Тернистый путь

      Утро встретило меня головной болью и комментарием Зеро: «Малолетний анонимный алкоголик». Кто бы говорил! Пф! То, что у тебя процессы в организме идут куда быстрее, чем у простого человека, вроде меня или Юуки, не делает тебя супер-особенным. Тьфу ты. Моя голова. Для меня самой это неожиданно: от какого шампанского и вина так плохо. Н-да. Разум глаголет одно, а вот это тело диктует свои правила. Вот это и есть паршиво.       Выбраться из кровати — полбеды. Добравшись до раковины, принялась за водные процедуры. А что же будет, если мы окончим другую школу? Одно дело: подготовка нового стража, но нас, для дальнейшего обучения, должны распределить по школам. И кого куда распределят? Боюсь представить Юуки одну в толпе без меня или Кирию. Она легко может потеряться. Себе она так и не призналась, но наблюдая за ней все эти годы, пришла к единственному правильному выводу: она боится одиночества.       Когда я спустилась вниз, Юуки и Зеро уже были внизу и распивали чаи на кухне вместе с сырниками. Сестра на меня всё ещё смотрела восторженным взглядом. Вспомнив вчерашний поцелуй с Тархом, тихо ругнулась. Она же теперь от меня не отстанет. И с парнем поговорить надо. Он хороший человек. Не хочу напрасно тратить его время и сердце разбивать. Хотя, как друг, он… просто супер. И на экзаменах письменных спасал, и, когда Зеро готовил Юуки к зачётам, меня гонял с огнестрельным оружием.       Папа налил чай и снабдил меня булочкой из кондитерской (мы с Зеро до сих пор не разрешаем ему на кухне готовить), как у моих родственников за столом в красивой вазочке (сырников мне просто не оставили, да и я не в обиде). Ели мы под восторженно-радостные восклицания Кросса о том, что мы его маленькие и любимые дети, но уже закончили школу и теперь нас ждала работа, так сказать. Всегда веселилась со взрослых: дома мы им детки в стиле «ути-пуси», но как работа, то ты взрослый дядя или тётя, и обязан делать это, пятое и десятое.       Вот отсюда подробнее. Вот он обещанный разговор.       — Ты открываешь академию? Это же здорово! — сестра от радости похлопала в ладошки, а я мечтала уползти под стол и найти там аспирин. Жаль, что разговор на похмелье не спишешь. А так было бы круто прикинуться человечком с больной головкой и сказать, что всё приснилось.       Почувствовав пинок по ноге, глянула на Зеро. Он скосил глаза вниз. Опустив голову, увидела в его руке белую таблетку. Моё спасение. Зеро меня, конечно, любит подкалывать, но спасает всякий раз, а ещё по голове трепать начинает и чёлку дёргает. Проявление заботы старшего брата…       — Пей быстро, алкоголик, — шикнул он. Наверное, я такая смешная во время похмелья, раз он сдерживает улыбку. Ничего, Кирию, на твоё восемнадцатилетие я спою тебя быстро. А потом сфотографирую и буду шантажировать. Быстро мармелад научишься готовить, а не только в период моей простуды.       Таблетку я проглотила. Через пять минут голову начало отпускать. Вздохнув с облегчением, постаралась вникнуть в разговор. Во взгляде Зеро не осталось былого веселья, что меня напрягло.       И было же…       — Вы с ума сошли? Люди будут бок-о-бок учиться рядом с кровососами? — брат встал из-за стола, уперевшись руками в столешницу. — Они себя не контролируют! Они думают только о крови! Вы в своём уме? Вы подвергаете опасности жизни не только Мичиру и Юуки, но и сотни других детей! — он это уже не шипел. Голос сорвался на крик.       — Зеро…       — Да пошли вы! — ударив кулаком по столу, он сорвался на бег. Секунда, и входная дверь громко захлопнулась. Юуки, побледнев, встала из-за стола и побежала в прихожую. По идее, и мне надо бы сбегать за другом, но смысла в этом не видела. Пока он в ярости — слушать ничего не станет. Мало того, он не услышит ни меня, ни Юуки, ни Кайена. Класс.       Сестра ушла, и теперь я могла спокойно разобраться в ситуации.       — А теперь всё с самого начала, папа.       Я знаю, что у Кайена есть утопическая мечта. Он хотел, чтобы люди и вампиры жили в мире и согласии. Но умом я понимала, что это только мечты. Даже чистокровные не способны на добро без лжи и фальши. Пример тому Куран Канаме, как ни странно. И Хио Шизука. Зеро потом рассказал мне её о нападении, но умолчал о том, откуда была такая рваная рана на шее.       На самом деле, это мы, люди, поставили рамки добра и зла. Всё измеряем в поступках человека. Вроде, это и есть правильно, но… Может для одного человека плохое и есть хорошее? А может то, что я считаю хорошим — плохое для окружающих? К примеру, первая проба алкоголя в пятнадцать лет — хорошо для меня, но плохо для окружающих. Хотя, да, пример весьма неудачный… Или, к примеру, для Курана врать всем в глаза и играть роль ангела во плоти — хорошо, а для меня это очень плохо.       — Я заканчиваю строительство частной академии на этой неделе. Со следующего месяца она должна начать работать. Как правило, мне нужны стражи и префекты, так как в академии будут два отделения: Дневное и Ночное. Чтобы ученики Дневного отделения не узнали тайну Ночного отделения, чтобы никто не нарушал порядок и устав, нужны префекты. А это ты, Юуки и Зеро, — скороговоркой выпалил Кросс, видимо, боясь теперь моей реакции. Ну, пока не всё так плохо.       Хотя теперь ясно, почему взбесился Кирию. Его такая перспектива не очень то и радует. Жить под одной крышей с вампирами. Ну-ну. Посмотрим, каковы же мои нервы на прочность.       — Мою идею поддержал Куран Канаме. Он и будет президентом Ночного отделения и комендантом. За ним же пойду аристократы и вампиры класса «D» и «С», — а вот это уже напрягло меня. Поставив чашку резко на стол, глубоко вдохнула. Тише. Спокойно… — Я понимаю, что ты не ладишь с Кураном… Но, Мичиру, у меня к тебе просьба. Будь с ним чуточку лояльнее… — а вот это он зря.       — Что, прости? — тихо прошипела я. — Лояльнее? К этому лгуну и лицемеру?       — Мичи, он…       Резко встав из-за стола, чётко, не повышая тона перед старшим, произнесла:       — Я достаточно знаю о Куране Канаме, чтобы называть его так, понятно? Выпрашивайте снисхождение и лояльность у Юуки. На меня не рассчитывайте!       Ничего не объяснив шокированному Кайену, выбежала из-за стола. В спешке натянув сапоги и запахнув пальто, выбежала из дома. Сил моих нет! Набирая номер Рина, постаралась успокоиться. До остановки я добежала за две минуты, и парень не спешил мне отвечать.       — Привет, Мичиру! Как дела?       — Паршиво, — честно ответила я, заскакивая в полупустой автобус. — Можно к тебе на пару часиков? — достав из кармана мелочь и расплатившись за проезд, устало плюхнулась на свободное сиденье.       — Да хоть на всю ночь! Представляешь, мне подарили новую игру про зомби. Можем вместе посидеть и пострелять. Ты это любишь, — довольно сказал он, а улыбка сама начала расплываться на моих губах. Как мало надо этому парнишке для счастья. Точно, как Таргитаю из книги. Одному нужны рукопашные бои на ринге, компьютерная игра, чай и я. Другому, из книги, нужны были девушки (да, тот ещё бабник), отдых и дудочка с песнями.       На остальные звонки я не отвечала. Звонила и сестра, звонил и брат, а я поставила телефон на режим «Без звука» и сжимала его в руках, смахивая иногда ладонью слёзы. Ненавижу подростковый период. Период, когда гормоны с удвоенной мощью бьют по психике, эмоции зашкаливают, то, что считалось ранее нормальным, теперь воротит от этого, держать себя в руках становится всё труднее. Я ненавижу подростковый период. Ни в той жизни я особо кайфа от него не получила, только прыщавое лицо, чёрные точки на носу и нескладный хвостик на затылке, который я потом состригла под каре. А в этой жизни этот период совсем кошмар. Много плачу, на лице отделываюсь только редкими прыщами с помощью специального геля, три дня в месяц терплю ещё одну боль, от которой вполне реально уползти на стенку и выть волком. Но и двигаться больно, так что в эти три дня печень получает просто тотальные удары таблетками обезболивающего, которого я пью чуть ли не три-пять штук за раз. Ненавижу это время, когда всё принимаешь близко к сердцу. Хоть умом понимаешь, что ведёшь себя неадекватно и похожа на истеричку, хоть обещаешь себе больше так не поступать, но когда приходит точка кипения — всё… конец всем усилиям.       