Тернистый путь

      От общежития до конюшни пришлось пробежать почти всю территорию, лишь в конце пришлось завернуть направо. Тяжело дыша, обняла и уткнулась в ствол дерева. Зелень начала постепенно проклёвываться. Нежный аромат весны, терпкий запах смолы и листвы. Красота. Только для меня это время никак не ассоциируется с порой любви. Лично я всегда считала зиму такой порой. Всегда приятно, что в зимнюю пору подойдёт твой любимый человек, обнимет со спины, вручив в руки чашку с горячим шоколадом и будет греть. А за окном будут бушевать метели…       Уже подходя к конюшне, почувствовала… вонь. И как Зеро тут может прятаться и спать? Зажав нос, проскочила в конюшню и заметила Кирию. Он сидел на сене, поджав колени и опустив голову. Пиджак висел на гвозде. Прикусив губу и мысленно перекрестившись, шагнула вперёд. Под подошвой ботинка хрустнула соломинка. Кирию вздрогнул и поднял голову. Видимо, увидеть меня он надеялся в последнюю очередь.       — Привет, ты чего на занятия не идёшь? — решила начать разговор издалека. Зеро сглотнул и нахмурился, отворачиваясь. В его стиле это — уйти от разговора, закрыться, спрятаться, молча терпеть. Проще говоря, мой брат — классический пример библейского святого мученика. А я тогда кто по Библии? Иуда?       — Уходи.       — Не уйду, — и с Зеро надо быть упрямым, упёртым, биться об стену отчуждения до потери пульса. Результат будет: стена треснет, а тот, кто сидит за ней, будет зол или обескуражен.       — Ты сумасшедшая? Я… Я тебя чуть не убил ночью! — чуть пристав и пошатнувшись, упал обратно на сено. Так-то лучше. Но головы не повернул, разглядывая белую кобылу в стойле. Не спорю. Кобылка намного краше меня.       — И? Не убил же.       Резко развернувшись, брат посмотрел на меня уже злым взглядом. Мои губы растянулись в улыбке. Сложив руки на груди, облокотилась об косяк и наклонила голову. Волосы прикрыли плечо и шею.       — Так что? Будешь сидеть здесь и считать себя монстром, или всё-таки возьмёшь себя в руки, примешь то, что изменить уже никак нельзя и будешь жить? — давай, Мичи, провоцируй его. Заставь поднять Кирию зад с сена и начать действовать. Провокация.       — Я довёл тебя до слёз, Мичиру. Тебя, человека, который плакать раньше не умел… — услышав это, моё сердце ёкнуло. Приложив к губам сжатый кулак, не сдержала то ли кашель, то ли смешок. Нет. Это реально смешно, но безумно приятно, что меня все эти годы парень считал что-то вроде Железной девы или Жанны ДʼАрк. Даже если так, я никогда не встану на одну ступень с этой француженкой.       — Ошибаешься, — вздохнув и пройдя дальше в конюшню, села в метре от Зеро. Нет. Не от страха, что он на меня набросится, а для того, чтобы ему было комфортно. — Я плачу уже последний год, Зеро. Если ты считаешь себя монстром, то кто я? — подняв голову и глянув на Кирию, не выдержала: — Ты спрашивал меня всё это время: «Мичиру, что с тобой происходит?», помнишь? — его пальцы сильно вцепились в чёрную коробку с кровезаменителем. Кожа тыльной стороны ладони побелела в области костяшек, натянулась и напоминала белую бумагу, которую только разрезают тонкие линии синих вен.       — Да.       — Я убила вампира класса «Е». Это была маленькая девочка, но она находилась ещё в здравом рассудке и понимала, что с ней происходит. Ей кто-то объяснил, что она — живой труп. И она напала на меня специально, спровоцировав на те действия. Рефлексы сделали своё дело, а я… Целый год я живу с мыслью, что убила… человека, не вампира. Целый год. И вчера, когда ты напал на меня, я видела человека-Зеро, своего лучшего друга и брата, но не вампира-Зеро, у которого крыша едет при упоминании о крови. Я не смогу на тебя поднять руку, даже если ты этого захочешь, брат, — чувствуя себя, в лучшем случае, как на исповеди, выпалила всё на одном дыхании, хотя пыталась говорить всё чётко и ясно. Помотав головой, отгоняя нахлынувшие эмоции, сжала кулаки.       