Алхимик с Земли

Спустя 24 дня Усталый и замерзший он въезжал в столицу. По пути Петрович весьма поиздержался, и денег у него ещё оставалось всего на полгода, спасибо неудачливым убийцам, так что он решил подождать условленный срок, а потом идти работать или подать переведенные тексты в академию и попытаться выбить награду за прорыв в исторической науке. Встреча была назначена напротив Мариинского театра в ресторане в час дня, так что обедать там придется каждый день в течение двух недель, с горестью думал Евгений, денег мало осталось, так что он решил сэкономить на проживании и поехал в гости к старому сослуживцу подполковнику в отставке Думайко. — Кого я вижу, Петрович! Как давно мы не виделись! Почитай шесть лет уже прошло! — приветствовал его худой одноглазый старик с обширными седыми усами и бородой. — И я рад тебя видеть, Игорь Иванович. Я тут проездом на месяц не больше и решил навестить старого друга. — Ну так что в дверях стоишь, проходи давай! Марфа, накрой на стол, у нас гости! Проходи, сейчас Матвеевна на стол накроет, и ты расскажешь про свое житьё-бытие. Евгений вошел в дом, снял шубу и пошёл за хозяином в гостиную. Следует сказать, что они засиделись допоздна, Евгений рассказал про свою жизнь, выслушал старого друга, как он познакомился со своей женой, про их детей, и вместе повспоминали Крымскую войну и оборону Севастополя, пообсуждали текущую русско-турецкую войну, и в итоге хозяин предложил старому другу пожить пока у него и рассказать поподробнее про исследования, ведущиеся Евгением, смог ли он понять письмена древних славян, и что он узнал. Вскоре он тоже был в курсе дела, и пожалел, что последние копии дощечек ещё не прочитаны. Всю следующую неделю Петрович посещал ту французскую ресторацию с интересным названием «Southwark », так же он перевёл уже последнюю дощечку и принялся упорядочивать их, так что, когда работа была готова, он, перечитав еще раз, подумал, что перед ним либо мистическая галиматья, которая может сработать, либо сумасшедшие россказни очередного предка. Кратко, там говорилось, что есть люди, которые способны управлять энергией — своей, природной и т.д., и описывались ритуалы для их пробуждения и дальнейшего обучения. Ритуал сам по себе был не сложен — нужно было прочитать молитву богу в строго определённом месте, начертить данные рисунки на земле, и, скорее всего, ночью нужно было его провести (точно упомянуто не было, было лишь сказано, что для обращения к высшей сущности нужно было выбирать её любимое время, иначе могут быть накладки, но про то, в какое время дня нужно обращаться написано не было — наверно, это считалось очевидным). Однако способности, побуждаемые им, были весьма и весьма неплохи, так что Евгений решил провести его, как только подготовит всё необходимое. *** Евгений обедал в ресторане. В последнее время надежда дождаться Разумовского почти пропала, и до окончания срока осталось всего три дня. За это время финансы просели, и Евгений, решив больше не тянуть, приготовился к ритуалу. Он собирался провести его сегодня вечером, если его старый знакомый не придёт. Евгений не спеша доедал свою порцию, стараясь не доесть раньше времени, чтобы можно было просидеть тут весь уговоренный срок. На этот раз, когда ложка уже начала скрести о дно тарелки с луковым супом, к нему подсел человек. На вид ему было лет сорок, волосы чёрные, однако уже начинали седеть, лицо спокойное, волевое. — Ну, здравствуй, Петрович. Я тут в лучшем случае часа на два, а так, чем скорей, тем лучше. — И тебе не хворать, Васильевич. У меня плохие новости — нас либо сдали, либо тебя выследили, меня недавно попытались пленить и спрашивали про тебя. — Хм. Вот оно как, могу сказать одно: меня выследить могли, но вероятность этого мизерная, и слежку за собой я почувствовал бы. Так что, скорее всего нас сдали, ну, это сейчас не особо важно, лучше послушай, что я нарыл. Помнишь, когда мы при обороне Севастополя отбивали последнее нападение — первая линия обороны была слишком быстро уничтожена, и никто из нее не уцелел? — Конечно помню, там мой брат был в то время, и он со своей группой не смог отступить вовремя, скорее всего, просто не успели, хотя, как они так и не понятно, пути отхода же были готовы… — Значит, слушай дальше, помнишь, когда мы утром из взятого города выбирались, мы видели странные рваные раны на наших, как от звериных когтей, и то, что мы проходили мимо местности, где отряды англичан и французов в оцеплении стояли, и несло оттуда гнилью безмерно. — Да, помню, а разве это не их госпиталь был? — В том то и дело, что не госпиталь это был. Примерно полгода назад, когда я был у лягушатников, ну, ты знаешь, что я там в их ложе состою, я смог случайно услышать интересный разговор, могу сказать, что, оказывается, короли Франции и Англии подконтрольны этим масонам, и, что еще интересно, они говорили о каких-то людях Уробороса. В то время я больше не мог оставаться по делам ордена во Франции, и мне пришлось уехать в Англию, порывшись и там, я узнал, что у масонов произошел раскол в веке примерно шестнадцатом, и они разделились на два лагеря — одни за вечную жизнь, другие за мировое господство, и Уроборос - это идейный вдохновитель лагеря за вечную жизнь. Они, стремясь избежать смерти, начали изучать ее, в результате чего они смогли научиться поднимать мертвецов. И я думаю, что лет двадцать назад, в