***
В тот же вечер, вернувшись домой, Джон не застал никого в гостиной на Бейкер-стрит: вероятно, Лорен была у себя, миссис Хадсон аналогично племяннице или же находилась в гостях у одной из своих подруг, следов присутствия Шерлока также не было. Не успел Ватсон начать раздумывать, где мог находиться его друг, как тот, возвратившись домой, прошел мимо доктора и сел в кресло возле камина. - Решил прогуляться? – Отчего-то осторожно поинтересовался Джон. Холмс поднял на него взгляд своих голубых глаз и, сделав какие-то выводы, совершенно серьезно ответил. - Выбирал стриптизёршу на твой мальчишник. Никак не мог определиться с выбором между Карамелькой и Клубничкой. - Ты…ты ведь несерьезно?! – Заикаясь, произнес ошарашенный Ватсон. - Мне ничего не приносили? – Сменил тему Шерлок. – Посмотри, есть ли на столе какая-нибудь визитка. Всё ещё шокированный, но надеющийся, что его друг пошутил, Джон подошел к столу, где и в самом деле была какая-то визитка. - Как ты узнал? – Спросил доктор, протягивая Холмсу небольшую картонку. - Банальные наблюдения, которые кроме меня, однако, никто не делает, - он пробежался взглядом по визитке и тут же, слегка поморщившись от отвращения, что удивило Ватсона, протянул её обратно, чтобы тот тоже мог прочитать:Чарльз Огастес Милвертон Аплдор Тауэрс, Хемпстед Агент
- Кто это? - Худший человек в Лондоне, - ответил Шерлок. – Не написано ли чего-нибудь на оборотной стороне карточки? - "Зайду в 6.30 Ч. О. М.", - прочел Джон, перевернув визитку. - За время своей деятельности я приходил в соприкосновение с пятьюдесятью убийцами, и худший из них никогда не вызывал у меня такого отвращения, как этот мужчина. А между тем я не могу не иметь с ним дела... Впрочем, он явится по моему приглашению. - Да кто же он такой? - Это король всех шантажистов. Да поможет небо мужчине, а еще больше женщине, чье доброе имя окажется во власти Милвертона. Завладев тайной, он будет их жать и жать с улыбающейся физиономией и каменным сердцем, пока не выжмет досуха. Он в своем роде гений, и в честной торговле его марка прославилась бы. Думаю, тебе не нужно объяснять, как работают шантажисты подобного рода. Милвертон очень богат и хитер, ему не нужно зарабатывать каждый день, по этой причине никто не знает, когда он начнет новую игру, методически и не спеша терзая души. Он может несколько лет держать про запас карту, прежде чем разыграть её в тот момент, когда ставки будут самые высокие. - Есть закон. И на этого человека можно найти управу. - Полиция? – Шерлок насмешливо посмотрел на друга. – Да и жертвы не смеют парировать его ударов. Если бы он когда-нибудь занялся шантажом против невинной особы, тогда действительно мы поймали бы его, но он хитер, как сам дьявол. Нет, надо найти другие пути для борьбы с ним. - А для чего он явится сюда? - Сегодня одна знатная клиентка поручила мне свое дело. Это леди Ева Брэкуэл. Через две недели у неё назначена свадьба с именитым англичанином. У Милвертона имеется несколько неосторожных писем, написанных ею её старому другу. Учитывая нравы жениха этой особы, этих писем достаточно, чтобы помешать свадьбе. Милвертон пошлет письма, если ему не будет уплачена крупная сумма. Мне поручено повидаться с ним и по возможности договориться. А вот и он. Холмс в очередной раз, проанализировав шум от подъехавшего автомобиля, определил своего гостя. Действительно, через пару минут этот человек стоял посреди гостиной. Чарльз Огастес Милвертон был человек лет пятидесяти, с большой умной головой, круглым, пухлым, бритым лицом, застывшей, фальшивой, как наклеенной, улыбкой и острыми серыми глазками, блестящими холодным блеском. Голос его был мягок и приятен, как и его добродушная по виду наружность, когда он, подходя с протянутой пухлой ручкой, выражал сожаление, что не застал Холмса и Ватсона в первый свой