Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Пацаны сидели в классе трансфигурации, где профессор МакГонагалл проводила общий урок для всех пятикурсников. Парты были расположены как бы амфитеатром, и их, за спинами более высоких учащихся, было почти не видно. Луна рядом слушала декана, вещавшую что-то о превращении живого в неживое, но было видно, что девушке эта тема была далеко не интересна. Грэйнджер писала конспект как сумасшедшая, с дикой скоростью водя пером в чернилах по пергаментному свитку, и изредка уничтожающе глядела в сторону трех. Рогозин безмолвно писал что-то на листке пергамента, а потом тихо подсовывал его другу. Друг, поскрипывать пером, отвечал ему на том же пергаменте, и отдавал Вячеславу обратно. Так и длилась их молчаливая беседа — только он, Невилл, и два пера с кусочком пергамента. Прозвенел желанный звонок на свободу — перемену, но мальчики на нее не пошли, а спустились ниже этажом, к Кингсли Брустверу, в его кабинет. — Я рад вас обоих видеть, — проговорил чернокожий мужчина, вставая. — Садитесь. Парни, не сговариваясь, сели прямо на столы перед преподавателем. — Хочу с вами посоветоваться, вы ведь оба очень умны, спросить вашего мнения… Темный Лорд будто бы пропал… уже вот как две недели о нем и его приспешниках — ни слуху, ни духу. Нас, конечно, это радует, но и напрягает. — Но ведь продолжаются мелкие стычки, и убийства магловских семей! — возразил Невилл. — Это мелочи. Насчет стычек и укусов — это отбившиеся от стаи оборотни-одиночки. Мы допросили пару-тройку особей, которых смогли схватить. Они нам рассказали, что Лорд обещал вожаку для всей стаи вольности, гору золота и человеческой плоти. Но обещание свое пока не выполняет, а Фенрир Сивый нуждается и в крови, и в золоте… — мужчина потер виски. — Знать бы, что он затевает! — Говорите, — проговорил Вячеслав, чуть призадумавшись, — что ему нужно золото и быстро — всего того, что ему удалось захватить за три-два месяца не достаточно… С военными магловскими объектами у него не получилось: моя разработка раствора, который не дает крови свертываться (все сделано из магловских препаратов, гремучая смесь), которым, по вашему настоянию, военные опрыскали свои «пушки» и патроны перед стрельбой, неплохо подействовала на оборотней… Много тяжело ранены, убиты или умирают… А чтобы перетянуть и сделать оборотнями (при помощи укусов) еще больше народа, нужно сначала добраться до людей, правильно психологически обработать, а это все не скоро получиться… но и это у них не выходит… Итак, мы получили передышку. С одной стороны — это хорошо, а с другой — страшно, ибо за отсрочку можно набрать больше сил, чем в самом начале. Слава встал, и начал ходить кругами по кабинету. Мужчина и друг не сводили с него глаз. Вскоре, Вячеслав поднял голову, озаренный идеей и догадкой. — Ему нужно быстро заработать деньги, так? Маглы для них — это просто ресурсы, так? Скорее всего, мишенями будут Национальный банк Англии с золотыми резервами и наличностью, а еще — «черное золото», нефть. Торговать ею всегда быстро и выгодно, так? И заморачиваться не надо — наложил пару-тройку Империусов на главу и заместителей, надавил, куда следует, приставил двух-трех магов, на всякий случай, и все! Но нужно не исключать еще одного, более страшного развития событий… — Какого же, мистер Рогозин? — Как — какого? Ему нужны верные ему люди. Считай — фанатики. А где еще у него еще есть верные люди? Из аристократии — к нему уже явно присоединились все, кто мог… Политики — он и так их подкупит и взрастит… Кто мог — сбежал и затаился. Есть еще тюрьма Азкабан… С кучей верных ему соратников, убийц, насильников и воров. — Министр клялся нам, что тюрьма надежно защищена! — Я тоже много и о чем хочешь могу поклясться! Только я клялся на могиле моей биологической матери о том, что я его убью, а он — то, что захватит все, на чужой — не своей, крови. Клятвы лживы, профессор Бруствер, к несчастью. И их можно обойти. А вот истинная преданность — нет. Просто преданность, вера — слепая и глухая. Так что я ставлю на нефть, банк и тюрьму в этой ситуации. — Прошипел Рогозин. — Только там он достигнет желаемого… — Что нам делать? — Ну как же — золотой резерв и валюту либо лучше охранять, либо лучше вывести из страны, как бы непатриотично это звучало. На нефтяных — помогут верные люди-маги, внедренные в низшие чины — они смогут снять Империус, без жертв и лишнего привлечения внимания. А вот с тюрьмой похуже… С дементорами