Неожиданно я почувствовала прикосновение к плечу. Повернув голову к Зеро и увидев его слабую, но благодарную и сочувствующую улыбку, смахнула скупую слезу со своей щеки и постаралась выдавить ответную улыбку. Куда там?       — Так вот, что тебя мучило. А я уже успел придумать, что это Куран тебе угрожает, вот ты и подавленная ходишь, — ничего себе, вывод! Хотя, он тоже соответствует реальности. Куран мне угрожал. Сейчас мы делаем вид, что оба не существуем друг для друга.       — По твоим словам, получается, что причина моего плохого настроения — это только Куран, — осторожно сказала я, пододвигаясь к парню ближе.       — А разве последние пять лет оно так и не было? — с искренним недоумением поинтересовался он.       Этот вопрос заставил меня замолчать. А ведь Кирию прав. Чертовски прав. Причиной моего плохого настроения всё это время был Куран. Меня злило и вызвало отвращение его отношение к прежней Мичиру, её преждевременные похороны, потом то, как этот чистокровный в детстве пробовал подкупить шоколадками, затем отношения и симпатия Юуки к нему… А теперь он её умело настроил против меня, воспользовавшись моими ошибками.       Мразь…       — Что случилось, Мичиру? У тебя сразу лицо ожесточилось.       — Догадайся с трёх раз из-за кого, — пробурчала я, вставая с сена и стряхивая соринки с юбки. Протянув руку брату, улыбнулась и поинтересовалась: — Так что? Будешь корить себя, или всё-таки вернёшься к нам, двум сёстрами, которые ни черта без тебя ничего не умеют, м?       Сарказм и забота исчезли с его лица, уступив место печали и ненависти. К себе. Как я говорила ранее, питаюсь я отрицательными и негативными эмоциями людей и вампиров. У вампиров они ещё мощнее, так как те стараются их скрыть, от того и слаще. Но сейчас Зеро мучился. Его съедала ненависть к себе, к своей сущности, к вампирам… Но, одно дело, питаться эмоциями. Я боюсь обратной стороны… Я ими питаюсь, заряжаюсь…       Как же? Как же мне помочь тебе это пережить, друг? Опустив руку на его плечо, сдержала резкий выдох: подушечки пальцев приятно закололо, и незнакомое тепло двинулось по руке, подобно обратному кругу крови в организме. Это тепло начало собираться в груди тяжёлым комом, а после начало расплываться по всему телу. И всё это я ощутила за пару секунд. Отдёрнув руку, закрыла глаза. Боже. Боже. Боже… Что это?       Что же будет, когда мои резервы восполнятся? Какая будет обратная сторона такого «питания»?       — Зеро… — голос снизился до хрипа от волнения. Присев на одно колено, достала нож. Чем прекрасны юбки? Под юбкой можно спрятать оружие специальным креплением на бедре. По началу это неудобно, но затем привыкаешь. А в школе только так. Ещё пара кинжалов спрятаны в рукавах пиджака. Кирию уставился на моё оружие и перевёл взгляд на меня. Но, судя по тому, как меняется выражение лица, он догадался. — Не смей меня прерывать, хорошо? Если тебе совсем тяжело, приходи ко мне.       — Ми…       — Нет. Я не позволю тебе стать монстром. Но и не позволю тебе страдать. Если ты боишься вцепиться в меня клыками и не сдержаться, есть другой способ добычи крови.       — К примеру? — процедил он сквозь зубы.       Достав из сумки пластиковый стаканчик, который я обычно держала для питья воды на переменах (я водохлёб). Но теперь стаканчик послужит для другого. Поставив его на ровную поверхность деревянных досок, выдохнула и надавила острым лезвием на левую ладонь. Боль начала расцветать постепенно. Терпи. Просто терпи. В фильмах актёры делают это куда круче, чем ты.       