Замок, построенный из песка

      Гарри выглядывал из-за роя белокурых голов, стараясь рассмотреть левую часть Большого Зала. Пространство, которое ранее занимали четыре факультетских стола, теперь было заставлено длинными церковными скамьями, повёрнутыми лицевой стороной к передней части зала. Места слева предназначались для семьи Флёр, справа – для Уизли. Присмотревшись, Гарри вдруг осознал, что большинство белокурых людей были именно мужчинами. В толпе мелькало всего несколько женщин.       Юный волшебник обернулся, когда Ремус подошел к нему и остановился.       — Читал «Пророк» этим утром? — спросил мужчина.       Гарри утвердительно кивнул:       — С Малфоев сняли все обвинения, — он тяжело вздохнул. — Перси не здесь, верно?       — Северуса тоже отпустили.       — Ты видел Перси?       — Всё ещё ищете оправдания для себя?       Люпин мягко взял Гарри за локоть.       — В этом мире, Гарри, для меня существуют только два человека, о которых я забочусь. И я не могу быть с одним, если другой против.       — Не перекладывайте всю ответственность на меня. Я уверен, Снейп в моём отношении абсолютно взаимен. Он тоже «против».       Ремус мгновение стоял неподвижно.       — Значит, ты не хочешь, чтобы я был с ним?       Гарри вперил взгляд в пол. Но ответа там, к сожалению, не нашёл.       — Неужели он вам предложил? — мягко спросил Гарри.       Ремус коротко выдохнул, усмехнувшись этой мысли.       — Нет, он ничего мне не предлагал. Северус не тот человек, который может открыто говорить кому-либо о своих чувствах.       — Он не стоит ваших страданий, — отрезал Гарри.       Лицо оборотня теперь казалось как никогда постаревшим.       — Ты и правда против.       — Сейчас ничего не происходит. Мне нечему противиться, — Гарри осмотрел толпу. — Почему большинство из них мужчины?       Ремус проследил за его взглядом.       — Керриер не должны видеть людей до обряда, если они хотят успешно исполнить Трель. Поскольку большинство Керриер именно женщины, и они не могут здесь находится, сейчас тут больше мужчин.       — И что же такое эта Трель?       Ремус небрежно пожал плечами.       — Мне не довелось лично узнать, что это такое. Однако я слышал, что она крайне мощная. Некоторые люди не могли вынести её силы и, ослабев, падали. Их не держали собственные ноги. Это наглядно показывает, насколько сокрушительна эмоциональная сила вейлы во время исполнения Трели.       — Малфой собирается…       — Все Керриер, приглашенные на церемонию, должны исполнить Трель. Это часть обряда. Флёр тоже там будет. Это будет испытанием для её партнёра. Так я слышал.       — Ох.       Гарри заметил, что все уже начали занимать свои места. Похоже, все гости прибыли и уже успели обменяться приветствиями. Ремус тоже направился в их сторону, чтобы сесть. Гарри пошёл следом, храня молчание.       Северус не был приглашён на свадьбу. Его там не было. Он не мог сидеть вместе с другими гостями и присутствовать на церемонии венчания. Не мог видеть, как люди, смеясь, танцевали и делали колдографии на память. Он, конечно, сопровождал гостей от места их прибытия до места празднования, но его нога не переступала порог Большого Зала.       Тем не менее Северус хорошо слышал всё, о чём шумно разговаривали разгоряченные гости. Их слова гулким эхом отдавались далеко за пределами Большого Зала. Огромные двери были открыты, и Северус стоял возле них, невидимый, слушая, как Уизли и его молоденькая жена-француженка обмениваются клятвами. И, пока он слушал, его взгляд был прикован к Ремусу. Оборотень не должен был узнать, что Северус рядом. Но ему странным образом казалось, что он знает. Впрочем, так было всегда.       Пока он слушал клятвы молодожёнов, он не мог не думать о своём бывшем возлюбленном. Слова любви и преданности, доносившиеся до его ушей, бессознательно заставляли его беспокойно теребить свой безымянный палец. Он не был человеком любви. Никогда не был. Но всё же уже дважды остался с разбитым в пух и прах сердцем.       