От нервов и злости я снова начала грызть ногти. К чёрту. Пока точно к чёрту. Надо чёрный или сиреневый лак купить, чтобы запах потом отпугивал.       Зачем? Зачем он начал говорить о Куране? И он теперь будет на Ночном отделении? Не-е-ет, так дело не пойдёт. Надо будет съездить в школу Стражей. Там уже должны вывесить списки школ, университетов, институтов и прочих учебных заведений, где необходимы префекты-стражники.       Быть лояльной к тому, кто поставил крест на одной маленькой беспомощной девочке, родной сестре? Быть лояльной к тому, кто безбожно врёт всем в глаза, говоря, что семья его погибла, а потом разыгрывать перед Юуки принца на белом коне? Быть лояльной к тому, кто надеется на стёртую память? Куран Канаме — сволочь, лицемер и ублюдок, которому верит мир. И одна я против него, это всё равно, что одной идти на сотню вампиров низшего класса и надеяться на то, что можно выжить. Как же… Можно и Зеро подключить, но втягивать Кирию в семейные (пусть и не мои, но всё же) проблемы как-то не хочется. И это нечестно по отношению к нему.       Сойдя с автобуса, я побрела в сторону парка. Не хотелось, чтобы Тарх видел меня всю в слезах. Для него я угрюмая и мрачная девушка, но никак не плакса. Сев на лавочку и подперев рукой голову, услышала недалеко шум и вздохнула. Недалеко столпились дети, что-то кричали и махали руками. Ничего не понимая, поспешила туда. Увиденное мне не понравилось.       Сжавшись в позу эмбриона, на земле, в талом снегу лежала девочка. Она была неопрятно одета и местами одежда была порвана. Но… неужели за это можно ещё и бить?       — Вы что творите, а? — рыкнув, я грозно осмотрела дворовую шпану. Дети от меня испуганно шарахнулись. — Разве вас этому учат в школе и родители дома? Обижать слабых? — голос срывался на крик, дети отступали, боясь что-то сказать. Конечно, когда на тебя кричит чужая тётя и за дело, всегда страшно. — Ещё раз такое увижу, найду ваших родителей и расскажу об ваших играх во дворе, ясно вам? Марш по домам и уроки делать! — испуганно шепчась и заикаясь, дети попытались извиниться и вскоре сбежали. Да уж. Вот он, не очень то и благополучный район Токио. Не трущобы, но и не место для шикования. И Намикадзе Рин живёт здесь неподалёку, так как пока стипендия ему не позволяла снимать квартиру в более благоустроенных районах столицы Японии.       На практике в школе Стражей я работала в детском саду (вот так повезло). Ладить с детьми я могла с трудом, скорее за месяц я их научила самообслуживанию. А их родители научили меня мило улыбаться в лицо начальства и говорить, что это для их же блага. Но, когда я уходила, воспитанники не хотели даже отпускать меня. Завалили на ковёр и просили остаться. А ещё щекотали и подкупали сладостями. Только им я не открыла секрет, что люблю только молочный шоколад и только мармеладных змеек без сахара.       Что ли в этой жизни пойти на кинолога? Надо будет обдумать. А то я собак боюсь. Но на детях потренироваться можно.       — Сестрёнка, спасибо тебе, — услышав голос девочки и почувствовав холодное прикосновение к ладони, цокнула языком. Я перчатки оставила на тумбочке. Опустив голову и улыбнувшись, погладила по голове.       — Пошли. Я отведу тебя домой.       — У меня нет дома, — замерев, так и не развернувшись, выдохнула и посмотрела на меня. Глаза странно блеснули алым. — Нет… дома… Я убита.       Что?       Кроваво-алые глаза ребёнка смотрели на меня неотрывно, словно пытались заглянуть в душу и найти ответ от чужого человека. Сердце начало бешено стучать в груди. Мне стало страшно. Снова. Страх накатил противной волной, а догадка в голове просто оглушила и парализовала меня.       — Я убита, да? Я скоро умру, это же правда, да? Ответь мне… Ответь! — вампир грубо схватил меня за руку. Почувствовав боль в запястье, ахнула и попыталась вырваться. Ничего себе поворот событий. Уходя назад, я не заметила лавочку, об которую споткнулась и упала, больно ударившись головой об железку. Девочка рухнула на меня, а её руки легли мне на шею. — Ответь! — и кричала она с такой отчаянной истерикой. Мне стало искренне жаль ребёнка. Но этот ребёнок начал сжимать пальцы на моей шее и боролся с собой, постепенно приближая свои клыки ко мне.       Но она права. Она уже живой труп, который теряет человеческий разум. Слёзы навернулись на глазах. Свободной рукой я достала из кармана ножик и обняла девочку, прижимая к себе. Секунда, и тёплая алая жидкость брызнула мне на руки. Глухой удар в сердце. Мне жаль… Правда, жаль, что твоя жизнь вот так закончилась.       — Да. Ты умерла… Прости меня.       Я убила человека. Убила человека. Маленького ребёнка. Ребёнка, укушенного кем-то из вампиров. Господи…       Зарыдав в голос, уже прижимая к себе одежду девочки, прокляла того вампира, который её обратил. Почему? За что? Она же ещё ребёнок! Она маленький человек, который всё понимает! Ей не больше десяти лет…       Господи… Она всё понимала. Она понимала и боролась с инстинктами, которые под конец начали сдавать. Бедная, бедная девочка. Сев, прижав одежду, всхлипнула. Я никогда не прощу себе этого: если бы её можно было спасти — спасла. Бросила бы все силы на это. Но уровень «Е» — это смертельный приговор для человека.       — Мичиру! О, Ками-сама, что с тобой произошло? — узнав голос Рина, я беспомощно замотала головой. Нет, нет, нет! Не сейчас, прошу! Осмотрев меня в свете фонарного столба, присвистнул и взял на руки. — Да-а-а, а я ещё себя считал любимчиком Фортуны.       Промолчала. Уткнувшись лицом ему в грудь, надеялась забыть произошедшее. Выкинуть из головы. Ничего не получалось. Теперь этот взрослый, осознанный взгляд ребёнка, в котором начало пробуждаться безумие, я не забуду. Это будет сниться мне в кошмарах.       Квартира Намикадзе встретила теплом и уютом. А ещё мусором в углу, громкой музыкой из зала и запахом выбежавшего супа из кастрюли. Почему-то от этого я нашла в себе силы глупо улыбнуться. Всего лишь на пару секунд, и снова вернулась та боль, от которой я хочу спрятаться. Парень молча пронёс меня в зал, уменьшил звук на ноутбуке, снял с меня сапоги и пальто.       — Я замочу пальто в холодной воде с солью, — сказав это, он вышел, а я спрятала лицо в ладонях. Меня трясло. Я дрожала, и, боюсь, что это начало истерики. Или её продолжение. — Мичиру, посмотри на меня.       Снова… Покачав головой, крепко зажмурилась. Я так хочу проснуться. Так хочу вернуть те несколько часов назад и убежать лучше в комнату или в сад. Почему я так не сделала? Почему?       — Мичиру, чтобы ты не сделала, ты сделала правильно, — парень сел на пол передо мной и взял мои ладони в свои. В руках у него было влажное полотенце, которым он мне вытирал ладони от крови.       — Я не хотела… Правда, не хотела, но… — слова застряли в горле, а слёзы брызнули из глаз. Как тяжело и больно. Эта боль похожа на яд. Он постепенно разъедает мою душу. Я так теперь боюсь не проснуться. Теперь я понимаю людей, которые впервые, из-за самозащиты, убивают нападающих. Но их нападающие уже взрослые люди, а не дети…       — Ты дрожишь так… Ты убила вампира класса «Е», но ещё с человеческим разумом. Мичиру, ты поступила гуманно и благосклонно к этому человеку. Поверь, — откуда он узнал?!       Он говорит так спокойно. Спокойно… Как об этом можно говорить спокойно?! Как охотники могут смиряться с этой болью?! Или они бездушные солдаты Гильдии? Неужели и Рин такой же? Подняв голову, встретилась с его глазами. Синие омуты, которые похожи на сапфиры, что так мило смотрятся, когда Тарх обижается. Намикадзе действительно хороший человек и опора.       — Откуда…       — Знаю? — парень грустно улыбнулся и сжал мои ладони, отбросив полотенце. — У меня был друг, но он до последнего утаивал, что он класс «Е». Когда ему исполнилось четырнадцать, он признался. И его единственным желанием было убить его, когда начнёт терять рассудок.       — И что ты сделал?       — Исполнил его желание. Потому что, Мичиру, он умирал каждый день, боролся с монстром внутри себя, старался жить и сдерживал жажду. Но когда психика начала разрушаться, он понял, что труп. Это… было милосерднее к нему. Хотя и мне было тяжело нажать на курок, — я тяжело выдохнула, призывая все резервные силы успокоить меня. — Ох… У тебя рука опухла! — он тут же встал и убежал на кухню. Я посмотрела на руку и не сдержала смешка. То ли перелом, то ли трещина. Нет. Если бы перелом, то точно бы ладонь мне покою не давала. Это трещина, но приятного мало. Надо будет зайти к врачу завтра, чтобы убедиться в этом и наложить шину.       Поджав губы, постаралась успокоиться. Ничего не получалось. Вздохнув, Рин перемотал мою руку бинтом со льдом и сел на диван, обняв меня и укрывая одеялом. Я уже не ревела, только беспомощно всхлипывала, вспоминая и прокручивая этот день в голове раз за разом. Самый ужасный день в моей жизни.       Я убила человека… Мне плевать на то, на сколько это было гуманно и милосердно… Я убила человека, ребёнка. А она могла бы жить, если бы её не укусили.       Когда я задремала, Тарх позвонил папе и сообщил, что я останусь у него, Рина, с ночёвкой. Представляю, как вытянутся лица Зеро и Юуки. Но ничего не поделаешь. Мне нужно время, чтобы успокоиться, прийти в себя и вернуть себе своё уравновешенное состояние. И спасибо другу и парню в одном лице за поддержку в этом плане.

***

      Прошла неделя с того тёмного дня и переезда в академию Кросс. Да, названа в честь Кайена. Даже не удивительно. Мы (я, Юуки и Зеро) жили в Солнечном общежитии. Меньше всего я хотела жить с сестрой в одной комнате, но ничего не поделать: везде комнаты на два места. А жить с чужим человеком нам обеим будет попросту неудобно. Зеро занял себе единственную одноместную комнату на стороне мальчиков. За это я на него обиделась и молчала потом весь вечер.       Обиделась я, конечно, в шутку. Но Зеро меня явно не понял. В итоге, мирила нас Юуки за ужином.       И мне ещё одну неделю ходить с шиной, потом идти к врачу на осмотр. Да, я была права, когда подумала на трещину. Но у меня их аж шесть штук, что говорило о неслабой хватке убитого ребёнка. Говорило об его отчаянии. Выдохнув, я закрыла глаза ладонью, стараясь теперь не тревожить правую ладонь. Ах, да. Ещё и растяжение. Я молодец, ничего не скажешь. Упала, увлекла за собой и пожалуйста.       И вот. Понедельник. Сегодня заселяются в Лунное общежитие Куран и его свита. А как по-другому мне их назвать? Никак.       Кстати говоря, а мне понравилось распределение и название общежитий: Лунное и Солнечное. Прям отражает частично суть Дневного и Ночного. И, да, тут прекрасная архитектура. Что-то есть от классицизма, я не спорю. Но создаётся порой ощущение, когда идёшь по коридорам учебного корпуса, что попадаешь в тысяча девятьсот тридцать седьмой год Италии. Как раз перед войной Бенито Муссолини, он же лидер фашистского движения, заканчивал отвоёвывать власть в Итальянском королевстве.       Моё сознание всё ещё упорно ищет частички от родины. Когда-нибудь я уеду из Японии и вернусь в Италию. Найду Беатриче и поблагодарю за защиту в ту ночь. И плевать, если она этого не вспомнит.       Я уже начала обдумывать побег в Италию, а точнее, в Ватикан. Одно другому не мешает. Тем более, кажется, профессия охотника и выдаст мне этот счастливый билет.       — Мичиру-чан, о чём задумалась?       Услышав голос одного из аристократов, подняла голову. Надо же. Они уже заселились? Так быстро? Солнце медленно садилось за горизонт. Отсюда, стоя у фонтана, открывается прекрасный вид на лес и горизонт. Но всю красоту природы мне перекрыла счастливая физиономия Ханабусы Айдо. Сверкающие бирюзово-леденистые глаза совершенно не вписываются в окружающую обстановку и бесят меня. Со списками учеников Ночного отделения мы ознакомились в начале недели. Хорошо, что там были фотографии этих вампиров. На лица память у меня хорошая. А как вспоминаю лицо, то и имя не составит труда.       — Уйди отсюда. Вид загораживаешь.       — А-а-а! Так ты любуешься природой? Правда ведь, что закат очень красивый?       