Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Старая женщина вышла из дома, больше не в силах оставаться там. Со всех домашних фотографий на нее смотрел улыбающийся в кадр любимый муж, и ее сердце разрывалось от сдерживаемой боли. Она очень любила его… невыносимая боль пронзала ее сердце невидимым кинжалом. Но больше всего сейчас она боялась за свою беременную дочь. Эта потеря сломает ее, не говоря о том, что она может потерять своего нерожденного ребенка. Нимфадора уже догадывалась, что с матерью что-то происходит, пыталась выяснить — что именно… Единственное, что у нее есть в этом мире сейчас — дочь и нерожденный внук. Одинокая слезинка все-так скатилась с ресницы, и упала в снег. Но большее она просто не смогла себе позволить. Она должна оставаться сильной, она… должна… оставаться… сильной… Должна… Лучи восходящего зимнего солнца осветили ее лицо, преждевременно изборозжденное морщинами от всех бдений и тревог… *** Тонкс, держась за спину — ее нещадно ломило из-за вынашивания ребенка, аккуратно спустилась по лестнице дома вниз, в гостиную. Ее тревожила мама: она стала часто запираться, чего прежде за ней не водилось; глаза у нее наутро часто были теперь красными — будто бы она всю ночь проплакала. — Мама? — удивленно проговорила она, когда столкнулась с женщиной нос к носу. — Я выходила подышать на свежий воздух, — наиграно весело проговорила она. — Тебе тоже нужно выйти — этот зимний день просто прекрасен… Да и тебе, и малышу, будет это полезно… У пояса зазвонил мобильный телефон. Андромеда, взглянув на дисплей, моментально узнала номер. Звонил Рогозин… — Дочь, прости, я сейчас… Поговорю с кое-кем и помогу тебе одеться… Женщина быстрым шагом прошла мимо дочери, и ушла на кухню, оставив беременную в легком недоумении. Прикрыв за собою дверь, она приняла вызов абонента. — Да, я слушаю вас, Вячеслав. — У меня дурные вести, — проговорил он, и нутром миссис Тонкс поняла, о чем будет вестись разговор, — ваш зять… Римус Люпин… Она, найдя рукой спинку стула, села в него, не глядя. Андромеда, даже прежде чем он произнес и договорил фразу до конца, поняла все… — Мой отряд, по моему заданию, прочесал все окрестности обитания стаи Фенрира… и оборотни обнаружили его труп с перегрызенным горлом в одном из их лежбищ… Вероятно, как им удалось узнать, Люпина раскрыли и уничтожили как предателя… Приношу вам свои самые горячие соболезнования — я знал его лично, он был очень хорошим человеком… Миссис Тонкс, вы меня слушаете? Миссис Тонкс… Миссис Тонкс?! Алло!!! Трубка, в невыключенном состоянии упала на кухонный стол. Андромеда, в полнейшем шоке и ужасе, глядела не на стену — а на бледневшую дочь, которая стояла в дверном проеме и все слышала — динамик у мобильного был поставлен на максимум… Рогозин, на другом конце, пытался достучаться до женщины, но та его не слышала — все ее внимание занимала родная дочь, у которой полились из глаз слезы: — Мама, этого не может быть… — прошептала она, — я не верю! Я НЕ ВЕРЮ!.. — сорвалась она на крик. — НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕ-Е-Е-Т!!! НЕ-Е-ЕТ! Миссис Тонкс молчала, но в глазах ее стояли невыплаканные слезы душевной боли и тоски. Она хорошо понимала, что сейчас чувствует ее дочь… Неожиданно Нимфадора пошатнулась. Вскрикнула от боли. Схватилась за дверной косяк, но ее рука поехала — беременная сползала вниз, в обмороке… Андромеда вскочила так быстро, как могла — дочь упала прямо к ней в руки… Под ее ногами медленно начала течь кровь и слизь… Это начались преждевременные