***
Ревновать без любви — абсолютно обычное дело. Всякий собственник свою добычу даром не отдаст.
***
— Гидеон, как ты, мой мальчик? Отвратительно. Ужаснее себя в жизни не чувствовал. — Нормально. Мистер Джордж, как вы думаете, зачем леди Тилни добивается встречи с Гвендолин? Сокрушённый вздох и опущенная голова объяснили мне всё лучше слов. — Нет… Не могу поверить! Неужели.? — Да, мой мальчик. Боюсь Пол и Люси с ней. — Но тогда я не пущу туда Гвендолин! Этого ещё не хватало. Это что ещё за шутки такие? Чёрт возьми, она не переживёт столько стрессов! — Будь моя воля, Гидеон. Но я ничего не могу поделать. Твой дядя всё решил. Гневный рык непроизвольно вырвался из гортани, и изрядно испугал мистера Джорджа. Но продолжать беседу было некогда, мы прибыли. Зол на себя, на Ложу и всё на свете я стремительно вышел из лимузина и решил подождать Гвендолин. Интересно, как она. Может у нас получится общаться как у нормальных людей, а не двух упёртых баранов. Смешок вырвался против воли. — О, боги! Гидеон, что ты здесь делаешь? Шарлотта… Изобразив подобие улыбки, я обернулся к источнику звука и тут же поражённо застыл. Пока Шарлотта бежала ко мне, позади неё на крыльце стояла Гвенни в обнимку с каким-то чудищем! В глазах потемнело от внезапной вспышки ярости, а ладони непроизвольно сжались в кулаки. Вот нахалка, ещё и смотрит прямо на меня! Ну я тебе задам! — Гидеон, я так рада тебя видеть! — Шарлотта налетела неожиданно и мои руки машинально обхватили её тонкую талию. Заметив, что на нас смотрят почти все на школьном дворе, я мило улыбнулся рыжеволосой леди. Шарлотта мигом покраснела и начала что-то спрашивать. А я даже не слушал — исподтишка глянув на Гвендолин я нежно взял за руку её кузину. Руки у Шарлотты всё же не такие приятные как у Гвендолин, однако нужного эффекта добился: черноволосая красотка широко распахнула глаза и схватила за руку свою подругу. Не теряя времени я решил закрепить результат, и погладил щеку Шарлотты. Зелёные глаза «Стальной Леди» наполнились такой нежностью, что мне стало стыдно за подаренную ей надежду. Мимолетно скользнув губами по её щеке, я прошептал: — Я позвоню. Шарлотта одарила меня лучезарной улыбкой и летящей походкой направилась к воротам. Ну что же, представление окончено! Надо «заметить» и Гвендолин. Я повернул голову в сторону крыльца, и меня ожидало интересное зрелище: четыре девчонки хихикают и выглядывают с лестницы и то противное чудище до сих пор держит руку на плече Гвендолин! Ну и ладно. — Гвендолин! — крикнул я. — Ну наконец-то! Удивлённые глаза этой компании заставили меня улыбнуться — Давай-ка скорее. Твой лимузин ждёт. Пока Гвендолин спускалась с лестницы, я разглядывал её ноги. Либо они стали длиннее, или она одела форму покороче. — Привет, — сказала красотка, подойдя ко мне. — Привет, как спалось? — Нормально, — она застегнула куртку на груди. — Школьная форма немножко маловата. Я усмехнулся. Мне так даже больше нравится. Затем я перевёл взгляд на лестницу, и решил потешить своё самолюбие: — Это что, твои подружки там, наверху? Мне кажется, одна из них вот-вот сознание потеряет. Гвендолин, к моему удивлению закатила глаза и улыбнулась: — Это Синтия Дейл, — сказала она, даже не обернувшись. — У неё повышенный уровень эстрогена в крови. Если интересует, могу познакомить. Я улыбнулся ещё шире. Какая строптивая. — Может, в другой раз. А сейчас — нам пора! У нас сегодня ещё много работы. Я взял малышку за руку. О, да, это блаженное ощущение приятной кожи и прохлады! — Я должна делать домашнее задание в 1956 году. Что? Ах, да. — Планы изменились, — я открыл перед красоткой заднюю дверцу. — Мы проведаем твою пра-прабабушку. Она очень просила, чтобы явилась именно ты, — трудно было говорить такое, любуясь её ножками. Я положил руку ей на спину, и помог забраться в машину. Гвен уселась на заднее сидение, и как только она увидела нашего сопровождающего, широко улыбнулась: — Привет, мистер Джордж. — Гвендолин, моя смелая девочка, как ты сегодня? — мистер Джордж и его лысина сияли почти одинаково ярко. Я вновь ощутил неприятный укол в области груди. Мне она так не радовалась. — Э-хм, спасибо, хорошо, — она вдруг покраснела, и я онемел. Прекрасный румянец залил её белоснежную кожу, а синие глаза спрятались под завесой густых ресниц. Гидеон! Не забывай дышать! — Что ты говорил о моей пра-прабабушке? — спросила малышка. — Что-то я не очень поняла. Вот чёрт. — Да мы и сами не разобрались до конца, — вздохнул я. Лимузин тронулся в путь. — Маргарет Тилни, урождённая Гранд, она была бабушкой твоей бабушки Аристы и последней путешественницей во времени перед Люси и тобой. — лекция истории от мистера Джорджа разрешала мне смотреть неотрывно только на красотку и даже не слушать никого. — Хранители без особых усилий смогли вписать её в хронограф после второго неконтролируемого прыжка во времени в 1894 году. Остаток своей жизни — а умерла она в 1944 — Маргарет Тилни успешно элапсировала с помощью хронографа. Хранители описывают её как особу дружелюбную и готовую к сотрудничеству, — мистер Джодж нервно потёр лысину. — Во время воздушной атаки Лондона во Второй мировой войне группа хранителей перевезла её вместе с хронографом в деревню, где она и скончалась. На момент смерти ей было шестьдесят семь лет, причиной смерти стало воспаление лёгких. — Какая… грустная история, — по-моему Гвенни толком не понимала, зачем ей вся эта информация. Я невольно улыбнулся её растерянности. — Как тебе известно, Гидеон посетил в прошлом уже семерых из двенадцати путешественников во времени. Он взял у них кровь для второго, нового хронографа. Можно сказать, он посетил шестерых, если мы посчитаем близнецов за одного. Если