Сначала он влюбился в Лили Эванс. Его мать бы никогда не приняла маглорожденную, да и сама Лили воспринимала его только как друга. И он понимал это каждый раз, стоило ей пройти мимо, улыбаясь ему такой чисто «товарищеской» улыбкой. А ещё эти дружеские искорки в её прекрасных зелёных глазах! Это не было похоже на тот дикий страстный огонь, который разгорался у неё во взгляде каждый раз, стоило Джеймсу Поттеру появиться рядом. Северус понял, что проиграл этому парню. И будет проигрывать всегда. Но, даже узнав о скорой свадьбе и рождении Гарри, он всё ещё продолжал её любить. Он молил Бога, чтобы Лили спаслась в ту роковую ночь, когда Волан-де-Морт напал на дом Поттеров. Он же и сообщил о нападении Дамблдору.       Его любовь к Лили умерла всего лишь пару лет назад, когда он увидел убитого горем Ремуса, оплакивающего гибель Сириуса. Он никогда и не просил, чтобы Ремус полюбил его так же, как некогда он любил Лили. Нет, он всё понимал. И не просил больше, чем следовало. Впрочем, Северус понимал, что это такое, когда семьи уничтожают друг друга. Его отец некогда прикончил его мать.       Ремус и Северус были каким-то образом связаны. Не было ясно, откуда и как появилась эта связь, но со временем они признали, что являются друг для друга чем-то большим, чем просто врагами, которыми они когда-то были. Ремус извинился за поступки Мародёров, и Северус простил, правда, только после долгих ночных размышлений. После этого, эта парочка начала встречаться чаще, словно случайно, обмениваясь обрывками фраз.       После полнолуний, Северус навещал Ремуса, обрабатывая его раны, полученные после трудных ночей. Он никогда не чувствовал влечения ни к кому, кроме Лили. И поэтому он очень удивился, заметив за собой, что смущается при виде обнаженного тела Ремуса. Обрабатывая рану на бедре, он почувствовал тёплое покалывание по всему телу. Впрочем, вся неловкость заключалась в том, что порез был длинный и уходил вниз, но Ремус, лежавший в отключке, при всём желании не смог бы помочь себе сам. Так что, проклиная судьбу, Северус обработал и эту рану. После он попросил Ремуса не расспрашивать, как ему это удалось, и куда для этого пришлось залезть. Шутки шутками, да только неловкости от этого не убавилось.       Северус до сих пор помнил выражение лица Ремуса, когда оборотень в первый раз увидел его улыбку. Видя эти образы у себя в голове, зельевар ощутил приятную тяжесть в районе живота. Их первый поцелуй был просто случайностью. Второй оказался совпадением. Северуса не могли привлекать мужчины, как и Ремуса, и поцелуи не могли ничего значить. Несколько недель они провели, не видя друг друга, решив, что это случается из-за того, что они слишком много работают вместе. Но судьба распорядилась иначе, и однажды Ремус проснулся в кровати Снейпа, абсолютно голый, чувствуя немного большую боль, чем он привык ощущать.       Профессор зелий был потрясен, когда, проснувшись, обнаружил рядом с собой спящего Ремуса. Однако прошедшая ночь показала, что их поцелуи были далеко не случайным совпадением. Их отношения стремительно набирали обороты. И продолжались до тех пор, пока Северус не убил Альбуса.       Покидая той ночью Хогвартс, он знал, что оставлял позади не только дом, работу, знакомых и коллег, он также отрекался от их с Ремусом отношений. Когда Волан-де-Морт наказывал Северуса за тот, что тот выполнил работу, изначально предназначенную для Драко, потеря Ремуса ощущалась много больнее.       Их воссоединение было, ничего не сказать, просто ужасным. Тогда он сказал, что, пока они были вместе, он не мог сказать одну вещь. В присутствии Гарри, который знал о них, он признался, что любит другого человека.       Северус мысленно ударил себя за то, что до сих пор не может оставить в покое свой безымянный палец, где, по идее, должно было бы находиться кольцо. Он думал, что раз уж не женат в его возрасте, то и вовсе никогда не женится. А если и женится, очень сомневался, что это будет по любви.       Взгляд Северуса снова метнулся к Ремусу, и он, широко распахнув глаза, осознал, что тот смотрит в ответ. Немного помедлив, Северус отвернулся от свадебной процессии, а в это время парочку объявили мужем и женой.       

