***
Мэтту было тревожно. Очень и очень тревожно, но он понимал, что если скажет ребятам то, что узнал, то тревожиться будут ещё и они, а сейчас для этого не самое лучшее время. До выступления осталось чуть меньше двух месяцев. — Мэтт? Так что там? — с порога спросила Кэти. Он широко улыбнулся — отец всегда говорил, что в Мэттью пропадает хороший актёр. — Да всё нормально, не парься. Просто приехал психотерапевт и забрал Широ на плановый осмотр, а наш огненный мальчик не захотел оставлять своего бойфренда одного, вот и всё. Может, пока их нет, прогоним новую музыку? Кэти мне вчера рассказала. Лэнс открыл рот, чтобы сказать, как сильно он возмущён, но Кэти была быстрее — ткнула его в бок локтем, надавила на плечо, заставив наклониться, и быстро чмокнула в щёку со словами «не сердись». Ребята заметно расслабились и начали обсуждать, кому и когда лучше вступать. Мэтт выдохнул и прислонился к стене, скрестив руки на груди и зажав трясущиеся ладони подмышками: выдать себя сейчас было бы очень некстати. Он понятия не имел, куда ушли эти двое — Аллура сказала, что к Широ приходила его мать и ушла, не поговорив с ним и минуты, после чего он испарился вместе с Китом. Пришлось соврать ей, что они уже вернулись и репетируют, а Мэтт зашёл лишь потому, что ему было неловко спрашивать об этом непосредственно у Широ. Сначала он соврал Аллуре, потом ребятам, а ещё он врал всем окружающим и в том числе себе о том, что с ним всё в порядке. Он продолжал врать, с каждым разом всё больше, и делал это практически не задумываясь. А сможет ли он теперь остановиться? — Мэтт? Ой, всем привет, — Клэр помахала рукой. — Я вам не помешала? — А ты что здесь делаешь? — в последний момент ему удалось сохранить добродушное выражение лица и не закричать от паники. — Мне дали выходной, и я подумала, что смогу найти тебя здесь. Или у вас тут всё супер-секретно? — Нет, наверное? — не особо уверенно ответил Ханк, взглядом прося помощи у остальных. Остальные кивнули. — Милая, тут какое дело… Мэтт жестом попросил ребят продолжить, а сам позволил Клэр взять себя под руку и вышел вместе с ней в коридор. От неё приятно пахло бумагой и краской для принтера. — …видишь ли, тут всё сложно: конкретно эта песня супер-секретная, настолько, что о ней не знает даже Кит, поэтому мы репетируем её втайне, только по нечётным числам, выпадающим на третий день после новолуния. Клэр хихикнула, и Мэтт тоже позволил себе улыбнуться. — Музыки, кстати, у песни нет, только текст. Но Лэнс вроде как вчера всё придумал, и сейчас они будут первый раз играть её все вместе. Но есть ещё одна песня — она несекретная, и у неё есть мелодия, но нет текста. И, нет, их нельзя совместить. Не спрашивай, тут даже я не объясню, а я в этом мастер, как ты знаешь. — Хорошо, не буду ни спрашивать, ни спорить, — Клэр смеялась, прикрывая рот рукой. Мэтт чувствовал, как ему становится легче. — Так… А какая твоя роль во всём этом? — Как ты вообще можешь спрашивать подобное? — он приложил руку к груди, как герой дешёвых бразильских мелодрам. — Я — талисман, это же очевидно. Посмотри, какой я миленький. — И правда миленький, — она потрепала его за щеку и улыбнулась. — Из-за этого тебе так страшно? Мэтт не нашёл, что ответить, застыв с открытым ртом. Он засмеялся, лихорадочно пытаясь придумать новую шутку, но Клэр покачала головой. — Не пытайся меня обманывать. Так что тебя беспокоит? Я видела Кэти, и она не выглядит как та, у которой есть серьёзные проблемы. Что-то случилось с Широ? Так