Everything, Everything

Она гладила и чесала его, но волк не пошевелился ни на дюйм. Он только поднимал голову выше, подставлял ее под ее пальцы, просто балдея от такого количества внимания. Спустя некоторое время он отодвинулся и сделал круг по клетке, затем улегся перед дверью. Кэролайн, поколебавшись, принесла свои одеяла и легла рядом — теперь их разделяла только решетка. Ее руки снова нашли его мех, и он вновь не шевелился, пока она повторяла то, что делала с человеком-Клаусом несколько часов назад. Вот так она и заснула, прижавшись к оборотню, который мог убить ее за секунду. Ей снилось, как она бежит с волками рядом с Клаусом. Кэролайн еще никогда так хорошо не спала. — У тебя вконец крышу сорвало? Ее разбудил хриплый шепот, и Кэролайн пискнула, разглядев за решеткой человеческое лицо Клауса. — Господи, ты напугал меня! — Прошипела она. Клаус оскалился: — Я испугал тебя? Какого хрена, Кэролайн?! Кэролайн села и потянулась, скрипя суставами, желудок протестующе заворчал. Все-таки быть человеком — это отстой. Клаус, несмотря на этот его порыв гнева, так и не сдвинулся с места, лежа на полу и дрожа. Она взяла одеяла, открыла дверь и легла рядом с ним, укрыв его. — Ты бы не причинил мне боль. Клаус закатил глаза: — А, да, конечно, разумеется, потому что оборотни это никакие не машины для убийств. Какой же я глупый, любимая. Кэролайн засмеялась и погладила его по руке: — Я сначала прощупала почву! Я протянула руку, и ты даже не попытался меня цапнуть! — Не помню, — пробормотал Клаус. — Я просто проснулся, ты здесь… Лежишь, и я подумал, что ты мертва. Кэролайн покраснела. Она даже об этом не думала. — Прости. Я не подумала… — Конечно, ты не подумала! — Рявкнул Клаус. — Представь, а если бы я убил тебя?! Во-первых, я бы застрял здесь без тебя, и кто знает, скольких бы я убил. Во-вторых, когда мы вернемся домой, кто знает, что будет, если твое тело здесь будет мертво, и ты только представь, как другой я отреагирует, когда узнает, что убил собственную жену?! Кэролайн скривилась: — Ладно, ладно, я поняла. Но… Взгляни на это с светлой стороны, только представь, как будут счастливы другие мы, когда поймут, что он не станет на ее нападать, и что она может успокоить волка?! Это сделает полнолуния намного проще. — Но что, если он нападет на нее? Что, если я не напал на тебя потому что… — Почему? — Не выдержала Кэролайн. Клаус прикрыл глаза. По нему было видно, что он старался успокоиться. — Потому что у меня контроль лучше. Потому что я не хотел сделать тебе больно. Она улыбнулась: — Клаус, не думаю, что он хочет сделать ей больно. Помнишь, тела-то те же самые? А еще… Почему тогда Тайлер напал на меня? Лицо Клауса помрачнело. — В каком смысле Тайлер напал на тебя? Кроме того раза, когда он укусил тебя… И тогда это было… Из-за меня. У Кэролайн отпала челюсть: — Вау, признание — это первый шаг к прощению, Ник. Молодец. — Заткнись. В каком это смысле Тайлер напал на тебя? — Снова спросил Клаус. — Когда он впервые обернулся, я была с ним, и едва он меня увидел, как попытался убить. И так было каждый раз. И Кэролайн ненавидела то, что несмотря на то, что она больше не любила Тайлера, ей все равно было больно из-за того, что Клаус как-то смог укротить своего волка, заставить его не нападать на нее, а Тайлер — нет. Может быть, Тайлер просто никогда ее не любил. — Прекрати, — приказал Клаус. — О чем бы ты там не думала, перестань. Тайлер не мог не нападать на тебя, потому что ты была вампиром, Кэролайн. Оборотни ненавидят вампиров. Кэролайн никогда не думала, что доживет до того дня, когда Клаус станет защищать Тайлера, но ведь чудеса случаются, правда? — Думаешь? Клаус потянулся дрожащей рукой к ее шее. — Да, думаю. Если бы ты была вампиром, я бы без сомнений попытался бы тебя убить. Честно говоря, даже не верится, что я даже не попытался, хоть ты и человек. Оборотни не охотятся на людей намеренно, но