визит. Шерлок оставил без внимания протянутую руку, его лицо стало твёрдым и холодным, как гранит. Улыбка Милвертона стала ещё шире; он пожал плечами, снял пальто, тщательно сложил его и, перекинув через спинку стула, сел. - Этот джентльмен? – спросил он, делая плавный жест в сторону Джона. – Не будет ли это нескромностью? - Доктор Ватсон мой друг и коллега. - Прекрасно, мистер Холмс. Я протестую только в интересах нашей клиентки. Дело такое щекотливое... - Доктор Ватсон уже слышал о нем. - Значит, мы можем приступить к делу. Вы говорите, что действуете от имени леди Евы. Уполномочила ли она вас принять мои условия? - Она не имеет возможности выплатить вам указанную сумму. Даже половина станет для неё разорением. Я прошу вас умерить требования и вернуть письма за ту цену, которую я упомянул в своей записке и которая, уверяю вас, составляет все, что вы можете получить от леди Евы. - Я не могу согласиться с такими условиями. Если деньги не будут уплачены за четыре дня до свадьбы, то, конечно, свадьба не состоится, - улыбка Милвертона стала нестерпимо любезной. - Я знаю, то, что вы говорите о средствах леди, правда, но подумайте, этот брак - такой подходящий случай для ее друзей и родных что-либо сделать для нее. Они будут думать о свадебном подарке, а вы подкиньте им идею… - Это невозможно, - возразил Холмс. - Боже мой, боже мой, как печально! - воскликнул Милвертон, вынимая из кармана толстую записную книжку. - Мне поневоле думается, что у наших дам плохие советчики, они не учат их делать усилия. Взгляните на это! Он вынул из конверта с гербом записочку. - Это принадлежит... впрочем, нехорошо быть нескромным. Вот завтра уже можно будет назвать имя, когда эта записка будет в руках мужа этой дамы. И все только потому, что она не хочет заплатить за нее нищенскую сумму, которую достала бы в полчаса, обменяв свои бриллианты на стразы. Такая жалость! И вы еще можете торговаться, вы, человек здравомыслящий, когда на карту поставлены честь и будущее вашей клиентки! Вы удивляете меня, мистер Холмс. - Я говорю то, что есть, - возразил Шерлок. - Мне кажется, что вы действуете сейчас с излишней уверенностью. Я знаю содержание писем. И моя клиентка поступит, конечно, так, как я ей посоветую. А я ей посоветую, чтобы она все рассказала своему будущему мужу и положилась на его великодушие. - Вы, очевидно, не знаете её жениха, - рассмеявшись, сказал Милвертон. При взгляде на мрачное лицо Шерлока можно было понять, что тот ознакомлен с характером жениха. - Итак, вы не отступите, - через короткую паузу подвёл черту детектив. – В случае если мисс Брекуэл не заплатит вам и окажется опозоренной, пойдет слух об этом наказании, и женщинам, оказавшимся в подобной ситуации, не останется ничего кроме, как согласиться с вашими условиями. - Вы глядите вглубь вещей, мистер Холмс, - сладко улыбаясь, ответил шантажист. - Идите вон, - холодно и твёрдо произнес Шерлок, презрительно глядя на Милвертона. Выдержав взгляд, мужчина поднялся на ноги, надел пальто и с достоинством направился к выходу, напоследок бросив: - Вы знаете, где меня можно найти. Джон хотел задать пару вопросов другу, но тот погрузился в размышления, соединив пальцы в привычном жесте. Спустя полчаса он резво вскочил на ноги и пошел в свою комнату, откуда возвратился, уже сменив личину Шерлока Холмса на нечто менее заметное. - Скоро вернусь, - коротко обратился он к Джону, ничего не объясняя. Однако доктор понял, что кампания против Чарльза Огастеса Милвертона начата. 