***

      Флёр была великолепна в своём платье. Тиара, которую ей дала Молли, идеально гармонировала с остальным нарядом. Было решено одеть Флёр в традиционном стиле волшебных свадеб: белое платье с корсетом, развивающаяся юбка, белый плащ. Плащ подвязывался на ключицах, остальная же его часть свободно лежала сзади. Волосы невесты были стянуты в пучок на затылке, некоторые неубранные пряди свободно обрамляли лицо в сочетании с украшениями и маленькими цветами. Флёр не носила фату, - её заменил длинный шлейф платья. Свадебный букет был хитро сооружен из восточных лилий, не смотря на то, что они считаются символом смерти. Как утверждала Флёр, эти цветы – дань Альбусу.       Фотографии были сделаны на фоне озера. Семьи Уизли и Делакур стояли рядом. Габриэль и Джинни были в роли цветочниц, так что им уделялось много внимания. Как позже оказалось, Перси тоже присоединился к празднеству.       Не смотря на то, что это была единственная свадьба, на которой Гарри удалось побывать, он, тем не менее, мог бы описать её одним подходящим, по его мнению, словом – «идеальная».       Празднование длилось до поздней ночи. Уизли женили своего первенца, так что это, вне всяких сомнений, было большим делом. Впрочем, они планировали таким образом избавляться от всех по порядку: от старших к младшим.       Как бы то ни было, а время близилось к полуночи. Флёр встала из-за стола. Теперь наступала очередь праздновать Вейлам. Отчего-то краснея, невеста покидала Большой зал в сопровождении женской половины Вейл.       Мужчины же отправились в противоположную сторону, возвращаясь к озеру. Гарри, Рон и Гермиона шли вместе с Габриэль. Джинни прибыла в сопровождении Вейлы, которой ещё не было семнадцати. Именно тогда Гарри осознал, что Драко целый день где-то пропадал. Возможно, это из-за той самой Трели, о которой только и говорили остальные. Пока все собирались вокруг озера, он увидел, что Минерва о чём-то разговаривает с русалкой. Когда разговор закончился, та быстро уплыла прочь.       Светловолосый мужчина, отец Флёр, направлял Билла, у которого были завязаны глаза, к озеру. Казалось, что люди и Вейлы были ограничены в пространстве. Русалки, чуть поодаль, замыкали их в полукруг.       Двери в замок открылись, и на улицу вышли несколько, очевидно, последних, людей. Гарри нервно вздрогнул, осознав, что в их числе был и Северус.       Двери открылись ещё раз. Теперь из замка потянулся ряд белоснежных тел. Пара Вейл остались у дверей. На них были длинные белые одежды, с вырезом на животе, уже знакомые капюшоны и перчатки. Однако только двое были в брюках, остальные же Вейлы носили юбки. В одном из этой парочки Гарри признал Драко. Теперь двери открыли в последний раз, и к озеру спустились Флёр и её мать.       Платье Флёр светилось в темноте, как может светиться только белый шелк. Оно покрывало каждый дюйм тела девушки, за исключением живота, также, как и остальных Керриер. Как у Драко, с шеи Флёр свисало алмазное ожерелье, обернутое вокруг живота.       Керриер вошли в воду и равномерно встали по кругу. Билл никого не мог видеть. С берега Гарри видел, что Драко занял свое место среди остальных. А Флёр вошла в воду последней и, казалось, была единственной, кто занял случайное место. Все вейлы закружились вокруг Билла, не касаясь его.       Мать Флёр сняла капюшон, и все остальные повторили за ней. Старшая вейла начала издавать странный звук. Гарри не мог определить, на что он был похож, даже когда остальные Керриер присоединились к ней.       