они… Ну, если им встречается человек, они его убивают. Кэролайн мысленно обругала себя; ну конечно Клаус испугался, что убил ее. Оборотни убили Хенрика, а он не был вампиром. Она прижалась к груди Клауса, его сердце все еще громко стучало после обращения. Он дрожал теперь не так сильно, и Кэролайн было ненавистно видеть его таким слабым, наверняка, почти так же, как ему было ненавистно быть слабым. — Мне жаль, — прошептала она еще раз и умолкла. Клаус не ответил, но его рука скользнула в ее волосы. Она надеялась, что ее присутствие поможет ему. — Я тут подумал, — сказал он спустя какое-то время, когда его сердце немного успокоилось, а кожа потеплела. — Да? — Прошептала она. Она снова чуть не заснула на каменном полу. Было совсем неудобно, но, кажется, теперь она могла заснуть где угодно, лишь бы рядом был Клаус. — Мне тысяча лет, и я практически с 100% вероятностью самый могущественный вампир на планете, — начал Клаус, и Кэролайн закатила глаза, — и за свою жизнь я встречал королей и королев, больше знаменитостей, чем можно сосчитать, и все же… — Что? — Спросила Кэролайн, потому что Клаус никогда не начинал мысль, чтобы бросить, не закончив. Он прижался лицом к ее волосам, и его голос был приглушенным, но она все равно его услышала. — Я еще никогда не встречал никого, похожего на тебя, Кэролайн Форбс. С ног до головы она покраснела от удовольствия, подумав, что, может быть, она никогда и не завоюет любовь Клауса, но она определенно привлекла к себе все его внимание. — Я всего лишь новообращенная вампирша, — ответила она, — но я тоже могу сказать, что никогда не встречала никого, похожего на тебя. Клаус глухо засмеялся, теплым дыханием согревая ее кожу: — Полагаю, что не встречала, любимая. — А расскажи о тех, кого встречал, — мягко попросила Кэролайн, и Клаус заговорил. Он шептал ей в волосы о королях, о которых она никогда не слышала, о том, что Галилей был идиотом, что Екатерина Великая была самой храброй женщиной, которую он только видел — до сих пор. Он рассказал ей о том времени, когда ухаживал за Кэтрин — у Кэролайн от ненависти загорелись щеки, ведь Кэтрин коснулась Клауса первой, первой поцеловала его — и рассказал о том, как долго ненавидел Элайджу за его предательство. Он даже рассказал ей о женщине, которую звали Татьей, что его чувства к ней были самым близким к любви, что он испытывал не к члену своей семьи, и ее Кэролайн тоже возненавидела. Он рассказал, что никогда никому не говорил того, что говорил ей, и внезапно Кэролайн стало все равно, что ее ногу покалывало, а все тело затекло. Она даже перестала ненавидеть Татью и Кэтрин, и всех бесчисленных женщин, с которыми он был за прошедшие века. Затем он замолк, и Кэролайн поцеловала его. Он выглядел удивленным этим, и Кэролайн просто улыбнулась ему. — Спасибо, что рассказал, — сказала она. — Я хотела знать. Он посмотрел на нее с легким подозрением и беспокойством, хотя в основном он казался довольным: — Думаю, я доверяю тебе, — сказал он. Кэролайн распахнула глаза, потому что доверие Никлауса Майклсона было много большим, чем все, о чем она могла просить. Наверно, оно стоило еще больше его любви, и Кэролайн знала, знала, чем ее только что одарили. Она тоже хотела доверять ему, очень, и решила, что попробует: — Я тоже тебе доверяю, — ответила она наконец. Она сказала это и тут же ощутила себя могущественной. Как будто это было навсегда, как будто что-то встало на свои места, не просто в их отношениях, а во Вселенной. — Не думаю, что мы вернемся домой, — сказал ей Клаус, — не в ближайшее время. Глаза Кэролайн наполнились слезами: и горя, и радости, и эта мешанина двух эмоций у нее внутри ужасно раздражала. — Я уже начала это понимать. Клаус откатился от нее и потянулся за принесенной ею одеждой, и Кэролайн очень четко представила, как он уходит от нее. Одно дело доверять ей, играть в семью, пока они выясняют, как вернуться домой, и совсем другое — понять, что они никогда не вернутся, что ему придется остаться здесь. Она представила, что он убивает вновь, находит вампира, который обратит его, завоевывает города — и все с кем-то другим, и ее сердце сжалось от боли — Кэролайн еще никогда не чувствовала такой боли. Она вдруг порадовалась, что больше не была вампиром — она не думала, что смогла бы справиться с такой болью и не отключить эмоции. — И что ты собираешься сделать? — Спросила она с большей злостью, чем намеревалась. Она не хотела выглядеть слабой. Он с удивлением оглянулся на нее: — Ты о чем? — Такая жизнь не для тебя, Клаус, — прошипела она, — ты не этого хочешь. Никогда не хотел. Ты хочешь силы, и мести, и весь мир у твоих ног. Ты хочешь завоевывать города, хочешь быть королем. Ты хочешь всего. Ну так что? Каким будет твой первый шаг? Клаус закатил глаза, как-то неловко передернув плечами. Эта неуверенность ему совсем не шла. Он наклонился и потянул ее наверх, помог встать, и Кэролайн не стала сопротивляться — а какой еще у нее был выбор? Она бы пошла за Клаусом куда угодно… Черт, она наверняка согласится на любой безумный план, который сейчас формируется в его голове. — Я вижу это так, любимая, в этой реальности у меня есть еще где-то… Ну, скажем, лет сорок, прежде чем я умру или по крайней мере буду слишком стар, чтобы что-то делать. Этого времени вряд ли хватит, чтобы завоевать любой более или менее значимый город, особенно, учитывая, что я смертный. Кэролайн не могла понять, куда он клонил, но ей удалось задушенно пробормотать: — Значит, мы будем искать вампиров? Чтобы ты обернулся? Тогда у тебя будет целая вечность. Клаус пожал плечами: — Я был бы не против найти вампира, в конечном итоге. — В конечном итоге, — повторила за ним ошеломленная Кэролайн. Клаус поднял руку и почесал в затылке, и это был самый человечный жест, который она только у него видела. Он сделал это бессознательно, и ей стало интересно, не осталось ли это с тех пор, как он был молод. — Ну да. В конечном итоге. Ты не самое страшное, что случалось со мной, знаешь? Все, что окружало Кэролайн, растаяло, стены, темнота клетки — весь мир, осталось только лицо Клауса, его глаза, неотрывно глядящие в ее, то, что она могла получить все это. — Ты хочешь остаться? Со мной? — Ее сердце билось так громко, что она едва расслышала собственный голос. Клаус нахмурился. — Ну, сорок лет с тобой это не так уж и долго, Кэролайн. Сомневаюсь, что я устану от тебя за такой короткий срок. Это всего лишь остаток наших жизней. — Тогда что насчет… Что если мы найдем вампира? Если мы выберем это? Клаус пожал плечами: — Когда найдем, тогда и подумаем. Зачем раздувать проблему из ничего? Глаза Кэролайн наполнились слезами, и Клаус оказался просто в шоке от ее внезапных рыданий, и Кэролайн просто никак не могла набрать в грудь воздуха, чтобы объяснить, что ей не грустно, нет, она просто счастлива. Он схватил ее за плечи и слегка встряхнул: — Что?! Я думал, это… Кэролайн, в чем дело? Она прыгнула на него, так же, как вчера, на крыльце. — Я счастлива, — задохнулась она. — Я так счастлива. — Все-таки ты странное создание, — сказал Клаус мягко, крепко обнимая ее и прижимая к себе. — Просто я так в тебя влюблена, — выдохнула она. — Я хочу этого, хочу. И хочу найти кого-нибудь, чтобы обратить нас, потому что я любила быть вампиром. Но ты прав. Мы можем сделать это — в конечном итоге. Довольно долго Клаус не двигался, только нежно гладя ее по спине. Когда он заговорил вновь, его тон был неуверенным, и Кэролайн подумала, что, может быть, эта смертность сделала его больше похожим на того человека, которым он был когда-то. Теперь она была одной из трех человек на всем белом свете, которые видели его смертным. — Ты уверена? — Пробормотал Клаус. — Ты раньше не была уверена. Кэролайн отодвинулась достаточно, чтобы заглянуть ему в глаза, и прочистила горло. — Хочу