прибавить ещё твою и его кровь, то не хватает всего лишь четырёх в Кругу Двенадцати. Опал, нефрит, сапфир и чёрный турмалин. Господи, она ведь не знает кто они. — Элани Бёргли, Маргарет Тилни, Люси Монтроуз и Пол де Виллер, — добавил я. Надо же ей хоть что-то объяснить. — Нужно найти этих четверых и взять у них кровь. — Вот именно. Мы не подозревали, что с Маргарет могут возникнуть какие-нибудь трудности, — мистер Джордж откинулся на сидение. — С остальными — да, но с Маргарет Тилни для волнений не было совершенно никаких причин. Её жизнь буква к букве вписана в Хроники. Мы обладаем точнейшей информацией касательно того, где она находилась и что делала в каждый день своей жизни. Потому организовать встречу Маргарет и Гидеона не составило большого труда. Прошлой ночью он отправился в 1937 год, чтобы встретиться с Маргарет Тилни в нашем доме в Темпле. Синие глаза загорелись неподдельным интересом: — Правда? Прошлой ночью? А когда же ты спишь? — Нам нужно было спешить, — сказал я и скрестил руки на груди. — Мы выделили на всю операцию только один час. Мистер Джордж добавил: — Но вопреки нашим ожиданиям, Маргарет отказалась дать кровь, после того, как Гидеон ввёл её в курс дела, — он посмотрел на красотку выжидающе. Она небось совсем растеряна. — Может… э-э-э… может, она просто не совсем поняла, что к чему, — ответила она. Ох, малышка, всё не так просто. — Она прекрасно всё поняла, — я покачал головой. — Она знала ещё до моего прихода, что первый хронограф был украден, и что я попытаюсь взять её кровь для второго экземпляра. Вопрос, застывший в её глазах был совершенно искренним. — Но откуда она смогла узнать, что случится через много лет после её смерти? Она могла предвидеть будущее? Кто-то успел побывать там до тебя и рассказать ей, да? — сказала она. Умница моя. — И уговорил её ни при каких обстоятельствах не сдавать свою кровь. Ещё более странным мне показался тот факт, что Маргарет вообще отказалась со мной говорить. Она позвала на помощь хранителей и требовала, чтобы они защитили её от меня. — Но почему? — Гвен задумалась. — Кажется, подозревать можно только Люси и Пола. Они путешествуют во времени и именно они не хотят, чтобы Круг Двенадцати замкнулся. Мистер Джордж и я обменялись красноречивыми взглядами. Интересно, ты такая умная или кто-то тебе это подсказал? — После возвращения Гидеона перед нами оказалась настоящая загадка, — сказал мистер Джордж. — У нас действительно есть некое слабое предположение о том, что могло произойти. Но доказательств тому нет. Поэтому сегодня утром Гидеон снова отправился в прошлое и ещё раз посетил Маргарет Тилни. — Оказывается, день у тебя был сегодня очень даже насыщенный, — Гвен пробежалась взглядом по моему лицу — Как, кстати, твоя рука? Эй, малышка, ты за меня беспокоишься? — Нормально. Слушай внимательно, что рассказывает мистер Джордж. Это важно. — На этот раз Гидеон отыскал Маргарет сразу же после её прыжка во времени в 1894-м году, — сказал мистер Джордж. — Надо сказать, что это вещество или, как мы его называем, ген путешественника во времени, проявляется в крови только после первого прыжка. Граф Сен-Жермен в своё время ставил множество опытов, чтобы выяснить этот факт. Тем самым он чуть не вывел из строя первый хронограф. Поэтому нет смысла брать кровь путешественников во времени в детские годы. Хотя в некоторых случаях это могло бы значительно облегчить нашу работу. Понимаешь? — Да, — сказала она. — Гидеон встретился с Маргарет сегодня утром на её первой официальной элапсации. Сразу после первого неконтролируемого прыжка во времени она отправилась в Темпл. Там её готовили к тому, чтобы вписать в хронограф, но она неожиданно прыгнула во второй раз. Этот прыжок считается самым длинным неуправляемым прыжком, когда-либо пережитым путешественником во времени. Он продолжался более двух часов. Господи, сокращайте! — Мистер Джордж, не отвлекайтесь на детали, — попросил я и, кажется, мой голос дрожал от нетерпения. — Да-да, так о чём это я? Значит так, Гидеон посетил Маргарет во время её первой элапсации. Тогда он снова рассказал ей историю украденного хронографа и заверил, что со вторым хронографом всё изменится к лучшему. — Ага! — громко перебила красотка. — Значит, Маргарет уже до того знала всю эту историю. Гидеон же сам ей всё рассказал. Умно. Но не то. — Да, так вполне могло бы произойти, — сказал мистер Джордж. — Но даже в тот раз юная Маргарет слышала эту историю уже не в первый раз. — Значит, кто-то побывал там до Гидеона. Люси и Пол. Они прыгнули в прошлое с помощью украденного хронографа и предупредили Маргарет Тилни. Она знала, что рано или поздно появится кто-то, кто захочет взять у неё кровь. Мистер Джордж ничего не ответил. — А на этот раз она разрешила взять у неё кровь? — Нет, — сказал мистер Джордж. — Она снова отказалась. — Во всяком случае, в шестнадцать лет она не была такой упрямой, как в старости, — съязвил я. — На этот раз мы смогли хотя бы немного побеседовать. И в конце концов Маргарет сказала, что если бы она с кем-то и вела переговоры, так только с тобой. — Со мной? — Она назвала твоё имя. Гвендолин Шеферд. Шок в её глазах был равноправен моему, когда я услышал эту фразу. — Но ведь… — красотка прикусила нижнюю губу. А мне вдруг захотелось попробовать её вкус. — Я думала, Люси и Пол пропали до моего рождения. Как же они могли знать моё имя и сказать его Маргарет? Да ты гениальна, малышка! — Да, хороший вопрос, — сказал мистер Джордж. — Понимаешь, Люси и Пол украли хронограф в мае того года, когда ты появилась на свет. Сначала они скрывались с ним в настоящем времени. Несколько месяцев им довольно ловко удавалось обманывать хранителей, которые шли по их следу. Они постоянно покупали неправильные билеты, искали укрытия и пускали в ход другие манёвры. Они часто переезжали с места на место и объездили с хронографом пол-Европы. Но мы подбирались к ним всё ближе и ближе. Тогда они поняли, что в полной безопасности они смогут быть только в прошлом. Сдаваться они, к сожалению, не хотели. Люси и Пол твёрдо отстаивали свои бессмысленные идеалы, — он вздохнул. — Они были такими страстными, такими молодыми… — выражение его лица на миг стало каким-то мечтательным. Я предостерегающе кашлянул. Не хватало ещё, чтобы она к ним относилась с пониманием! Мистер Джордж прекратил смотреть в пустоту. Он продолжал: — До сегодняшнего дня мы считали, что они решились на этот шаг в сентябре, за пару недель до твоего рождения. Находились они тогда здесь, в Лондоне. — Но как бы они тогда смогли узнать моё имя? Кажется, мы вовсе запутали малышку. — Правильно, — сказал мистер Джордж. — Поэтому теперь мы работаем с версией, по которой они прыгнули в прошлое после твоего рождения. — По причине, которая нам неизвестна, — добавил я. — Но предстоит ещё разобраться, откуда Люси и Пол знали твоё имя и были осведомлены о твоём предназначении. Так или иначе, Маргарет Тилни не захотела иметь с нами дела. Гвенни задумалась и нахмурила брови: — Как же нам теперь достать её кровь? Вы же не станете применять силу, правда? Конечно нет. Хотя жаль, что такое запрещено. Мистер Джордж покачал головой: — Одно из Двенадцати Золотых Правил хранителей гласит: применять силу только в том случае, когда всё другое — переговоры и мирное урегулирование — произвести невозможно. Поэтому давайте всё же попробуем исполнить просьбу Маргарет. Мы пошлём к ней тебя. — Чтобы я её уговорила? — Чтобы мы поняли, что она знает и чего хочет. С тобой Маргарет пойдёт на контакт, она же сама так решила. Нам нужно знать, что она тебе скажет. Я вздохнул. — Из этого ничего не выйдет. Но я устал убеждать в этом остальных. Они считают иначе. — Именно. Поэтому мадам Россини уже шьёт тебе симпатичное платьице для лета 1912 года, — сказал мистер Джордж. — Ты должна познакомиться со своей прапрабабушкой. — А почему именно в 1912 году? — Мы выбрали этот год совершенно произвольно. Но Гидеон предполагает, что вы можете попасть в ловушку. — В ловушку? Я ничего не сказал, и только посмотрел в глаза малышки. Гвен, ты правда удивляешься? После вчерашнего-то? — По законам логики это совершенно исключено, — сказал мистер Джордж. — Зачем кому-то необходимо нас поймать? Я наклонился к Гвенни: — Подумай сама: первый хронограф во власти Люси и Пола. Уже десять из двенадцати путешественников во времени в него внесены. Чтобы завершить Круг и достичь тайны им нужна лишь твоя и моя кровь. — Но… ведь Люси и Пол как раз пытались помешать тому, чтобы Круг завершился и тайна открылась, — сказала красотка. Нет же, малышка, думай шире! — Так считает твоя мама, — сказал мистер Джордж. — А вы думаете по-другому? Прозвучало это скорее как констатация факта, а не вопрос. — Посмотри на это с другой стороны: а что, если Люси и Пол хотят использовать тайну только в своих целях? — спросил я. — Что, если именно поэтому они и украли хронограф? Тогда единственное, чего им недостаёт, чтобы победить графа Сен-Жермена — это нашей крови. Некоторое время красотка молчала. А потом уточнила: — А встретить нас они могут только в прошлом. Поэтому, чтобы взять нашу кровь, они должны заманить нас куда-нибудь? Конечно, Гвенни! — Возможно, они считают, что должны силой взять у нас кровь, — сказал я. — Точно так же, как и мы знаем, что они никогда не дадут нам взять их кровь добровольно. В её сапфировых глазах явно читались воспоминания о вчерашних мужчинах из Гайд-парка. — Точно, — сказал я. — Если бы им удалось нас убить, они бы забрали столько нашей крови, сколько вздумается. Остаётся только выяснить, как они узнали о том, где нас искать. — Я знаю Люси и Пола. Это просто не в их стиле, — сказал мистер Джордж. — Они выросли на Двенадцати Золотых Правилах хранителей. И совершенно точно, они не отдали бы приказ об убийстве своих собственных родственников. Они тоже за переговоры и по… Ну что за глупости?! — Вы знали Люси и Пола, мистер Джордж, — перебил я. — Но кто может сказать наверняка, кем они стали, когда выросли? Гвен переводила взгляд с меня на мистера Джорджа. — В любом случае, было бы интересно узнать, чего от меня хочет моя пра-прабабушка, — сказала малышка. — К тому же, как это может оказаться ловушкой, если мы сами выбираем время для нашей встречи? Умно. Но Пол и Люси не такие глупые. — Мне тоже так кажется, — сказал мистер Джордж. Хорошо. Хотите рисковать — пожалуйста. Я вздохнул: — Да. И решение уже принято.***
По приезду в Ложу нас тут же разделили: Гвен отправилась к мадам Россини, а я, после кратких инструкций от дяди, к мистеру Джордано, который ждал меня с. цилиндром? Чёрт возьми. Это будет полный крах — строптивая девчонка меня засмеёт! Но, после долгих споров с Джордано, я всё-таки сдался. Ведь, как любит повторять мадам Россини:"Правдоподобность — превыше всего!». Когда мы спустились к хронографу, были в сборе все, кроме Гвендолин и доктора Уайта. Я взрывался от нетерпения, горя желанием увидеть, во что же одели сегодня красотку. Вот, дверь отворилась, и не успел я повернуть голову, как комната наполнилась звонким смехом. Конечно, смеялась Гвен. И естественно, из-за цилиндра! И хоть меня это раздражало, я не мог не заметить, как необычайно красиво она это делает: голова запрокинута, что позволяет рассмотреть прекрасную белоснежную шею; грудь красиво вздымается при каждом вдохе, а смех рассыпается в воздухе, как мелкие жемчужины; сапфировые глаза горят необычайным блеском, а прелестные ямочки на щёчках так и зазывают, чтобы их дотронуться. Мои наблюдения прервал доктор Уайт: — У вас сегодня отличное настроение, — сказал он. — Благодаря плодотворным разговорчикам с самой собой. Я неодобрительно нахмурился, когда обратил внимание на то, что дядя тоже над этим смеётся: — Мне тоже он кажется смешным, — сказал он. — Прямо директор цирка какой-то. — Рад, что смог вас позабавить, — едко сказал я. Я смерил её с головы до ног изучающим взглядом. Взгляд невольно зацепился за её грудь. Это опять телефон? Мистер Джордж был занят настройкой хронографа. — Гвендолин получила полные указания? — Мне кажется, да, — сказал дядя. Ещё бы. Целых полчаса, пока мадам Россини готовила костюм, он разговаривал с Гвен о так называемой «Операции Нефрит». Хранители выбрали дату и время. Произвольно решение пало на июнь 1912 года. Маргарет Тилни было тогда тридцать пять лет, она жила со своим мужем и тремя детьми в частном доме в Белгравии. Именно туда-то мы и собирались наведаться. — Эй, ты что, уставился на мою грудь? — вдруг возмущённо прошипела Гвендолин. Я улыбнулся. — Не совсем. Я так хотел посмотреть, как она будет выкручиваться из этой ситуации, но, к сожалению, обернулся мистер Джордж. Он наклонился к малышке. — Это что, мобильный телефон? — спросил он. — Брать с собой в прошлое какие-либо предметы строго запрещено. — Но почему нет? Они могут очень даже пригодиться! — Если бы у Гидеона был с собой приличный пистолет в прошлый раз, мы бы не пострадали. Я нахмурился. А ты достаточно проницательна, малышка. Но если они после этого захотят проверить и меня, я тебя придушу! Но, к моему счастью, все Хранители зациклились лишь на Гвен. — Только представь себе, что случится, если ты вдруг потеряешь в прошлом свой телефон, — сказал дядя. — Наверное, тот, кто его найдёт, воспользоваться им никак не сможет. А вдруг всё-таки сможет? Тогда будущее изменится благодаря твоему телефону. Или благодаря пистолету! Даже подумать страшно, что произошло бы с человечеством, если бы оно додумалось до использования такого хитроумного оружия ещё раньше. — К тому же, это стало бы доказательством вашего, да и нашего тоже, существования, — сказал доктор Уайт. — Мелкая оплошность могла бы изменить совершенно всё. Тогда целый континуум оказался бы в опасности. Малышка прикусила нижнюю губу, а я вновь захотел попробовать её губы на вкус. Мистер Джордж требовательно выставил руку вперёд. — С этого момента я за всем прослежу. Со вздохом красотка опустила руку в декольте, заставив меня нервно сглотнуть, и вытянула телефон. — Но я хочу забрать его, как только вернусь! — Вы, наконец, наговорились там или нет? — осведомился доктор Уайт. — Хронограф готов к запуску. Я бросил на Гвен испытующий взгляд. Вдруг она ещё что-то припрятала. Но красотка с невинным видом подняла на меня глаза. Ну и хорошо. — Гвендолин, ты готова? — спросил я наконец. Она улыбнулась. А мне вдруг стало нечем дышать. — Если ты готов, то и я тоже.***
Экипаж хранителей доставил нас в Белгравию. Мы ехали вдоль берега Темзы. Солнце освещало Биг Бен и Вестминстерское аббатство. По широким бульварам гуляли люди в шляпах, с зонтиками, и в длинных, как у Гвен платьях. Парки стояли в цвету, улицы были добротно замощены брусчаткой, никакой грязи и вони. — Это прямо как декорации к мюзиклу! — восхищённо сказала Гвендолин. — Я тоже хочу такой зонтик. От неожиданности я издал смешок. — Мы искали денёк посолнечней, — сказал я. — И год поспокойней. — А почему бы нам не встретиться с ней прямо в Темпле, когда она придёт на элапсацию? Хороший вопрос, малышка. — Я уже дважды пробовал это сделать. Не так-то просто было убедить хранителей, что я пришёл с миром. На мне был перстень, я знал пароль, но всё безрезультатно. Реакцию хранителей из прошлого предугадать невозможно. Если произойдёт заминка, они, скорее, кинутся защищать путешественника во времени, которого они знают и видят постоянно, чем какого-то непонятного пришельца из будущего. Так они и поступили сегодня ночью, и затем утром. Возможно, если мы посетим её дома, шансы на успех увеличатся. К тому же, мы возьмём неожиданностью. — А не может такого случиться, что к ней приставят круглосуточную охрану? Она же, в общем-то, знает, что рано или поздно мы должны явиться, да и она сама ждёт нас, притом много лет подряд, не так ли? — В Хрониках Хранителей нет никакого упоминания о дополнительной охране. Только тот страж, который должен следить за домом каждого путешественника во времени. — Человек в чёрном! — воскликнула она. — Возле нашего дома тоже один такой ходит. Странно, что его ещё не сделали кошмаром детей. — Не очень-то хорошая конспирация, правда? — спросил я. — Да уж. Моя младшая сестра считает, что он волшебник, — о, у тебя есть сестра. — А у тебя есть братья или сёстры? Ах, да. — Младший брат. Но он уже достаточно взрослый и самостоятельный, ему семнадцать. — А тебе? — Девятнадцать. По подсчётам нашего времени. — В школу ты больше не ходишь, чем же ты тогда занят целыми днями? Кроме того, что ты постоянно прыгаешь в прошлое. Ну и кроме всякой там игры на скрипке и тому подобного. Как остроумно. — Формально я студент Лондонского университета. Но этот семестр я, наверное, прогуляю. — А ты студент какого факультета? Отчего это ты вдруг стала такой любопытной, а? Решив повторить свой мысленный вопрос вслух, я не ожидал такого аристократичного ответа: — Надо же мне чинно вести беседу. Так что, какой факультет? — Медицинский, — мне кажется, она меня смущает. Красотка удивилась и отвернулась к окну. Но не только ты умеешь задавать вопросы. Посмотрим, как тебе мой: — Этот тип из твоей школы — ты с ним встречаешься? — наконец-то я задал вопрос, который меня мучает уже несколько часов. — Что? Кто? — она озадаченно посмотрела на меня. Сердце совершило радостный кульбит, но я решил настоять. — Тот, который положил руку тебе на плечо, — спросил я как бы мимоходом, при этом в голос добавляя как можно больше безразличия. — А, ты про Гордона Гельдермана? Ах, боже мой… И что это значит? — Если вы не вместе, почему ты разрешаешь ему прикасаться к себе? — Я не разрешаю. Честно говоря, я просто не заметила, что он это сделал. Нахмурив брови, красотка о чём-то задумалась. А потом вдруг. — Ты почему покраснела? Из-за Гордона Геллана? — Гельдермана, — поправила она. Да какая к чёрту разница? — Ладно, Гельдермана. На вид он настоящий дурачок. Красотка вновь рассмеялась. — Не только на вид, — сказала она. — Болтает всякую чепуху. И целуется ужасно. Что? Зверь ревности в моей груди тут же утробно зарычал, а на лице явно отражалось не безразличие. Чёрт побери. Желая скрыть факт ревности, я нагнулся завязать шнурки, и при этом выпустил едкое замечание: — Такие подробности меня не интересовали. О, да мы почти приехали: — Вот, это уже Белгрейв-роуд. Интересно тебе поглядеть, как выглядит твоя пра-прабабушка? — Да, и даже очень, — её сапфировые глаза полыхнули любопытством.***
Пока швейцар рассматривал мою визитку и выслушивал мои объяснения, его взгляд недоверчиво скользил по нашим лицам. Я уверял его, что мы своим неожиданным появлением решили сделать хозяевам сюрприз. Конечно же, леди Тилни очень обрадуется, когда услышит, что навестить её зашла старая подруга Гвендолин Шеферд. — Мне кажется, ты для него недостаточно изысканный, — вдруг сказала красотка, когда швейцар с визиткой удалился докладывать о нас господам. — Такой ты скучный без цилиндра и бакенбард. Да ладно! — И без усов, — добавил я. — У лорда Тилни такие усищи, от одного уха до другого. Видишь? Там впереди висит его портрет. — Вот это да, — сказала малышка. Она так сосредоточенно рассматривала лорда Тилни, что это невольно вызвало умиление. — А что, если она к нам не выйдет? Может, ей уже надоело с тобой встречаться. Даже не знаю. — Не думаю. С последней нашей встречи для неё прошло восемнадцать лет. Со стороны лестницы послышался женский голос: — Неужели так долго? На лестнице стояла женщина, стройная и высокая, её рыжие волосы были подобраны в странную причёску, между прочим, очень похожую на причёску Гвендолин. Когда она приблизилась к малышке, они некоторое время стояли молча, поглощённые созерцанием друг друга. Вдруг леди Тилни посмотрела в глаза Гвендолин и довольно улыбнулась, словно увидела что-то, что долго искала. Я выждал ещё несколько секунд, а потом произнёс: — Леди Тилни, у меня к вам всё тот же разговор, что и восемнадцать лет назад. Нам нужно немного вашей крови. — Я отвечу вам то же, что ответила восемнадцать лет назад. Ты моей крови не получишь, — она посмотрела на меня с улыбкой. — Но зато я могу предложить вам чаю. Хотя ещё довольно рано. За чашечкой чая наша беседа потечёт более свободно. Что за чёрт? — Тогда нам срочно нужно выпить по чашечке чая, — галантно произнёс я. Мы последовали за пра-прабабушкой Гвендолин наверх по лестнице и вошли в комнату, которая находилась в глубине коридора. Маленький круглый столик у окна был накрыт на троих: тарелки, чашки, приборы, хлеб, масло, мармелад, а посередине горка бутербродов и булочек. — Всё наготове, будто вы только нас и ждали, — сказала Гвен, пока я оглядывался по сторонам. Леди Тилни снова улыбнулась. — Да что вы говорите? Действительно, такая мысль вполне может прийти в голову. Но на самом деле я ждала других гостей. Садитесь же, прошу вас. — Нет, спасибо. При таких обстоятельствах мы лучше постоим, — я вдруг напрягся. — Не будем вам мешать. Нам бы только хотелось получить пару ответов. Пол и Люси. Они здесь. — На какие вопросы? — Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила красотка. — Кто рассказал вам обо мне? — Мне нанесли визит из будущего, — леди Тилни улыбнулась ещё шире прежнего. — Со мной такое частенько случается. — Леди Тилни, в прошлый раз я уже пытался вам объяснить, что другие ваши посетители из будущего оперируют совершенно неверными фактами, — сказал я. — Вы совершаете большую ошибку, доверяя не тем людям. И тут случилось то, чего я так опасался: — Я ей тоже об этом твержу, — сказал мужской голос. В дверях появился Пол де Виллер. — Маргарет, я устал тебе повторять, ты совершаешь большую ошибку, доверяя не тем людям. О, выглядит великолепно. Это для нас? Я резко вдохнул, потянулся к Гвен и схватил красотку за запястье. — Ни шага вперёд! — прошептал я. Пол удивлённо поднял бровь. — Я бы взял бутерброд с сыром, если ты не против. — Пожалуйста-пожалуйста. Леди Тилни вышла из комнаты, а на пороге появился швейцар. Даже в своих белых перчатках он выглядел как вышибала из дорогого столичного дискоклуба. Чёрт. Я тихо выругался. — Милхауса можете не бояться, — сказал изменник. — Как-то раз он, правда, сломал шею кое-кому, но по неосмотрительности. Правда же, это был несчастный случай, да, Милхаус? Гвен, казалось, не могла отвести от Пола взгляд. И я знаю, что она там увидела — знакомые глаза янтарного цвета. Глаза волка. Глаза Фалька де Виллера. — Гвендолин Шеферд! — Пол широко улыбнулся красотке. Эта улыбка ещё сильнее напомнила мне дядю. — Для меня большая честь познакомиться с тобой, — его голос на мгновение сорвался. Он протянул руку Гвен, но я крепко схватил красотку и прижал к себе. Будь мы в другой ситуации, я бы непременно наслаждался этим. — Не притрагивайся к ней! Пол снова удивлённо поднял бровь. — Чего же ты так боишься, малыш? — Я точно знаю, что тебе от меня нужно! Я отчётливо почувствовал, как ускорило биение моё