Который никогда не предаст

— Я должна тебе это показать, — Талия подозвала киборга к терминалу и усадила на свое место. «Показалось? Или он напряжен и испуган. Наверное, она все же пересмотрела роликов. Но то, что рассказывает эта девушка с косицами, действительно, похоже на правду. Правду, в которую страшно, стыдно и… хочется верить». Хозяйка, сильно нервничая, подозвала его и усадила в свое кресло. Странно, такое происходит впервые. Что-то узнала? После того, как он разбил аквариум с тетисианскими орхидеями, она несколько раз таскала его в разные клиники по своим знакомым и выдавала ему препараты для восстановления и укрепления нейронов мозга. Кажется, он был ей все же не безразличен, и он даже начал надеяться, что значит для нее больше чем дорогая игрушка или домашнее животное. Марио опасливо посмотрел на виртокно. Видео продолжительностью десять минут и ссылки. Логотип «DEX-компани» в красных потеках. «Запустить?» Ролик запустила хозяйка. Запустила и ушла. "Мозг киборгов — самое проблемное место. После шумихи со срывами „DEX-компани“ попыталась максимально заместить его процессором, но я убедил их продолжать разработки Гибульского… был у нас такой гений с прилагающейся придурью, так что пришлось от него избавиться. Зачем отказываться от прекрасной идеи из-за пары допущенных в начале пути ошибок? Ведь мозг бракованных киборгов подводит не только нас, но и самих „шестерок“. В комплекте с ним они получили все человеческие слабости: страх, гнев, привязанность к конкретному человеку, а не к любому назначенному хозяину…» — говорил забрызганный кровью мужчина в костюме, целясь странным оружием в голову киборгу, зафиксированному в тестовом стенде. Забавное облачко со стрелочкой содержало надпись: «Председатель совета директоров „DEX-компани“ Найджел Бозгурд» Марио досмотрел до конца. До слов о совершенных слугах. И финальной надписи: «„Общество Защиты Киборгов“ МЫ В ОТВЕТЕ за то, что для нас совершили! ПОМОЖЕМ!» Ссылки «Помочь хочу», «Помощь нужна», «Обратиться», «Подробности» и «Доклад из-за которого убили Александра Гибульского» Марио открывать не стал. Номер для связи, бегущий вокруг надписи вместо рамки — проигнорировал. Сидел и смотрел прямо перед собой. Было странно и страшно. В жизни определенно что-то менялось. Может быть хозяйка догадалась, что он… Хотел свободы? Но ведь он не DEX, он совсем другая модель! И в ролике про него не говорилось! Или… Чего от него хочет и чего ждет хозяйка? Система молчала, считая приказ выполненным. Талия сидела около микроволновки и смотрела на мигающий таймер. Конечно, на сайте DEX-компани, и в солидных дайджестах говорили о провокации и подлоге. Но… Ролик гулял по сети уже больше двух недель, а серьезные издания не предоставляли доказательств подлога. И сам Найджел Бозгурд молчал. Высказывались даже предположения о его гибели. И совершенно дикие версии о его криминальном и кровавом прошлом, выдаваемые за утечку информации из Галаполиции. Все было слишком странно. И как-то слишком беспомощно отбивалась могущественная корпорация. Как Правительство Миранды в самом начале конфликта с Сектантами… или оппозицией? Как же остро ощущаешь свою беспомощность, когда ты простой обыватель вынужденный разбираться в противоречивой информации, которую ты не можешь ни опровергнуть, ни доказать, но вынуждена поверить и выбрать. И решить. И что обидней, нет не так, что хуже: узнать, что считала игрушкой живое чувствующее существо, или получить и утратить надежду, что иллюзия может быть правдой? А если она действительно общалась только с программой, играла с игрушкой, что все это: и кофе утром, и вчерашний массаж усталой спины, и благодарный взгляд за свежие эклеры из семейной кондитерской, и разговор о новом парке с планированием прогулок, и поглаживание по руке, и ванна с пеной, и притопывание новыми ботинками и быстрый степ на лестнице — это все было программой, и только программой, нацеленной взаимодействовать с хозяйкой, заботиться о хозяйке, радовать ее. А личность корчилась в отвращении не вправе даже высказаться… И сейчас он спустится по лестнице, поставит перед ней ботинки на стол, прямо на тарелку с маковыми плетенками из той же кондитерской, разорвет ту рубашку, которую она считает его любимой, накинет куртку из стандартной экипировки, наденет старые кроссовки, его старые кроссовки, но это она использует их, когда надо выйти на пройти по мокрому газону, проверить хозяйственный подвал, открыть камеру утилизатора или еще что-то такое, и уйдет. Потому что, наконец, может. А если хочет? Хочет, но не может? Не может даже показать ей, что хочет уйти? Что лучше? Как быть? Позвонить самой? Самой обратиться и отдать? Освободить? Или предать? Предать или освободить? Как понять? Как разобраться? Как сказать и что? Что делать если он ничего не решит сам? Ведь однозначно понятно, что он решил и решил сам, это если он сейчас спустится и уйдет. Один. Сам. Туда. К ним. А вдруг и это не сам? Ведь пишут же на форумах и в комментариях, про психокибернетический вирус, новый способ кражи киборгов! Пишут! Вроде бред. Но вдруг?! Как понять? Как разобраться? Марио отмер и отправился на поиски хозяйки, когда система обеспокоилась длительным нарушением привычного регламента. Было глубоко заполночь, и обычно в это время и хозяйка, и киборг уже находились в спальне, и хозяйка спала. Программа имитации личности, исходя из накопленной информации, рекомендовала убедиться, что человек не нуждается в помощи. — Что ты решил? — Таллия не изменила ни напряженной позы, ни положения головы, когда теплые руки киборга легли ей на плечи. — Талия, уже поздно. Пора спать! Пойдем, мне скучно одному, — ласково ответила программа, легко массируя плечи хозяйки. — Хорошо, ты прав. Уже поздно. Пора спать, — печально вздохнув, бесцветно повторила слова машины Талия. — Прости меня. — Что-то случилось? Я могу помочь? — программа была безукоризненно участлива и сострадательна. — Нет. Ничего не случилось. Ничего. — Тогда почему ты просишь простить тебя? — Просто так, Мальчик мой. Просто так. Ничего не случилось. И пора спать. Эмоции хозяйки были неявными, слишком нечеткими. Негативными, но неопасными. Программа рекомендовала обнять. И Марио бережно прижался к тяжело поднявшейся женщине. Ее рука скользнула по склоненной к ее плечу голове. Ночью хозяйка плакала. Марио думал. Теперь он мог бы осуществить свой замысел и получить дополнительную страховку от неудачи, если то, что показала ему хозяйка, не скрытый тест корпорации, не попытка избавиться от него, не что-то еще о чем он не подумал, если это реально существует. Он может поискать информацию, выждать, понаблюдать, проверить, он может получить наследство, и, если ему наскучит жить в этом доме одному, — уйти туда, обратиться в странное Общество.

***

Марио не стал проверять информацию, не стал искать ее. Замечая билборды на улицах во время прогулок, не фиксировал на них взгляд. Информации становилось все больше, игнорировать ее становилось все сложнее. Он перестал смотреть новости с хозяйкой, перестал сам включать головизор. Перестал пользоваться терминалом. Информация становилась слишком навязчивой.

