всё именно так, как чан хотел.
всё так, как он представлял себе каждую ночь, в одиночестве глядя на падающий за окном снег.
— это самое лучшее рождество в моей жизни. спасибо. — хён, ты дурак, — чонин в шутку недовольно бормочет; несколько секунд смотрит на чана, который в полумраке, освещаемом только разноцветным светом гирлянды на стене, кажется ещё красивее, и слегка щиплет его за бок. — зачем благодаришь? не за что ведь. чан ничего не отвечает; улыбается; не отрывая взгляда смотрит на чонина, осторожно перебирая прядки его волос кончиками пальцев и, кажется, готов просидеть так всю свою жизнь.потому что классно. потому что нравится. потому что тепло и уютно.
чан осторожно ведет носом по щеке младшего: от самой линии подбородка и выше, а после нежно, почти невесомо, целует в уголок губ, задерживаясь чуть дольше, чем на мгновение. а чонин сам находит чановы губы своими и затягивает в поцелуй: сладкий, нежный и тягучий, словно патока. совсем невинный, без единого намёка на пошлость. младший прячет смущённую улыбку где-то в ключицах парня, обдавая тёплым щекочущим дыханием, а тот зарывается носом в его волосах, притягивая ближе к себе. обнимает ещё крепче, но как можно нежнее — боится сломать, чонин ведь маленький и хрупкий.кажется, теперь чан верит в то, что мечты сбываются.
верит в рождественские чудеса.