Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Итак, — Грюм, прихрамывая, подошел к группе собравшихся ребят, состоявших из пяти человек, ближе, — во-первых, ко мне исключительно на этих тренировках обращаться не иначе как «сэр», во-вторых, вы будете тренироваться три раза в неделю. Слабых — прошу удалиться сразу, не тратить мое и ваше свободное время… — Сэр, а можно спросить, — как можно вежливее спросил Вячеслав. — Говори… — А чем мы будем заниматься помимо физических упражнений? — Ну, — тут улыбка Аластора перекосила изуродованное лицо, — помимо стандартной физкультуры и спарингов, у вас будут магические бои и я буду вас учить управляться с настоящим оружием, а не только колдовать при помощи своей волшебной палочки… И, хорошенько запомните: твой враг опасен всегда, даже когда он повержен… Итак, сейчас стандартный бег. Побежали… — А… сколько бежать, сэр? — спросила Гермиона. — До тех пор, пока я не скажу волшебное, в вашем понимании, слово «Хватит!» Пошли! *** — Знаешь что, Рогозин, — Гермиона в полном изнеможении рухнула на землю, — я больше на твои приглашения «…провести интересный вечерок» никогда не буду отвечать! Действительно волшебное слово для них слово «Хватит!» прозвучало лишь спустя час-полтора. Все так и повалилась на пожухлую траву, мечтая чуть передохнуть. Луна жадно приникла к горлышку пластиковой бутылки, и отпила живительную влагу. Рогозин брызнул воду себе на лицо и шею, чтобы полегчало. Невилл просто беззвучно лежал на траве затылком и смотрел в небо: от природы он был более слабым, чем остальные, и когда Грюм вынес свой вердикт: «…тут нужно хорошенько поработать…» он все-таки согласился на этот эксперимент. Парень хотел меняться. Хотел перестать быть тюфяком и увальнем. — Так! Подъем-подъем! — О, господи! — вырвалось у Гермионы по-русски. Она с трудом поднялась на ноги. Грюм, услышав ее восклицание, показал сжатый кулак, покрытый боевыми шрамами. — Вы знаете русский? — обрадовался Слава. — Скажем так, — проговорил Грюм по-русски, — я выбрал его в качестве второго языка… — И снова перешел на родной, английский: — Так, я заговорился! Что стоим? Разбились на пары. Мисс Уизли пусть будет в паре с мисс Лавгуд. Рогозин — со мной… Отрабатываем удары! Он отшвырнул палку прочь. Сейчас он выглядел ни дать, ни взять — боевой офицер: он выпрямился, расправил плечи; взгляд сделался тверже и горделивее. Его легко, в этот момент можно было представить в полном вооружении и с какой-нибудь винтовкой на плече. — Так, — одобрительно покачал головой Грюм. Он наколдовал большую мягкую перчатку, в которую надо было бить, и сейчас Вячеслав, под его чутким руководством, наносил ей удары — один за другим. — Руку чуть сильнее сожми… Удар! Да! Еще! Так, молодец. Пойду проверять остальных, а ты — работай! — Понял, сэр… *** — У меня все тело в синяках, — проныла Грэйнждер, когда вся пятерка наконец-то с трудом, несмотря на дико болевшие мышцы во всем теле, добралась до гостиной, — Рогозин, я тебя убью! Если встану!.. — У меня такое ощущение, что я разгружал багаж с Хогвартс-экспресса, — Невилл, пребывая в просто выпотрошенном состоянии, упал в свободное кресло у камина. Джинни, потирая правую ногу, рухнула в соседнее. — В одиночку… — По мне словно нечаянно проехал БелАЗ, — даже Рогозин, пребывая полностью в «убитом» состоянии, чуть возмутился, — раз семь… Все кости ноют! Как завтра встану — не понятно! — Фу-у-ух, — выдохнула Полумна, тяжело садясь на свободный диван, — вот так тренировочка… — Судя по виду Грюма, — злобно проговорила Гермиона, — это только начало… Рогозин, я уже говорила, что я тебя убью? — Ты повторяешься, Грэйнджер… *** Ко всеобщему удивлению студентов, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению давлению из вне… Предупрежденная заранее четверка уже не так бурно, как остальные, отреагировала на очередное «чудачество» чудного, по хогвартским меркам, профессора. Кто-то возмутился, но профессор Грюм моментально заткнул рот (вычел баллы) тем, кто возмущался больше всяких других. Грюм по строгой очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти! Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн, по воле Аластора Грюма и его волшебной палочки. Лаванда Браун вообразила себя белкой, щелкающей орешки — только она грызла свое перо. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал. Первым из четверки, кого вызвал профессор, это был… — Рогозин, — наконец прохрипел Грюм, — твоя очередь. Рогозин спокойно вышел на середину класса. Профессор нацелил на него палочку и произнес: — Империо! Удивительное ощущение! Вячеслав словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной окатило его, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом отдалось приказание Грозного Глаза: — Прыгай на стол! Но это ощущение кайфа длилось всего несколько секунд. Потом пришло страшное давление со всех сторон по черепной коробке, и сверлящее ощущение в мозге. — Ни за что! — прорычал Рогозин, окончательно сбрасывая с себя чары, мотая головой из стороны в сторону. — Ни за что! Грюм опустил палочку. — Молодец, Рогозин. Ты — единственный, на моей памяти, кто почти сразу же сбросил чары. Мать научила? Класс, внимание: Рогозину это сделать удалось… — Да, мама научила меня многим способам, чтобы я не попал под чье-нибудь влияние, и не был загипнотизирован… — подтвердил его слова Вячеслав. — Уважаю таких сильных женщин… Не легко из тебя сделать послушную марионетку. Молодец ты. Так, Долгопупс! Ты — следующий… К доске!.. *** Невиллу чары преодолеть не удалось, как и Гермионе. Полумна так же, как и Вячеслав, не поддалась их влиянию на себя с первой же попытки. Грюм, безжалостно задав классу приемы против Империуса, обещал на следующем же уроке вытрясти из всех, как минимум, душу, если они их не выучат. Задавать в этом году все преподаватели начали намного больше — дело близилось к СОВ, и школьная программа плавно подходила к концу. Основные заклинания и зелья, в принципе, были изучены, остались изучить не столь много материала, а затем всех ждал более «продвинутый» уровень. *** Сентябрь сменился октябрем, и рано утром, после утренний пробежки и тренировки, Рогозин и Лавгуд вместе вошли в холл… Вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — роскошное объявление, выведенное красивым почерком на пергаментном свитке, возле которого столпились ранние ученики. Рональд Уизли, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы: — «Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше… После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». — Круто, — заметил Невилл, — привет, Слав… Значит, вот когда гости прибудут… Здорово будет посмотреть на иностранных студентов… — И пообщаться, — заметила Полумна, — я неплохо знаю французский… Если что. Так что французов я беру на себя… — А Дурмстранг — мы с Невом… — заметил Рогозин. — Там очень разноязычный коллектив… В основном из северных стран и Прибалтики. Очень сильно удивлюсь, если там не будет русских… — По родным берегам соскучился? — спросила Полумна. — Есть немного… По родной речи, скорее… Так, Нев, у меня сейчас перед уроком консультация у Слизнорта, я побежал. *** Объявление взбудоражило всех без исключения обитателей замка. Куда бы Вячеслав ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшебников», «Турнир Трех Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? И конечно, замок подвергся тотальной генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, привели в порядок золоченые рамы, к их вящему недовольству. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета, так как их смазали маслом. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез. Волновались очень и преподаватели. МакГонагалл требовала ото всех максимум работы и результата. И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Райвенкло — бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. — Не слабо, — фоткнул герб Хогвартса Невилл на телефон. Рогозина ждала сова — Сириус был верен себе, и посылал письма в открытую. Распечатав конверт от Блэка, Вячеслав погрузился в чтение. — Вам всем привет, — сказал он, складывая исписанные быстрым почерком листки. — И ему тоже, — проговорила Гермиона. — Как он? — Снова вернулся к мракоборцам в отдел… Сейчас работает. Дом в порядок приводит… Тихо, мирно… — Здорово, что он смог вернуться к нормальной жизни, — заметила Полумна. — Обычно это трудно… После стольких лет отсидки в застенке. В воздухе витало стойкое ощущение праздника. На уроках никто себя особо не утруждал, все мысли были только о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Прозвенел звонок. Друзья поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по лестнице в холл… Рядами все спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Полумна намеренно близко прижалась к Вячеславу. Тот обнял ее за талию. — Так гораздо теплее, Слава, — проворковала ему в ухо с нежностью девушка. Гермиона искусственно кашлянула, и переглянулась с Джинни. — Ну и долго нам здесь стоять? — спросил Малфой, невольно ежась от холода в своих далеко не теплых фирменных сапогах из тонкой драконьей кожи. — Мороз же… — Не-е-еженка, — бросил Рогозин по-русски, что вызвало взрыв смеха у четверки. МакГонагалл гневно призвала всю группу к порядку. К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! Почти все обрадовались, и стали смотреть на тень, что довольно быстро приближалась к ним, так же увеличиваясь и в размерах. И вот поистине гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона… — Красиво, — оценила Полумна, Рогозин только согласно кивнул. Первые три ряда учеников быстро подались назад, чтобы не сгинуть под копытами. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, который звучно «послал» его. Вот копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась и карета, покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Открылась дверца, украшенная гербом школы Шрамбатон: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; сами собой развернулись золотые ступеньки. Из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Таких великанш Рогозин-младший никогда еще в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! — Она как наш Хагрид! — в точности подметила Луна. — Точно, — кивнула Гермиона. После того, как директора школ поздоровались, перед взором всех предстали и ученики школы: все в тонких маниях из голубого шелка и тонких — осенних туфлях. Они мерзли, неловко переминаясь с ноги на ногу, и прыгали, пытаясь согреться. — В замок, — повелел Альбус Дамблдор. И учащиеся школы-соперницы быстро направились к дверям ко входу в замок. Мадама Максим — эта великанша, оказывается, и была директором Шрамбатона, осталась рядом с хогвартским директором. В этот миг, откуда-то из темноты, донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу. — Озеро! — крикнул Ли Джордан поражено. Он смотрел на водную гладь. — Гляньте на озеро. Стоя на некотором возвышении у замка, все они видели внизу черную гладь недвижной темной воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились какие-то завихрения, затем всплыли огромные пузыри, глинистый берег захлестнули большие волны, и вдруг в самом центре возникла кружащаяся воронка, как будто на дне «ванны» вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. — Корабль! — догадался Вячеслав, — это скандинавы! — А почему ты решил, что это скандинавы? — спросила Гермиона с интересом. — Все просто — их замок где-то на севере, есть даже ледники. И в их униформу входят шубы и меховые плащи с толстыми ботинкам на шипах. Таких северных стран довольно мало… Но в России их нет. Значит, Европа. А где холодно, и ледники? Вот и ответ… Тем более, у них магическая специфика — мощные накопители энергии, артефакторика… Невилл постоянно покупает запчасти для амулетов и прочего только у них. Пока они говорили, корабль подплыл, был скинут трап, и к ним шли уже другие ученики — все в теплых меховых шубах и в меховых плащах. Они все казались больше и крупнее из-за своих толстых шуб. Но тут отсвет факела на стене упал на лицо одного из иностранных учащихся. И девчонки — почти все, дружно завизжали от предвкушеня, а парни зашушукались: они все узнали Виктора Крама, ловца снитча болгарской команды. Рогозин тоже почти сразу узнал гостя, но даже не мог и предположить, что он все еще школьник! Зато Луна с Невиллом подпрыгивали от предвкушения. — Рогозин, дай мне эту… ну, чем ты пишешь! — попросил Рон. — Я знаю, что она у тебя есть… Эта магловская штука. — Ручка шариковая. Нет, ты опоздал, — смеясь, кивнул на скрывающуюся в толпе школьников спину Невилла, который моментально выхватил ручку и рогозинский блокнот с заверениями, что получит автографы на всех. Луна с интересом высматривала Крама. Тот как раз подписывал у Невилла листки, выдернутые из данного блокнота. — А свой блокнот я рвать больше не дам — мне негде их купить, это обычные магловские блокноты, а не магические. А выйти в магловский Лондон так просто невозможно… Директора, обменявшись приветствиями, наконец махнули всем ученикам, что можно идти в замок. А Невилл, что возник как черт из табакерки, улыбался до ушей, протягивая автографы всем своим друзьям… *** Гости из Шармбатона уже сидели за столом Райвенкло. Рон Уизли прыгал на своем месте, высматривая, куда сядет Виктор Крам. Крам со своими сел за слизеринский стол. Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу еще четыре кресла — по два слева и справа от Дамблдора. — Почему ставят четыре кресла? — спросила Джинни. — Приехало ведь всего двое… — Скорее всего для судий. — Заметил Рогозин, наполняя тарелку едой. — Должен же кто-то судить состязание? Логично? Ммм, вкусно, а что это за блюдо? — Буйябес, — объяснила Гермиона. — Французское блюдо. Вкусное, кстати… Луна, тебе его положить? Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим — общая их знакомая, миссис Боунс… Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта и… миссис Боунс, начальника Департамента магического правопорядка… Всем им похлопали. -…они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. Так, мистер Филч, ларец сюда! Завхоз Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. — Инструкции к состязаниям нашими судьями уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров всего три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал снова притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи…