Цветы жизни

- Роза, любовь моя, ну куда же ты так торопишься? Прыгай в мои объятия и забудь уже наконец все свои тревоги!- с явным сарказмом начал подшучивать над Розали её нынешний, хотя и не официальный, жених. Эти колкости явно задевали девушку, но она старалась не выдавать своего гнева, что, судя по еле сдерживаемому смеху Мэттена, ей удавалось весьма скудно. - Прошу меня простить...- только и сказала Роза, вежливо поклонилась, делая это только по веянию этикета, а затем оскорблённо развернулась и быстрым шагом направилась в другую сторону улицы, по которой тут же разлетелся громкий смех. - Ну что же Вы, сударыня, столь обидчивы? Не Вы ли недавно так рьяно отстаивали свою позицию умной и абсолютно неподдающейся какому-либо волнению дамы?- в том же духе продолжал её жених, намекая на события, произошедшие сразу после объявления о помолвке.       Тогда, за столом, Розали была в полном смятении и отчаянии. Но только никто совсем не обратил на это внимания. Родители были так увлечены обсуждением приданного, будущего дома молодоженов и даже количеством детей, что совсем забыли о том, что куколка, в которую они явно собирались поиграть, находилась всё ещё подле них. Но Мэттен был более проницателен. К тому же давнее общение с его будущей супругой научили его замечать любые мелочи и изменения в её поведении, так как до внезапного выхода в свет в роли мужчины высокого положения только их он мог ставить в противовес девушке в бесчисленных спорах. И, как мы уже могли убедиться, в этот раз это замечание тоже не заставило ждать.       Как только обед кончился, Роза поспешила удалиться, прихватив с собой шляпку и небольшую сумочку, что по обыкновению лежали на столике возле входа. Раздосадованная и обессиленная она хотела убраться подальше от этого места, найти свою единственную подругу и в истерике рассказать ей все подробности этого вечера.       Но, кажется, Мэттен не заставил себя долго ждать в своей привычке постоянно "лезть, куда не надо". И как всегда не замедлил воспользоваться своими замечаниями, от которых Розали готова была взорваться и выплеснуть весь гнев на партнера. Но гордая девушка лишь ответила, что её абсолютно не интересует эта помолвка и всё остальное, ибо она всё-таки не совсем глупа и знает, что столь незначительное событие мало что поменяет в её насыщенной и великолепной жизни. Разве что кавалеры будут смотреть теперь уж больше не на неё, а на него. Причём волчьим взглядом.       А затем она улыбнулась и поспешила воплотить свой план по нахождению Элизабет в реальность. Но вновь была остановлена своим неофициальным женихом. Да, Мэттен Монтгомери никогда не оставлял своих попыток, пока не доводил дело до конца. Наверное, это качество в нём не нравилось Розали больше всего. Ведь она постоянно оказывалась мишенью этих "попыток". Но на этот раз девушка не посчитала нужным даже обернуться и только ускорила шаг. Её суженый последовал её примеру. Эта гонка напоминала охоту кота на мышь или скорее даже детскую игру в догонялки. И так продолжалось бы бесконечно, если бы наконец Мэттен не добился ожидаемого результата своих деяний. Розали взорвалась. Как только они миновали людную улицу и зашли за угол, она выплеснула на него все, что у неё накопилось за время, проведённое с ним и даже без него. Она упрекнула его в том, что он постоянно появляется не в то время и не в том месте, что жизнь её была бы лучше, если бы он был какой-нибудь водорослью где-то на Востоке, ведь его развитие и так остаётся примерно на том же уровне. И что вообще его несносный характер заставляет её постоянно краснеть перед обществом. Далее она не поскупилась на различные виды средств выразительности и афоризмов для всей полноты описания яркости и насыщенности личности выдающегося Мэттена Монтгомери. И под конец выразила явное намерение больше не сталкиваться с ним как в этой, так и в последующих жизнях, если они ей, конечно, предоставятся.       Победная улыбка воссияла на лице искусителя. Его реакция явно не порадовала разгневанную Розали, но она уже выговорила всё, что хотела, потому девушка не посчитала нужным вновь повторять всё сказанное. Тем не менее, её гордость осталась уязвлённой. - Ну вот Вы и открылись, миледи! - торжественно произнёс Мэттен Монтгомери, - Вы должны были уже запомнить, что я не люблю лицемерия и всегда стремлюсь расколоть Вашу маску безразличия. Так зачем же Вы вновь и вновь стараетесь её примерить при каждом моем появлении? - постарался он отчасти оправдать своё поведение. Но в ответ он получил лишь гневный взгляд обиженной принцессы. - Да ладно тебе, Рози, не обижайся. Ведь сама виновата! Пытаешься казаться совсем другим человеком и надеваешь маску неприступности даже передо мной. Но спешу напомнить тебе, что сейчас мы находимся с тобой на равных. И по положению в обществе и по положению дел. - Мы никогда не будем с Вами на равных!