Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— …Значит, — стучала по клавиатуре Рогозина, — все сейчас в порядке? — Конечно. Не беспокойтесь, — мадам Боунс всеми своими силами успокаивала сейчас шефа Федеральной Экспертной Службы, взволнованной произошедшем на матче, перепиской через ФЭС-овский форум. — Все под контролем, все дети посажены в поезд… И уже едут в школу… — Надеюсь, что этот учебный год пройдет спокойно… У меня со Славой еще никогда не было такого сложного года как прошедший. Спасибо вам, огромное. — Не за что. До свидания. — До свидания. Женщина откинулась на своем удобном кресле, и взглянула на фотографию, стоявшую в рамке: слава Богу, что все дети в порядке и благополучно посажены на поезд. Очень хотелось верить в лучшее: что год окажется тихим… — Галина Николаевна, — прервал ее мысли майор Майский, — там задержанного привезли… — Да, иду Сережа… — привычно заблокировав компьютер, она встала со своего места, и направилась в одну из допросных, куда уже силком отволокли задержанного в убийстве… *** — Не везет, так не везет, — Рогозин, тяжко вздохнув, обреченно слушал голос Малфоя, который доносился из купе напротив. Хоть один громкий звук из их купе — и точно стычки не миновать. А устраивать мордобой прямо сейчас не хотелось… — Да ладно, — протянула Гермиона, закрыла дверь и взмахом волшебной палочки наложила заклятие магического полога, который гасит все звуки. Луна закрыла шторы в купе, и стало намного спокойнее. — вот уроды! Значит, вот кто сдал профессора Люпина… Вот был преподаватель! Первый за много лет… — Да, — проговорил Вячеслав, — замечательный преподаватель… — У меня, кстати, вам новости, — Джинни свернула номер газеты Ежедневного пророка, который читала. — Папа проговорился, что у нас в этом году будет Турнир Трех Волшебников… — Да ладно? — Полумна села рядом с Вячеславом на сидение, — решили рискнуть, даже несмотря на то, что произошло на матче? Хотя, если на это ушло прорва денег, то это все равно проведут… — Турнир? — Невилл, заинтересованный словами Джинни, отвлекся от своего алгоритма, — он не проводился вот уже… лет сорок точно. Интересно взглянуть… — Как я понимаю, к нам еще кто-то присоединится? — спросил Рогозин. — Да, еще две школы-участницы, — ответила чуть напыщенно Гермиона, — проводится три магических испытания, которые и выявят сильнейшего… — А как, интересно, выберут трех сильнейших учеников? — спросила Джинни. — Ведь претендентов очень много, как и сильных юных магов… — Чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу Вячеслав, и начал расстегивать рубашку. — О, всегда мечтала посмотреть на тебя, Слав… — Гермиона довольно откинулась на своем месте, — эээ, а… Ну, ты снимешь только верх? — Да. У нас еще далек «Международный женский день», и я еще не проспорил вам в карты полный стриптиз… Кто первым догадается? — Рогозин стоял в купе обнаженным по пояс (на удовольствие всех девчонок), и довольно демонстрировал свой торс — чуть выше, прямо там, где располагалось сердце, теперь была татуировка в виде раскинутого крылья черного феникса. Тот, если долго в него вглядываться, немного шевелился — будто дышал, и взмахивал крыльями. — Я думаю, что если твоя мама об этом узнает, то тебе несдобровать… — заметила Луна, оглядывая своего полуобнаженного парня без лишнего удивления. — Она категорически против любых татуировок. — К сожалению, это необходимость… Тем более, она об этом узнает лишь только следующим летом… — хитро улыбнулся «сынок». — Ты — анимаг? Ты официально зарегистрировался? — Гермиона удивленно подняла глаза. — Ничего себе… анимагическая форма… Ах, да, точно, можно ведь теперь получить регистрацию с четырнадцати… А нам-то ее покажешь? — Не здесь… Моя форма требует пространства побольше… — смерил оценивающим взглядом пространство купе Слава. — Мне мадам Боунс помогла… А еще мой крестный… С превращением и контролем помог… — А вот зачем он к