Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Казалось, в этом месяце у жителей этой деревушки просто не будет хорошей погоды. Серое небо ощутимо давило на виски, облака были низкими и темно-белыми. Солнце ни разу не проглядывало сквозь эту массу. В этом месяце у жителей не было хорошего настроения. Все темное и тайное, что скрывал каждый в уголке свой души, казалось вырвалось на свободу. Кто-то сходил с ума, кто-то начал убивать, а кто-то и вовсе свел счеты со своей жизнью… скандалы, слезы и неприкрытая злоба и черная зависть — вот какой теперь была аура этого места. А еще — там начали пропадать люди, и были замечены странные, явно не жители деревни и одетые не по погоде, мужчины и женщины в темных плащах. А еще в дом постоянно летали совы: чего никогда доселе еще не бывало… Все они шли к старому, увитому плющом, дому-коттеджу, некогда принадлежащему богачу-землевладельцу и банкиру, а дом стоял на склоне высокого холма. Все жители боялись приближаться туда; все были единодушны в своем мнении — в обветшалом за время простоя особняке таится какая-то жуть. Много лет назад там произошло тройное странное убийство — были убиты три члена семьи, но способ убийства до сих пор не решался назвать никакой мало-мальски приличный судмедэксперт. Да и никто не знал, как и чем именно они были убиты. Дом давно просил ремонта — крыша была дырявой, а черепица — потемневшей и разбитой от времени и окружающего воздействия ветров, дождей и снегов. От былых, идеально отштукатуренных стен, не осталось ничего — штукатурка местами осыпалась, и вместо нее проглядывал красный кирпич, который тоже сыпался незадачливым редким визитерам на головы, а вьющимся плющом, которого оставили без присмотра и ухода, заросло все, даже окна, стекла в которых были побиты мальчишками, швырявшими в дом камни. По дому свободно гуляли сквозняки и ветер. Кое-где окна все же были заколочены, во избежание проникновения в дом. Старый дом неоднократно менял владельцев, но никто тут надолго не задерживался: казалось, злой рок не дает новым собственникам жить спокойно в этих стенах. Теперь домом владел какой-то богач, но он держал его в своих руках лишь для того, чтобы дорогая здесь земля в пригороде Лондона не уплыла из рук… В особняк вел полутемный коридор, стены которого были щедро увиты пылью и паутиной, а дверь в конце коридора вела в слабо освещенную комнату с наглухо заколоченными ставнями. В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повернутое к двери спинкой. На полу рядом с ней двигались две темные фигуры. Одна принадлежала большой змее, другая человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слезы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел. У кресла как истуканы, стояли два высоких человека мужского пола, закутанные в черные мантии, а на глазах у них были белые, грубые маски, казавшиеся страшными в этой полутьме. — Тебе повезло, Хвост, — раздался ледяной голос из глубины кресла. — Очень повезло. Ты сделал грубую ошибку, но все обошлось. Все бы выплыло наружу… Если бы не Северус… — Господин, — с трудом произнес человек на полу. — Господин мой, я… я так рад… простите… — Вот тебе еще, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю… — голос стал еще холоднее, от него будто бы повеяло самой настоящей смертью. — Не надо, мой господин, умоляю… — взмолился Питер, да тот самый предатель, Питер Петтигрю, что смог сбежать из хогвартского замка и вскоре найти своего господина… Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос без малейшей жалости произнес: — Круцио! Хвост закричал так, будто каждая клетка его тела горела… Один из охранников издал смешок. — Тихо Крэбб, — прошипел некто в кресле, — желаешь к нему присоединиться? — Нет, господин, — послышался севший и оттого хриплый голос охранника, — простите меня, милорд… Вы же милостивы… — Довольно, — резко прервал все длящееся и длящееся свое черное заклятие неизвестный, — ты мне еще пока нужен Хвост… Продолжай склонять ко мне магов, и искать сторонников моего нового режима… Северус… — Да, милорд… — склонил голову маг слева. — Свари мне очередное зелье… О деньгах и ингредиентах можешь не беспокоиться… Лорд Волан-де-Морт умеет награждать за верную службу… Да, Крээб, покинь нас… Немедленно! От окрика неведомого мужчины, Крээб моментально выскочил из комнаты, и захлопнул за собою дверь. Ранее в эту же дверь, с трудом волоча ноги, вывалился Питер, который чудом очухался от двух порций пыточного заклятия. — Господин, что вы намерены делать? — спросил верный слуга хозяина. — Я намерен сначала вернуть себе тело при помощи этого поттеровского крысёныша, который каким-то неведомым чудом спасся тогда и оставил меня в таком состоянии… — прошелестел голос. — Это уже скоро… Затем, когда я наберу верных сторонников и сколочу армию существ, приносящих ужас и страх, я завоюю этот материк… И установлю новый порядок… А потом, — тут в голосе зазвучали и притворно-сладкие ноты, — постепенно проникну в каждое из мировых государств, и подчиню себе их… Маглы, ведь, такие доверчивые… Он рассмеялся так холодно, что вокруг все будто бы на миг замерзло. — Мировой порядок и мировое господство — вот, что я хочу… *** После следующего урока защиты от темных искусств все просто бежали