Everything, Everything

Кэролайн улыбнулась: — Так вот куда вы все едете, да? В воскресение? Ханна кивнула: — Ага. Завтра мы пойдем к тете Елене, потом еще один день будем укладывать вещи, а на следующий поедем в Нью-Йорк, — она подняла вверх три грязных пальчика. — Еще три ночевки, так говорит мама. — Почему Нью-Йорк? — Спросил Клаус. Ханна нахмурилась: — Потому что в Нью-Йорке дядя Хенрик, ты что, забыл? — Она сказала это таким тоном, как будто он и так должен был это знать, и Кэролайн оглянулась на Клауса, потому что, насколько она помнила, она никогда не слышала о Хенрике. — Дядя Хенрик, — Клаус был белым, как простыня, и прежде чем продолжить, он сглотнул. — Дядя Хенрик… В Нью-Йорке? — Э, ага? — Сказала Ханна. — Я наелась. Можно теперь кино? Кэролайн вскочила на ноги и схватила полотенце, чтобы вытереть лицо и руки Ханны. Клаус не пошевелился, а его кулаки были сжаты так сильно, что костяшки побелели. Кэролайн увела Ханну в гостиную и включила фильм, так быстро, как могла. Она вернулась на кухню, а Клаус так и не пошевелился. Она села за стол напротив него, раздумывая, не взять ли его за руку, но так и не решилась. — Что такое? — Прошептала она. — Кто такой Хенрик? Взгляд Клауса метнулся от его рук к ней, но он не злился, как она ожидала, он выглядел обнадеженным: — Хенрик — мой самый младший брат. Кэролайн осознала, почему он был в таком шоке: — Он мертв, да? В нашей реальности? Клаус кивнул: — Он умер еще до того, как мы изменились. Умер смертным. Поэтому Эстер сделала то, что сделала. Сделала нас вампирами. Кэролайн не знала, что сказать. Она знала, что Клаус любил свою семью, но знала и то, что иногда он их ненавидел. Но Хенрик? Клаус не видел Хенрика так давно, Хенрик был единственным братом, у которого никогда не было даже шанса предать или быть преданным. — Ты хочешь поехать в Нью-Йорк, — сказала Кэролайн. Клаус уткнулся взглядом в стол и помотал головой: — Не думаю, что могу. На этот раз Кэролайн взяла его за руку: — Если хочешь, то можешь. Я придумаю оправдания, а ты езжай. Серьезно, если мы когда-нибудь вернемся домой, а ты его так и не увидишь, будешь ненавидеть себя. Он поднял на нее больные глаза: — Я убил его, Кэролайн. — Что? — Прошептала она. — Я убил его. Он хотел посмотреть, как обращаются оборотни, и в полнолуние я взял его за пределы деревни, потому что я был таким идиотом, и на нас напали. Он умер у меня на руках. Кэролайн резко встала, обогнула стол и опустилась на колени перед Клаусом: — Ты меня выслушаешь, Ник. Ты убил очень много людей, ты натворил много глупостей, сделал много ужасных вещей, но смерть Хенрика не одна из них. Это была не твоя вина. Клаус уставился на нее так, как будто она внезапно заговорила на другом языке: — Но… Волки, они просто… — Это их вина. Его кровь на их руках, не на твоих. Ты не был взрослым, Ник, тебе повезло, что они не убили и тебя. Клаус зажмурился: — Они не убили меня, потому что почувствовали это. Что я был одним из них. Кэролайн снова встала и теперь села к нему на колени, не давая ему отвести взгляд. Его руки автоматически легли на ее бедра, и Кэролайн обняла ладонями его лицо. — И это тоже не твоя вина, Ник, — сказала она. — Ничто из этого. Вам просто не повезло. Серьезно, ты должен увидеть брата. — Что, если он… Кэролайн не дала ему договорить: — Он не вспомнит, что ты сделал. Он твой брат. Самое худшее… Вы не поддерживаете контакт и не общаетесь; это тоже не сахар, но ты, по крайней мере, сможешь его увидеть. Подумай об этом! Когда мы вернемся домой, представь, что ты сможешь рассказать Элайдже и Ребекке! Клаус наклонился вперед, уткнувшись лицом в ее шею и крепко обвивая Кэролайн руками: — Это будет… Как будто его снова убили, — пробормотал он. В его словах был смысл, и Кэролайн знала, как этого боялся — боли, которую могла принести эта реальность. Сама она боялась однажды столкнуться с отцом, увидеть его лицо, помнить, как он выглядел, когда пытал ее, и как выглядел, когда умер. Она ненавидела его и любила его, и, увидь она его снова, Кэролайн не знала, какое чувство причинило бы больше боли. Кэролайн коснулась губами его волос и прошептала: — Может быть. Может быть, будет больно. Ты можешь поехать, если хочешь, а можешь остаться. Решай сам. Но, что бы ты не выбрал, помни, что ты можешь никогда не получить другого шанса. После этого Клаус замолк, Кэролайн не шевелилась, позволив ему держаться за себя. И только когда в дверь постучали, она выбралась из его объятий и пошла открывать. Это были Мэтт и Ребекка, и Кэролайн обернулась: Ханна заснула на диване, по экрану ползли титры. Она улыбнулась, ее сердце было так наполнено чувствами, что это причиняло боль. — Она рисовала? — Мягко спросила Ребекка. Кэролайн засмеялась: — О да. Мы