It's just us now

      Джонг отправил её в камеру, как только услышал имя Бена, на его лице читалось удовлетворение, смешанное с ликованием. Он не задал ни одного вопроса, как будто точно знал, чье имя назовет девушка. А Рей поняла, что подписала себе смертный приговор: даже если следователь не докажет её вину, Соло не простит ей предательство. Когда дверь в кабинет открылась, и на пороге появился охранник, на его лице застыли отвращение и ужас. Девушка ухмыльнулась и вдруг подумала, что теперь, когда все самое плохое случилось, ей уже нечего бояться. Джонг хмуро посмотрел на служителя закона и приказал:       - Забирай девчонку, завтра приведешь её ко мне в это же время.       Встать Рей не смогла, охранник взял её на руки, стараясь не тревожить плечо.       Когда девушку унесли, Джонг вытащил из кармана комлинк и связался с главой группы:       - Она подтвердила, что корону украл Соло.       - Хорошо, теперь девчонку надо убить, - голос в динамике был сухим и деловитым, никаких лишних эмоций, только расчет - Джонг это обожал. Ему дали полную свободу действий, и он наслаждался каждым мгновением. Рей была неопасна, но лишние свидетели никому не нужны. Про его допросы слагают легенды, одну страшнее другой. Так что никто не удивится, что она покончит с собой, отравившись самым распространенным ядом в тюрьмах - синоксом.       Бен был зол, он был просто в ярости. Сначала его шпионы принесли фотографии того, что осталось от Рей после допросов, потом один из информаторов в тюрьме сообщил о том, что она назвала его имя. Но это было закономерно, он даже не представлял, как Рей выдержала неделю подобных истязаний и не рассказала все раньше. Но каждый раз, как его взгляд скользил по фотографиям, в душе начинал полыхать пожар. Джонг превратил её в сплошной кровоподтек с изуродованными руками и, заплывшим от избиений, лицом. В первые пару дней ему казалось, что это несерьезно, подержат пару дней и все, но потом начали приходить сведения от шпионов. Первой тревогу забила Лея, уже встречавшаяся на допросах с Джонгом, теперь она пришла к нему с новой информацией и едва сдерживала слезы.       Соло смотрел на снимки и не видел, его мать, сидевшая напротив, осторожно положила руку поверх его и ободряюще сжала:       - Теперь ты понимаешь, Бен, почему планы твоего деда лучше не претворять в жизнь? - мягко, но настойчиво спросила Лея. Она отлично понимала, что чувствовала сейчас Рей, она тоже побывала на массе допросов, некоторые из которых оставили на её теле и душе следы, не прошедшие до сих пор. - Девочку надо вытаскивать из тюрьмы, пока её не убили. Я пыталась нажать на главу стражей, но того кто-то покрывает. Кто-то могущественный. В Сенате сейчас беспокойно. Мой отец стар, и если сейчас мы не ответим на угрозу, все может развалиться. Так уже бывало. Но нельзя идти по трупам. Или ты готов её бросить, Бен?       Мужчина отвел глаза и нервно прикусил губу. Он не хотел причинять боль Рей. Он сделал все, чтобы её участие в краже было минимальным. Если бы он знал, чем все обернется, то никогда бы не предложил ей участвовать в этой авантюре. Еще один взгляд на искалеченное тело на снимке, и Соло сжал в руке комлинк так, что тот захрустел и истошно запиликал. Бен опомнился и разжал кулак.       - Да, её нужно вытащить из тюрьмы, и чем быстрее, тем лучше, - согласился он. Мать печально улыбнулась и вышла из комнаты. Бен продолжил угрюмо изучать снимки. На душе у него было мерзко.       Когда Бена Соло разбудили в три часа ночи, он сначала решил, что его пришли арестовывать за кражу короны. Но над ним склонился Люк Скайуокер, угрюмый и печальный, в нескольких словах он рассказал об изнасиловании и последующем отравлении синоксом.       - Рей не стала бы, - уверенно отозвался Бен, - она сильная. Намного сильнее, чем мы все думали.       Люк задумчиво взглянул на своего племянника, но промолчал. Соло быстро одевался, не видя, что и как надевает, очнулся только, когда ткань в руках расползлась на две части. Нестерпимо захотелось пить. И забыть все, что он услышал только что. Его руки дрожали так, что удержать стакан у него не получилось, и Люк протянул ему бутыль с водой.       - Где она сейчас?       - Фактически, мои люди выкрали Рей из тюрьмы, когда её переправляли в медицинский отсек. Повезло, что яд в пайке размок, и она съела всего лишь кусочек, проглоти она целую пилюлю, её уже не спасли бы. Синокс в растворенном виде горек до тошноты.       Бен с трудом сглотнул и уселся на кресло, рядом с дядей. Голова раскалывалась, дрожал голос, когда он говорил, и это был страх. Да, он боялся, что она умрет. Истощенная и измученная, у Рей просто не было сил бороться с ядом. Страх засел где-то в груди ледяным комком, заставляя нервно вздрагивать всякий раз, как в комнату заходил кто-то из подчиненных, сообщая, где сейчас находится корабль с Рей на борту. Каждое открытие двери заставляло желудок Бена делать умопомрачительные сальто. Он сцепил руки в замок, надеясь унять дрожь, но ничего не помогало. По щеке потекла какая-то капля, Соло стер её и отвернулся от Люка. Тот тактично глядел куда-то мимо племянника.       На планете начинался новый день, в окно спальни Бена были видны два солнца, встававших из-за горизонта, одно, светившее во всю, второе, умирающее и не дающее уже тепла или света. Он смотрел на них со смутным чувством, что превратил Рей в потухающее солнце. Наконец Люк нарушил молчание:       - Её спрячут в родовом замке твоей бабушки. Там сейчас зима, так что округа пустынна, слуги разъехались по домам или переехали в столицу вслед за сенатором, но оставлять там девушку в компании одних дроидов будет опасно, тем более в таком состоянии. Нужен человек, который присмотрит за ней. Бен помолчал, а потом решился:       - Через неделю начнутся большие каникулы, если все пройдет, как мы запланировали, то к концу каникул Рей сможет вернутся к обучению. Я откажусь от места секретаря канцлера и прибуду на Набу уже завтра, - Люк улыбнулся, но быстро вернул лицу безразличное выражение. - Скажу, что мне необходим отдых после всего произошедшего.       - Ты так уверен, что Рей стоит находиться сейчас в твоем обществе?       Бен вздрогнул и нахмурился, ему и в голову не приходило, как может отреагировать девушка, увидев его после всего произошедшего. Наверное, она сейчас его ненавидит, презирает и с удовольствием бы убила, если бы смогла. Стало больно, еще больнее, чем когда он увидел фотографии. Чертов Джонг! Перед глазами появилась картина, от которой Бена затошнило. Решение пришло самой собой. Он успокоился так, как становился спокоен его дед перед тем, как убить кого-то.       - Я прилечу через неделю, когда начнутся каникулы. Сейчас с ней побудет Брэнда. Она не предаст.       - А что будешь делать ты? - Люк насторожился, он слишком хорошо знал Бена, чтобы поверить, что внезапное успокоение пришло само собой. - Бен, не натвори еще больших глупостей! Я поговорю с отцом, возможно, Рей не придется участвовать во всем этом дальше.       - Извини, дядя, но ты сам в это не веришь, что уж говорить про меня, - мужчина встал и начал переодеваться в легкий костюм пилота. Люк следил за ним с чувством абсолютной беспомощности. Дети выросли, теперь их очередь быть сильными. Но как же тяжело на это смотреть, когда они совершают те же ошибки, что и ты.       - Бен, - он окликнул его уже на пороге, - береги её. Ты нужен ей сейчас больше, чем когда-либо будешь потом.       Тот лишь передернул плечами, давая понять, что услышал совет дяди.       В маленьком шаттле, который Бен взял для поездки на Корусант, не хватило бы места даже для эвока, так что он с трудом помещался в единственной кабине корабля. Но Соло был неважен комфорт, сейчас ему была нужна только маневренность и скорость.       До галактической столицы он долетел за два часа, назвался именем одного из пилотов матери и легко получил разрешение на посадку. На планете-городе было все также беспокойно, носились патрули стражи, проверяя вылетающих с Корусанта. Поднять шум из-за побега Рей еще не успели, но это было делом времени. Бен медленно летел в основном потоке, с нетерпением ожидая информации от своего осведомителя. Впереди столкнулись два спидера, и транспортный поток стал окончательно. На дисплее высветилась надпись: "один, где указано". Бен Соло усмехнулся и направил свой шаттл в нижние потоки.       Квартира Джонга располагалась на среднем ярусе одного из старинных зданий, жильцы которых с одинаковой вероятностью могли быть как и очень богатыми, так и очень бедными. В его квартиру Бен вошел легко, дверь была открыта. В дальней комнате горел свет. Джонг не успел даже вскрикнуть, когда Соло одним ударом вырубил следователя. Связав руки и ноги, Бен с трудом запихнул тело в транспортный ящик, который затем погрузил на свой корабль. Им предстоял долгий разговор.       Всю неделю Бен провел на Такодане в замке Маз Канаты. Джонг не сказал ни слова, даже не кричал под пытками. Он спрашивал следователя снова и снова и не получал ответа. Пытал и не получал объяснений. Только издевательский смех в ответ.       На шестой день этого молчаливого противостояния Джонг вдруг заговорил:       - Эта девчонка... Ты плохо о ней заботился. Знал же мою репутацию, - и снова расхохотался, а следом получил удар от разъяренного Соло.       - Я и подумать не мог, что тебе хватит ума её пытать! - Бен был в ярости, он бы с радостью прикончил этого червяка, но деду он был нужен живым. - Ты больше никогда и никого не тронешь. Я убью тебя, как только представится случай, - тихо произнес мужчина. Это было обещание, которое Бен собирался исполнить. Одно из немногих.       - Побереги красноречие для этой мусорщицы Рей. Ей теперь будет трудновато тебе верить, - насмешливо посоветовал Джонг.       - Заткнись!!!       Бен схватил того за шею, тонкая и костлявая, она затрещала под его пальцами. Сейчас он мог убить его и хотел этого больше всего на свете. Джонг захрипел и обмяк, и тут кто-то оторвал его от следователя. Сзади стоял Энакин.       - Хватит, он только этого и добивается, - дед почти силой вывел его из камеры. Кайло с сожалением оглянулся на потерявшего сознание Джонга, он многое бы отдал, чтобы закончить начатое. Перед глазами до сих пор стоял образ, всплывший в его сознании еще неделю назад. Он хотел отомстить, заставить эту сволочь страдать так же, как страдала Рей. Кулаки сами собой сжались, в душе вспыхнул гнев, тяжелый и жестокий, не проходящий со временем.       - Прежде чем ты начнешь кричать, послушай, - дед перебил его, как только Бен открыл рот. - Я знаю Джонга - он не скажет ни слова под пыткой. Я сам с ним разберусь, отправляйся на Набу. Рей до сих пор без сознания. Завтра её достанут из камеры с бактой. Будь с ней милым. У тебя это редко получается, но все же. Бен прошел мимо деда, не ответив и с трудом поборов желание не толкнуть того плечом. На душе у него было гадко. Что говорить Рей при первой встречи, он не знал, как сказать что ему жаль - тоже. И что сделать, чтобы она простила его, он даже не представлял. Почему-то её прощение было для Бена самым главным камнем преткновения.       Маз говорила, что он привязался к девочке, как мог привязаться к младшей сестре, но потом с ехидством добавляла, что испытывать такой интерес к младшей сестре противозаконно. Он отмахивался от этого, но мысль, скрытая в словах крестной, все чаще появлялась в голове Рена. Нет, он определенно чувствовал себя обязанным перед Рей, жалел её, хотя до этого никогда не чувствовал подобного к другим. Максимум, легкое сожаление и удовлетворение, что это случилось не с ним. Но не теперь.       Месяц в практически полной изоляции от других пугал его не меньше, чем возможность её смерти пару дней назад. Эта ситуация пугала его настолько, что в конце концов он, вместо того, чтобы идти на посадочную площадку к своему шаттлу, пошел искать Маз или на крайний случай Люка. Последний сидел за стойкой в пустой кантине Маз Канаты и потягивал какой-то коктейль. Бен опустился на стул рядом с ним, Люк придвинул ему стакан. Соло выпил его залпом и тут же закашлялся - дядя подсунул ему огненный кореллианский виски.       - Считай это и советом, и напутствием, - произнес Люк. - Ну, а если серьезно, то просто будь рядом с Рей. Большего ей сейчас не требуется, и не торопи её. Она придет сама, когда будет готова.       - Дядя, я говорил, как я тебя ненавижу? - мрачно поинтересовался Бен. - Мне нужен действенный совет, а не философские размышления.       - Тогда спроси отца, - невозмутимо отозвался Скайуокер. - В конце концов, я даже неженат.       Бен Соло вышел из зала, с треском захлопнув двери.       На Набу Бен прилетел с чувством полного раздрая в душе. Пока Рей была где-то там за сотни тысяч километров, вина, подспудно поселившаяся в его душе, перекрывалась ненавистью к Джонгу и даже жалостью к девушке. Но сейчас, шагая за ВВ-8 к комнате Рей, он с трудом пересиливал каждый свой шаг, злясь на себя за слабость и страх.       Во дворце Рей отвели самую теплую и удобную спальню, когда-то он сам занимал её, прилетая в гости к бабушке. Теперь комнату переделали под нужды девушки: темные ковры сменили на светло-бежевые, в углу появилось трюмо с разнообразной косметикой, а из пяти огромных и удобных кресел, теперь осталось лишь одно. И то, как подозревал Соло, было оставлено лично для него. Рей лежала в его кровати, слишком маленькая для такого ложа. Хрупкая, с выступающими косточками и тонкой, почти прозрачной кожей, Рей его пугала. Тяжелое одеяло почти не шевелилось из-за её дыхания, и Бен напрягал слух, чтобы различить слабое, тихое сопение. Девушку достали из камеры с бактой все за час до его приезда, и мед-дроиды вертелись под его ногами, раздражая своими назойливыми советами не беспокоить пациента. Он и так знал, что для Рей лучшее лекарство - сон. Вот только тут же появлялся страх: а какой она проснется? Все, что с ней случилось, было отчасти и его виной. Если Рей возненавидит его, это будет справедливо. Но тут же в нем просыпался искусный политик, который напоминал, что без доверительных отношений с девушкой весь хитроумный план деда рухнет, как карточный домик.       Бен пропустил тот момент, когда Рей впервые открыла глаза. Он сидел в столовой, ожидая перемены блюд, когда за ним прикатил ВВ-8, призывно вереща что-то на своем языке. Соло мог похвастаться знанием четырех языков, но вот двоичный язык ему не давался. С трудом поняв, что от него хочет дроид, Бен выбежал из столовой.       