сильно ты беспокоишься только о двух людях. — Ты забыла себя, — грустно улыбнулся Мэтт, успев пожалеть о том, что у него такой длинный язык. Прошло всего ничего, а Клэр уже знала о нём всю подноготную. И не только о нём. Да уж, хорошо, что он не попал в разведку. — Я здесь и я в порядке. Так, я угадала? — Как всегда, о проницательнейшая! — Мэтт, я очень люблю твои шутки, но, пожалуйста, побудь серьёзным хоть немного и позволь мне помочь тебе. — Ты же знаешь что происходит, когда я выключаю режим «весельчака», — Клэр кивнула. — И даже зная это, ты… — Да, ты всё равно мне нравишься. Поэтому дай ребятам спокойно порепетировать, а себе — поплакать. Мэтт сжал её руки в своих, чувствуя, как сердце разрывается от переполняющей его боли и нежности. Он вообще заслужил подобную девушку? Клэр сделала шаг вперёд. Мэтт глубоко вдохнул её запах, ощутил жёсткий ворс воротника пальто шеей, прижался щекой к пышным волосам. Его раны затягивались как никогда быстро, и он был очень этому рад. — Ребят, я отлучусь, ничего? — спросил он, заглянув в музыкальный класс. — Вали уже, — Кэти беззлобно улыбнулась и махнула рукой. — Эй, Клэр — если он будет сильно тебе надоедать, то скажи мне, и я его отделаю. — Обязательно, — она потянула его в сторону, уводя подальше от остальных. Мэтт был не против.***
— Напомни мне, что мы тут делаем? — Приводим тебя в порядок. Насколько я знаю, тебе тут лучше думается. Кит поднырнул под руку Широ и прижался к нему, пытаясь согреться. Вечера становились всё холоднее, но и темнело гораздо раньше. Небо уже заливалось бархатным чёрным, и вот-вот должны были появиться звёзды. — Я не… — Широ прервался на полуслове, но, видимо, так и не придумав весомых аргументов, тяжело выдохнул. — Я не знаю, что делать. Правда не знаю. Все эти годы, понимаешь, и!.. Он быстро протёр лицо свободной рукой и запрокинул голову к небу. Кит с неохотой отстранился. Пообниматься они ещё успеют, а сейчас ему было необходимо убедить Широ спуститься с крыши, сесть в машину и доехать до отеля «Арус». — Понимаю. Уж я точно. Широ посмотрел на Кита и виновато улыбнулся. Однако не успел он сказать «прости», как Кит продолжил: — …именно поэтому я и прошу тебя поговорить с ней. Обычный разговор, Широ. Я не прошу о прощении или о чём-то таком. Он поджал губы (в точности, как его мать) и отвёл глаза в сторону. Кит решился на контрольный выстрел — положил ледяные ладони на его щёки, повернул к себе, заставил смотреть прямо в глаза. — Пожалуйста. Ради меня. — Ты же знаешь, что это нечестно? — Широ накрыл его руки своими и коснулся губами запястий. — Хорошо. Просто поговорим. Кит вскочил с места, обрадованный и немного смущённый такой нежностью. Что ж, по крайней мере первая часть плана сработала. Осталось только затолкать Широ в машину и вручить его матери. Разумеется, всё пройдёт под строгим контролем Кита: во-первых, эта женщина не внушала ему никакого доверия, а во-вторых — так будет спокойнее им обоим. К тому же Кит не привык оставаться в долгу. Пары миль до города будто и не было вовсе. Только Кит удобно устроился на пассажирском сиденье, как уже они остановились на парковке отеля. Широ дождался, пока Кит вывалится на улицу, и щёлкнул брелком сигнализации. Лестница, стойка регистрации, заученно-вежливый тон Широ, коридор, лифт, коридор… Киту здесь не нравилось, он хотел вернуться обратно в кампус, но… Для Широ это было важно, пусть он и наверняка отрицал бы. Кит должен быть его поддержкой, поэтому сдаваться сейчас попросту не имел