19 декабря 2013 года. Вечер. Бейкер-стрит 221B. Несколько дней подряд Шерлок выходил из дому в разное время в том же наряде, что и в первый вечер, по всей видимости, изображая из себя молодого студента. Лорен тоже все это время не показывалась, вероятно, стараясь не попадаться на глаза ни Холмсу, ни Ватсону, так что Джон проводил вечера в компании своей невесты или с чашкой чая у камина. В один из вечеров Шерлок вернулся домой и, приняв свой обычный вид, сел перед огнем напротив Джона, предварительно налив себе чай. Доктор посмотрел на друга, оценивая, можно ли сейчас отвлекать детектива от его умственной деятельности, но одна небольшая деталь сначала изумила Ватсона, а потом заставила фыркнуть. - Не замечал за тобой ранее матримониальных наклонностей. - Потому что их нет, - спокойно ответил Шерлок, - однако, как ты верно понял, я обручен, - он продемонстрировал руку с кольцом. - Должен ли я поздравлять тебя? Ты не выглядишь очень довольным. Кто она? Лорен? - Лорен? Что за мысли, Джон? Будь оригинальнее! – Шерлок снисходительно посмотрел на друга. – И я вполне доволен своим выбором. - Что же, тогда я поздр… - Моя невеста – горничная Милвертона. - Боже сохрани! Шерлок! - Я должен был собрать о нем сведения. - И ты зашёл так далеко! - Это было необходимо. Я перспективный студент Уильям. Каждый вечер мы гуляли и беседовали. О, эти беседы! – Детектив покачал головой, чуть морщась, выражая таким образом своё негативное мнение по их поводу. – Однако я добился, чего хотел. Я теперь знаю дом Милвертона, как свои пять пальцев. - Но девушка, Шерлок! - Ничего не поделаешь. На очень уж крупную дичь охота. Но я могу успокоить тебя, сообщив, что у меня есть соперник, который тут же займет моё место подле невесты. Ещё я оставлю ей кольцо, отнюдь не самое дешевое, за которое она сможет выручить не слишком большую, но достаточную для утешения сумму денег. Сегодня роскошная ночь. - Ты…заговорил о погоде? – На лице Джона все ещё отражалось легкое удивление. - Это то, что мне надо. Я намерен сегодня ночью залезть в дом Милвертона, - с непреклонной решимостью произнес Шерлок. - Ты ведь знаешь, чем может это закончиться в случае неудачи: поимка, арест, карьера, оканчивающаяся позором, - поразмыслив, сказал Джон, видя, что отступать детектив не собирается. - А ты знаешь, что я не люблю опрометчивых поступков, и сейчас я все хорошо взвесил и обдумал. Ограбить дом Милвертона - это не более чем отобрать у него силой записную книжку. С моральной точки зрения мой замысел оправдан, остается только личный риск из-за преступления в глазах закона. Но истинный джентльмен не должен думать о риске, когда женщина так отчаянно нуждается в его помощи. - Я с тобой, и не вздумай останавливать меня, говоря о том же риске поимки и ареста, - твердо произнёс Ватсон. - И не собирался делать этого, - Холмс чуть слышно усмехнулся. - Что? – Тут же поменял тон доктор. – То есть тебя не волнует, что я могу быть обвинен в преступлении накануне своей свадьбы? Шерлок закатил глаза, - В таком случае я внесу за тебя залог в качестве свадебного подарка. В конце концов, сегодня канун твоей свадьбы. - Постой, так ты это подразумевал, когда говорил про незабываемый мальчишник? – врач непонимающе смотрел на детектива. - Ты бывший военный, Джон. Прощаясь с холостяцкой жизнью, ты расстаешься не с постоянной вереницей девушек, ведь ты как раз рад своей женитьбе и искренне любишь Мэри. Нет, ты оставляешь в прошлом войну, меня вместе с преступлениями, погонями и так далее. Таким образом, сегодня тебе нужны не стриптизерши, а опасность, риск, адреналин. Поправь меня, если я не прав. - Я не оставляю в прошлом тебя. - Да-да, я уверен, что Мэри будет не против, если ты время от времени будешь оказывать мне некую помощь, но так или иначе ты начинаешь новую семейную жизнь, и ни одно СМИ больше не будет говорить о детективе Шерлоке Холмсе и холостяке Джоне Ватсоне. Это нормально, Джон, не отрицай. Эта эра закончилась. Ватсон ничего не отвечал, признав правоту друга. - Однако если не повезет, то эта эра продолжится и мы вместе будем делить камеру, - Шерлок усмехнулся, обрывая молчание. – Признаться, я