Кипящее зелье

      Так дай мне воздух — я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу. Твое время течет за мной, как расплавленное стекло, Мои сны о тебе далеко остались внизу. (С) Мельница - Никогда.       День выдался солнечным, жарким и ленивым. С самого утра единственное, что хотелось делать — это спать где-нибудь в спасительной тени деревьев, или там же смотреть на облака и мечтать, мечтать. Возможно, что Рону Уизли было бы лучше так и сделать, но именно сегодня его мать решила хоть немного прибраться в доме. Почему он обязан принимать в этом участие, он не понимал, но твердо был уверен, что уборка вовсе не нужна, пока еще можно пробраться на кухню, а из нее обратно в комнату или на улицу. Но его мать решила по-другому, и никакие "плюс тридцать" ее не остановят в таком благом свершении. Рон Уизли думал, что это такая изощренная пытка, придуманная Молли Уизли, чтобы проучить близнецов, а он попал под раздачу чисто случайно, ошибившись однажды ночью домом и родившись в Норе. Мальчик вообще любил думать, сам нескромно считал, что он — непризнанный гений, и что его время показать свой ум просто еще не пришло. Рон знал, когда это самое время придет, и просто ждал, иногда озаряясь очередной гениальной мыслью и начиная работать над ней, но быстро опускал руки — не хватало информации и своей собственной волшебной палочки. Так же ему не хватало какой-нибудь тетради или чего-то подобного, ведь даже если магии в общем доступе не было, то идей с ее применением — полно. Вот только из-за того, что их так много, и из личной забывчивости Уизли-шесть очень многое забывал, а терять что-то не хотелось.       Рыжий мальчик тяжело вздохнул и принялся еще более яростно протирать полку, грозя сделать там дырку. За окном плыли белые, как будто состоящие из сахарной ваты, облака. Рон не был уверен, что такое сахарная вата, но по словам своего отца-магглолюбца, ее едят дети в загадочных луна-парках. Почему-то мальчику она всегда представлялась именно так — белой, пушистой и сладкой, как шоколадные лягушки. Даже просто название этой постоянной загадки для Уизли было тягуче-приятным, легким и совсем немного странным. Рыжий мальчик мог часами лежать под одичавшей яблоней и смотреть на облака, думая, что же такое находится в луна-парках и зачем там продается сахарная вата. Это можно было бы назвать мечтой — побывать там и увидеть все собственными глазами, но только он подумал про это, как понял — нет. Это не его мечта, и уж точно это не стоит того, чтобы просто пойти и посмотреть, ведь тогда и интерес пропадет, и некая романтика.       Рон вздрогнул от громкого хохота, идущего сверху. В последнее время он все больше погружался в свои мысли и переставал реагировать на окружающий мир, и это его слегка беспокоило. Ему, если честно, было лень что-либо делать с этим, но и каким-то задним умом он понимал, что это ненормально даже для волшебников и надо рассказать матери. Вот только если она узнает, то обязательно попытается его самостоятельно "вылечить" зельями, а он не отошел еще от прошлой болезни. Нет, варила волшебные напитки она достаточно хорошо, вот только обычно применяла как-то не так. Например, бодроперцовым она зачем-то поливает цветы на подоконнике, а потом удивляется — почему они выглядят так, как будто находятся на грани смерти, и, скорее всего, грешит на близнецов, которые каждый раз хихикают, когда она поднимает вопрос эту тему. Из-за этой очередной странности своей матери все в семье Уизли боятся заболеть и имеют железный иммунитет.       Он вздохнул еще тяжелее, чем до этого, и с легкой завистью подумал, что близнецам сейчас весело — вон как мать кричит, а они заливисто смеются. Из этого конского ржания в два горла, легкий и тихий, как звон колокольчиков, довольно сильно выделялся смех Джинни. Его маленькой любимой сестренки, которую он, Рон, обязательно спасет от их проклятия крови. Мальчик поджал губы и странно фыркнул. Ну да, конечно.       — Рональд Уизли , — громко крикнула мать, спускаясь по лестнице. Она была слегка взъерошена, и ее пышные рыжие волосы еще больше встали дыбом, чем обычно; раздражена спором с близнецами, который, по обычаю, она выиграла подзатыльниками и громким криком: "Работать!". Так что сопротивляться сейчас Молли было чистым самоубийством, чем бы она ни была недовольна. — Ты уже пятнадцать минут вытираешь эту полку. Она чистая! Ты можешь вытереть другую?       Молли, как и любая любящая мать, умела вызывать стыд у своих детей непонятно за что, одним взглядом, и только особенные дети могли сопротивляться этому умению. В семье Уизли это были близнецы, а Рон, как и все остальные, — порой даже отец, — лишь краснел, вжимал голову в плечи и шел делать то, что велят, даже если это будет "достань мне звезду с неба". Молли Уизли была этакой царицей в своей семье, и пытаться свергнуть ее с трона было бы самой большой глупостью в жизни. Рон, насколько бы его не считали глупым, это понимал, и, пока что, не возникал по пустякам. Ну, хочет другую полку, ну и ладно, все равно делать что-либо еще лень.       Быстро перескочив на другое место, начал протирать, иногда переставляя предметы и стирая пыль за ними. Осторожно кинув взгляд на мать, с удивлением подумал, что сегодня она слишком возбужденная. Не то чтобы Молли Уизли была хоть немного спокойнее, но кричала она определенно меньше.       День проходил своим чередом. К вечеру в полностью убранный дом пришел Артур Уизли, сразу сев за стол и принявшись есть. После, уже по устоявшейся традиции, начал рассказывать про разные маггловские изобретения. Рон знал, что на самом деле никому неинтересно про это слушать, но поскольку делать в Норе особо нечего, то это лучше, чем ничего. Тем более, каждому в семье это дает какую-нибудь пользу — например, близнецы на основе этих рассказов делают все больше магических штук, с помощью которых потом разыгрывают других членов семьи. Для Артура или Молли это не секрет, но по каким-то своим причинам они не перестают просвещать их на эту тему.       — Рон, сходи за перцем на кухню, — мальчик посмотрел на мать, не понимая, зачем ему куда-то ходить, если можно использовать магию. Молли Уизли нахмурилась и использовала свое самое главное оружие — укоряющий, или злобный, взгляд матери. — Рон...       — Понял я, понял, — пародируя мать, нахмурился мальчик и быстро ушел на кухню. Он часто замечал странности своих родителей, как, наверное, и все в доме, но предпочитал игнорировать. Тем более, в последний раз, когда он просто проходил мимо кухни, а там его мать и отец обсуждали какой-то "Орден Феникса", то получил затрещину. Хотя все равно ничего сверхсекретного не услышал.       "Она, наверное, хотела что-то сказать отцу, но тогда почему не выгнали Джинни и близнецов?" — думал Уизли-шесть, открывая шкафчик со специями. Найдя перец, схватил маленькую баночку и уже был готов закрыть дверцу, как взгляд зацепился за что-то черное в самом конце шкафа. Оно было спрятано за тоннами разных специй и смесей, и если бы Рон не обладал очень острым зрением, то никогда бы не заметил это "что-то". Почти по локоть опустив руку в расширенное пространство, он провел пальцами по гладкой обложке.       "Тетрадь?", — с удивлением подумал рыжий. Осторожно вытащив на свет свою находку, повертел в руке. Поставив баночку с перцем на стол, он медленно открыл тетрадь на середине. Она оказалась пустая.       Рону Уизли крайне редко везло на то, что он хотел, и к таким подаркам судьбы он относился осторожно. Однажды, ему подарили новую метлу (ну, как новую, просто хорошо сохранившуюся) — так он на второй день упал с нее и сломал ногу. Тогда еще он в первый раз побывал в Мунго и ему там не понравилось, лучше уж его мать будет лечить, чем... После этого во что-либо настолько хорошее он перестал верить. Вот только это не значит, что стал отказываться. Это было одним из принципов Рона Уизли — что бы не кинула тебе судьба, всегда принимать это, даже если это будут объедки со стола какого-нибудь лорда.       Рыжий мальчик тихо выдохнул и пролистал абсолютно пустые страницы, перейдя к последней. На ней было написано имя:       Том Реддл.