5. Герои
1 сентября 2016 г. в 12:06
Примечания:
Посидела я тут, почитала некоторые комменты на ТФ, и решила, что неверно применяю к герою термин «фикрайтер». Не фикрайтер он. Его бы, по-хорошему, следовало бы назвать сетератор (человек, пишущий в сети), но, во-первых, мне само слово не импонирует совершенно, а во-вторых, на данном ресурсе оно как-то не употребляется. В обиходе здесь (да и не только здесь) слово «автор». Хотя, его неверно употребляют. Пишущего человека можно назвать писателем, сетератором, фикрайтером (в зависимости от того, где и что он пишет). А автор, он всегда автор какой-то конкретной работы (писатель Михаил Булгаков автор «Мастера и Маргариты», писатель Лев Толстой автор «Войны и мира»). Но раз все употребляют это слово, обозначая им «просто пишущего человека», то и я себе это позволю.
И таким образом «наш фикрайтер» незаметно превращается в «нашего автора».
Герои у нашего автора всегда с характером. С очень таким бойким характером. Иногда они сами требуют про себя истории, а иногда (прямо во время написания работы) спорят.
Вот, например, сидит автор, пишет и думает:
«А сейчас герой зависнет от передоза информации и тут-то я главу и закончу…»
А герой такой:
«Эй! Стопа! Мне сначала тому чуваку по мордасам дать нужно».
«Какое ещё "по мордасам"? — возмущается автор. — У тебя передоз инфы. Виси давай».
«Вот я ему двину, а потом висеть буду».
«Как же ты висеть будешь, если двинешь? И вообще, нет у меня в планах никакого "двинешь"! Виси!»
«Сам виси! У меня руки чешутся. Не даёшь вмазать, дай хоть поорать на него!» — спорит герой.
«Да я сейчас сам на тебя заору!» — орёт автор.
И тут вмешивается второй герой:
«Да пусть поорёт и руками помашет. Всё равно я сильнее его раз в десять. Скручу, на кровать повалю. Дальше рассказывать или сам сообразишь?»
«Да вы совсем, что ли, обнаглели? — возмущается автор. — Вы с кем спорить вздумали? Это я вас создал! Я!!!»
«Вот то-то и оно, — усмехается второй герой. — Создал нас такими, характер нам выстроил, внутренний мир вложил, душу вдохнул, а теперь что делаешь? Тащишь на аркане, как безвольных марионеток?»
«Так если ж вас не тащить, если отпустить и не контролировать, вы упрётесь вообще не в ту степь или усядетесь на задницу и будете чаи распивать!» — не сдаётся автор.
«А ничего другого, кроме как волоком тащить или полностью отпустить, ты придумать не можешь?» — спрашивает первый герой.
И тут, вместо того, чтобы грузить этого героя, автор грузится сам.
Как оно так получилось? Ведь это действительно он, автор, их создал. И сюжет тоже он создал. Чего ж они теперь не совпадают? Герои не слушаются, артачатся, самовольничают и не хотят идти по сюжету. Как так?
И чего теперь делать-то вообще? Как этих упрямцев к финальной точке довести, если на аркане они не хотят, а сами фиг дойдут?
Автор думает. Долго думает. И в конце концов надумывает, что это не герои его не слушаются, а он их не слушает.
Ведь, когда он канву сюжета плёл, когда только-только ключевые точки размечал, герои эти ещё совсем схематичные были, основные характеристики и никакого углубления. И поэтому под любые сюжетные закидоны прогибались. Но как только автор начал писать, как только планы начали становиться реальной историей, а сюжетные завивы — реальным путём героя, герои тоже стали обрастать плотью и кровью, обзавелись характером, привычками, собственным мнением. Они жили, развивались. Они проделали немалый путь. И совершенно логично, что они-теперешние отличаются от тех-изначальных.
Потащишь их насильно — сделаешь рабами сюжета. Пустишь на самотёк — превратишь в раба уже сюжет. А искать нужно середину. Она, как известно, золотая.
«Ладно, — говорит наконец автор первому герою, — загруз этот не так уж и критичен, так что ори, руками маши, в общем, действуй по обстоятельствам. Но помни: в итоге ты должен обратить внимание на незапертое окно. Я тебя под ним ждать буду — дальше вместе пойдём. Рука об руку».