роды… — Нет! — отчаянно закричала Андромеда, — Нимфадора! НИМФАДОРА!!! *** — Сообщил? — очень тихо проговорила Полумна, уже укладывая насосавшегося ее грудного молока, сытого Сашу, спать. Тот, удобно устроившись, уже закрывал свои маленькие глазки. Первая неделя после родов прошла спокойно. Молоко у матери было, поэтому причин для беспокойства у Луны не было. Да и сама Луна наконец-то стала лучше себя чувствовать. Она поднялась на ноги уже на вторые сутки после родов с разрешения всех врачей. — Сообщил, — тихо сказал Рогозин, на коем не было сейчас лица, — и пять минут назад к нам привезли дочь Андромеды, Нимфадору… У нее, от известия, начались преждевременные роды… — Господи! — испуганно проговорила жена, — лишь бы они оба выжили… Ты не мог промолчать — ты же давал ей слово… Обещал… — Я знаю. Я сделал то, что должен был…, но от этого мне сейчас не легче. Я пойду к ним… Хотя бы морально поддержу миссис Тонкс. — Я тоже пойду… Нет, Слав, сейчас я тебя не послушаюсь. — Перебила она мужчину, — мы обязаны пойти туда вместе. С ребенком останется целительница… — Как знаешь, — проговорил Рогозин. Оба направились к реанимации. Андромеда сидела там на металлическом сидении, абсолютно серая и подваленная. — Андромеда, — обратился к ней Вячеслав нерешительно, — как… Заплаканные глаза немолодой женщины сказали ему все. — Все еще неясно… Но сказали, что состояние моей дочери, — она начала судорожно дышать, — критическое… — Держитесь, — прошептала Луна, — только держитесь… Крепитесь… *** Трое в полном молчании прождали еще минут сорок у закрытых двойных дверей. Но вот послышались шаги, и к ним вышла усталая целительница в окровавленном халате. — Кто родные? — лишь спросила она, и двое молодых людей оглянулись на женщину, которая побелела еще больше, стиснув костяшки пальцев. — Я вам соболезную. Роженица… ваша дочь скончалась. Мы сделали все, что смогли… Ни единой слезинки, ни единого всхлипа. Просто жгучий, тупой ужас. — А… ребенок? — спросила Полумна, возвращая этим вопросом всех в настоящее. — Он жив? Малыш жив? — Ребенок родился сильно недоношенным, слабым и с недобором веса… Едва смог закричать и задышать… Если он сможет протянуть сутки-трое, то он выживет… — не стала скрывать правду целительница… — Сколько вес? — Килограм и двести грамм… Проблема еще заключается в том, что ему нужно непременно грудное молоко… Без этого… — Несите его ко мне! — неожиданно проговорила Луна. — Я, так думаю, что смогу выкормить двоих… Давайте, несите!.. *** — Господи, — прошептал Вячеслав в маске, глядя на новорожденного Тедди Люпина — такое имя дала ему его бабушка, — он такой крошечный! Действительно — по сравнению с крупным и доношенным Александром, Тедди был совсем маленьким… Он едва дышал; Луне, не с первой попытки, но все-таки удалось накормить через шприц своим грудным молоком несчастного сироту, оставшегося по воле злого рока без матери и отца. Андромеду тоже пригласили в палату, но она сейчас даже не смела касаться его — слишком боялась она причинить ему боль. — У вас красивый сын, — обратила она свое внимание на недельного малыша, — пусть растет здоровым и сильным… — Спасибо, — проговорил Рогозин, беря его на руки — они, из-за холодной погоды, гуляли не на улице, а на балконе центра пятнадцать — двадцать минут. — Я на улицу, пора нам погулять… Луна заботливо и аккуратно гладила кончиками пальцев Тедди по головке; тот все еще сипел, и был чуть синюшного оттенка, но все-таки дышал сам. — Иди… Я пока займусь Тедди… Ей с недоношенным малышом помогала ее врач. Бабушка с болью