***

Хозяйка подарила ему электронный альбом с трафаретами, и теперь, когда ее не было дома, он раскрашивал картинки, особенно наслаждаясь, когда по команде «смыть рисунок» цвета из ячеек текут, смешиваются, сливаются, закручиваются в радужную воронку и исчезают. Или направлял поток воздуха от кондиционера на поющую лиану с Эдема-семь, заменившую погибших иглокожих, и слушал тихий стеклянный перезвон сложного, похожего на цветок кристаллического образования. Или просто смотрел в окно. Так он их и заметил. Двое незнакомых мужчин в комбинезонах аварийной службы энергоснабжения, на таком же флайере. Марио проверил системы дома — все было в порядке: и городской подводящий кабель, и внутренняя электросеть. Повода для визита аварийной бригады не было. Однако они подошли к двери, постояли там, и пришел сигнал об отключении системы блокировки входной двери. Марио вышел к лестнице, тихо притаился за балюстрадой. Чужие люди уже были внизу, в холле. Его программа зафиксировала проникновение посторонних, и предложила сообщить нарушителям о незаконности и общественной опасности их поступка, а так же выяснить причину побудившую их к его совершению. Марио рекомендацию проигнорировал и прислушался — люди негромко переговаривались. — Джо, ты уверен, что у нас получится? — Болван! Сколько раз тебе говорить: забудь мое имя! Совсем! С концами! Сотри из своей тупой башки его к рухам в клейтус! Тем более в деле! — Я привык, прости, Джо! — Шурская арландай! Быстро! Тихо! Что ты хотел?! Что ты еще не понял за те три дня, что я тебе объяснял?! — У нас точно все получится? Мне чета очково, Джо… — Убью! Еще раз! Контрольный последний раз, для тупых объясняю! У нас все получится! Я его глушу, ты вскрываешь его мозги и меняешь там морду хозяйки на меня! Все! Он перезагружается, включается и мы уходим! Все! Понимаешь ты, слизь болотная! Все! Что тут может не получится?! — Я не знаю, Дж… А вдруг он с нами не пойдет? Он же это… Ну говорят они сами того могут… Ну думать… Руками… дрыгнуть... А вдруг он не захочет? — Запомни, флегма липкая! Этот — пойдет! Я следил за этой дурой три месяца! Пас, как бог Моисея! Этот киборг — просто кукла. Самая обычная кукла у самой обычной психованной дуры! — Но… Как же?! Кайману же нужны… Ну эти… Которые соображают, ну чтобы боялись, когда их трахают и вообще… Того... Понимали! — Идиот! Кайману мы скажем, что он — такой как надо, и он поверит, они все поначалу за процессор прячутся. Даже те, кого сразу спаленными взяли. А по внешке он не проверит — эта баба с этой куклой как с живой всегда носилась! Говорю — дура! — А он точно неживой? — Точно. Просто старый, как нам и надо. Семилетка. Я смотрел — это точно кукла. — А вдруг он бросится или спрячется? — Нет. Стандартный протокол. Я сам пять лет рассылки обновления отправлял. Стандарт там. Полный. Вообще без наворотов. Ща, включится из гибернации и выползет нас встречать. Как хорошая собачка. Все заткнись и не отсвечивай! Ты, главное, сейчас покрысить не пробуй, а то нас сразу в воров переквалифицирует. А пока мы ему гости. И нападать на нас нельзя… Зря я что ли до того, как эта байда крякнулась, пятнадцать лет на этих кукол угробил. Давай, золотце, выходи… Дальше Марио уже не слушал. Программа толкала к людям все настойчивей, требуя сопроводить рекомендацию непрошенным гостям удалиться угрозой физического воздействия. Он бесшумно отполз в кабинет хозяйки. Осторожно потащил кристалл памяти из терминала. Про контактную защиту своего компьютера Талия ему рассказывала — попытка извлечь память системы из гнезда приведет к спешному сбросу информации на сервер фирмы и активации тревоги у службы безопасности. Внизу завыла сирена. Марио бросил кристалл и выскочил в окно, метнулся через лужайку, перескочил забор и спрятался в хозяйственном