тебе в Россию приезжал… — сказала Джинни понимающе. — Да, он приезжал по моей просьбе… — проговорил Вячеслав, одеваясь. — Помогал мне «приручить» мою сущность, и помог с контролем над превращениями. Заодно он мне много чего о матери рассказал… — Все равно, круто, друг, — сказал Невилл, явно завидуя, — мне б так… — Нев, зато ты так с техникой общаешься, что тут нам всем до этого как пешком до Марса, — Полумна заулыбалась. — Каждому свое… *** После прихода тележки со сладостями, парни и девушки заговорили о прошедшем лете. Рогозин в двух словах рассказал, в каком он был военном лагере, и какая там была дисциплина, порядок и устройство. Луна с Гермионой, синхронно переглянувшись, поддакнули, и занялись дележкой последнего куска шоколадки. Заговорили о новых преподавателях. — Интересно, кого поставят на место Снейпа? — спросила Гермиона вслух, — и вообще… — Гермиона, — шикнули на нее одновременно со всех сторон, понимая, что для Вячеслава даже упоминание о нем весьма болезненно. Но парень кивнул, и сказал: — Все в порядке, не беспокойтесь… Так что там? Луна? — Не знаю, я не связывалась с тем, кто мне это все расскажет, но знаю точно — преподавателя по ЗОТи нашли точно, и, скорее всего, зельевара точно… — Ну, наверное и точно нашли мага по зельям. — Рогозин задумался, — один из профильных предметов и, к тому же, у нас скоро СОВ… — Да, — тут же оживилась Гермиона, — я уже начала писать некоторые курсовые… — О, боже, снова, — простонал Невилл, — я с трудом-то сдаю и обычные… А тут еще и эти… — Да ладно тебе, Невилл, — ухмыльнулся Рогозин-младший, — нас с тобой с руками и ногами «оторвут» после окончания школы. Мне даже приглашения уже сейчас прислали… Из пяти мест. — А я, вот, не знаю, куда меня тянет, — заметила грустно Уизли-младшая. — То, что мне нравится держать и стрелять из магловского оружия и разбираться, копаться в нем, не означает того, что я хочу в немагический мир… А в волшебном мне только квиддич нравится… — Да ты точно попадешь в состав женской сборной, будешь себе играть потихоньку… Потом фотосессии, фотосъемки… Реклама… — Вячеслав говорил об этом твердо. — Ты классно играешь… Мне видео Невилл показывал. Ничуть не хуже профи… Ты яркая, этакая «зажигалочка». — Ну, Лавгуд понятно — в своем любимом морге будет работать… — И буду, Грэйнджер. У меня клиентура будет весьма тихая и спокойная, никто не будет жаловаться… Красота! — Обожаю твой кладбищенский юмор, Луна… — процедила Гермиона с сарказмом. — А ты? Что твое? — спросила в свою очередь гриффиндорка. — Законы, — и тут, как говорится, «Остапа понесло», и Гермиона начала объяснять как именно она хочет поменять магическое законодательство. Все только обреченно слушали ее длинные тирады, и думали как бы поскорее приехать в замок… *** Поезд подъехал к платформе, и Рогозин на выходе из купе попридержал всех: лаяться с Малфоем и его товарищами ему сейчас хотелось меньше всего на свете. Увидя, как спина слизеринца скрывается в толчее школьников, Вячеслав распахнул дверь, и все пошли в противоположном от них направлении. По дороге их догнала Сьюзен Боунс, и вся их группа двинулась к карете с фестралами. Сьюзен не замолкала всю дорогу до замка, и Рогозин, уже немного с раздражением отвечая на ее вопросы, ждал остановки кареты. Полумна начала искоса поглядывать на ее примерно с половины пути. Но весьма дипломатично молчала. Погода резко и неожиданно испоганилась: в окна кареты хлестнули первые, тяжелые капли дождя, а затем на крышу обрушились потоки дождевой влаги — пошел ливень. Карета начала поскрипывать и крениться от потоков ледяного осеннего ветра, то и дело обрушивающихся на нее. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок -погода разыгралась не на шутку. Вячеслав, Луна, Гермиона, Невилл и Сьюзен с Джинни спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей. Но этого хватило, чтобы промокнуть всем до нитки. — Ничего себе! — Рогозин оглядел сам себя — кроссовки промокли, по мантии стекали дождевые капли, с мокрых волос капало. — И это мы всего пару метров прошли! — Даже не хочу думать, что сейчас делается на озере, — Гермиона содрогнулась с ног до головы: ведь первокурсники, как подобает по школьной традиции, пересекали хогвартское озеро на лодках. — Мне тоже жаль первокурсников, — Невилл печально созерцал мокрый чехол, который спас технику от воды. — Вот, черт, теперь новый придется заказывать… — Я тебе на новый год подарю, — ухмыльнулся Вячеслав. — Спасибо за идею… — Вот дерьмо! — раздался сзади голос: это был Рон Уизли, — Пивз, гад! Зловредный полтергейст только что скинул на голову гриффиндорца красный водяной снаряд. Теперь помимо воды, Рональд был весь в грязи. МакГонагалл, что выскочила из Большого зала, выгнала привидение, пригрозив ему директором, и приказала всем идти в зал, якобы там все собрались. Гермиона, сжалившись над одноклассником, колдовством убрала всю грязь, втянув ее заклятием «Тергео». Тот, пробормотав благодарность, ушел в зал к гриффиндорскому столу. Рогозин, после проведенного лета, с трудом вспомнил нужное заклятие, и просушил сам себя, и своих друзей. Магия все-таки чудесная и удобная штука… Он смотрел на преподавательский стол. Кажется, там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — но еще одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного… Еще там, где обычно восседал Снейп, сидел на стуле довольно-таки плотный, немолодой мужчина (лет за пятьдесят точно, хотя Рогозин с этой магией вообще перестал различать границы возраста — многим было уже за сотню лет, а выглядели они на пятьдесят-шестьдесят максимум) с залысинами и значком змеиного факультета на груди. — А где преподаватель по ЗОТи? — спросила Гермиона, тоже найдя взглядом пустое пространство. — Наверное, позже подойдет, — заметила Полумна, извлекая объемистый том: все Церемонии распределения (кроме своей собственной) она проводила именно так — утыкаясь в свой фолиант и периодически хлопая (изредка невпопад). Все уже привыкли — что она читала странные книги, да еще и с весьма… «красочными» иллюстрациями. Двери Большого зала тут отворились, и воцарилась мертвая тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Ребята хоть и промокли, казались совершенно сухими по сравнению с первокурсниками — можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь… — Бедные дети, — пожалела их Джинни. Декан львов уже разворачивала пергамент, а затем в тишине прозвучало первое имя… *** Большой зал весело гомонил — все обсуждали прошедшее лето, Чемпионат мира по квиддичу, новые увлечения и одежку с вещами. Невилл активно делился квиддичными новостями с Полумной и параллельно — с Дином и Симусом. Рогозин уплетал за обе щеки тушеное мясо с овощами, и делился с Гермионой соображениями по поводу новых уроков: с этого года он не ходил на прорицания, так как они целиком совпадали с рунами. Поэтому сдав годовой экзамен, Рогозин пошел к декану. Профессор разрешила ему не посещать уроки Трелони, и руны плавно перетекли из «дополнительного предмета» в основной. Там же ему встретилась и Гермиона — и выяснилось, что она вообще использовала артефакт «Маховик времени», чтобы везде успеть. Но девочка поняла, что просто не справится в следующем году и отказалась от двух предметов, и вернула Маховик. Неожиданно за окнами громыхнуло. Это пришла ночная гроза, очевидно последняя в этом году. Электрическая вспышка молнии осветила столовые приборы и столы; Вячеславу тут подумалось, что погода будто бы отражает его внутреннее состояние: тревога, пока неясная, туманила его разум, изредка проносясь по венам как будто ударявшая молния. Еда сменилась на сладкий стол, и Рогозин с удовольствием налил себе горячего чаю. Тут встал директор. В зале воцарилось молчание. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я попрошу вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. — Что? — ахнула Джинни, которая сразу расстроилась. Она оглянулась на свои братьев, Фреда и Джорджа, которые играли в команде. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока. — Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. Рогозину подумалось, что это весьма эпичный момент… На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Край мантии взметнулся и под ним стало видно форменные темно-синие брюки. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому «подиуму» и прохромал к самому директору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Рогозину-младшему еще не доводилось видеть никогда. Каждый сантиметр кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. По нему можно сказать было одно — мужик участвовал в горячих, боевых действиях, и явно не прятался в штабе… Рогозин сразу же, с первого взгляда, зауважал неведомого ему мужчину. — Крутой мужчина, — раздался девичий голос, и Рогозин понял, что и Луна «прониклась» им. — Много раз бывал в переделках… — Обалдеть, — выдохнул Невилл по-русски (обычно он не говорил на другом языке при незнакомых — на всякий случай), но увиденное его сейчас слишком потрясло. — Это, похоже, Грозный Глаз Грюм собственной персоной! — Вау! — только и сказал Рогозин-младший. О Грюме парень знал, так как мадам Боунс несколько раз положительно отзывалась о нем как могучем маге-мракоборце, посадившем за решетку много отпетых негодяев… — Походу, впервые за многие годы наш господин директор сделал весьма правильный выбор… — Тихо! — рыкнула на него Гермиона, которая и сама не сводила глаз с Грюма. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм! Рогозин и Невилл с Полумной были в числе первых, кто захлопали так громко, как громко смогли. Заслуги такого мужика заслуживают гораздо большего, чем простые аплодисменты… Зато стол змей был мрачен, молчалив и не хлопал: еще бы, половина родственников посажена в Азкабан только благодаря этому Аластору Грюму… В зале, на расстоянии заклятия, их едва ли не самый смертельный враг! Грюм, даже не особо смотря на это, принялся есть, оценивая и «сканируя» своим магическим глазом каждый миллиметр стола, еду и тарелку. — А еще, в связи с тем, что профессор Снейп подал в отставку (- Ага, — подумал издевательски Вячеслав, — заявление по собственному написал еще, скажите…), нашим новым преподавателем и деканом факультета Слизерин становится Гораций Слизнорт! Поприветствуем его! О нем Вячеслав пока не слышал. Слизеринцы холодно поприветствовали новое для них, незнакомое еще лицо. — А теперь вернемся к одной из главных новостей! В ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников! Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим… Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить… За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал говорить Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов… За столами раздались ахи и вздохи зависти. Все прекрасно понимали, что если кого-то выберут, и он или она победят, то вечный почет и приз обеспечены… Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк: — Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, — это признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул… ненужное нашему судье. Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати… — Если планка столь высока, — заметил Рогозин, поворачиваясь к друзьям, — то испытания будут весьма тяжелыми… — Да… — Невилл завистливо вздохнул: — Тысяча галлеонов и почет от всей школы… Вот бы мне поучаствовать! — Невилл, не гони пургу, — заметила Гермиона, вставая. Ужин закончился, и директор погнал всех спать. — Задания будут для взрослых волшебников, опасные к тому же, а мы еще явно до них не дотягиваем… Слав, а ты бы поучаствовал? — Нет. Мне хватает, — ответил Рогозин, весело переглянувшись с Луной, — моей жизни с моей мамой и теперешней. Ты же знаешь, какая она… Насыщенная.