Он был красивым, пока не появился ты. Почувствовав холодные пальцы на ладони, скосила взгляд и убрала руку. Но стоило вампиру приблизиться ещё ко мне раз, мои нервы сдали. Вытянув левую руку вперёд, потянула леску на ладони. Если бы не задержала ножик пальцами, лежал этот индивид с золотистыми волосами и бирюзовыми глазами уже на земле. Конструкцию по извлечению метательного ножа из рукава придумала я, но она пока не доработана. Леска ещё может порезать кожу.       — Мичиру-чан, успокойся.       — Запомни несколько правил общения со мной, Ханабуса-кун. Первое: расстояние со мной — это две вытянутые руки. Второе: обращение на «сан». Мал ты ещё, чтобы обращаться ко мне на «чан». Третье: я префект, и в случае твоих нарушений, исключений делать не буду. Четвёртое: больше пяти нарушений, и ты познакомишься с моими метательными ножами. Ни один лёд не спасёт.       Аристократ поднял руки. Без перчаток тоже. И не холодно ему в одной кофте? Хоть в Японии и пакостный климат, особенно на пору осени-зимы, но холод никто не отменял. Снег выпадет, тут же растает, а вот грязь…       — Понял, Мичиру-сан. А вы строгая, но добрая… В отличие, от Кирию-куна, — его глаза холодно блеснули.       — С ним тоже надо быть вежливым и аккуратным. Он — не я, и стреляет без предупреждения.       Я тоже. Но это лучше никому не знать.       Аристократ ещё покрутился перед глазами, а после сослался на дела и исчез. Я вздохнула с неким облегчением, убирая нож обратно под рукав шерстяной кофты. Самое забавное и смущающее-приятное, что связал её Кайен Кросс. Улыбнувшись и зарывшись лицом в большой ворот кофты, последний раз глянула на уходящее солнце и поспешила в кабинет новоявленного ректора академии.       В кабинете папы было светло и пахло мятным чаем. Дыша на ладони, с радостью взяла чашку в руки, чтобы отогреться. Зеро был хмур и мрачен сегодня особенно. До приезда вампиров мы спокойно расхаживали по всей территории академии, искали удачные места для наблюдений и постов во время дежурств. Я ещё отдельно порадовалась фонтанчикам, из которых можно пить. Это моё спасение. На территории было очень много деревьев, что позволяло прятаться в листве, а мне практиковать стрельбу из лука. В последние дни меня заинтересовало это оружие, но займусь я им после выздоровления моей руки.       Под беспокойный взгляд Кирию я положила руку с шиной себе на колени. Я никому не рассказала об произошедшем со мной, что перевернуло мою душу с ног на голову. Спасибо Рину, который прикрыл меня и сказал, что мы тренировались и он так потянул мне руку. Мол, из-за него я заработала растяжение связок. Брат хотел ему преподать урок «хороших манер», но я вовремя влезла между ними и пнула Кирию, чтобы не возникал. Не его дело. Даже на тренировках с друзьями от мелких травм не убережёшься.       Но это была ложь во благо.       Ещё одну ложь я развеяла на этой неделе, предложив Таргитаю остаться друзьями. Ну, симпатия — это одно дело, но вот даже влюблённости, которая могла бы голову вскружить, не было. А мне не нужна влюблённость, разбитые сердца и прочее. Намикадзе, грустно улыбаясь, согласился, сказав, что сердцу не прикажешь, но на него могу рассчитывать в любой ситуации. Даже в проигрышной. Выигрышной сделает для меня.       Вот это и был рыцарь на белом коне, о котором грезят все девушки. И я дура, которая упустила такого парня. Но ничего не могу поделать. Сердце к нему не лежит, не бьётся в два, а то и в три раза быстрее, не кружится голова, не представляются его аккуратные прикосновения. Только дружеская рука на моём плече, широкая улыбка и синие глаза, смотрящие на меня с детской невинностью. Сердце больно кольнуло… О детях сейчас больно думать.       Зато Юуки считает меня немного ненормальной, но держит своё мнение при себе. Просто это... чувствуется. Это нервирует меня теперь.       — Мичиру, что с тобой? — Зеро дёрнул меня за рукав левой руки и наклонился, шепча в ухо: — Ты в последнее время совсем замкнулась. Что случилось?       — Ничего, — приятно и неприятно, когда о тебе беспокоятся и лезут тем самым в душу. — Просто устала и напрягает такое большое количество вампиров на территории. А это ещё только первая волна, — хмуро соврала и напомнила я, заставив парня сжать губы в полоску. Фух. Хоть стрелки и подозрения отвела от себя. Уже легче.       — Готовься. Сейчас через минуту сюда войдёт Куран, — предупредил он меня, а в глазах блеснула сталь. Мы с ним заодно. Даже спокойно это осознавать. Зеро на моей стороне. С ним можно не скрывать ненависти и неприязни, с ним можно играть шахматы и болтать на тему: «Как убить вампира. Сто и один способ по применению в практике».       Вовремя предупредил, надо сказать. Поджав губы, я даже не поприветствовала вошедшего чистокровного, а просто глотнула чай, надеясь остаться пока незамеченной. Как бы не так. Пусть мы с Кирию и делали вид, что нас тут нет и обсуждали график патрулирования зон, чувствовала на себе холодный взгляд вишнёвых глаз. Быть энергетическим вампиром не комильфо. Особенно сейчас, когда чувствуешь накал страстей, чувствуешь эти липкие взгляды, эти волны, которыми питаюсь против воли, эти эмоции. Дыши глубже, Конте. И держись.       — Завтра и послезавтра прибудут последние вампиры, — донеслась до меня фраза. Я, так понимаю, финал разговора. — Когда приедут ученики Дневного класса?       — На следующей неделе, — ответил Кросс, подливая гостью чай.       — Вот и отлично, — сказала я, встав и оставив пустую чашку из-под чая. — Доброй ночи всем, — развернувшись, покинула кабинет. Я не могу больше выносить этот накал страстей в помещении и быть его принимающей частью. С меня довольно!       Завернув за угол, со всей силы врезалась в кого-то и упала на пол. Вот это было неожиданно! И кто лезет под ноги к человеку, который спешит в свою комнату, чтобы скорее принять душ и на время отгородиться от мира за завесой воды? Кто? Ответ мне не понравился. Когда глаза пришли в норму, то в сумрачном свете я увидела Курана собственной персоной. Он вежливо протягивал мне руку. Встала сама, отказавшись от помощи. Хотя с больной рукой это удовольствие ниже плинтуса.       — Что?       Казалось бы, вот тебе дали условия: огромная территория, Юуки под боком, вампиры под боком. Сиди и радуйся! Нет. Он любит лезть под ноги. А в прошлый раз угодил под метательный нож. С головой то всё в порядке?       — И долго собираешься скрывать свой… дар от ректора?       — Куран, ты знаешь одну очень хорошую русскую пословицу, смысл которой, что у любопытных потом проблем будет вдвойне больше? Не твоё это дело, чтобы лез своим длинным носом, — обойдя его, пошла вперёд, борясь с желанием со спортивного шага перейти на бег.       — Согласен. Но, если пострадает Юуки или другие ученики, Мичиру, проблемы будут у тебя одной. И Кирию-кун тебя не спасёт, — услышав это неприкрытую угрозу, я обернулась, но вампира в коридоре уже не было. Нахмурившись и на всякий случай освободив один из метательных ножей, я поспешила в Солнечное общежитие, чтобы занять душ первой и обдумать всё.       А что обдумывать? Куран уже подозревает о моём вампиризме на эмоциях, угрожает мне, если, конечно, не блефует и… Чёрт, как всё сложно. А что будет, когда начнут заселяться люди, которые ничего не знают о вампирах? Тут же реально не будет времени даже на простой сон.       Да, когда я приехала в школу Стражей, меня никуда не приняли на вакантные места, так как Кросс, предвидя мои и Зеро действия, позаботился об этом и уже записал нас тогда в свою академию.       Слушая шум воды, я скатилась по стенке на пол и посмотрела на сине-фиолетовое запястье. Вампиры, люди, охотники — всё стало таким обыденным, но не теряет для меня своих красок; пугает, внушает страх, но крепко привязывает к себе этот мир. Невольно, но я полюбила его со всеми странностями, нашла семью, лучшего друга и нажила врага. Серьёзного врага, с которым теперь придётся видеться каждый день, пока не закончу старшую школу и не покину академию.       Скорее бы эти три года прошли без всяких приключений и нервотрёпа. Лишь бы теперь не сглазить.