обновили стену студии. Ребекка порозовела: — О Господи, мне так жаль. — Брось, — отмахнулась Кэролайн, — я сто лет так не веселилась. Ребекка чуть недоуменно взглянула на нее, и Кэролайн подумала, что, должно быть, она и в этой реальности настоящий контроль-фрик, раз уж ее друзья так шокированы тем, что она не взрывается из-за беспорядка в доме. — Кэр, — сказал Мэтт, — мы очень вам благодарны. Спасибо, что присматриваете за Ханной. Она так вас любит. Кэролайн ощутила, как на глаза наворачиваются слезы, и тут же сглотнула их: — Да никаких проблем. Честно, мы тоже ее любим. Из-за ее спины вышел Клаус с Ханной на руках и передал ее Мэтту. Ребекка усмехнулась ему, мягко пихнув его плечом: — Самый лучший старший братик! — Поддразнила она. Клаус улыбнулся ей в ответ, но Кэролайн заметила, каким усталым он выглядит. — Кстати о братьях, как там Хенрик? Ребекка нахмурилась: — В порядке. Знаешь, он спрашивал о тебе. — О… Это… Мило, — сказал Клаус. Ребекка вздохнула: — Я не знаю, из-за чего вы разругались, но вам нужно с этим разобраться и снова стать братьями. Серьезно. Клаус фыркнул: — Я об этом подумаю. — Ник как раз думал о том, чтобы его навестить, — вмешалась Кэролайн, когда Ребекка нахмурилась, глядя на брата. Ребекка просияла: — Потрясающе! Ник, почему ты не сказал? Хенрик будет в восторге, я точно знаю. Когда ты хочешь поехать? Клаус повернулся к Кэролайн и холодно на нее взглянул, но все равно ответил: — Может быть, на этих выходных. Не хочу помешать вашей поездке, но и откладывать не хочу. Я мог бы улететь завтра, остаться до понедельника, когда приедете вы. Ребекка улыбнулась: — Позвони ему! Ну же! Он будет счастлив! Кэролайн заметила, что от настойчивости Ребекки на лбу Клауса уже набухла вена, и поспешила вмешаться: — Я за этим прослежу, не беспокойся. Мэтт слегка нахмурился и мягко потянул Ребекку за локоть: — Пойдем, Бекс, пора домой. Ханна уже не такая легкая, как раньше. Ребекка, посмотрев на дочь, улыбнулась, заправляя за ухо прядь: — Сейчас, Мэтт. Увидимся завтра, Кэролайн. Ник, надеюсь, тебя я не увижу, потому что ты будешь в Нью-Йорке! Они начали спускаться с крыльца, и Кэролайн потянулась, чтобы коснуться руки Клауса, но он сбросил ее руку и ушел наверх. Кэролайн закрыла дверь. Сначала она отправилась на кухню, убрала остатки пиццы в холодильник и выбросила коробку. Она хотела дать ему остыть, но после того, как она прибрала в гостиной, дел не осталось и повода тянуть время больше не было. Когда она вошла в спальню, Клаус сидел в постели, укрыв колени одеялом. Свет горел, но он ничего не читал. Кэролайн тяжело вздохнула и прислонилась к дверному косяку. — Я могу лечь в комнате для гостей, — предложила она. Поначалу там спал он, может быть, настала ее очередь. Его взгляд метнулся к ней: — Я не выгоняю тебя из постели. — Я думала, что ты захочешь побыть в одиночестве, — объяснила Кэролайн. — Выглядишь злым. Клаус пожал плечами: — Я зол. Все равно не выгоняю тебя из постели. — Собираешься убить меня во сне? — Это была шутка, Кэролайн знала, что Клаус не убил бы ее, но он вдруг серьезно оскорбился: — Кэролайн, ты… Она поспешила его остановить: — Я шучу. Это шутка, — она оттолкнулась от дверного проема и выключила свет, делая шаг вперед. Клаус молчал. Он наблюдал, как она ложится в кровать, и когда Кэролайн уже не могла терпеть эту тишину, он наконец открыл рот: — Я позвонил Хенрику. У Кэролайн приоткрылся рот: — Что? — Я ему позвонил. Он… Вроде с ним все хорошо. Его голос был… Старше, — Клаус вздохнул. — Я полечу завтра, уже забронировал билет. — Правда?! — Кэролайн улыбнулась. — Это прекрасно, я так счастлива. Клаус задумчиво кивнул: — Мы в ссоре. Я даже не знаю, почему, просто знаю, что поссорились. Иногда кажется, что это не заклинание. Кэролайн была несколько ошеломлена внезапной сменой темы, но все-таки сказала: — Что ты имеешь в виду? Клаус повернулся к ней, блестя глазами: — Помнишь, мы думали, что это было заклинание? Ну, просто все это так… Детализировано. Я еще никогда не встречал такого заклинания. Чтобы его создать, понадобилось бы немыслимое количество магии, и удержать его? Это почти невозможно. Мы пробыли здесь почти месяц, Кэролайн, и заклинание все еще не ослабло. — Что ты имеешь в виду, Ник?! — Потребовала Кэролайн. Он пожал плечами: — Думаю, кто бы ни сотворил это заклятие, он отправил нас в настоящую альтернативную реальность. Как будто… Все это происходит на самом деле, просто где-то еще во Вселенной. Кэролайн пыталась уложить это в своей голове, но единственное, о чем она могла думать, было то, что где-то она и Клаус действительно были женаты. Где-то жизнь Кэролайн Форбс была чертовски близка к идеальной, и это было так не честно. — Тогда где другие Кэролайн и Клаус?!