Севастополе, они каким-то образом их и натравили на нас. Вот вкратце то, что я узнал. — Знаешь, услышав тебя парой месяцами ранее, я тебе бы не поверил и принял за сумасшедшего, однако я расшифровал некоторые архивы моего рода, и я могу с чистой совестью сказать, что магия может существовать, я даже нашел место для ритуала и подготовил его. Как ты догадываешься, я вскоре попытаюсь проверить его, узнаю, есть ли магия. Ты со мной? — Я не знаю, что сказать… У меня в последнее время какое-то странное предчувствие, как будто вскоре произойдет что-то важное и… смертельно опасное, и с каждым днем я чувствую это всё сильнее… — Скорее всего, это из-за того, что под тебя копают, так что соглашайся, проверим правда ли то, что мы узнали, и не только ли мы мистикой бредим, а потом уж будем разбираться с врагами. — Ладно, я с тобой. Когда и где? — Я пока остановился у нашего сослуживца, но вмешивать его не хочу, к тому же нужно провести ритуал на месте силы, я проверял, и они почти все заняты церквями, нашел только одно, где никто не помешает, это в пяти километрах за городом. Так что встречаемся завтра в десять вечера. Можешь подъехать к дому нашего сослуживца, у которого я остановился. Помнишь Игоря Ивановича? Так я у него. — Хорошо, я буду, до завтра. — Бывай, удачи. *** В условленное время господин Разумовский уже ждал Евгения Петровича. Так что, как только Евгений вышел, они оседлали лошадей и отправились за город. Спокойно проехав ворота и, наконец, оказавшись за городом, они разговорились. — Ей-богу, Петрович, не кажется ли вам, что мы ведем себя как какие-нибудь провинциальные глупцы, поверив в мистику и отправившись в путь её проверять? — Не знаю, Васильевич, не знаю. С одной стороны поверить в это как-то тяжело, да и раскопанное тобой попахивает байками, с другой стороны, если это не так, то зачем моим предкам нужно было записывать эти ритуалы, если они не работали? И я одновременно хочу и не хочу, чтоб это было правдой, ведь кто не хочет стать могущественнее, но и ежели так, то противники давно этим пользуются, а, значит, и опыта, и возможностей уже больше… — Я даже не знаю, что и сказать на это… Разве что, скоро узнаем, и тогда уже не будет важно, что мы предполагали, значение будут уметь только факты, впрочем, как и всегда. — Уже недалеко. — Хорошо. *** Два всадника ехали по дороге, в тишине, окружавшей их, голос одного из них прогремел подобно грому: — Ну, Васильевич, почти приехали, сворачивай за мной, тут минут двадцать осталось. После этого всадники съехали с дороги, и именно этот день послужил началом этой истории. *** Я пришел в себя от боли, болело все тело и также лёгкие. Я открыл глаза и ничего не смог разглядеть, как я помнил, у меня было ужасное зрение, но судя по тому, КАК я вижу сейчас, в лучшем случае оно в два раза хуже. Так что, я смог увидеть как какое-то лицо, с чёрными волосами, склонилось надо мной и улыбнулось, наверное, и сказало что-то на непонятном языке. Вдруг всё вокруг стало темнеть, и на меня накатила огромная слабость, и я уснул. Второй раз, когда я проснулся, мне в лицо било солнце. Я зевнул и попытался потянуться, и этого не получилось! Я сразу скосил глаза и обалдел от того, что увидел, пусть зрение и плавало — всё становилось то четким, то снова размывалось, я осознал, что запутан во что-то наподобие полотенца и, насколько я понимаю, это были пелёнки!! Так что я сразу завращал глазами, пытаясь что-то рассмотреть, и, увы, не очень успешно — всё, что я смог увидеть - это какие-то пятна, находившиеся вдали от меня. Осознав это, я стал думать. Я воспринимал себя как полноценную личность, и у меня даже были воспоминания, только они были нечёткими, словно я смотрел их сквозь какой-то барьер, и тут я ощутил ещё одно, почти неподверженное дымке, поняв это, я сосредоточился на нём, и стал его «просматривать». Это было странное ощущение: был в своем теле, однако я ничего не мог контролировать, я просто наблюдал и слушал. Я находился на какой-то поляне, была ночь, небо было затянуто тучами, и было так темно, что если вытянуть руку, а затем поднести ладонь к лицу, то её увидеть можно было едва-едва, но на краю рощицы стоял горящий керосиновый фонарь. Свет от оного освещал ещё одну фигуру. — Ну, как всё готово, Петрович? - спросила стоящая там тень. — Васильевич, все в порядке, так что, думаю, можно начинать, — ответило тело, в котором я находился, и обернулось к центру поляны, который был полностью очищен от травы, и на котором была нарисована девятилучевая звезда. Я почувствовал, как поднимаются руки, и тело стало произносить: - Се бо гласите Сварог Во годину лихований глаголимй Жреше ямо жизи те Взбраните ворогов наших… По мере того, как слова произносились, становилось всё жарче и жарче, и в какой-то момент вся девятиконечная звезда заполыхала, и в центре её начал подрагивать воздух. — Васильевич, теперь судя по тому, что я расшифровывал, нам теперь надо идти в центр и закончить там обращение к богу вместе. — М-да… Петрович, мы уже убедились, что это работает, а значит то, о чём я тебе недавно рассказывал, не розыгрыш, но ты точно уверен, что в результате мы сможем использовать магию, да и стоит ли доводить это до конца? — Да, пошли, давай заканчивать, — ответил я. Мы вошли в это марево в центре и произнесли последние слова, и как только мы закончили это, я почувствовал, как тело слабеет, и накатывается тьма.