права: он сжал руку Широ, так, словно был полон решимости и собирался передать её через прикосновение. Широ благодарно кивнул и сделал глубокий вдох. — Сын!.. — обрадовалась женщина, но немного помрачнела, увидев, что он пришёл не один. — Будем разговаривать здесь? — Широ вскинул бровь, бросая своеобразный вызов, однако Кит чувствовал напряжение в его голосе. — Нет, конечно нет. Проходи… те, — закончила она и отошла в сторону. — А… — Это Кит, мой парень. Мне нечего от него скрывать, так что вперёд. Кит закашлялся, не ожидая ничего подобного. Он что, не мог сказать об этом как-нибудь мягче?! Женщина, явно потрясённая, несколько раз открыла и закрыла рот, подбирая нужную реакцию. В конце концов она натянуто улыбнулась. — Юки, приятно познакомиться, — она прижала ладони к коленям и слегка склонила голову. Кит поклонился ей в ответ. — Это здорово, наверное?.. Широ стиснул челюсти и сел на кровать, недовольно скрестив руки на груди. Сейчас он выглядел как обиженный десятилетний мальчишка, попавший в тело взрослого мужчины. — Широ, — шёпотом одёрнул его Кит. — Пожалуйста. Выслушай её. — Ты очень добр, — сипло сказала Юки, до сих пор не смея поднять взгляда. — Такаши с тобой очень повезло. Когда она села рядом и всё же посмотрела на Широ, он переменился в лице. Наверное, он наконец заметил то, что Кит увидел с самого начала — слабую сломанную женщину без надежды на что-то хорошее. — Такаши, я понимаю, что ты злишься на меня, и имеешь на это полное право… — Я это уже слышал. Есть другая пластинка? Юки запнулась, нервно сминая подол строгой чёрной юбки. Кит ткнул Широ в бок, и тот снова фыркнул. — Я была отвратительной матерью, знаю. И я говорила тебе отвратительные вещи, которая ни одна мать не должна говорить своему ребёнку. Мне сейчас нужно как-то оправдаться, но тебя это не тронет. Потому что я причинила тебе слишком много боли. Больше всего, как это ни смешно, именно своим бездействием. Рензо, он… — Юки вздрогнула всем телом, сжимая чёрную ткань до побеления костяшек пальцев. — Мне не нужно рассказывать тебе, что он за человек, ты и так это прекрасно знаешь. Но ты не знаешь, что и мне доставалось не меньше твоего, что после свадьбы, что после родов. Да кто вообще захочет добровольно рожать от этого изверга?! Широ опустил голову. Юки осеклась, поняв, что эти слова значат для её сына. Она выдохнула и взяла его за руку. — Рензо хотел воспитать следующего главу семьи и не хотел, чтобы «сын вырос слюнтяем из-за ненужных бабских соплей». Сначала он не позволял мне вмешиваться, а потом это вошло в привычку, наверное. Сейчас я понимаю, что должна была пойти против ещё тогда, но… — Что изменилось? Кит не смог дать название оттенку тона Широ. В нём одновременно ощущались боль, недоверие, отчаяние и надежда. Совсем крохотная, но упускать её было бы глупо. — Ты умер. Юки заплакала, закрыв лицо руками. Кит и Широ застыли, не зная, как реагировать. Широ собрался первым — дотронулся до её кистей и охнул, когда она обняла его за шею. — Ты умер, Такаши, и в тот момент, когда я прочла об этом в письме от твоей воинской части, мой мир умер тоже. Последний человек, который по-настоящему меня любил без всякой на то причины, исчез. А я ведь так и не смогла побыть для тебя хорошей матерью. Не буду лгать — я сорвалась. Я пила почти год. Рензо даже отправил меня в частную клинику, но я сбежала. Ему было настолько плевать, что он даже не запихнул меня туда снова. Знаешь, в одно воскресенье он тоже выпил и сказал, что теперь ему нужен второй сын. Я разбила бутылку о стол и сказала, что если он приблизится ко мне хоть ещё один раз, то эта бутылка окажется под его сгнившими от яда рёбрами. Кажется, он тогда впервые испугался. Надо было сделать это раньше. Кит молчал, не зная, что сказать. Широ тоже выглядел потрясённым. Юки шмыгнула носом и стёрла слёзы, после этого вернув свои руки в ладони Широ. — Но всё это уже в прошлом. Когда к нам пришли те журналисты и сказали, что ты жив, я поняла, что мне дали второй шанс, и я не собираюсь его упускать. Я приехала бы раньше, но было необходимо подготовить все документы. Развод. Да, развод — я решила, что хочу провести остаток дней с человеком, который меня любит, а не бьёт, когда у него плохое настроение. Даже если ты меня не примешь, неважно: я больше не намерена оставаться в одном доме с этой сволочью. Куплю себе маленький коттедж в небольшом городе и займусь садоводством, как всегда хотела. Правда, ещё не решила, где именно, но я скажу тебе адрес как только обустроюсь. Так что… Если тебе понадобится хоть что-нибудь, знай, что ты всегда можешь ко мне обратиться. Больше я не оставлю тебя в беде, какой бы она не была. Широ поднял руки — так, чтобы при желании Юки смогла его обнять. Она снова заплакала и крепко схватилась за куртку на его спине. Кит видел, как тяжело было Широ перебороть себя, но он всё же опустил ладони на её плечи, отчего Юки зарыдала ещё сильнее. — Это не значит, что я тебя простил, — сказал Широ, откашлявшись. — Мне нужно время. — Конечно, — она добродушно улыбнулась. Кит дёрнул Широ за край рукава. Они поняли друг друга без слов. — Мам, — не сразу выдавил он из себя, — отец приедет завтра. И он хочет забрать меня домой. — Ты хочешь остаться? Они удивились, не ожидая от неё такого серьёзного тона. Широ кивнул. — Здесь вся моя жизнь. Я не собираюсь возвращаться. — Отлично, — её лицо разгладилось, и она взяла обоих ребят за руки. — Тогда сначала ему придётся увезти мой труп, а я не собираюсь умирать ближайшие лет десять. Мальчики, у вас есть план? Широ кивнул и начал рассказывать. Кит слышал этот план впервые, и, признаться, это было настоящее сумасшествие.***
Аллура надела свой лучший белый костюм и счастливые сиреневые туфли-лодочки, которые всегда брала с собой на важные деловые встречи. Волосы она убрала в гладкий строгий пучок, ещё вчера сменила цвет лака с вызывающего красного на нежный розовый, и даже духи выбрала более мягкие — приятный цветочный аромат с нотками лаванды. В общем, если комиссия решит придраться к её внешнему виду, то точно останется ни с чем. Все нужные бумаги Лотор привёз два дня назад, но Аллура перепроверила их уже, кажется, в сотый раз, убеждаясь в том, что всё рассчитано как нельзя идеально. Она искренне считала, что готова абсолютно ко всему, и когда порог кабинета директора переступил Рензо Широгане, на её лице не дрогнул ни один мускул. Человека, который вошёл вместе с ним, она ожидала увидеть меньше всего. — Видите? По одной обстановке понятно, что это — дешёвая подделка на учебное заведение, — продолжал говорить Рензо, нисколько не смущаясь того, что Аллура прекрасно его слышит. Мужчина кивнул и сделал какие-то записи в папке, после чего захлопнул её одной рукой. — Доброго дня, госпожа директор, — он поправил очки, которые были ему совершенно не нужны. — Аллура, если не ошибаюсь? — День добрый, — ответила она, пожимая руку Лотора. — А вы?.. — Лучше просто «господин инспектор». Знание моего имени ничем вам не поможет. — Как изволите, господин