и так сложно справиться, а тут еще их будет не с десяток, а сотни и тысячи, и они будут еще размножаться… Климат позволит. А преступники… Даже не знаю, стоит ли мне произносить это вслух, — Рогозин поморщился и остановился, и взглянул прямо в глаза Кингсли, — но я бы их казнил, пока есть возможность… Страшнее обезумевших в четырех стенах людей-убийц, для который убийство — это как дышать, в этом мире нет просто ничего! Будут страшные преступления, жестокие и бесчеловечные… Кингсли Бруствер только кинул, мрачнея от слов юноши, и соглашаясь с ними… ***  — Где вы были? — прошептала Гермиона, так как друзья опоздали с перемены на несколько минут. — У профессора Бруствера, — тихо проговорил Вячеслав. — Сейчас у темных странное затишье… И он хотел слышать мое с Невиллом мнение об этом. — Высказал? — тихо спросила Лавгуд, прикрываясь своими длинными золотыми волосами — наконец-то отрастила более-менее нормальные косы, — и что он сказал? — Что согласен со мной… — Долгопупс! Рогозин! Лавуд! — рявкнула так неожиданно профессор на них, что все трое испуганно подскочили, — что это такое?! То, что вы обладаете особым статусом среди учеников, не дает вам повода разговаривать на уроках! Вы все еще мои студенты, и диплома еще не получили! Как вы будете сдавать экзамены по СОВ?! — Простите, профессор, — проговорил Рогозин покаянно, — этого больше не повторится! Профессор напоследок молча окинула взглядом замершую аудиторию, и снова начала вещать по поводу превращений и преобразований. *** — Действительно, — Невилл поднял свою сумку и закинул на плечо. — МакГонагалл отчасти права. Как мы будем сдавать экзамены? — Как… как, обычно, Нев, — заметил Вячеслав. — Нам спуску преподаватели не дадут… Чудо, если после годовых экзаменов нам успеют «напечатать» наши свитки с результатами. Я что-то сильно сомневаюсь, — сделал он голос тише, — что к этому времени Министерство будет под нашим министром. Я ставлю на Темного Лорда… — Да, — проговорила Гермиона, пытаясь удержать в руках неподъемную стопку книг. — Вы-то скучать точно не будете… Да, Луна, я тебе говорю это… Я составила всем нам расписание подготовки к экзаменам… — Что бы я без тебя делала… — с сарказмом проговорила блондинка. Но расписание из ее рук взяла. — Всегда пожалуйста, — вернула ей ее тон с процентами Гермиона. Рогозин отобрал у шатенки пару-тройку книг. — Давай, донесу их до нашей гостиной. — Идет, — моментально откликнулась девица. Полумна, сжав кулаки в карманах мантии, наблюдала, как оба уходят по главной лестнице все дальше… Но не только она одна продолжала беспочвенно ревновать Вячеслава к Гермионе. Парней же больше притягивает то, что проще и доступнее. Поманила за собой, переспала — и он твой… Хотя она понимала, что Вячеслав лишь демонстрирует вежливость… Дин Томас, стоявший за большой вазой на постаменте, тоже довольно зло уставился на уходящую парочку… У него были свои виды на Гермиону Джинн Грэйнджер… *** Полумна устало пришла к мадам Помфри и плюхнулась на близлежащий стул. Она обессиленно наблюдала за попытками целительницы напоить лежащего на кушетке мальчика зельем. — Тяжелый день? — осведомилась у нее целительница, и с силой запихнула в рот третьекурснику лекарство. — Все. Теперь лежите, мистер… Хватит с вас… У них с мадам Помфри установились вполне себе дружеские отношения, несмотря на разницу в возрасте и опыте. Девочка иногда делилась с ней самым сокровенным, так как посоветоваться в школе со взрослым иногда жизненно необходимо. А мадам Помфри хранила многие тайны далеко не первых поколений учеников школы от директора… — Угу… Мадам Помфри, — она встала одновременно с женщиной, и они обе направились переодеваться в специальные мантии целителей, — вот объясните… Чего такого есть в Гермионе, что к ней теперь парни липнут стаями… Особенно теперь, когда она уже не девушка. — Знаешь, — Помфри расстегнула свою хогвартскую мантию, в которую одевалась, когда преподавала, — когда вы взрослеете, когда у вас появляются первые мальчики и, соответственно, первые «серьезные» отношения, это заметно. Проявляется это в поведении и в одежде, в движениях и словах… Да, мы становимся женщинами благодаря парням, мужчинам и любовникам… Только, вот, цена ошибки высока. Есть те, для кого это лишь еще одна ступенька к окончательному взрослению. Кто-то вообще на этом не зацикливается. Кто-то еще романтик, и верит в любовь, а после одной страстной ночи, полной обычного секса, и последующего изгнания, ее