из класса — учитель устроил им такую контрольную по отклонению вредных заклинаний, что почти все покидали поле боя с потерями. Чудом смог устоять под напором только единственный — Вячеслав; Невилла заставили лишь шевелить ушами (из всего львиного класса лишь их не мучили довольно «унизительными» приказами), а Гермиону и Полумну — спеть лишь раз гимн Хогвартса. Грюм поманил Вячеслава к себе, велев ему остаться. Друзья, переглянувшись, вышли из кабинета, оставляя преподавателя один на один со студентом. — Рогозин, — проговорил Грюм, и подошел к нему ближе, — я кое-что недавно получил от одного моего протеже… В своем письме он говорит о том, что все мракоборцы отметили резкий подъем преступности во всей стране. Пожиратели смерти, сторонники Темного Лорда, чем-то тоже весьма оживлены… Что из этого следует? — Что кто-то либо мутит воду, либо… «мертвец» зашевелился. — Проговорил Вячеслав. — Именно. Поэтому будь осторожнее, не давай повода на себя напасть и лишний раз за пределы замка не выходи. Будь всегда начеку! — Хорошо профессор. Я учту. — Склонил голову парень. Грюм кивнул, неотрывно глядя в зеленые глаза парня. — Ты сам себе лучший страж, но ты и своих друзей предупреди. Лорд в первую магическую всегда пользовался болевыми точками своего противника… *** Предупреждение сработало: все его друзья стали аккуратнее, а Полумна больше времени стала уделять работе в Больничном Крыле. Хотя бы под присмотром. Рогозин стремительно изучал все более и более опасные и мощные заклинания, так как не знал, что его ожидает. Но после пасхальных праздников, МакГонагалл сообщила, что в девять часов вечера надо будет пойти на площадку для квиддича. Там мистер Бэгмен официально объяснит участникам, что ждет в третьем туре. По дороге его нагнал Седрик. Они вместе вышли из дверей замка. Вечер был пасмурный. — Как думаешь, что будет в третьем испытании? — спросил Седрик Славу, когда они стали спускаться по каменной лестнице. — Флер все говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища. — Пока не увидим собственными глазами — не узнаем. — Проговорил гриффиндорец. — Что с ней сделали? — с возмущением воскликнул Диггори. — Да ладно, я еще двумя днями ранее это заметил… Площадка для квиддича всегда была ровная и гладкая, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга. Рогозин уже знал об этом, так как Грюм заставил его сменить место постоянной дислокации тренировок — теперь они занимались у поляны около домика лесничего. — Да это живая изгородь, — сказал Вячеслав, высказав свое предположение. — Эй, идите сюда! — весело окликнул их Людо Бэгмен, который стоял посередине вместе с остальными участниками Турнира. — Ну, что скажете? — довольный собой, спросил Бэгмен, едва только Вячеслав и Седрик перебрались через последнюю стену. — Здорово растет? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает… Молодец Хагрид, это он посадил. Ничего, ничего, — прибавил он, глядя на вытянувшиеся лица Вячеслава и Седрика, — Турнир кончится, и получите вы свою площадку для квиддича и для тренировок назад, не волнуйтесь. Ну что, поняли, что это такое? Все молчали. — Лабиринт, — догадался первым Крам. — Точно, лабиринт! Так что, третье задание простое. Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл… Все просто… — Надо просто проходить лабиринт? — удивилась такому простому заданию Флер. — Тут будут препятствия, — потер руки Бэгмен, вольготно раскачиваясь на пятках. — Хагрид приготовит всяких волшебных существ… и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти… ну и все такое прочее… Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. У каждого из вас будет возможность победить, все зависит оттого, как вы справитесь с препятствиями… Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдемте в замок, что-то стало холодать… *** — Значит, тебя ждет лабиринт, — скрестила руки на груди Гермиона выслушав рассказ Вячеслава. — Это и плюс, и минус… — Нам надо будет найти заклинания, которые могли бы понять направление, и отыскать центр, — заметила Полумна. — Стойте! — заметил Невилл, вклиниваясь, — мы можем сделать легче… Составить карту, и все! Очертания лабиринта уже видно, видно, где будет центр… Знаем место входа, так в чем же тогда вопрос?! — А как мы составим карту? — спросила Джинни. — Легче легкого. Вячеслав возьмет фотоаппарат, я поставлю на нем режим видео, дам Вячеславу, и он облетит на своих крыльях феникса весь лабиринт… — А что — легко! — заметил Вячеслав. Все, кроме Полумны Лавгуд и Рогозина-младшего, ушли по своим делам, на ходу обговаривая возможные варианты. Рогозин хотел тоже выйти, но Луна удержала его. — Что случилось, Луна? — немного удивленно спросил мальчик. — Слава, когда ты будешь в лабиринте — не верь там никому. Там человек остается со своими пороками один на один. Жажда победы бывает иногда сильнее, чем все остальные чувства… И она глушит все, даже страдание… Ее взволнованные серые глаза навыкате смотрели очень серьезно, и только на него. Вячеслав сжал ее руку и поцеловал, приложив к губам. — Я обещаю, — твердо сказал он девушке, — что пройду это испытание… — Обещай никому не верить… — она не выпускала свою руку из его ладоней. — Обещаю, — устало закрыв глаза подтвердил подросток. — Обещаю…