всегда думал, что из меня вышел бы замечательный преступник. И вот, наконец, такая блестящая возможность! Надеюсь, у тебя найдется пара легких и тихих туфель. Джон кивнул и спросил, - Во сколько мы идем? - Он рано ложится, и у него, как у всех толстяков, не жалующихся на здоровье, прекрасный сон. Агата, моя невеста, говорит, что её хозяина пушкой не разбудишь. Но Милвертон подождет, перед этим нам нужно раскрыть ещё одно дело, - после этих слов Холмс посвятил своего друга в детали дела профессора Пресбери, с которым к детективу ещё в Девоншире обратился мистер Беннет.***
Незадолго до полуночи детектив и его блоггер заняли позицию в кустах прямо напротив парадной двери профессорского особняка. - Ты ведь следил за числами, когда я вел рассказ? Приступы профессора происходили тринадцатого ноября, двадцать второго ноября, первого декабря, десятого декабря, то есть каждые девять дней. Сегодня девятнадцатое декабря, так что если этот цикл не будет нарушен, профессор должен предстать перед нами во всей красе. Все факты указывают единое направление: профессор начал вести себя странно после поездки в Прагу; у него секретная переписка с человеком, живущим в Лондоне, но действующим по поручению кого-то из Праги. Кроме того, вспомни о той шкатулке, которую мистер Беннет взял по неосторожности. Полагаю, в ней он хранит некое снадобье, наркотик, который принимает каждый девять дней. Это обстоятельство сразу бросилось мне в глаза. А после, когда я приходил проверить, действительно ли у дома нет приставной лестницы, по которой профессор мог бы добраться до спальни на третьем этаже, я также заметил, что представляют собой суставы на его пальцах. Утолщенные, мозолистые – ничего подобного в моей практике не встречалось. Всегда первым делом нужно смотреть на руки, Джон. Затем на манжеты рубашки, колени брюк и ботинки. Да, прелюбопытные суставы. Такие можно нажить, лишь передвигаясь на… - Шерлок осекся. – Конечно, именно так. Понятно, почему я подумал о наркотиках, но не подумал о таком их виде – это ведь пережитки прошлого! И собака, и плющ… - Джон вопросительно смотрел на детектива, ожидая дальнейших объяснений, но без толку. – Впрочем, сейчас сами убедимся. Дверь дома медленно отворилась, и в освещенном проеме показалась высокая фигура профессора Пресбери. Он стоял на пороге, чуть наклонившись вперед и свесив перед собою руки. Сойдя с крыльца, он опустился на четвереньки и двинулся вперед, то и дело подскакивая на ходу, словно от избытка сил и энергии, прошел так вдоль фасада и повернул зла угол. Едва он скрылся, как из двери выскользнул мужчина – мистер Беннет – и крадучись, последовал за ним. - Идем, Джон, скорее! – Шепнул Холмс, и они, стараясь не шуметь, устремились сквозь кусты к месту, откуда видна была боковая стена особняка, увитая плющом. Вдруг профессор с непостижимым проворством стал карабкаться вверх по стене. Делал он это, просто радуясь переполнявшей его силе. Вскоре эта забава наскучила ему, и он спустился вниз, опять встав на четвереньки. Со стороны передней части дома послышался шум, и овчарка, сорвавшаяся с цепи, выскочила на улицу, захлебываясь бешеным лаем. Увидев хозяина, она вовсе осатанела и во весь опор помчалась навстречу профессору. Через миг собака и человек, сплетенные в тесный клубок, покатились по земле. Профессор был буквально на волосок от гибели. Рассвирепевшее животное вцепилось ему в горло, глубоко вонзив в него клыки, и профессор потерял сознание ещё до того, как Шерлок и Джон успели подбежать и разнять их. Это могло оказаться опасной процедурой, но присутствия и одного крика Беннета оказалось достаточно, чтобы мгновенно унять огромного пса. Роя посадили на цепь, а профессора отнесли в его комнату. Пока мистер Беннет и Ватсон накладывали повязку на его истерзанное горло, устраняя непосредственную опасность, Холмс успел взять ключ от комнаты Пресбери и вернуться обратно со шкатулкой. В ней оказалось немногое: два флакона, один пустой, другой едва початый, шприц и несколько писем, нацарапанным неразборчивым почерком иностранца. В них были лишь сообщения о том, что профессору Пресбери отправлен очередной флакон с препаратом, и расписки в получении денег. Все были подписаны "А. Дорак". Так же там был ещё один конверт, написанный более грамотной рукой. Прочитав письмо первым, Шерлок передал его Ватсону и Беннету."Уважаемый коллега! После Вашего визита я много думал о Вашем случае, и хотя в таких обстоятельствах, как Ваши, имеются особо веские причины прибегнуть к моему средству, я все же настоятельно рекомендовал бы Вам проявлять осмотрительность, так как пришел к выводу, что оно не безвредно. Возможно, нам лучше было бы воспользоваться сывороткой антропоида. Черноголовый хульман, как я уже объяснял Вам, был избран мною лишь потому, что была возможность достать животное, но ведь хульман передвигается на четырех конечностях и живет на деревьях, меж тем как антропоиды принадлежат к двуногим и во всех отношениях стоят ближе к человеку. Умоляю Вас соблюдать все меры предосторожности, дабы избежать преждевременной гласности. У меня есть еще один пациент в Англии; наш посредник - тот же Дорак. Вы весьма обяжете меня, присылая Ваши отчеты еженедельно. С совершенным почтением, Ваш Г. Ловенштейн".
- Хульман - большая черноголовая обезьяна, обитает на склонах Гималаев, самая крупная и близкая к человеку из лазающих обезьян. Итак, мистер Холмс, сомнений нет: благодаря вам мы все-таки обнаружили корень зла. - Истинный корень зла, - сказал детектив-консультант, - это, разумеется, запоздалая страсть на склоне лет, внушившая нашему пылкому профессору мысль, что он сможет добиться исполнения своих желаний, лишь став моложе. Полагаю, не один он попался на эту удочку. Я разберусь с источником этого наркотика, мистером Ловенштейном. Он - идиот, считающий себя умнее других и вновь вернувшийся к старым экспериментам. Стоит слухам просочиться за пределы этого дома, и пересудам не будет конца, но я думаю, что можно найти способ избежать огласки. Ну, мистер Беннет, я думаю, мы обо всем поговорили, и разрозненные, казалось бы, факты легко теперь связать воедино. Собака, естественно, почуяла перемену гораздо раньше вас: на то у нее и тонкий нюх. Не на профессора бросился Рой - на обезьяну. Лазать же для обезьяны - сущее блаженство, и к окну вашей невесты ее, как я понимаю, привела чистая случайность. Простите, уже поздно, и нам пора возвращаться домой.***
Разумеется, после дела, мысленно окрещенного Джоном «Человек на четвереньках», компаньоны направились вовсе не домой, а на ограбление дома короля шантажа. Остановив такси за несколько кварталов от его дома, чтобы не привлекать внимания, они пошли в нужном направлении. - Почему бы тебе было не взять с собой на ограбление Лорен? Хотя она по какой-то причине всячески избегает тебя в последние дни, видимо, вы все же неплохо сработались в Девоншире. - Шутишь? У нас же мальчишник. Кроме того, нам нужно будет пройти через оранжерею, а Лорен со своими способностями магнита неудач, запутается в первой же лиане и умрет от удушья, - ответил Шерлок с лёгкой иронией. Больше вопросов Джон не задавал. Помолвка с горничной Милвертона принесла свои плоды: Холмс уверенно ориентировался в доме, проходя через оранжерею и другие комнаты в кабинет шантажиста. Через некоторое время детектив, наказав Джону внимательно слушать, не идет ли кто, стал возиться над сейфом, в итоге его открыв. Достав небольшой фонарик, он собирался найти нужные письма, но вдруг застыл и прислушался. Через мгновение он толкнул дверцу сейфа, взял свое пальто, которое снимал для удобства, и, забрав какие-то свои инструменты, спрятался