сердце. — Кровь? — изменник взял один из тонко нарезанных бутербродов и отправил его себе в рот. — Но у меня нет ни шприца, ни скальпеля, разве ты не видишь? А сейчас отпусти бедную девочку. Ты же её удушишь, — и снова этот странный взгляд, обращённый к красотке. Зверь в моей груди пришёл в бешенство. — Меня зовут Пол. Пол де Виллер. — Я так и подумала, — сказала Гвенни. — Это вы соблазнили мою кузину Люси и толкнули её на кражу хронографа. Зачем вы это сделали? Если я мог чему-то улыбнуться в этой ситуации, то только её словам. Пол де Виллер снова улыбнулся. — Как-то мне не по себе, оттого что ты мне вдруг «выкаешь». А что она тебе «тыкать» должна? С чего это? — А мне не по себе оттого, что вы меня знаете. Умница моя. Но хватит. — Прекрати с ним разговаривать, — сказал я. Моя хватка немного ослабла. Теперь я держал красотку только одной рукой. Другой я постарался открыть боковую дверь. Затем заглянул в соседнюю комнату. Там откуда-то появился ещё один мужчина в белых перчатках. Чёрт! — Это Франк. Он не такой большой и сильный как Милхаус, поэтому в руке у него пистолет, видишь? — Да, — процедил я сквозь зубы и захлопнул дверь. Пистолет у этого Франка действительно был. И мы действительно попали в ловушку. Но как же это случилось? Маргарет Тилни никак не могла каждый день из своей жизни накрывать для нас стол и приставлять к боковым дверям вооружённого швейцара. — Откуда вы узнали, что мы появимся именно сегодня? — спросила красотка у Пола, озвучивая мои мысли. — М-да, если я сейчас скажу тебе, что просто проходил мимо и решил заглянуть на чашечку чая, ты мне, наверное, не поверишь? Так? — он схватил булочку и уселся на стул. — Как дела у твоих дорогих родителей? — Замолчи! — прошипел я. — Неужели мне нельзя всего лишь невинно осведомиться, как идут дела у её родителей? Вот мерзавец! — Хорошо, — ответила Гвен. — У мамы всё хорошо. А папа умер. Пол, кажется, испугался. — Умер? Но он же был здоров как бык, такой крепкий и сильный парень! — У него был рак крови, — сказала малышка. — Он умер, когда мне было семь лет. Моя бедная малышка. Я крепче сжал её руку. — О, боже мой. Мне очень жаль, — взгляд Пола стал серьёзным и грустным. — Наверное, сложно тебе было расти без отца. Заткнись, предатель! — Прекрати с ним разговаривать, — снова сказал я. — Он просто хочет задержать нас, пока не прибудет подкрепление. — Ты всё ещё считаешь, что я здесь из-за вашей крови? — янтарные глаза засветились каким-то опасным блеском. — Разумеется, — ответил я. — И ты считаешь, что Милхаусу, Франку, мне, да ещё и пистолету с тобой не справиться? — насмешливо спросил Пол. — Разумеется, — снова ответил я. — О, я уверен, дорогой брат, что хранители постарались сделать из тебя настоящего костолома, — сказал Пол. — Ты же, в общем-то, должен вернуть всё на круги своя. Или этот самый Круг завершить. Второй хронограф тебе поможет. Я-то всего лишь немножко фехтую, ну и по традиции, играю на скрипке. Но держу пари, ты дополнительно занимался тхэквондо и другими подобными штуками. Надо же уметь как следует драться, когда тебе предстоит постоянно прыгать в прошлое и брать у людей кровь. — До сегодняшнего дня все эти люди сдавали мне кровь совершенно добровольно. — Но лишь потому, что они не знают, к чему это приведёт! — Нет! Потому что они не хотят разрушить то, что столетиями изучали, охраняли и разрабатывали хранители. — Да конечно! Такими высокими речами нас тоже напичкали в своё время по самое не могу. Но нам известна правда! Мы знаем, каковы намерения графа Сен-Жермена. — И какова же эта правда? — вырвалось у красотки. Со стороны лестницы послышались шаги. — А вот и подкрепление, — сказал Пол, даже не обернувшись. — Правда в том, что он только и делает, что врёт, — выплюнул я. Швейцар посторонился и пропустил в комнату хрупкую рыжеволосую девушку. Она вполне могла бы сойти за дочь леди Тилни, будь она несколькими годами младше. — Не могу в это поверить, — сказала девушка. Люси Монтроуз. Она смотрела на Гвен так, будто ей в жизни не приходилось встречать чего-либо более странного и удивительного. Да что вы так на неё смотрите?! — Да, это так, принцесса! — сказал Пол. Голос его стал нежным и заботливым. Люси не двинулась с места. — Ты — Люси, — сказала красотка. Ну конечно. — Гвендолин, — сказала Люси. То есть, она прошептала это одними губами. Что это за реакция? — Да, это Гвендолин, — сказал Пол. — А этот тип, который её заграбастал, будто она его плюшевый медвежонок — это мой двоюродный племянник. Или как там это правильно называется. Он, правда, всё время порывается уйти. Люси обратила ко мне свой взор и я просто онемел. На меня смотрели яркие сапфировые глаза, точно такие же, как у Гвендолин. Но как?.. Из оцепенения меня вывела фраза девушки: — Пожалуйста, останьтесь! — сказала Люси. — Мы должны с вами поговорить. — Возможно, в другой раз, — твёрдо сказал я. — В более спокойной обстановке. — Это важно! — сказала Люси. Я засмеялся. — Не сомневаюсь. — Уходи, если хочешь, малыш, — сказал Пол. Отлично. Так и поступлю. — Милхаус проводит тебя до дверей, — ага, увидим, — но Гвендолин ещё ненадолго останется с нами. Мне кажется, она более разговорчива и дружелюбна. Ей пока что не успели промыть мозг всем этим… чёрт! Последнее относилось к пистолету, который я совершенно спокойно вынул из кармана брюк и направил на Люси. — А сейчас мы с Гвендолин покинем этот дом, — сказал я. — Люси проводит нас до дверей. — Ну ты и… подлец! — тихо сказал Пол. Он встал и нерешительно поглядывал то на Милхауса, то на Люси, то на нас. — Сядь, где сидел, — произнёс я ледяным тоном. Свободной рукой я всё ещё прижимал к себе красотку. — А вы, Милхаус, присаживайтесь рядом с ним. Тут