Рей полусидела на кровати и внимательно слушала мед-дроида, пищавшего без передышки и даже заботливо поправлявшего одеяло, вызывая у девушки желание улыбнуться, но сил не было даже на это. Когда в комнату стремительным шагом ворвался Бен Соло, она посильнее натянула одеяло и сжалась в комок. Бен поймал её затравленный и испуганный взгляд и мысленно разразился тирадой, общеупотребляемыми словами в которой были разве что предлоги, и то не всегда. Рей его боялась. Боялась настолько, что попыталась отползти от него, когда мужчина подошел к кровати.       - Где я? - страх прорывался даже в её голосе, заставляя его стискивать кулаки до боли в суставах.       - У меня в гостях, - он сел в кресло, отодвинув его в самый дальний угол, девушка расслабилась, но продолжала настороженно наблюдать за каждым его действием. В какой-то момент ему в голову пришла мысль, что все это похоже на приручение дикого зверька, который до этого никогда не получал от людей ничего, кроме пинков. Глаза Рей были слишком большими для такого крошечного и исхудавшего лица, в них плескались страх, непонимание и та беспомощность, что бывает у маленького ребенка, когда он потерялся. В пустыне другие законы, и здесь она была тем самым потерянным ребенком, который слишком много пережил. Бен попытался улыбнуться, но, даже не видя собственного лица, понял, насколько лживой выходит его улыбка. Рей наблюдала за ним, одновременно стискивая одеяло и отбиваясь от дроида, твердившего, что ей нельзя напрягать руки.       - Послушай его, - Бен и сам не ожидал от себя такого мягкого тона, но он лишь еще сильнее пугает девушку, - твои руки не до конца восстановились.       И Рей его слушается, хотя настороженность из взгляда не пропадает. И вряд ли когда-нибудь пропадет, внезапно с горечью понимает Кайло. Все в ней кричит о боли, страхе, унижении и отвращении, что она пережила. Он сам не замечает, как ногти пропарывают ему ладонь. Он спрятал руку в карман халата и только тут осознал, почему Рей была испугана, увидев его. Рен прибежал к ней в легких домашних штанах и не завязанном халате. В другое время она бы, возможно любовалась его накаченным торсом, но теперь он только пугал её. Бен быстро запахнулся, завязав на поясе узел, который впоследствии пришлось разрезать.       - Где я? - повторила она. Дроид не объяснил Рей, как она оказалась на Набу, да и где точно она находится. Высокие потолки и дорогая отделка в совокупности с сидящим напротив аристократом Соло наводили на мысли о родовых поместьях, но кто бы повез туда её, бродяжку с Джакку?       - Ты в безопасности, - опять этот тон, от которого у неё холодело внутри. - Ты в замке моей бабушки, мы пробудем здесь месяц и, если с тобой все будет хорошо, вернемся в университет.       Рей дернулась, как от удара током. Университет, занятия с Маз, тренировки у Люка - как она сможет к этому вернуться, если на ней клеймо воровки, сбежавшей из-под стражи?! Бен бредит, не иначе. Видимо, скепсис проявился на её лице слишком явно, и мужчина поспешил добавить:       - Скоро найдут вора и с тебя снимут обвинения, - и сам почувствовал, как глупо это прозвучало. Вряд ли Рей в действительности переживала из-за обвинений. - Никто ничего не узнает, Рей.       Но и тут он промахнулся, девушка лишь хмыкнула и отвернулась от него, рассматривая пейзаж за окном. Он сидел и ждал, пока до него не донеслись тихие всхлипы. Она плакала, сжавшись в комочек и пытаясь скрыть от него слезы. А он сидел и не знал, что делать. Впервые за долгое время он чувствовал себя настолько беспомощным. Слезы не трогали его, обычно за ними скрывалось желание что-то получить, начать манипулировать им или попробовать надавить на жалость, которую он не испытывал. Но не теперь. Теперь жалость размывала его изнутри как кислота. Ему хотелось обнять её, прижать к себе и говорить, говорить, говорить, чтобы не было этой сводящей с ума тишины. Но Бен сидел и ждал, а Рей плакала, уткнувшись лицом в одеяло.       