- гордо произнесла виконтесса, делая особый акцент на формальном обращении, - Никогда! На этот раз уязвлённым оказался Мэттен, но имея больше самообладания, он не раскрыл своего смятения. Тем не менее, ярость постепенно начала овладевать им и, пожалуй, впервые, смогла возобладать над самоконтролем. - Хотите ли Вы в это верить или нет, сударыня, но, к несчастью, мы с Вами в одной лодке. И тонет она именно по Вашей вине! Мы могли бы заключить соглашение, изложив все условия нашего совместного проживания. Меня, знаете ли, тоже не радует конец холостяцкой жизни. Причём заканчивается эта жизнь веселья и безмятежности, к моему великому разочарованию, именно на Вас! Так что извольте опустить Вашу чрезмерную гордыню хотя бы до уровня обычного смертного и перестаньте убегать!       Но гордость, как известно, не так легко преодолеть. Хотя в данной ситуации интерес преобладал над ней. - Ну и что же Вы предлагаете? Неужели Вы считаете, что без этого соглашения я бы Вам отдала всю себя как покорная супруга?!- с презрением спросила Розали. - Ха-ха-ха!!! Покорная супруга!..- повторил в приступе немного поддельного хохота её оппонент.- Вы?! Да даже будь я безумцем, то не возжелал бы Вас ни телом, ни душой, как подсказывает Вам Ваша завышенная самооценка! Быть ещё одним Вашим сторожевым псом, которого только помани, и он завиляет хвостом с высунутым языком и радостной улыбкой?! Да Боже упаси! Даже супруг - это, по-моему, уже слишком большая честь для Вашего ВЕЛИЧЕСТВА! Но, черт возьми, это всё происходит не по моей воле! Я, как и Вы, безвластен в этом вопросе. Мы лишь куклы, в которые играют, периодически дергая за ниточки. Но Ваша ослеплённость своей "божественной личностью" мешает Вам это осознать, и Вы продолжаете верещать про гордость и богатства! Глупцов видал я поумней! Ужели Вы не видите, что все Ваши попытки оскорбить меня останутся тщетными?! Потому что не я решаю здесь, а те, кому мы обязаны жизнью!       Роза была ошеломлена тем, что Мэттен впервые поднял на неё голос. Но больше её поразило то, что в его упреке она увидела больше дружеского наставления, чем во всех его репликах до этого момента. Кажется, на мгновение, туман спал с её глаз и сердца. Но гордость не заставила ждать. Все так же высокомерно Розали продолжила: - Какое право Вы имеете мне всё это высказывать?! Вы, чей род восходит от жалких никчемных крестьян, что только и умеют полоть грядки, да сплетничать о соседских коровах?! Вырвавшиеся из уст Розали в порыве гнева слова наконец произвели желаемый эффект. Но было ли то настоящим желанием девушки? Визави изменился в лице: он был не то шокирован, не то раздосадован. Но через минуту, которая, казалось, длилась не один час, он всё же совладал с собой. - Простите, я думал, Вы выше этого. А оказалось, что я ошибся. Вы по уши в грязи. Но не волнуйтесь, эта грязь не крестьянская, а специально выведенная высшим светом, - спокойно, но все же немного презрительно заметил Мэттен Монтгомери, и грустная улыбка мелькнула на его устах. Затем он поклонился так низко, как только мог, и удалился. Розали машинально потянула руку к его рукаву, но в последний момент опомнилась. Гордость, что на мгновение покинула её, вновь заполнила её сердце и оправдала все её слова, мысли и поступки.       Виконтесса направилась к подруге. Ещё пару минут вина упивалась в её сердце и боролась с высокомерием и гордыней, но, миновав порог дома Элизабет, она вмиг улетучилась, предоставив место неповторимой обиде и задетой гордости.       Как это всегда случается, девушка приукрасила в рассказе события в свою пользу так, как видела их её оскорбленная натура, и обе подруги негодующе начали обсуждать вульгарность и невоспитанность её будущего супруга. Хотя, признаться, Элизабет, более умиротворенная и добросердечная девушка, пару раз пыталась защитить честь Мэттена. Но, так как это оказалось безуспешным, в виду ярчайшего описания каждой мелочи, что он высказал её подруге, девушке пришлось смириться и в разговоре стараться обходить своё чувство справедливости стороной.