ещё остались бутерброды и булочки. Пол снова присел и посмотрел на боковую дверь. — Скажешь Франку хоть слово — и я нажму на курок, — предупредил я. Люси смотрела на меня широко открытыми глазами, но мне не показалось, что ей было страшно. А вот Полу было. По-моему, он действительно поверил, что я могу выстрелить. — Делай, что он говорит, — приказал Пол Милхаусу. Швейцар присел за стол, бросая на нас злобные взгляды. — Ты с ним уже встречался, правда? — Люси посмотрела мне прямо в глаза. — Ты уже виделся с графом Сен-Жерменом. Естественно. — Трижды! — прокричал я. — И он знает точно, что у вас на уме. Обернись! — я приставил пистолет к затылку Люси. — А теперь вперёд! — Принцесса… — Всё в порядке, Пол. Серьёзно, Принцесса? — Они снабдили его проклятой автоматической пушкой. Мне казалось, это противоречит Двенадцати Золотым Правилам. Я усмехнулся, ведь о пистолете никто не знал. — Мы отпустим её, когда окажемся на улице, — сказал я. — Но пусть только дотронется до кого-то из нас — и я нажму на курок. Пойдём, Гвендолин. Придётся им поискать другой способ, чтобы добыть нашей крови. Гвен замешкалась. — Может, они действительно просто хотят с нами поговорить? — Я совершенно уверен, что это не так, — отрицательно покачав головой, сказал я. — Это бесполезно, — вздохнул Пол. — У этого мозг уже промыт дочиста. — Это дело рук графа, — сказала Люси. — Он, как ты знаешь, умеет убеждать. — Мы ещё увидимся! — сказал я. Тем временем мы уже спускались по лестнице. — Это, кажется, угроза? — крикнул Пол. — Мы действительно ещё увидимся, можешь не сомневаться! Я держал пистолет у головы Люси, пока мы не вышли из комнаты. Но она решила поговорить: — Вы не должны позволить Кругу замкнуться, — настойчиво сказала Люси. — И вам нельзя искать встречи с графом. Особенно тебе, Гвендолин, тебе нельзя его видеть! Почему это? Потрудись-ка объяснить. — Не слушай её! — прошипел я и выглянул на улицу. Сверху доносился гул голосов. Гвен боязливо покосилась на лестницу. Конечно, наверху сидели трое сильных мужчин с пистолетом. — Я уже с ним встретилась, — сказала она Люси. — Вчера… — О нет! — лицо Люси побледнело ещё сильнее. — Он знает, в чём твоя магия? Что за бред, женщина? — Какая ещё магия? — Магия ворона, — сказала Люси. — Магия ворона — это выдумка, не больше, — я крепко схватил меня за руку и потянул вниз по лестнице, на улицу. Нашего экипажа и след простыл. Чёрт. — Это неправда! И граф тоже это знает. Я всё ещё держал Люси под прицелом, но взгляд мой был направлен на окна второго этажа. Там ведь вполне мог стоять Франк со своим пистолетом. Пока что нас прикрывал козырёк крыши. — Подожди, — сказала вдруг Гвен. И посмотрела на Люси. В её больших голубых глазах стояли слёзы. — А почему ты так уверен, что они лгут, Гидеон? — тихо спросила она. Я раздражённо взглянул на неё. Сейчас не время для вопросов! — Уж я-то знаю, — прошептал я. — Звучит не очень убедительно, — сказала Люси. — Вы можете нам доверять. Да ладно! После всего, что вы натворили? — Осторожно! — крикнула вдруг Гвен. Я резко развернулся. — Милхаус, нет! Это был голос Пола. Он доносился с лестницы. — Беги! — крикнул я красотке. Она решилась за долю секунды. Умница. — Поговори с дедушкой! — крикнула Люси вслед нам. — Спроси его о зелёном всаднике! Что это всё, чёрт возьми значит? — Спасибо. Сейчас — прямо. Гвен огляделась. — За нами кто-нибудь гонится? — Не думаю, — сказал я. — Но на всякий случай нам лучше поторопиться. Меня очень интересовал один вопрос: — Откуда он вдруг там взялся, этот Милхаус? Я всё время следил за лестницей. И, кстати, у тебя отличная физическая подготовка, малышка! — Наверное, в доме есть ещё один выход. Я тоже об этом не подумала. Возможно. — Куда же запропастился этот хранитель с нашим экипажем? Он ведь должен был нас дождаться. — Чёрт-те что, — я совсем выбился из сил. Люди на улице бросали на нас удивлённые взгляды, когда мы пробегали мимо. — А кто такой этот зелёный всадник? Малышка, это тебе сказали вообще-то! — Я без понятия. Повернув на маленькую улочку, мы, наконец, остановились у входа в храм Holy Trinity. — Что мы здесь делаем? — Мы пришли исповедаться, — решил пошутить я, пока открывал дверь. Мы попали в тёмный зал, дверь за нами закрылась. Здесь витали тишина и покой. Чувствовался запах фимиама и в душу вселялось торжественное настроение, которое возникает у каждого, когда заходишь в церковь. Я провёл меня по левому нефу прямо к исповедальне, отодвинул завесу и указал на место в маленькой кабинке. — Ты что, серьёзно? — прошептала она. — Да. А как же ещё. Я сяду на другую сторону и мы дождёмся прыжка в наше время. Красотка несколько смущённо уселась на деревянный стульчик. Я задёрнул штору перед её носом и через секунду отворил маленькое резное окошко. — Удобно? Я посмотрел на красотку с наигранной серьёзностью. — Итак, дочь моя! Возблагодарим же Господа нашего за кров над нашими головами. Она уставилась на меня непонимающим взглядом. — Ты что, снова язвишь? Я вдруг смутился и пожал плечами. — Придумай что-то получше! — Да уж! Может, песенку сочиним по мотивам того, что только что произошло? Почему Люси и Пол говорили, что кто-то промыл твой мозг? — Мне-то откуда знать? — я провёл рукой по волосам. Моя ладонь немного подрагивала. — Они хотят вселить в тебя неуверенность. И в меня тоже. — Люси сказала, что я могу спросить своего дедушку. Наверное, она не знает, что он умер. Бедная. Ужасно, наверное, никогда больше не увидеть никого из своей семьи. Я ничего не ответил, просто смотря на красотку. От быстрого бега на её белоснежной коже появился яркий румянец, грудь высоко вздымалась из-за сбитого дыхания, причёска растрепалась и стала более натуральной. Пухлые