Into the wild

      Луи проснулся в незнакомом месте, комнате? Неважно где, это был не дом. Он понятия не имел где он, стены и потолок были сделаны из гладкого камня. На стенах висели шкуры разных животных, несколько таких лежало на полу. Также повсюду были разбросаны листья. Это что, пещера? Горшки с растениями стояли в конце этой пещеры. Деревянные миски и другие человеческие вещи были по всей пещере. — Я вижу, что ты проснулся, — мягкий голос заговорил с ним.       Луи повернулся и увидел голую женщину, опять, черт возьми, голую. Она стояла в дверном проеме, который, по крайней мере, выглядел, как дверной проем. Это было больше похоже на дыру в стене со шкурой дикого животного, свисающей посередине этой дыры. — Меня зовут Энн, я целительница, — сказала она и медленно подошла, садясь на колени около него. Она развязала повязку на его голове и сняла её. — Как тебя зовут, сладкий? — спросила она. — Эм, Луи, — ответил он.       Она обмакнула повязку в миске с водой. — Хм, Луи, сиди прямо еще немного, пожалуйста, — сказала он, осматривая рану. — Заживает хорошо.       Луи поблагодарил ее за помощь. Её спокойный голос помогал Луи не выйти из себя. — Спасибо, что помогаете мне.       Энн мягко улыбнулась и предложила стакан воды. — Пей, ты был без сознания несколько дней с высокой температурой. Я даже не знала, сможешь ли ты пережить это, — сказала она. — У тебя было сотрясение мозга, рана на твоей голове была очень глубокая, туда попала инфекция. Нужно было правильное лечение.       Луи улыбнулся и отдал пустой стакан. — Спасибо еще раз, я, эм, — он не знал, что еще сказать. — Теперь, дорогой, я заботилась о тебе все эти дни, потому что узнала, что ты не отсюда. Я точно могу это сказать. Найл и Лиам также сказали мне то, что ты говорил, — она остановилась. — Так скажи мне, откуда ты?       Луи кивнул. — Я из Англии и я, эм, так. Мы были на яхте, а потом погода резко испортилась, — Луи сделал глубокий вздох, а его зрение снова затуманилось, но в этот раз из-за слёз. — Волны были такие большие, они перевернули нашу яхту, я ударился головой обо что-то, — его голос становился тише и мягче, когда он начал говорить об этом. — Ш-ш-ш, тише, сладкий, не торопись, — напомнила ему Энн. — Меня унесло в океан. Я почувствовал что-то, это была дверь. Я залез на нее. Следующее, что я знаю — это то, что я проснулся на берегу этого острова. Потом я искал воду, еду, а потом я встретил Найла. — Так значит с тобой был еще кто-то? — спросила она.       Луи сглотнул. — Мой парень и прислуга, но… я не думаю, что они… — Луи начал трясти головой и уткнулся в свои ладони, он не знал, живы ли они. Возможно, Стен и Харви выжили, но самая логическая вещь — это то, что сейчас они лежат на дней океана. И Луи тоже мог быть там.       Энн обняла его, а он плакал, уткнувшись в её шею. — Ш-ш-ш, тише, Луи, — ворковала она. — Я хочу, чтобы ты сделал глубокий вздох, хорошо?       Луи попытался, но никак не мог. Его грудь ощущалась такой тяжелой, что невозможно было дышать. Он был напуган, все его воспоминания возвратили его в тот момент. Он слышал, как Стен звал его последний раз, он помнит страх в его голосе. Он чувствует себя все хуже с каждой секундой и… — Луи, у тебя паническая атака, — говорит Энн. — Я хочу, чтобы ты глубоко дышал, хорошо? Можешь делать это вместе со мной? — голос Энн напоминал уют и спокойствие, так что Луи кивнул головой, а она начала громко дышать. Луи повторял за ней несколько минут, пока она не начала хвалить и подбадривать его, чтобы он продолжал, пока он, наконец, не успокоился. — Хорошая работа, Луи, — похвалила его Энн. — Мне жаль, Энн, — прошептал он. — Не извиняйся, Луи, ты через столько прошел, должно быть это очень пугает тебя.       Луи грустно кивнул головой. — Могу я спросить кое-что, Энн? — Конечно, дорогой. — Ладно, — Луи остановился, чтобы вытереть слезы. — Где я?       Энн немного хихикнула. — Мой дорогой, ты на очень специальном острове. Мы называем его Остров Лию* и мы живем здесь совсем по-другому, чем там откуда ты приехал.       