Сделав порез почти на всю руку, пискнула, когда брат схватил меня за запястье.       — С ума сошла?! — чёрные зрачки расширились, закрывая сиреневую радужку. Именно в зрачках начал просыпаться алый цвет. Помотав головой, сжала ладонь в кулак и подставила снизу стаканчик.       Медленно. Кровь шла до безумия медленно, и мне стало страшно. Капля за каплей. Стаканчик заполнился только наполовину. Тяжёлое дыхание Зеро внушало ужас, нервозность и беспокойство. Набрав полный стаканчик крови, протянула его Кирию со словами:       — Только посмей вылить.       — Дура… — прохрипел он, залпом выпивая содержимое пластика. Достав из сумки платок, замотала порез и прижала руку к груди. Я наблюдала за Кирию. Ему этого мало. Серьёзно. Этого стаканчика на двести миллилитров очень мало для вампира, который воздерживался от крови пять лет.       Опустив руку со стаканчиком на пол, парень закрыл глаза и облизнул губы, на которых осталась ещё кровь. Тяжёлое дыхание сошло на нет, но расслабляться я не спешила.       — Зеро?       — Ты дура, Мичиру, — беззлобно сказал он, открывая глаза. Снова родные аметистовые глаза. Улыбнувшись от уха до уха, не сдержала радости и обняла его. Его ладонь легла мне на лопатку, а после на плечо. Убрав платок с ладони, он внимательно изучал порез. Глубоко вдохнув и отвернувшись, закрыл мою ладонь платком и замотал уже по-человечески. Это означало одно: всё в порядке, мне нужно только руку забинтовать и бежать на занятия. — Возможно, твой вариант неплох… Но не надо себя калечить.       — Не обещаю. Если это единственный путь, то буду кормить тебя такими порциями. Это лучше, чем таблетки, от которых тебя рвёт, — забрав упаковку таблеток себе, решила побольше узнать об этом выпуске. Но от кого?

***

      День летел неумолимо быстро. Удивительно, но мы с Зеро успели на второй урок. Соврав сэнсэю, что делали утренний обход и я поранилась об ржавый металл, проскочили в аудиторию. Пройдя мимо своего места рядом с Юуки, которая даже головы не соизволила поднять от своего конспекта по истории Великобритании, прошла к парню и села рядом. За всеми моими действиями с удивлением наблюдал не только он, но и весь класс. Хотя последний мог обалдеть от моей наглости: Кирию Зеро сидит один за своей партой и точка. А тут появляется Президент-сэмпай и садится рядом с этим мрачным парнем. И лишь позже вспомнят, что мы сводные брат и сестра.       После истории шла алгебра. На перемене тихо ныли парни класса, что весь шоколад достанется только Ночному отделению. Достав свой шоколад, раздала всем, успев тем самым разбудить Зеро. Он тоже любит погрызть мой шоколад. Именно погрызть, потому что правильно замораживать я не умею. Приятно выслушивать похвалу о себе, ага. С этим не поспоришь.       Наверное, мой грех — Тщеславие. И с этим я согласна.       После уроков ждал сам праздник. Хотя это можно было назвать шествием и почитанием учеников Ночного отделения. Дай волю нашим, и они будут сюда приносить не только сладости. Не только. Придержав шуточку про презервативы на другой раз, молча наблюдала за стараниями Юуки уследить за всеми учениками Дневного отделения. Моё присутствие немного сбавляло обороты, но… Делая вид, что любуюсь ногтями, игнорировала то виноватый, то обидчивый взгляд сестры.       Обижайся. Считай меня последней сволочью. Пожалуйся Курану на это. Он посмеётся. А потом ты решишь, что я ещё та лживая падла, которая недостойна никого и ничего. А я буду стоять в стороне и с усмешкой наблюдать, как, снова отфутболенная, ты будешь ломать всё и вся. Ломай.       Шествие подошло к концу. Оставив разбирать арки ученикам из художественного и трудового кружков, направилась вместе с остальными префектами в кабинет Кросса. Перед каждым дежурством заходим к нему. Перекус на пять минут, тёплые слова напутствия, шуточки и разговоры, которые бесят Зеро и всё. Боевой дух поднят до небес. Ну, как сказать… Кому-то из нас придётся его догонять, чтобы успокоить и получить персонального пинка, подкола или тонну раздражения.       Юуки шла молча, старательно отводя взгляд от меня и Кирию. Я шла ближе к окнам и через каждое окно наблюдала всю ситуацию на улице. Вот, солнце садится. Через десять минут наступят сумерки, потом проклюнутся первые звёзды, за ними придёт темнота и белый месяц. Обдумывая свои проблемы, третья зашла в кабинет папы, закрывая за собой дверь.       — Наконец-то, мои любимые детки пришли!       Услышав это весьма тёплое приветствие, не лишённое доли умиления и заботы, я достала из кармана рюкзака последние три конфеты. Зеро отодвинулся подальше от Кросса спрятался за меня. Юуки тоже искала способ спрятаться. Фиг там. Место занято.       — С праздником, папочка! — не сговариваясь, мы с Юуки обняли Кайена с двух сторон. Посчитав, что хватит с меня объятий и конфет, разомкнула руки и сбежала, так как предчувствовала то, что меня схватят и примут за жилетку для слёз. Мне этого счастья не надо, это теперь пусть Юуки разбирается.       — Конфеты от Мичи! Купоны на бесплатный массаж от Юуки! Девочки, я вас люблю! — заплакал от счастья мужчина. Неловко улыбаясь, сестра повернулась к Зеро и протянула три купона Зеро. Он глянул на них, как бык на новые ворота. Хихикнув от всей весёлой обстановки, скромно села в уголочек и улыбнулась. Кто бы мог подумать, что ещё вчера ночью я сидела тут и ревела в три ручья от ужаса и правды жизни Зеро. Реально.       Конечно, разговор с парнем был труден для меня в моральном плане, но как полегчало… Именно полегчало. И не мне одной. Сейчас брат похож на человека, способен слабо улыбнуться, подколоть Юуки… Бросив взгляд на них, отвернулась.       Я уже видела влюблённых людей. И теперь, видя то, что сердце Зеро совершает новую ошибку, про себя вознесла молитвы Святой Марии, чтобы это наваждение спало с него. Глупый, мой глупый брат. Зачем? Опомнись и очнись. Она по уши влюблена столько лет в одного вампира, что сразу видно, ты — проиграешь эту битву, даже не начав бороться. Хреновая правда жизни. Но Юуки я знаю как облупленную. Она любит Курана, и от этого никуда не деться. Остаётся надеяться, что, когда она начнёт строить с ним отношения, я буду подальше от этой пары, чтобы не сорваться и не убить эту сволочь.       Ладони сами собой сжались в кулаки. Шум в кабинете отошёл на второй план, что даже я не сразу поняла, что в кабинет зашёл Куран в сопровождении Такумы. О. Ты-то мне и нужен. И как тебя выловить, Итидзе-сан?       — Президент-сэмпай, — услышав обращение к себе, подняла голову и посмотрела на блондина. Он спокойно улыбался и протягивал мне шоколадку, завёрнутую в фольгу. Вот же гад… — Благодарю за организацию праздника. Примите мой скромный подарок.       В кабинете повисла тяжёлая тишина. Разве что от напряжения молнии не летали. Про себя сосчитав до десяти, взяла подарок и с такой же улыбкой ответила:       — Итидзе-сан, в организации праздника принимала участие не я одна, а остальные префекты и ещё два кружка с Дневного отделения: художественный и трудовой.       — Спасибо, что указали всех. А то меня завалили шоколадом, вот и стараюсь его быстро убрать, пока не растаял.       Зеро криво усмехнулся, а я кивнула на эти слова, встала со стула и собралась было уйти за Юуки на дежурство, как меня попросил остаться сам ректор. Проводив Зеро умоляющим взглядом, развернулась к двум вампирам и самому Кроссу. Мне порой страшно находиться в таких компаниях. И не зря. Переглянувшись о чём-то со своим старостой, Куран завёл разговор о Зеро. Это заставило подойти меня поближе к столу и послушать.       С каждым новым словом мне хотелось довольно-таки грубо заткнуть чистокровного или вспороть горло ножом. То, о чём я мечтаю безумно, но исполнить никак нельзя. Поговаривают, что цель становится мечтой, когда нет способов на ее реализацию. Так вот, это правда.       Перевести Кирию Зеро в Ночной класс — один из величайших бредов, что я когда-либо слышала. Почувствовав, как легонько коснулись моего плеча, поняла, что сказала это вслух. Оперившись ладонями в стол и посмотрев на Курана, выдохнула и взяла право говорить в свои руки:       — Не только я скажу «нет», но и Юуки, Куран-сэмпай. Это вопрос времени. И вы это лучше меня знаете. Кирию Зеро переводить в Ночной класс, повторюсь, бред и глупость. По сути, вы хотите подложить активированную гранату на своё минное поле. Взорвётся граната — на воздух взлетит поле. Оно вам надо?       — Он с каждым днём становится опаснее для людей, Кросс-сэмпай, — таким же ровным голосом проговорил чистокровный, а аристократ сделал два шага назад, боясь стоять между мной и Кураном. — Откуда у вас бинт на руке? Ещё вчера его не было.       Вчера? Вчера-а-а-а?! Вчера, дорогой мой друг? Вот тут я чуть не взорвалась, но вовремя взяла себя в руки.       — Поранилась на утреннем обходе. Благодарю за заботу, — вложив в последние слова сарказм, развернулась теперь всем корпусом к оппоненту. В наш спор не лез даже ректор. — Не верите? — прочитав в глазах это самое неверие, хмыкнула и ножом разрезала узел бинта. Размотав руку и продемонстрировав неаккуратный порез, заметила досаду. Что? Съел? — Похоже на укус?       — Порез слишком ровный.       — А вы налетите на железный лист, когда он лежит к вам острой стороной ровно (я могу даже показать это место). Это мне ещё повезло, что Кирию поймал, иначе могло быть хуже, чем просто порезанная ладонь.       Беспомощность. Злость. Последние капли терпения. Что, Куран, не ожидал, что та, кто была для тебя мертва с рождения, однажды будет стоять перед тобой и защищать друга? Глянув на Кросса, вампир сделал шаг ко мне. Слова больше напоминали шипение.       — Кирию Зеро — вампир…       — И, если он кого-то укусит, кроме меня, — подняв голову, глядя в вишнёвые глаза, выдохнула, — то ответственность за Зеро и его поступки я беру на себя. Именно под моим присмотром он останется на Дневном отделении и точка.       Если бы я хоть что-то умела, кроме метания ножей по цели, то первым делом заставила Курана страдать. Физически. А морально мы все страдаем каждый день.

***

      Вылетев из кабинета, так и не попрощавшись ни с кем, бросилась бежать вниз по лестнице. Мне надо было бежать на свой пост. Кого я обманываю? Мне было тяжело стоять в одном кабинете с Кураном. Как ни крути, пусть даже не ненависть, но неприязнь — штука весьма и весьма хреновая. Она хуже ненависти. Когда тебе неприятен человек или вампир, то чувство отвращения будет накрывать с головой и стоять рядом с такими личностями будет изощрённой пыткой. Оказавшись на улице перед фонтаном, присела на бортик и протянула руки к воде. Ополоснув лицо, отгоняя пелену усталости, прокашлялась. Вода попала в нос.       Услышав позади себя щелчок, развернулась. Никого не было. Никого с оружием. Достав нож, больше похожий на красивую серебряную палочку, я осторожными шагами двинулась к месту своего дежурства.       Прохладный весенний ветерок ударил в спину, растрепав мои волосы. Ветерок принёс с собой запах цветущей сакуры и крови. Последнее меня насторожило. Этот запах-дуэт металла и соли я не забуду теперь даже во сне. Мимо пролетели лепестки розовой сакуры, а один запутался в распущенных волосах. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от страха.       Вроде, это нормальное явление, да? Но не сейчас, когда в нашем регионе отцвела сакура.       В напряжённом состоянии я дошла до своего поста и заметила шевеление в кустах. Снова по кругу?       — Девочки, с вами в спецназ и на дозор идти нельзя, — устало крикнула я, подходя к деревьям и кустам леса, который окружил территорию академии. — Выходите. Разбор полётов близок, — с каким-то обречением отметила я, сдерживая зевок. Не выпила кружку кофе. Последствия на лицо. И всё это из-за Курана. Так бы спокойно выпила кружечку кофе у ректора и бодренько ускакала оттуда.       Но реальность такова, что мне приходится разбираться с ребятами с Дневного. За что, Господи?       К моему удивлению, больше никакого шума от кустов не последовало. Присев и протянув руку, чтобы проверить на наличие человека, вздохнула. Показалось. Никого там нет. Вот он. Ветер. Ветерок играется с кустами, да? Если честно, я не в сказке.       Услышав крик впереди, где-то в лесу, тихо сплюнула и прошипела про себя нецензурную брань. Нет. Всё-таки кто-то был! И, испугавшись моего прихода и быть пойманными, девчонки бросились в лес. Ну, не дуры? Там легко можно оступиться и ногу подвернуть!       Крик повторился. Запрыгнув на пень и оттолкнувшись, как от трамплина, схватилась за ветку дерева. Повисев с видом летучей мыши, залезла на ветку. С высоты есть шанс увидеть хоть что-то.       По идее, поиски надо было начинать с Зеро. И почему хорошие мысли приходят поздно? Отфыркавшись из-за листьев, которые неудачно при полёте на землю попали в рот, чихнула и поморщилась. И как люди любят жевать смолу? Это же просто гадость. Фу. Теперь повторился не крик, а крики. Несколько голосов в разных направлениях. Куда бежать?       Почувствовав по земле шевеление, прижалась к дереву и постаралась сдержать крик. Змея. Огромная и длинная чёрная змея ползла по засохшей листве, шипела и показывала свой красный раздвоенный язык. Надеясь на то, что это не Нагайна и я не в мире Гарри Поттера, бросилась бежать от змеи куда подальше.       Крик повторился слишком близко, буквально за моей спиной. Развернувшись, чтобы посмотреть, зацепилась ногой об корягу и упала на землю. И это оказался край оврага, так как дальше я полетела вниз кубарем и когда это колесо препятствий прекратилось, едва чувствовала тело. Болели отбитые бока, ныла правая нога, словно я её сломала или вывихнула, болели ладони, запястья и локтевая зона. Мне даже как-то страшно стало, что ножи сорвались с креплений и порезали руки.       Боль была едва выносима, темнота и крики всё ближе. Крики не стихали, но больше это напоминало… Как хищник пытается оглушить жертву. Почувствовав холодное прикосновение к подбородку, приоткрыла глаза. Я не утратила способность видеть, поэтому в первые пять секунд разглядела… девушку. Серебристые волосы шикарной волной спадали до низу, закрывая плечи, мраморное личико смотрело с равнодушием, фиалковые глаза ликовали. Над чем? Кем?       Но дальше всё стало веселее. Девушка исчезла, и появился… Зеро. Только он смотрел в этот раз с чувством превосходства в глазах. Ничего не понимая, закрыла глаза. Даже сказать что-то не было сил. Кирию на меня так никогда не смотрел…       Громкий выстрел оглушил меня. Я снова вспомнила, что это такое, когда темнота обрушивается на тело и ломает своей массой.