инспектор, — Аллура слегка склонилась и продолжила шёпотом: — Лотор, какого хрена?! Это не то, о чём мы договаривались! — Перестраховка не помешает, моя королева, — парировал он и повернулся к Рензо. — Итак, к какому именно преподавателю у вас претензии? — К Широгане Такаши. Он — военнопленный инвалид с посттравматическим стрессовым расстройством, не имеющий соответствующего образования. Как он вообще может чему-то учить? — Занятно, — Лотор поправил очки. — Госпожа Аллура, мы можем побеседовать с Широгане Такаши? Мне очень интересно, с какой стати подобного человека пустили к работе с подростками. — Верно! — поддержал его Рензо, активно жестикулируя. — Только посмотрите на него и сами всё поймёте. — Разумеется, — Аллура набрала нужный номер. — Алло, преподаватель Широгане? Пожалуйста, зайдите ко мне как можно скорее. Примерно через минуту (для большей натуральности) Широ вошёл в кабинет — в спортивной форме, со свистком на груди и баскетбольным мячом в руках. Лотору он удивился, но по взгляду Аллуры понял, что всё вроде как в порядке. — Здравствуйте. Что-то случилось? — Присаживайся, — жестом попросила она, указав на стул рядом с Лотором, — с тобой хочет поговорить господин инспектор. — Конечно. Какие-то проблемы, господин инспектор? — У вас, я полагаю, — Лотор снова раскрыл папку, делая вид, что изучает материалы. О, отыгрывал он безупречно. Настолько, что Аллуре очень и очень хотелось ударить его по смазливому лицу. Возможно, это было её обычным внутренним состоянием, но задумываться над этим она не стала. Лотор засыпал Широ вопросами, на которые тот отвечал очень уверенно и, что главное, убедительно. — …ваш протез действительно функционирует, кхм, корректно? Широ пожал плечами и прокрутил на механическом пальце баскетбольный мяч. Лотора подобная демонстрация устроила. — Так, а что с образованием? — Вообще я студент-заочник педагогического факультета. Мне повезло попасть в программу «Реабилитации обучением», и меня определили сюда. Общение с молодыми людьми помогает мне влиться в общество, плюс я получаю дополнительное образование. Все соответствующие бумаги находятся у госпожи Аллуры. Большое спасибо ей за то, что открыла двери своего колледжа для людей, вроде меня. Здесь работает ещё один бывший военнопленный, Мэттью Холт — можете поговорить и с ним, если хотите. Аллура протянула ему папку с бумагами, и Лотору пришлось отложить свою. — Не стоит, я вам верю, — он перелистнул страницы. — А что же ваше ПТСР? — Разумеется, за мной и Мэттью наблюдает куратор-психолог, который проводит с нами ежедневные сеансы. — Простите, задержалась у пациента в соседнем колледже, уф, — вошедшая девушка сняла с себя шарф и протянула ладонь для рукопожатия, которую Рензо проигнорировал. — Клэр Брайс, психолог программы «Реабилитация обучением». У вас проблемы с моим пациентом? — Вы действительно психолог? — прищурился Лотор, оценивающе осматривая Клэр. Она засмеялась. — Хорошо, что именно сегодня я ездила в город, чтобы продлить свою лицензию, — Клэр вынула из сумки ещё одну папку. — Мой диплом вас устроит? Лотор отложил папку Аллуры в сторону и взял новую. Он усмехнулся, заметив, что Рензо тут же принялся изучать бумаги самостоятельно. — Как видите, у нас всё абсолютно законно и прозрачно, нам нечего скрывать, — Аллура развела руками, не сумев сдержать победную усмешку. Рензо был слишком занят поиском хоть какого-нибудь опровержения её слов, чтобы заметить это. Лотор собрался было заявить, что все вопросы