губки были приоткрыты, и так и манили к себе. Её рука аккуратно поглаживала лодыжку. А я вдруг отчётливо захотел погладить её сам. — А ты уверен, что можешь доверять графу Сен-Жермену? — спросила она, нарушив тишину и выводя меня из оцепенения. Я глубоко вздохнул. — Он гений. Он открыл такое, что ни один человек до него… да, я ему доверяю. Что бы ни придумали себе Люси и Пол, они ошибаются. По крайней мере, ещё совсем недавно я был в этом полностью убеждён. Всё казалось таким логичным. — А сейчас тебе так не кажется? — Я знаю только одно: всё было под контролем, пока не появилась ты! — вдруг зло прокричав на неё я. Вот же идиот… — Ты что, винишь меня в том, что впервые в жизни не всё танцуют под твою дудку? — красотка подняла вверх брови, оставаясь беспристрастной. — Нет! — я покачал головой и застонал. — Гвендолин! Почему с тобой всё так сложно? Почему ты не такая, как Шарлотта? Господи, что я несу? — А-а-а. Вот о чём вы сегодня так мило общались на школьном дворе, — вдруг обиженно сказала Гвен. Сердце радостно забилось о грудную клетку с удвоенной силой: — Ревнуешь? — резко спросил я и широко улыбнулся. — Вовсе нет! Ну как же ты не понимаешь. — Шарлотта всегда делала то, что я ей говорил. А ты мне не подчиняешься. Что иногда очень напрягает. Но вообще это очень весело. И мило. Красотка смутилась, вновь опустила свой взгляд и начала поправлять причёску. Чёрные как ночь волосы так и зазывали попробовать их на ощупь. — А почему мы не возвращаемся обратно в Темпл? Не хочу туда. — Тебе что, не нравится тут? Как только мы окажемся в Темпле, они опять заведут эти нескончаемые разговоры. Честно говоря, мне бы хотелось немного отдохнуть от дядюшки Фалька, который помыкает мной направо и налево. — Не очень-то приятное чувство, правда? Я покачал головой. — Нет. Совершенно. Снаружи раздался какой-то звук. Всего лишь старушка. Пришла, чтобы зажечь поминальную свечку. — А что, если мы прыгнем обратно прямо сейчас? Не очень-то хочется оказаться на коленях у… э-э-э… ребёнка, принимающего причастие. Какая же ты умница. — Не волнуйся, — я тихо рассмеялся. — В наши дни эта исповедальня свободна всегда. Она, так сказать, забронирована специально для нас. Пастор Джекобс называет её лифтом в преисподнюю. Он, конечно же, один из хранителей. — А сколько нам ждать этого прыжка? Я посмотрел на часы. — Время ещё есть. — Надо провести его с пользой, — хихикнула Гвен. — Не хотел бы ты исповедаться, сын мой? Она что, флиртует со мной? Чувствую, она так и ждёт, что моё сердце падёт к её ногам. Но в эту игру умеют играть двое, Гвенни. Я вдруг остро почувствовал потребность в ней. Хочу, малышка, чтобы ты была моя. — Только если и ты выдашь мне, какие грехи совершила. — А тебе только это и нужно, — она спешила сменить тему. Какая-то щекотливая ситуация получалась. — Кстати, ты был прав насчёт ловушки. Но как же Люси и Пол узнали, что мы окажемся здесь именно сегодня? — Не имею ни малейшего понятия, — сказал я и сам не осознавая этого, наклонился вдруг так близко к её лицу, что мы чуть не ударились друг о друга носами. В тусклом мерцании свечей её глаза казались совсем тёмными-синими омутами, в которых я с каждой минутой всё больше тонул. — Но, может, ты это знаешь. Она смущённо посмотрела на меня и вновь залилась краской. Это так мило. — Я? — Может, это ты рассказала Люси и Полу, где мы должны были встретиться с Маргарет Тилни. Надо же тебя отвлечь от того, что я получаю удовольствие от близости с тобой! — Что-о-о?! Что за бред! Когда бы я смогла это сделать? Я ведь даже не знаю, где находится хронограф. И я бы никогда не допустила, чтобы… Чтобы что, малышка? — Гвендолин, ты же не знаешь, что ты можешь натворить в будущем. — Тогда это мог быть и ты сам. Верно. Эти слова немного привели меня в чувство, и я снова залез на свою сторону кабинки. — Тоже правда. Кажется, с нами случится в скором времени много всего интересного. От осознания этого моё сердце забилось чаще. Я хотел чтобы она была со мной. Не Шарлотта, не кто-либо ещё. Только она. — Да уж, с нами и правда могло бы случиться много всего интересного. Некоторое время мы молчали. Малышка, неужели не видишь, как я за тебя переживаю и как ты мне не безразлична? Вспомнив наш вчерашний разговор в карете, и те слова, которыми я её задел, захотелось извиниться. Поэтому я сказал: — Недавно, когда мы сидели в карете и говорили про магию ворона, — помнишь? Красотка резко втянула воздух, и слова посыпались непрерывным потоком: — Ты сказал, что никакой магии во мне быть не может, потому что я всего лишь обычная девочка. Такая же, как сотни других. Они только и знают, что стайками бегать в туалет и сплетничать про Лизу, которая… Ох, милая, что же ты со мной творишь… Я положил руку на её прелестные губки, а она растерянно на меня посмотрела. — Я знаю, что я тогда говорил, — выдвинувшись со своей стороны кабинки далеко вперёд и снова оказавшись совсем рядом с ней, продолжил, — и я больше так не думаю. По-моему, она совершенно застыла. А я полностью потеряв рассудок наслаждался прикосновениями к ней. Я бережно провёл пальцами по губам красотки, затем по подбородку, по щеке, наверх к виску. Её кожа такая белоснежная, такая мягкая, бархатистая сводила меня с ума, а прикосновения к ней огнём отдавались в моей руке. Сердце бешено стучало, а я, лишь пропустив мысль о том, как же она мне нравится, прошептал: — Ты необыкновенная девочка, Гвендолин. О, её волосы… Они были мягкими, как облачко и такими бархатистыми. — Ты очень, очень необычная. И не нужно никакой магии ворона, чтобы быть для меня особенной Не в силах больше терпеть это притяжение, я нежно накрыл её прелестные губки своими. Я умер и попал в Рай?..