подвале соседнего дома. Как и у Талии там была хлипкая дверь-штора, которую легко удалось приподнять на двадцать сантиметров и протиснуться внутрь. Он слышал снаружи шум. Суету и голоса. Кто-то даже открыл подвал и заглянул в него. Но Марио сжался, забившись за садовую тачку и его не заметили. Он просидел там шесть часов сорок минут, прежде чем решил, что этого достаточно, и… осторожно выглянул наружу. Вокруг была привычная мирная вечерняя тишина респектабельного поселка. В его доме света не было. Марио прислушался. Знакомого шума флайера слышно не было. Странно. Хозяйка обычно возвращалась в это время. Но она часто задерживалась. Наверное, можно уже вернуться домой — он замерз и очень сильно проголодался. Столько калорий за раз он потратил только тогда, когда обвалилась городская набережная, где он гулял с хозяйкой, и он чуть не погиб. А дома была еда. Хотя было страшно — вдруг люди, охотящиеся на него, затаились поблизости. Марио очень тихо и опасливо вернулся через забор на свой участок и, крадучись, прячась в тени низких круглых кустиков, двинулся к дому. Бесшумно прошел вдоль наименее освещенной отгорающим закатом и уличными фонарями стены, сбоку взобрался на крыльцо и замер. Хозяйка печально сидела на ступеньках. Не обращая внимания, что отпечаток какого-то мужского ботинка пачкает ее белое пальто из натурального льна. Не обращая внимания, что снижающаяся температура воздуха превращает его в совершенно не подходящую для долгого пребывания на улице одежду. Марио чувствовал потребность срочно пополнить энергетический ресурс, укрыться в помещении или надеть теплую одежду. Система тоже настаивала на восполнении резерва, а также на рекомендации подобных действий хозяйке. Потом предложила сценарий «Забота» — принести теплую одежу хозяйки и укутать ей плечи. Марио проигнорировал все предложения, сочиненные программистами, бесшумно подошел к хозяйке со спины, сел рядом, наклонился боком, поворачивая тело в позвоночнике, и положил голову хозяйке на колени, под руки, снизу-вверх посмотрел в заплаканное лицо. — Ты вернулся! Мальчик мой! — Хозяйка заметила его не сразу, а после несколько мгновений просидела, замерев как каменная часто и поверхностно дыша. И только после обхватила его руками, зацеловывая, ощупывая и осматривая. — Почему ты такой худой?! Так резко! Что с тобой делали? Погоди! Я помню. Еда! Немедленно! Сейчас! Да где же она! Марио, усаженный хозяйкой и программой на стул в кухне, молча смотрел как она суетится, бегая в замкнутом пространстве и хлопая дверцами шкафчиков. Потом разводит горячей водой полстакана сахара. Молча выпил сироп, а затем и откопанную на дальней полке банку кормосмеси. Затем были молоко с сахаром и порция рагу с мясом, пока хозяйка звонила в полицию и сообщала, что он нашелся и все в порядке. После чего система сообщила о восполнении энергетического баланса, а наполненный желудок подсказал, что больше есть пока не надо. Он опять почти не слушал и не слышал хозяйку, молча позволил увести себя в спальню, раздеть и уложить в кровать. И только когда она легла рядом, сам, без команды, прижался к ней и, уткнувшись в мягкое рыхлое, пахнущее потом плечо, тихо прошептал. — Марио. Имя. Мое. Хозяйка вновь отреагировала не сразу: сначала лежала неподвижно, потом повернулась и долго смотрела ему в глаза. — Ты… Давно? А почему ты молчал? Я же… Прости меня! Пожалуйста! Теперь все будет по-другому. Мы завтра же поедем и узнаем, как надо! Я же. — Не надо, — тихо перебил он хозяйку, под всплывающие красные надписи возмущенной нарушением сценария программы. — Не надо по-другому. Как раньше. Так. Он не понял, почему она заплакала. Просто обнял ее и подтянул одеяло, укрывая обоих. Но Марио отчего-то стало очень хорошо и спокойно. Все было правильно. Так, как надо.