал член и кончал прямо в пищевод. В начале было забавно, потом стало скучно, так как делала она это абсолютно флегматично. Приказывал ей проявлять различные эмоции, но элемент игры всё равно ускользал от меня. Несмотря на полную реалистичность и выраженные проявления чувств, происходящее всё равно казалось мне фальшью.       Всё-таки Адель не заслуживает такой участи. Пусть это просто её тело, но даже тело не хочу видеть в состоянии безвольной куклы. Может быть Маргит вернётся, разбудит её, она очнётся и с ужасом осознает, что прошло год или два. Я восемь часов проведу с той, которой поклялся в любви и верности четырнадцать лет назад. Возможно больше: день, неделю, зависит от самой Маргит. Несомненно, это будет счастливое время, и при этом не менее горестное. Убить Аделину — поистине гуманный способ выйти из сложившейся ситуации. Я даже придумал план: прикажу ей купить в хозяйственном магазине какой-нибудь яд, отойти в безлюдное место и съесть его. Её заснимут камеры магазина, я в это время обеспечу себе надёжное алиби в другом месте. Она умрёт, я останусь чист. Идеально. После долгих мук раздумий, взвешивания аргументов “за” и “против”, в итоге остановился на мысли, что я не могу с ней так поступить. Аделина ведь там внутри, где-то там глубоко спит, она живая.       Тем временем, прошло уже три месяца после исчезновения Маргит. Инесса Петровна начала капать мне на мозги по поводу признания Аделины умственно неполноценной. Я так и не понял зачем ей такая спешка, но понять её можно, так как это избавит меня и её от возможных проблем и ответственности в случае каких-либо происшествий с посторонними людьми. И, разумеется, пенсия; правда тёще невдомек, что у меня в кладовке лежит миллион и четыреста с лишним тысяч долларов. Но я не торопился начинать процедуру признания супруги недееспособной, не знаю почему, скорее всего мне было просто лень, да и ещё надо было бы придумать хорошую и правдоподобную легенду.