снимаются, как Рензо ударил руками по столу. — Раз вы всё же признаёте наличие психического расстройства, то все его действия должны быть согласованы с его опекуном, то есть мной, а мне не нравится его участие в этой вашей программе, и я имею полное право забрать его домой. Никто из них не успел даже отреагировать, как дверь в кабинет снова открылась. — Ты не единственный его опекун. Меня всё более чем устраивает. Аллура выдохнула, Широ и Клэр тоже. Появившаяся женщина положила ладонь на плечо Широ. — А вы, простите?.. — Широгане Юки, мать Такаши. Не волнуйтесь, господин инспектор, мой сын находится под достаточной опекой, насколько бы дее или недееспособным он вам казался. — Что ты вообще здесь забыла?! — взревел Рензо, а Лотор хлопнул папкой привлекая к себе внимание. — Что ж, у проверки больше нет вопросов. Все бумаги в норме, ничьи права не нарушены. Простите, что отняли ваше время, госпожа Аллура. — Ничего страшного, — ответила она. — Как я уже говорила, нам нечего скрывать. Заходите в любое время. Лотор кивнул и выскочил в коридор прежде, чем его успел окликнуть Рензо. Клэр тоже предпочла удалиться, предчувствуя семейные разборки, на которых она была бы явно лишней. Аллуре тоже хотелось уйти, но сделать это незаметно у неё бы не вышло, поэтому она была вынуждена остаться на своём месте. — Юки, какого?.. — Не смей. Поднимать. На меня. Голос, — жёстко отчеканила она, с силой сжимая плечо сына, за спиной которого до сих пор стояла. — Я имею полное право находиться там, где мне хочется, и делать то, что мне хочется. Кстати, ознакомься, — Юки швырнула ему очередную папку. — Это документы на развод. Суд через месяц. Рензо обошёл стол и встал прямо напротив Юки. Она вздрогнула, но выдержала его прямой взгляд. — Уже забыла, где твоё место, женщина? — прошипел он, занося руку для удара. Аллура будто в замедленной съёмке видела, как Широ подскакивает с места и перехватывает его запястье возле лица матери, а потом с силой бьёт механической рукой в ответ. Рензо упал и ударился головой о стену. Он ошарашенно приложил к саднящей скуле ладонь, словно не веря, что это и правда случилось. — Как ты… — начал он, но Широ его перебил. — Это тебе за нас обоих. При следующей встрече будет больнее. Пойдём, мам. Юки не сдержалась и перед тем, как выйти из кабинета, плюнула на чёрную рубашку мужа. Если честно, Аллура давно не видела никого настолько радостного. — А вас я попрошу покинуть моё псевдо-учебное заведение. Если вы забыли, где выход, я вызову для вас охрану. Рензо ничего не ответил и молча удалился. Аллура уткнулась лбом в стол, пытаясь справиться с эмоциями и напряжением. Лотор, что б его!.. Если бы он сказал, что мог провернуть подобное сразу, то им вообще не пришлось бы париться о бумагах и!.. Телефон моргнул, уведомляя о сообщении. «Признай, что я был хорош. Теперь ты со мной точно не расплатишься, моя королева». Аллура улыбнулась и тут же набрала сообщение в ответ: «Это мы ещё посмотрим, милый».***
Кит наслаждался жизнью, как мог: смотрел с ребятами фильмы, засыпал вместе с Широ, обнимался с Широ, целовался с Широ и вообще делал ещё кучу всяких вещей с Широ. Мирное затишье продолжалось почти месяц, но всё не было так сладко, как ему хотелось бы. — Я ещё работаю над этим, окей? — раздражённо отвечал он каждый раз, когда кто-нибудь спрашивал его о тексте песни. Нет, он ещё не написал. Это… сложно. Правда сложно. Он не мог донести словами всё то, что чувствует. А между тем до выступления осталось две недели.