за плотную оконную портьеру, сделав знак другу последовать его примеру. Через несколько минут шум, потревоживший тонкий слух Шерлока, усилился, хлопнула дверь, стали слышны мерные, тяжёлые шаги – Милвертон прошел в кабинет и сел в кресло, раскуривая сигару. Чуть раздвинув портьеры, Холмс и Ватсон стали наблюдать за происходящим. Мужчина несколько раз кидал нетерпеливый взгляд на часы, чему скоро нашлось объяснение. Со стороны веранды послышались легкие шаги, затем раздался стук в дверь, мужчина встал и открыл её. В середину комнату прошла высокая, стройная женщина в черном капюшоне. Она быстро и прерывисто дышала, и вся её гибкая фигура дрожала от сильного волнения. - Вы опоздали на полчаса, - произнес Милвертон резко. - Вы, милая, лишили меня ночного отдыха. Надеюсь, я буду вознагражден за это. Перед тем, как купить оговоренные письма, я, конечно, должен убедиться, что это то, что надо. Господи, да вы ли это? - Да, это я, - ответила женщина, отбросив с головы капюшон. - Несчастная, которую вы погубили. Милвертон рассмеялся, но в смехе его послышался страх. - Вы были так упрямы, - сказал он. - Зачем было доводить дело до крайности? Уверяю вас, по собственному желанию я и мухи бы не обидел. Но всякий человек по-своему зарабатывает на хлеб. Что же мне оставалось делать? Я назначил цену, которая вам по средствам. Вы не хотели заплатить. - И тогда вы послали письма моему мужу; это надорвало сердце благороднейшему из людей. Я недостойна была завязывать ему шнурки на ботинках. И он умер. Вы помните ту ночь, когда здесь, в этом кабинете, я просила, умоляла вас о милосердии, а вы расхохотались мне в лицо? Вы и сейчас пытаетесь смеяться, но губы ваши дрожат. Негодяй! Трусливая тварь! Вы не думали, что еще раз увидите меня? Но именно в ту ночь я узнала, как можно проникнуть к вам, когда вы один. Ну-с, Чарльз Милвертон, что еще вы хотите сказать? - Не воображайте, что вы испугали меня, - ответил Милвертон, поднимаясь на ноги. - Стоит мне крикнуть, явятся слуги и схватят вас. Но я буду снисходителен, ведь гнев ваш так понятен. Уходите отсюда. И кончим этот разговор. Но женщина не двинулась с места, держа руку под плащом и все так же зловеще улыбаясь. - Вам больше не удастся погубить ничью жизнь, как вы погубили мою. Вы больше не будете терзать сердца, как истерзали мое. Я спасу мир от ядовитой гадины. Получай, собака! В ее руке блеснул маленький пистолет. Один выстрел, другой, третий... Дуло пистолета было в полуметре от груди Милвертона. Он пошатнулся, упал на стол, закашлялся, цепляясь за бумаги. Затем, шатаясь, поднялся и шагнул из-за стола. Грянул шестой выстрел, и он упал на пол. - Вы убили меня, - успел только прошептать он. Женщина пристально посмотрела на него и ударила каблуком по его лицу. Потом снова посмотрела - Милвертон не вскрикнул, не двинулся, и мстительница удалилась. Шерлок, выйдя из-за портьеры, подошел к внутренней двери кабинета и повернул ключ в замке. В тот же момент послышались голоса и бегущие шаги. Выстрелы подняли весь дом. С невозмутимым видом Холмс быстро подошел к сейфу, выгреб обеими руками связки писем и бросил их все в огонь, потом еще и еще, пока сейф не опустел. Кто-то нажал ручку и стал колотить в дверь. Шерлок бросил по сторонам беглый взгляд. Затем вынул ключ из замка наружной двери, выпустил Джона, вышел сам и запер дверь. Тревога удивительно быстро охватила дом. Оглянувшись, доктор увидел, что все окна сверкают огнями. Парадная дверь была отперта, по аллее бежали люди. Сад кишел народом. Кто-то заметил, как «грабители» выбежали с веранды, закричал и бросился за ними. Холмс хорошо знал каждую дорожку сада и уверенно бежал вперед между кустами и деревьями. Ватсон ни на шаг не отставал от него. За ним по пятам мчался преследователь. Путь преградила шестифутовая стена. Шерлок перескочил через