смотрела на внука, который уже сейчас напоминал ей ее усопшую дочь… *** — Угроза смерти миновала, — объявила целительница спустя две недели после очередного осмотра, — набор веса идет стабильно, малыш окреп достаточно… Большой прогресс и то, что он начал брать грудь… Развитие потихоньку, но идет… Думаю, вполне можно будет скоро перевести его на молочную смесь… — Спасибо, — поблагодарила ее горячо Андромеда. Сегодня она вернулась (вместе с Рогозиным) с двойных похорон — дочери и зятя. Своего мужа она похоронила на неделю раньше. — За все, спасибо… — Это мой долг. Целительница оставила их. Вячеслав держал на своих руках Александра, который тоже немного вырос за прошедшее время и набрал веса. Тот активно познавал мир: уже всех узнавал, издавал какие-то звуки, начал плакать слезками… Режим у него был до ужаса стабильный: три часа спит, час-срок пять минут бодрствует, потом снова спит. Так как оба молодых родителя имели дикий рабочий график, следить за новорожденным ребенком не составило никакого труда. Грюм, поржав, отпустил Рогозина возиться с ребенком, но все-таки «поимел» право вызвать его в любой момент, в случае полной загруженности остальных. Но пока все притихли: и Темным, и Светлым сейчас было не легко — темные не получили вдоволь того, чего желали, а светлые просто не успевали из-за них отдыхать. — Я хочу с вами двумя серьезно поговорить, — сказала женщина, взяв своего внука на руки. Тот пошевелился, но не проснулся. Она положила его обратно, чтобы мальчик поспал. — Я хочу, чтобы он у вас в дальнейшем и оставался… Я вижу как вы заботитесь, любите его, как родного, не считая, что именно вы и спасли ему жизнь… Мне тяжело слишком будет поднимать его одной… — Честно сказала она. — Да и я не молода, не энергична, как вы… Я продам все, у него будет приличное состояние, а сама останусь здесь, при Фонде… Мне много не надо… Если вы только разрешите, я буду изредка его у вас навещать… — Нам надо подумать… — честно сказал Вячеслав. Эта просьба ввела его в ступор. А Полумна проговорила, видимо, теперь понимая все: — Вам слишком тяжело видеть Тедди? — Да, милая. — Просто сказала женщина. — Ты теперь тоже мать, и вполне понимаешь, какого мне… — Произнесла она с грустной улыбкой на устах. — Это невыносимая боль, и я к ней не готова… Мое единственное желание сейчас — это покой… *** — Слава? Что ты решил? Ласковые женские руки обняли его за талию. Жена пришла, чтобы поддержать его решение. — Я… просто не очень понимаю мотива такого поступка… — признался Рогозин тихо, — точнее… нет, не совсем, конечно не понимаю, но. — Слава. Она просто устала. Пойми. За годы, что она провела в состоянии страха за всех, и боязни потерять все, что ей дорого… Она устала… И потеряла всех в одночасье. Она просто устала жить… Дочь — ее ребенок, мертва, муж мертв… Внук долго висел между жизнью и смертью… И ее старость на пороге… Спокойствие — это то, чего она заслужила на остаток своих дней. — Луна, мне это трудно… Нам и так тяжело далось решение оставить нашего малыша… Мне не принять это решение в одиночку… Смелости не хватает… Я понимаю, что мы вполне сможем потянуть (в смысле денежного вопроса) двоих… Но… — Не можешь принять в одиночку — поговори с матерью… Она поймет, объяснит, ведь сама приняла тебя почти восемнадцать лет назад… — По-видимому, придется… Да и отпуск хочется провести вне Великобритании… Российские инструкции получить и проконсультироваться надо бы… В Министерство магии РФ заглянуть, документы поправить… — Езжай, у нас все будет хорошо… Мы будем в Хогвартсе…