этого. Хочу тебя. Я уверена. Клаус снова прижал ее к себе. Кэролайн наконец справилась с слезами, и отпустив его, собрала с пола одеяла. — Пойдем домой, мистер Майклсон, — с улыбкой сказал она. — Думаю, мне хочется снова заняться с вами любовью в вашей студии. Клаус обогнал ее на лестнице на улицу, и Кэролайн засмеялась, когда он забросил ее на плечо, доставил так к машине и, посадив на пассажирское сидение, яростно поцеловал, прежде чем сесть за руль. *** Всю следующую неделю Кэролайн провела, играя с Клаусом в семью — только теперь они не играли. Утром она проснулась рядом с ним, и пока они целовались, ее немилосердно щекотала его щетина. А пока он готовил завтрак, она принимала душ, и Кэролайн хотела, чтобы это никогда не закончилось. Только вплотную подойдя к выходным Кэролайн решила, что ей нужно поддерживать отношения не только с Клаусом, но и с остальными. Если это теперь ее жизнь, ей нужны Елена и Бонни, и Ребекка. Она запланировала встречу с ними в Гриле после работы, и хотя Клаус ворчал, что ее не будет весь день и вечер, она настояла на своем. — Кэролайн, брось, встреча с двойником не может быть настолько увлекательной. Она засмеялась, хватая тост, который он для нее сделал. — Она моя подруга, Ник. Мне и друзья нужны. Он слегка надулся, и Кэролайн нежно его поцеловала, прижимаясь к нему так, как это уже становилось привычным. — Тебе не нужны друзья, — убежденно заявил он, блестя хитрыми глазами. — У тебя же есть я. Кэролайн засмеялась. — Может тебе стоит попробовать поговорить со Стефаном. Вы же были друзьями когда-то. Или еще лучше, позвони Хенрику и спроси, не слышно ли чего от Кола. Я ведь знаю, что ты хочешь его увидеть. Клаус заворчал: — А мне это обязательно делать? — Обязательно. Пока я на работе, у тебя куча времени, — объявила Кэролайн. — Домой вернусь позже обычного, ужин с девочками, все такое, так что не жди. Он помахал ей изо окна, и всю дорогу в офис Кэролайн не могла удержаться от ухмылки. Она поздоровалась с Шарлин и оставила дверь в свой кабинет открытой, ведь теперь она хотела завести друзей. Пару часов спустя Кэролайн отправилась в комнату отдыха, чтобы съесть печенье, но, едва откусив, почувствовала, как в желудке поднимается бунт. Она выбросила печенье и, взяв воды, вернулась в свой офис. Она села, внезапно ощутив тошноту, и вдруг в кабинет заглянула Шарлин, чтобы спросить что-то о последнем клиенте. Кэролайн с легкостью ответила, тошнота прошла, но после того, как Шарлин ушла, Кэролайн не могла не задуматься о своей начальнице. Точнее, о том, что она сказала всего неделю назад. Она прижалась лбом к холодному дереву стола, попытавшись вообразить свою жизнь с ребенком, одновременно похожим на нее и Клауса. Попыталась представить, как они переделывают спальню для гостей в детскую, придумывают имена и… Черт побери. Кэролайн честно думала, что вся эта эпопея с детьми займет немного дольше. Она ушла из офиса — тошнота вернулась с новой силой — в аптеку. Купив три теста на беременность и травяной чай от тошноты, она наконец вернулась на работу, потому что это было единственным местом, где она могла спокойно подумать. Она скормила упаковки шредеру, заперлась в туалете и помочилась на все три теста, хотя наверняка хватило бы и двух. Следующие пять минут были самыми длинными в жизни Кэролайн, но она заставила себя смотреть на дверь, а не выложенные на раковине в ряд тесты. Она подумала, не стоит ли позвонить Клаусу, тут же решив, что это ужасная идея, затем — не позвонить ли маме, но она наверняка будет в восторге и потребует, чтобы она рассказала Клаусу. В конце концов Кэролайн провела пятнадцать минут, кусая губы и пряча глаза от тестов, и так никому и не позвонила. Но затем ее взгляд все-таки упал на крошечные розовые плюсы на всех трех тестах, и Кэролайн, еле сдерживая панику, сложила тесты в приготовленный маленький пакет и унесла его к себе в кабинет. Беременна.