А потом… Потом случилось нечто странное. Голоса всех вейл притихли, слышался только один, невероятно красивый голос. Он звал Гарри. Только Гарри. Тонкий голосок трогал до глубины души. Гриффиндорец не мог разобрать слов, но точно знал, что поётся о нем. Голос принадлежал человеку, которому он был нужен, который любит его. И одновременно тело пронзила невероятная боль. Поттер никогда в жизни не чувствовал такую сильную боль. Гарри повернул голову в сторону поющего человека и столкнулся взглядом с Драко. Ледяные глаза ясно-голубого цвета были полны слез, отражая агонию, испытываемую юношей. В груди жгло от каждого издаваемого блондином звука.       Ремус был прав, Трель была чем-то невероятным. Настолько невероятным, что Гарри даже не сразу осознал, когда она закончилась. Он понял это, лишь когда Драко отвернулся, чтобы взглянуть на молодоженов, и начал аплодировать вместе со всеми.       Испытание Билла заключалось в том, что он сможет отыскать свою пару, не смотря на нее, а полагаясь лишь на слух. Существовало поверье, что те невеста и жених, чьё испытание длится меньше, проживут долгую и счастливую жизнь. Гарри взглянул на Билла и Флер, обнимающих друг друга, а затем вновь посмотрел на Драко, который уже стоял не один. Рядом с ним был другой Керриер, по-видимому, о чем-то разговаривающий с Малфоем. Перед тем как Гарри успел что-либо сделать, Рон потащил его куда-то, а Драко со своим знакомым, удалились в противоположном направлении.       Северус очень внимательно наблюдал за Гарри и Драко. Гриффиндорец смотрел на вейлу, словно загипнотизированный, пока тот исполнял Трель. Хотя Мастера зелий это не удивило: Северус тоже был очень тронут песней Драко. Он слышал, что блондин пел от сердца, выражая в мелодии все свои эмоции. Для Малфоя это было очень сложное испытание, особенно после того, как он узнал, кто его партнер, и слезы на его глазах лишний раз доказывали это.       Будучи крестным Драко, Северус старался защитить своего крестника. Блондин был очень чувствителен, он совсем не был готов к тому, что Поттер отвергнет его. Поэтому, когда другой Керриер подошел к нему после исполнения Трели, Снейп продолжал наблюдать за юношей.       Другой вейла был блондином с очень бледной кожей, как и Драко. Его длинные волосы спадали на плечи, а вот на лице растительности не было, несмотря на его возраст. А на оголённом животе мужчины был нарисован большой красный круг.       Драко последовал за новым знакомым к деревьям, окружающим озеро. Сидя под их широкими кронами, Малфой смотрел на Керриер, выглядывающего кого-то в толпе мужчин.       — Ищешь своего партнера? — спросил блондин, подтягивая колени к груди.       — Да… У Айдена наш ребенок, — ответил Керриер, поправляя волосы.       — Сколько лет?       — Шесть месяцев.       Драко легко улыбнулся:       — Ничего себе. Тебе так повезло, он, должно быть, любит тебя.       До того, как Драко замолчал, к ним подошел высокий шатен, держа на руках малыша.       — Ты был великолепен, Кори, — усмехнулся Айден, целуя супруга в щеку. Ребенок потянулся к вейле, и Кори взял маленького на руки.       — Айден, это Драко. Драко, это Айден, — представил их Кори друг другу. — А это Мэйси.       Мэйси сонно приоткрыл глаза, а затем вновь задремал.       — Он выглядит уставшим, — нежно проворковал Драко.       — Путешествие сюда было не особо комфортным, — объяснил Айден, взглянув на Кори. — Вы Драко Малфой, не так ли?       Блондин тяжело вздохнул:       — Да, и обвинения с меня уже сняты. Я больше не Пожиратель Смерти, а все поступки, которые я совершил, объясняет моя вейло-наследственность.       — Может, вы хотите подержать Мейси? — спросил Кори.       Но Айден вмешался:       — Я не позволю Пожирателю смерти касаться моего сына, — прошипел он, становясь между вейлами.       — Да брось… — упрекнул его Кори, не глядя на супруга.       — Как твой партнер я запрещаю тебе позволять ему касаться Мейси.       Кори взглянул на Айдена.       — Раньше ты никогда не говорил со мной в таком тоне.       Драко вновь тяжело вздохнул:       — Я не буду трогать Мейси, — пробормотал он, обнимая колени.