Луи кивнул. — Никогда не слышал об Острове Лию. И что значит по-другому? — Ты, наверное, уже заметил, что мы не носим одежду, как ты, потому что мы можем обратиться в волков, для тепла и комфорта, — она остановилась. — И мы живем, как волки или дикие люди, как ты можешь это назвать. Конечно, мы пользуемся некоторыми человеческими вещами, чтобы сделать жизни проще. — Подождите, вы можете обращаться? Я думал, ни один человек не может делать это.       Энн потрясла головой. — Потому что человечество оставило своего внутреннего волка, их кусочек души. В вашем мире люди не спят в пещерах и им не нужен мех, чтобы согреться, поэтому со временем вы потеряли связь с вашим внутренним волком. Видишь, здесь мы охотимся на еду, как волки. И если альфа ничего не поймал, то ты просто голодаешь. Конечно, мы — стая, мы делимся, но иногда просто нечем делиться. У каждого альфы свои приоритеты, поэтому многие выбирают семью, своего супруга и щенков, это лучше, чем делиться. — Значит вы живете, как дикие животные? — спросил Луи. — Не хочу вас обидеть, но вы думаете, что это правильно?       Энн улыбнулся и засмеялась. — Мы думаем да. Наши стандарты совсем другие, нежели в вашем мире. — Тогда, если вы не против, я хочу спросить еще кое-что. Откуда вы знаете, где я живу, если вы не можете покидать этот остров? — Иногда на берег приносит разные вещи, мы можем брать их. Это могут быть обычные горшки или ножи, но иногда это бывают фотографии, и даже если у нас нет этих камер, мы находим картинки довольно интересными. Также мы можем многое узнать из книжек, которые находим, особенно из тех, которые о вашей культуре. — Ох, это довольно логично. Есть что-то еще, что мне следует знать о острове?       Энн кивнула. — На самом деле многое. Первое, тебе никогда не следует ходить одному. Наши враги — Северная стая — на другой стороне вулкана. Они используют омег, так что тебе точно не захочется быть пойманным одним из них. — Из-за того, что я омега, я уже в опасности? — Луи закатил глаза. Поэтому он ненавидит средневековых людей. Они всегда описывают омег, как машину, которая должна только рожать детей и быть слабой. Луи тошнит от этого. Он так рад, что родился в другое время, потому что у него есть права. Он — омега и к нему должны обращаться, как к человеку. — Я знаю, что там откуда ты к омегам обращаются по-другому. Но сейчас ты здесь, Луи, ты надо привыкнуть, потому что ты увидишь много разных вещей. Ты можешь не согласиться, но тебе надо смириться с этим. Ты не можешь покинуть этот остров, так что ты застрял здесь, дорогой. И, если честно, у омег здесь — хорошая и безопасная жизнь.       Луи тяжело сглотнул. Он, правда, застрял здесь. — Как к омегам обращаются здесь? — Неплохо, совсем не так, как в Северной стае. Мы ценим наших омег. Они дороги нам, мы обращаемся к ним только с любовью. Особенно стая Лисиц. К ним относятся с уважением, потому что они приносят нам новых альф. — То есть ко мне не будут обращаться как к собаке, да?       Энн подняла брови в удивлении. — О боже, нет. Это звучит ужасно.       Луи выдохнул с облегчением, и Энн положила руку на его плечо. — Правда, Луи, мы не обижаем наших омег. Конечно, альфы здесь главные, и ты, наверно, не тот омега, которого ожидают все альфы здесь, но ты омега, которая нам очень нужна. — Мне не нужен альфа, — настойчиво говорит Луи. Это не из-за того, что Стен его парень, или был его парнем. Это все потому, что он не хочет принадлежать кому-то, не хочет, чтобы его использовали, как секс-игрушку. — Я думала, ты сказал, что у тебя уже был один? Именно это я и имела в виду, когда сказала, что наши альфы не ищут таких омег, как ты. Потому что я думала, что ты уже связан с кем-то.       Луи выглядит смущенно. У него что, метка на шее? Нет! — Эм, просто парень, не мой альфа. У меня нет метки на шее. Так что я ни с кем не связан. — Ох, извини меня, я думала твоё слово «парень» — значит альфа. И я слышала, что в вашем мире альфы не метят, но, эм… — она остановилась. Она не могла найти подходящих слов. — Не то, что бы метят. Что-то с кольцом на пальце. — О, вы имеете в виду брак! — он захихикал. — Я уверен на все сто процентов, что я еще не замужем.       Энн покраснела. — Извини еще раз. Могу ли я узнать, сколько тебе лет?       Луи кивнул. — Мне восемнадцать, — сказал он.       Энн снова подняла брови. — И ты все еще ни с кем не связан? — взволнованно спросила она. — Эм, нет? Мне только восемнадцать. Я знаю людей, которые связываются в сорок лет. Так что в моем случае вообще всё нормально. — Ох, тогда это еще одно различие, потому что у нас омеги связываются до шестнадцати лет. — Что? Но они же еще совсем дети, это ужасно! — говорит Луи. Он не хочет быть такими, как эти люди, потому что они совсем чокнутые. — Тогда скажи мне, Луи, почему у омег течки? — Эм, это значит, что они могут иметь детей? — неуверенно говорит Луи. Это не то, чему он уделял внимание на уроках. — Да, именно это. И когда начинаются течки у омег? — снова спрашивает она. — Между двенадцатью и шестнадцатью годами…       Она кивнула. — Да, это значит, что у тебя могут быть дети, что ты способен выносить щенков. Когда у тебя происходит первая течка — здесь ты считаешься взрослым. — Так вы разрешаете трахать двенадцатилетних детей, и разводить щенков, как будто они роботы? Разрешаете заводить щенков, когда они сами еще дети? — с болью в голосе спрашивает Луи. Он просто не понимает этих средневековых людей. Энн кивнула. — Проводить течку в одиночестве — больно. Омеге нужен альфа, чтобы обеспечить ее, Луи. Может быть, это сильно отличается от твоего мира, снова, но тебе нужно привыкнуть к этому, — она остановилась и глубоко вздохнула. — Если у тебя нет альфы, который обеспечивает тебя, то боюсь, что ты не переживешь зиму.       Луи фыркнул. — Я сам могу обеспечить себя. Спасибо большое за помощь, Энн, но я живу совсем по-другому. Не так, как вы живете здесь. Я не могу привыкнуть к такому. — Ты не сможешь, Луи. Ты омега. Ты даже не можешь обратиться в волка! Как ты собираешься поймать хоть кого-нибудь? — она начала злиться, потому что Луи не хотел этого понимать. Они точно были совершенно разные. Но разве у него нет сил, чтобы выжить? — Я могу питаться фруктами? — сказал Луи. — Это немного, но я смогу выжить, пока я не выберусь отсюда. — Фрукты не растут на деревьях зимой, Луи, и я боюсь, что ты никогда не сможешь выбраться с этого острова.       Луи посмотрел на свои колени. Она права. Он понимает и чувствует себя очень расстроено. Он хочет домой, хочет лечь в свою кровать, принять теплую ванну и пойти повеселиться. Он хочет поесть бургеров, сходить в Старбакс, но он никогда больше не сможет сделать это. Он никогда не увидит своих друзей. Он никогда не почувствует себя дома здесь. — Я хочу домой, — прошептал он.       Энн грустно кивнула. — Я знаю, но, пожалуйста, пойми, тебе даже не нужно утруждаться здесь. У тебя выпал шанс начать новую жизнь, Луи, так что теперь это место — твой дом.       Луи широко открыл глаза, он умолял бога о шансе продолжить жизнь, но имел в виду не это! Он похныкал еще немного прежде, чем Энн вернулась с запеченным мясом. — Но я думал, что мне самому придется обеспечивать себя? — спросил Луи.       Энн потрясла головой. — Сейчас тебе надо просто привыкнуть к новому дому, Луи. Я рада приветствовать тебя в своей пещере, — сказала она и провела рукой в воздухе.       Ладно, пещера, значит пещера. Луи грустно кивнул. Он правда застрял здесь, да? — Я так понимаю, спасибо, что приютили.?

***

Три дня назад.       Гарри наслаждался тенью в пещере, когда Лиам вбежал в пещеру с кем-то на его руках. Он был без сознания. — Альфа, ему нужна помощь, — сказал Лиам. — Мы не знаем, откуда он, но он говорит, что он пришел из наружного мира.       Глаза Гарри пробежали по телу омеги. Он почувствовал сладкий аромат, который распространился по всей пещере. — Отнесите его к моей матери, — скомандовал он.       Лиам кивнул и повернулся на пятках, чтобы отнести Луи к Энн.       Гарри снова сел на шкуру медведя, которого он сам убил. Чем больше шкур, тем больше сил у альфы. Также имеет ценность то, какие шкуры у тебя есть. Например, шкура оленя не так важна, потому что это просто шкура оленя. Убить оленя не так сложно, ну, если у тебя конечно есть хотя бы немного навыков в охоте.       Мысли Гарри вернулись к бессознательному телу в руках Лиама. Запах омеги всё еще ощущался в носу, а его пухлые розовые губы умоляли поцеловать их. Гарри даже не заметил, как он облизнул собственные губы при мыслях об омеге, которого он не знал. Единственная вещь, которую он знал это то, что он чувствовал странную тягу к омеге. Он хотел выхватить его из рук Лиама и взять в свои, чтобы согреть и обезопасить его.