Ей было больно, там, в тюрьме, она не позволяла себе плакать, а потом не успела, и сейчас все хлынуло наружу. Больно, как же это больно. Она и сама не знала, о чем рыдала, ей просто надо было поплакать. Сказать хоть кому-нибудь, как ей плохо, но не говорить же об этом наследному принцу, проблемы которого решаются за несколько секунд кем-то другим. Хотелось просто почувствовать, что за неё кто-то переживает, что она не одна. Наверное, единственным по-настоящему большим горем в её жизни было одиночество. Все, что случалось с ней, лишь еще сильнее погружало Рей в пучину безысходности, в которой она в конце концов поверила, что никто и никогда не будет любить, заботиться или хотя бы переживать за неё. Это дано кому-то другому, не ей. Рей даже не почувствовала, как дроид вколол ей успокоительное. Она заснула со слезами на глазах, все также пытаясь спрятать их от Соло. Ведь пустыня научила её: слабых убивают первыми. Бен дождался, когда Рей заснула, и осторожно поправил одеяло. Что ж, разговор не получился, но почему-то её слезы стали для него хорошим знаком. Если человек еще способен плакать, то есть шанс на то, что он сможет простить. Он не знал, какой Рей проснется завтра. Будет ли плакать или злиться, кричать на него, обвинять или замкнется в себе. Но самое страшное они уже пережили, теперь нужно было всего лишь ждать. Делать то, что Бен Соло никогда не умел.       Рей проснулась через два дня, и снова в комнате был только дроид. Забавный, похожий на матрешку, бело-оранжевый, сообщивший, что его зовут ВВ-8, и поинтересовавшийся датой их с Беном свадьбы. Наверное, она засмеялась слишком громко и истерично, но в дверь просунулась взлохмаченная и крайне недовольная физиономия Соло со следами от подушки. Она замолчала, Бен улыбнулся своей уже привычной ироничной улыбкой, ВВ-8 повторил вопрос.       - Я не слишком хорошо его понимаю, о какой свадьбе речь? - Рей снова захихикала, а Кайло озадаченно всмотрелся в дроида, что же он такое пропиликал, что девушка вновь улыбнулась. Теперь он был даже рад тому, что притащил сюда подарок Дэмерона. Пилот прислал его Рей в тот же день, когда её арестовали, обещая, что этот дроид не даст ей скучать. А девушка все никак не могла успокоится, Соло с тревогой слушал её истеричный полусмех-полуплач.       - Я... Я сейчас успокоюсь, правда, - выдавила из себя Рей, - не надо лекарств.       Смех и вправду сошел на нет, зато в глазах снова заблестели слезы. Бен почувствовал себя, как, наверное, чувствовала себя его мать, когда он в шестнадцать наглотался таблеток, а она стояла рядом и не могла ему помочь.       - Рей, - он подошел к её кровати, застыв в двух шагах от неё, - все хорошо. Правда. Уже через неделю с тебя снимут все обвинения.       - Если бы дело было только в них, - с горечью отозвалась девушка. Она снова изучала пейзаж за окном, руки забинтованные дроидом, нервно сжимали одеяло. - Ты ведь знаешь, что там было, - она не спрашивала, она утверждала. Бен сглотнул, не с ним ей стоило обсуждать нечто подобное, но никого другого здесь не было. В который раз он проклял деда-параноика, запретившего привозить на Набу Брэнду. Она бы знала, что сейчас ответить. Да подошел бы кто угодно, только не он.       - Забудь об этом. Не вспоминай, живи дальше. Джонг мертв, теперь об этом знает только моя семья, - он сам чувствовал, что говорит что-то не то. Наверное, стоило сказать, как ему жаль, что все будет хорошо, но он не знал, как это сделать, не превратив сочувственную речь в предвыборную агитацию. Его учили подавлять собеседника, навязывать свое время, но он не хотел этого делать.       - Джонг мертв? - впервые в её голосе проскользнула ненависть, руки сжались в кулаки.       - Да, - Бен не стал рассказывать, что Джонгу кто-то помог, сломав шею. Дед почти вытянул из него информацию, но тот не успел поведать что-то стоящее. Теперь перед ними стали вопросы о предателях и улучшении безопасности, но Рей об этом лучше не знать. Ей вообще о многом лучше не догадываться. Она замолчала, лишь часто сглатывала, пытаясь убрать комок в горле. Кайло почувствовал, что еще немного, и она снова разревется.        - Рей, - он снова позвал её, вырывая из раздумий, - забудь об этом. Иначе не сможешь жить. Больше никто и никогда не тронет тебя и пальцем без твоего согласия. Но тебе надо жить дальше. Ты не сможешь всю жизнь прятаться в этом замке, придется выйти. И придется выйти замуж, без этого ты не сможешь сделать хорошую карьеру в Сенате. Тебе придется разговаривать с людьми, касаться их и чувствовать их прикосновения. Стань язвительной стервой, но плаксивой жертвой!       Речь была бесспорно вдохновительной, но не для человека, пережившего изнасилование фактически два дня назад, ибо неделя в бакте для девушки не запомнилась вообще. Рей вздрогнула и вцепилась в одеяло еще сильнее, а ВВ-8 пропиликал нечто весьма оскорбительное для Соло, ясно давшее понять, что По не стеснялся в выражениях, описывая Бена.       - Прости, - её голос был совсем тихим.       - Что? - Рен не понял, за что она извинилась.       - Я выдала тебя, - еще тише и напряженней отозвалась Рей. Бен с шоком смотрел на девушку. Ей не за что извиняться, во всяком случаи перед ним.       - Рей, глупая, ты не виновата, - он осмелился присесть на край кровати, она сжалась в комочек, но не отодвинулась. - Не ты, так кто-то другой все равно сказал бы. Джонгу не нужна была правда, ему требовалось моё имя. Даже если бы я не крал бы корону, он все равно бы выбил из тебя мое имя. Глупенькая, ты держалась дольше всех. Лучше бы сразу сказала правду, - он сам не ожидал от себя таких слов и доброты. Рей сидела перед ним, слабая, изможденная, и при этом сильнее практически всех, кого он знал. Она подняла на него глаза, все такие же огромные, но теперь в них было какое-то странное выражение, которого Бен не понимал.       - Я буду тебя ненавидеть, - отчетливо произнесла она, глядя ему в лицо. Да, она будет. Она уже его ненавидела.       - Ты первая, кто предупреждает меня о подобном, - не удержался от колкости Бен Соло, но на его губах играла ехидная улыбочка. Может, она будет искренне верить в это, но если женский пол его чему-то и научил, так это то, что лучше быть ненавидимым, чем презираемым. С ненавистью можно жить, а вот презрение уже фатально.       - Тебе смешно? - холод в голосе и ярость в глазах. Бен не воспринял это как угрозу, лишь усмехнулся и пожал плечами. Настроение улучшалось с каждой минутой. Ненавидеть? Его? Как будто он не знал, как легко все можно исправить.       Будто невзначай его рука накрыла её, Рей вздрогнула, всмотрелась в глаза Бена и закричала. Захлебываясь в истерике, она била его по лицу и груди, всюду, куда могла дотянуться, на бинтах проступили кровавые разводы, видимо, она сорвала пересажанную кожу. Кайло с трудом поймал её руки и прижал девушку к себе, надеясь успокоить, но добился лишь противоположного. Рей извивалась, брыкалась, билась в его руках и кричала, кричала без остановки.       - Отпусти, отпусти, отпусти!!!       Лишь когда он отпустил её, Рей немного успокоилась. Всхлипывая, она продолжала следить за Беном и, когда он сделал шаг в её направлении, схватила с подноса, стоявшего на столике у кровати, нож для фруктов. Выставив его перед собой, она прошипела:       - Убирайся вон, Соло. И никогда больше не смей ко мне прикасаться.