сердце разбивается на осколки… Но все мы четко должны знать о последствиях — это, во-первых, болезни, а потом уже беременности, аборты и дети. — Гермиона умная, красивая, сексуальная… — Луна присела снова на краюшек стула. — Но твоему Вячеславу Рогозину нужна-то лишь ты. Я видела твоего парня пару раз всего-то, но этого мне хватило, чтобы узнать в нем и сына Лили Поттер, у которой, между прочим, я принимала преждевременные роды, и составить о нем мнение, как о мужественном, сильном, умном парне. Его приемная мать хорошо над ним поработала, а еще и гены Лили в его крови… Я считаю, что тебе за него нужно держаться. — Погрозила пальцем улыбающаяся старая женщина. — Таких мужчин в жизни уже почти не бывает… Он тебя любит, причем серьезно… — Да, мы любим друг друга, но… Я теперь каждую воспринимаю как соперницу. Я не могу с собой ничего сделать… — Ревность… Да, мне тоже ведомо это чувство… То, что сжигает дотла, не дает нормально вздохнуть и адекватно реагировать на окружающее. Меньше думай об этом. Успокойся, если парень умный, а у меня в этом сомнений нет, он не уйдет от тебя, поверь. Вы оба так выделяетесь. Вы оба страстные, пылающие, умные… Вы оба друг другу подходите идеально. Он, кстати, тебя-то дальше продолжить отношения не звал? — она улыбалась, говоря эту фразу. — У Славы мать очень… с характером, да и я хочу продержаться до семнадцати лет. — Твердо проговорила девушка, пряча волосы под резинку, чтобы не мешали. — Конечно, мы думали, но… Нет. Пока нет… — Знаешь, — женщина застегнула последнюю пуговицу на своем халате, — я думаю, что ваши «порывы страсти» моментально снесут вам головы… Хотя, тут может вмешаться война… Вячеслав, ведь, почти стал профессиональным военным… На него полагаются не только учителя и наставники, но и наш уважаемый директор, министр… — Вячеслав уже давно не «мальчик-который-выжил». Он Рогозин. — Возразила гриффиндорка. — И русский. — Да, и это мне, лично, понятно… А вот Дамблдор еще думает, что парень будет плясать под его дудку… — Помфри тяжело вздохнула. — Многие из «старой гвардии» думают, что парень — единственная наша надежда. Это внушил им этот старый дурак. Они просто не понимают, что сидя на одном месте, страну и самих себя, свои семьи и друзей не спасти… Мы сможем это сделать только совместным усилиями!.. *** — Гермиона! — Да? — с некоторым удивлением обернулась она на звук голоса. Она застыла с пергаментом в руках, который сегодня еще предстоит сдать на проверку Флитвику. В гостиной в этот час остались лишь они трое — Рогозин, Томас и она сама. — Герм, — глянул на часы друг, — я побежал, мне Луну надо встретить из Больничного крыла… Пока! — Пока… Рогозин скрылся за портретным проемом. Томас проследил его — Ты чего мне сказать хотел? — вопросительно глянула на него шатенка. — Говори быстрее, мы дружно опаздываем на историю магии… Дин сблизился с ней. Она не отводила взгляд от его лица, и что-то в нем самом вызывало странное ощущение: на нем застыла мрачная решимость и готовность к чему-то. Прежде чем она что-либо смогла сообразить, как оказалась в кольце рук юноши, и он жарко прижался к ее губам. Она сначала вырывалась, но потом сдалась, так как увидела карие его глаза… Огромные, полные нежности и любви, а не типичной, «мальчишеской» похоти к ней. Что-то болезненно-дикое, связывающее ее, колющее чувство к Рогозину, которое еще и нельзя было реализовать, так как он был крепко привязан к другой, в этот миг будто бы ослабло, лопнуло, как перетянутый, тугой шов, и удавка на сердце будто бы скользнула вниз не причиняющей никакого вреда тонкой лентой. Жизнь вручала ей будто бы новую палитру, полную новых красок и впечатлений, заставляя забыть прошлое и открывая перед ней новый горизонт… Вскоре воздуха обоим стало не хватать. За этот миг, что они стояли вместе, будто бы пролетело несколько часов или дней… Гермиона с Дином оторвались друг от друга, и улыбнулись, хихикнув, теперь читая в обоих взглядах друг друга одно и тоже… *** Вечером Невилла и Вячеслава позвали к директору школы. Оба, конечно, не горели желанием видеть старого интригана, да отдохнуть после всего хотелось, но идти на встречу все же пришлось. — Что он затеял? — спросил Невилл удивленно, — и зачем он позвал только нас двоих, да еще и запретил разглашать, куда это мы с тобой идем? — Мне все равно. — Проговорил Рогозин. — Я Луне уже все рассказал. Сказала вести себя по ситуации… И бдительности не терять… — Я Гермионе тоже сказал… Ну