нее. Джон тоже прыгнул и, уцепившись за край, почувствовал, как чья-то рука схватила его за ногу. Он выдернул ее, вскарабкался на верх стены и упал в кусты лицом вниз. Холмс в одно мгновение поставил его на ноги, и они бросились бежать дальше. Они пробежали приблизительно две мили, когда Шерлок, наконец, остановился и стал прислушиваться. Вокруг них царило абсолютное безмолвие. Они ушли от погони. Вернувшись на Бейкер-стрит, первым делом Шерлок, посмеиваясь, разжег в камине огонь и закинул туда туфли Ватсона, отпечаток которых тот по неудаче оставил на одном из грязевых участков. Джон достал два стакана и разлил по ним единственный алкогольный напиток, находящийся в их доме – виски. - Конечно, залпом его пить почти вульгарно, но сейчас особый случай, - произнес Джон и быстро опустошил свой стакан. Безразлично пожав плечами, Шерлок последовал его примеру. Друзья распивали по третьему стакану, когда в гостиной на Бейкер-стрит появился инспектор Лейстрейд. Поздоровавшись с детективом и доктором, он с важным видом перешёл к делу. - Скажите, вы сейчас очень заняты? - Занят, - продемонстрировав виски, ответил социопат, который все ещё мог соображать, несмотря на легкий туман действующего алкоголя, - но с удовольствием послушаю вас. - Не могли бы вы помочь нам расследовать очень интересное дело, случившееся этой ночью? - Что же случилось? - Убийство. Крайне драматичное и замечательное. Я знаю, как вы живо интересуетесь подобными делами, и был бы вам очень обязан, если бы вы доехали до Аплдор Тауэрс и помогли бы нам. Это - необычное преступление. Мы с некоторых пор следили за убитым. Между нами, он был изрядный негодяй. У него в сейфе хранились компрометирующие бумаги, которые он использовал для шантажа. Все эти бумаги сожжены убийцами. Не похищено ни одного ценного предмета. Надо полагать, что преступники – люди из общества. Они руководствовались, по-видимому, единственной целью - предотвратить общественную огласку. - Преступников было несколько? - спросил Холмс. - Двое. Их чуть-чуть не поймали на месте преступления. У нас есть отпечатки их следов, есть их описание; десять шансов против одного, что мы найдем их. Первый был очень проворен, второго садовнику удалось было схватить, но тот вырвался. Это был мужчина среднего роста, крепкого сложения, короткая стрижка, безусый… - Приметы неопределенные, - возразил Шерлок Холмс, слегка поворачивая кресло, чтобы закрыть догоравшую в камине обувь. - Вполне подойдут хотя бы Джону. - Правда, подойдут, - улыбнулся инспектор, которому это показалось забавным. - Точь-в-точь Ватсон. - Боюсь, что я не смогу вам помочь, Лестрейд, - сказал Шерлок. – Дело в том, что я знал этого Милвертона и считаю его одним из самых опасных людей в Лондоне. По-моему, есть преступления, на которые не распространяется закон. Личная месть бывает иногда справедлива. Не надо спорить. Я решил твердо. Мои симпатии на стороне преступников, а не их жертвы. Я не возьмусь за это дело. Инспектор понимающе кивнул и, извинившись за беспокойство, оставил друзей в покое. - Должен признать, это и впрямь был незабываемый мальчишник, - усмехнулся Джон, допивая очередной стакан виски, - спасибо, Шерлок. Однако теперь перед тобой встает новая проблема. - Вот как? – Холмс вопросительно посмотрел на Ватсона. – Какая же? - Нас не поймали, и теперь тебе придется включить оригинальность, если ты ранее этого не сделал, и придумать вместо залога за моё освобождение иной подарок на свадьбу, которая, кстати, состоится уже сегодня, двадцатого декабря, - Джон улыбнулся и поднялся с кресла. – Спокойной ночи, Шерлок. Последовав примеру отправившегося спать Джона, детектив допил свое виски и направился в свою комнату. Прим. автора: В главе использованы произведения А. К. Дойла "Человек на четвереньках" и "Конец Чарльза Огастеса Милвертона".