***

      Голова трещала, как сотни щелкунчиков орехами. Тихо застонав от шума в голове и боли, задалась вполне логичным вопросом: что я пила? Нет-нет. Не алкоголь. Что. Я. Пила. На. Протяжении. Всего. Дня? Окей. Первый вопрос есть. Второй момент: где я? Третий момент: что со мной? Чувствуя себя не идеально, услышала рядом с собой тихий всхлип и открыла глаза. Сначала я увидела туман, а потом сумела как-то отойти от странного пойла и увидела Юуки. Она сидела рядом на стуле, держала меня за руку и плакала.       Что за..?       Резко сев и не почувствовав первоначальной боли, уставилась на сестру. Она замолчала, уставившись на меня. Но ничто не длится вечно, поэтому боль приковала меня обратно. Рухнув на подушку, тихо завыла. Господи, всё моё тело отбито! Каждая клеточка так и кричит, что её отправили под молоток и раздробили…       — Мичи, — всхлип, — ты как?       — Очень даже ничего, — пробормотала я, протирая глаза рукой и не узнавая свой севший голос. Попытка вспомнить всё… И в голове снова туман. О, Господи, что за чертовщина. К горлу подкатил комок. Чуть не упав с кровати, склонилась вниз. Меня вырвало в какую-то железную штуку. Желудок повторно сжался. Меня не отпускало ещё минут пятнадцать. Всё это время за плечи держала сестра, заботливо гладила по спине, убирала волосы за уши и давала воды.       А меня рвало почти до обезвоживания. Когда из меня начала выходить вода с желчью, поняла, что траванулась. Но как? Где? Жуткая вонь наполнила больничную палату. Мышцы ныли. Кашляя, я рухнула обратно. Теперь меня ещё и трясло, как в лихорадке.       — Мичиру, зачем ты убежала в лес?       — Ч-что? — едва переставляя челюстями, спросила я, так и не поняв сути вопроса. Что? Лес? Какой… где?       Юуки покачала головой и наклонила голову, укрывая меня одеялом. С трудом, но я заметила на шее пластырь. Вырвав руку из плена тёплой тряпки, потянулась к шее. Пришлось сесть, хотя при моём нынешнем состоянии это подвиг. Сестра всё поняла и начала медленно краснеть и отводить взгляд.       Кажется, серьёзные разговоры не за горами. Это поняла и она, уложив меня обратно и тоном, не терпящим отказов, заявила:       — О Зеро и теперь наших общих тайнах мы поговорим через пару дней, когда тебе станет лучше.       Мне захотелось засмеяться. Вместо смеха вырвался кашель. От кашля начали болеть лёгкие. Новый рвотный позыв заставил меня скривиться и наклонить голову. Чуть не упала с кровати. Рвоты не последовало.       Я отравилась. Но когда и чем?       Юуки ещё что-то говорила и говорила, но меня быстро сморил сон. Из-за сна я забила на болтовню сестры. Блеск.       Четыре дня были для меня, как в тумане. Медсестра будила меня, чтобы я сходила в туалет или хотя бы пообедала. От еды меня тошнило, поэтому кормили через капельницу. Мне было плевать из-за слабости. Я отсыпалась и набиралась сил. Капельница была лишь частью для достижения успеха.       Когда я поговорила с Зеро в конюшне и рассказала, что меня так мучило год, стало реально легче жить. Кошмары с содержанием вампиров прекратились. На их место пришли крики девушек и цветущая сакура. Стоя во сне средь зелёной поляны, где цветёт это дерево круглый год, слыша эти крики, я пыталась что-то понять и связать. Но ничего не могла.       Причём тут Зеро и сакура, которая цветёт в любое время года? Точнее, причём тут Зеро с превосходством во взгляде и явным высокомерием и внесезонная цветущая сакура? Это я пыталась понять и не находила ответа. Меня впервые за все дни навестил Кросс. Все два часа сидел около кровати, держал меня за руку и причитал. Всё шло мимо ушей, потому что сосредоточиться было… трудно.       — Кто… нашёл меня? — выдавив вопрос, попыталась сесть. Капельница больно уколола руку. Чёрт.       Кайен поправил очки и вздохнул, гладя меня по лбу. Это прикосновение вызвало у меня улыбку. До чего же приятна забота этого человека…       — Мой друг. Ягари Тога. Он нашёл тебя в лесу среди вампиров класса «Е». В последнее время их слишком много около академии.       Ректор старался говорить по минимуму, видя моё плачевное состояние.       — Ты сильно отравилась. Зеро тоже мутило два дня.       Хах. Я отравилась не одна? Вроде, легче стало. А с другой стороны, Зеро… Что же общего мы могли пить или есть? Есть еду папы, конечно, не манна небесная, но терпимо. Что же?       