его, еще волноваться будет. Оба сказали пароль горгулье на входе, и она отпрыгнула, открывая им проход в директорскую башню. — Я давно вас жду! — директор был сейчас сама любезность, — лимонную дольку? — предложил он. — Нет, спасибо, я только что поужинал, — заметил с холодом в голосе Рогозин. Невилл только отрицательно махнул головой. — Зачем мы здесь, господин директор? — Хочу вас кое с кем познакомить поближе, и кое-что сказать… — Не вижу тут других, — сразу же сказал Рогозин, выразительно обводя глазами всю территорию кабинета в поле его зрения. — Для этого, нам нужно выбраться их замка и переместиться в одно место… Но это можно сделать и по каминной сети. Прошу! Скажите Площадь Грюммо, 12! — Ладно… Как скажите, — повел плечами парень, давая знак глазами Невиллу. Опасности он сейчас не чуял — так элементарно провести его не удастся. — Площадь Грюммо, двенадцать! *** Рогозин, кашляя и чихая от налипшей на него сажи и грязи — там, куда они с другом переместились, камин был весьма не убран, и очень грязен. Невилл едва не упал, по привычке, оказавшись в новом месте, зацепившись ногой в не менее пыльный и грязный ковер. Они оказались явно в чьем-то доме, в чужой гостиной. Но все выглядело будто бы тут никто давно не обитал… Вячеслав успел подставить ему плечо, и парень, пойманый навесу, поблагодарил его, устойчиво вставая на ноги. Директор сноровисто выбрался из камина сам. Похоже, он бывал здесь часто, иначе как объяснить, что он не запутался в каминном высоком порожке, и в загнутом будто бы специально ковре. — Отлично, — проговорил он, отряхиваясь. Рогозин сдержал все свои издевки в себе на этот счет. — Тогда вперед! Парням-друзьям ничего не оставалась, как последовать за ним. Альбус Дамблдор вел их уверенно, через всю гостиную, через весь этаж, вниз, в полуподвальное помещение, из которого слышались чужие голоса. Они вошли в кухню: очень темное и мрачное помещение без окон с большим очагом, пригодным только для кулинарных дел. Там был огромный стол, занимавший большое пространство. За столом сидело множество интересных людей, требующих внимания. Ближе всех к нему сидел Римус Люпин, усталый и измученный. По-видимому, он так и жил — на свои нищенские средства. Мантия была более износившейся залатанной. Следующей сидела совсем юная чародейка с ярко-фиолетовыми волосами, которая за обе щеки уплетала спагетти с соусом из шампиньонов. Потом взгляд его наткнулся на Грюма, который явно тут скучал. Потом ему сердечно и приятно улыбнулся Сириус Блэк, а рядом с ним сидела розовощекая черноволосая волшебница и чародей с квадратным подбородком и копной волос соломенного цвета. Между ними курсировала с блюдами и соусниками рыжеволосая плотная женщина с большой грудью в фартуке. — Молли, — проговорил Дамблдор, — будь добра, сядь за стол. Я хочу всех вас познакомить с кое-кем… Взмах волшебной палочкой — и все блюда плавно опустились на стол, на свободные места. Ведьма села за стол на свободное место. За столом от взмаха уже дамблдоровской волшебной палочки возникло еще три высоких стула, и директор пригласил парней сесть за стол. — Это Рогозин Вячеслав и Невилл Долгопупс, наши самые умные ребята… А это, — представил он друзьям, — наши члены специализированного отряда Ордена Феникса, созданного для борьбы с Волан-де-Мортом… — О-о-о… — только и выдавил Рогозин, смутно догадываясь о цели разговора. — Это, — представил он фиолетоволосую, — Нимфадора Тонкс, рядом — Гестия Джонс, Стерджис Подмор… Ну, с остальными вы знакомы… Ах, да, дорогая Молли, забыл… Это Молли Уизли, мать вашего однокурсника, Рональда… — Профессор Дамблдор, а что мы тут делаем? — спросил, прерывая его словесные возлияния, Вячеслав. — Мы с Невиллом так устали за этот день… — Да, я коротко расскажу об Ордене… *** Через час Вячеслав весь извелся на своем стуле. Орден Феникса в основном занимался разведкой. Невилл уже пару раз пытался дотянуться до ближайшего блюда своей вилкой (сердобольная миссис Уизли наложила перед ними кучу еды), но Рогозин, пребывая в напряженном состоянии, столько же раз толкал того ногой под столом, напоминая о себе. И тот, пусть с мученическим видом, тоже не ел. Еда на вид была вкусной, но Грозный Глаз Грюм, как видел Слава, тоже не притрагивается к пище и даже не пробует пить из своего стакана. — Так что вы от нас с Невиллом хотите? — спросил Рогозин-младший. — Я хочу от вас сотрудничества… Вячеслав с легким удивлением уставился на директора школы Хогвартс...