На ум пришла лишь банка кофе, купленная месяц назад. Кофе в семье пили только я и чуть позже подключился Кирию. Но я кофе пью каждый день литрами. За раз могу выпить сразу три чашки и не свалиться с давлением или с сердцем. Господи, да кому понадобилось травить меня и подсыпать яд в растворимый (варить кофе у нас просто нет времени. Хотя, да, растворимый кофе ещё та редкостная дрянь) кофе? Кому?       Попрощавшись с мужчиной снова провалившись в дрёму на пару часов, проснулась от шума разбившегося стекла в палате. Не поняв юмора, подняла голову. На часах было девять вечера. Часы посещения закончились. В палате было сумрачно из-за ночника, который принесла сестра и оставила его включенным. Это хорошо. Всем известен мой страх перед темнотой.       Тихий кашель отвлёк меня от идеи прилечь обратно. Переведя взгляд, увидела устроившегося возле шкафчика на стуле Курана. Закинув ногу на ногу, вампир смотрел на меня с равнодушием. Конечно, плевать на человека, который чуть на тот свет от отравления не отправился. А. Стоп, Габриэль, ведь Мичиру для него давно мертва. Я и моя смерть — вопрос времени.       Как ни странно, а посетить чистокровный решил меня сегодня в обычной одежде: чёрные джинсы, бежевая кофта-свитер, лакированные туфли. Прям по погоде.       «Разговора не избежать», — хмуро подумала я и села на кровать.       — Как ты себя чувствуешь? — он издевается? Это видно по его глазам. Лёгкий прищур. Ну, надо же! Забота из всех щелей. Тьфу.       — А как себя мне чувствовать после отравления? Не хочешь сказать, кто мне яд в кофе подсыпал? — поинтересовалась я. Кашлять я боялась из-за боли в лёгких. Уже кашель невыносим. Поверить не могу: пару дней назад я могла отправиться на тот свет.       — Я не знаю кто это сделал, но, — Куран встал со стула с такой лёгкостью, а в мою душу начал заползать страх. Уйди. Сгинь, мать твою. Наклонившись надо мной, вампир уткнулся лбом в мой лоб. Твою мать. Это специально уже? Провоцировать меня? Доберусь же… — тот, кто это попытался сделать — молодец. Хороший яд. Даже у меня ушло четыре дня, чтобы высосать его из тебя и вернуть с того света.       — Cosa?* — выпалила я. Куран вздохнул, и я исправилась: — Что?       Я не могла поверить в услышанное. Нет. Нет. И ещё раз нет! Мой враг вернул меня с того света — зашибись!       — Юуки попросила? — это единственный логичный аргумент. Куран кивнул. — Какое облегчение, — пробурчала я. Упасть на пол не позволила рука Курана. — Что? Зачем ты пришёл?       — Зачем ты пошла в лес? Не притворяйся, что ничего не помнишь, Мичиру, — его ладонь очень больно надавила мне на плечо. Он начал каплей за каплей терять контроль.       Внутри что-то проснулось. Это напоминало волну-цунами, ранее неизвестную мной ярость или гнев, которые я на подсознательном уровне держала под контролем и… вся моя подпитка отрицательными эмоциями уходила как раз на это — сдерживать что-то другое. Другое, тёмное, таинственное, необъяснимое. Подняв голову и глянув Курану в глаза, сжала ладонью простынь.       По его губе начало скатываться что-то тёмное. И оно упало мне на ладонь. Тяжело задышав, чистокровный начал оседать на пол и зацепился за меня. Кровь начала идти ещё и из носа. Вздрогнув от ужаса, на дрожащих ногах бросилась к двери с единственной целью — найти врача, чтобы, блин, спасти жизнь Курану!       Это не вписывалось в мои мысли и чувства. Мимо меня пронеслась сонная медсестра и врач отделения. На ослабевших ногах я скатилась на пол и вцепилась руками в волосы.       Господи, что происходит?! Кто-то намеренно травил меня месяц (банку кофе я купила месяц назад), кто-то намеренно заманил меня в лес, кто-то пытался меня там убить, надеясь на мою слабость от отравления, Куран все эти дни лечил меня в тайне от врачей и по просьбе Юуки… По просьбе Юуки… О, Боже, на чём этот свет стоит?       Вспомнив то чувство, которое накрыло меня с головой пару минут назад, посмотрела на ладони. Кровь. На меня упала капля его крови… Что я сделала с Кураном, раз изо рта пошла кровь?       — Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева преславная и благословенная, — прошептала я несколько строк из текста молитвы к просьбе о защите у Святой Марии. Никогда не думала, что вспомню этот текст. Вспомнила в этот вечер. И теперь мне до боли не хватает моего простого серебряного крестика на цепочке на моей шее…