Gangsta's Paradise

Ступеньки казались скользкими, словно тоже были покрыты толстым слоем бриолина, как и волосы Патрика, который торопливо спускался вниз, утягивая Джеймса за собой. - Господи, чего ты тянешься, как жевательная резинка, прилипшая к ботинку на улице? - Я просто не уверен, что мы не вляпаемся, - МакЭвой торопливо оглянулся. Не сказать, что он был пай-мальчиком, однако мысль о том, что они нарушают закон и что их могут поймать в любой момент, нервировала, однако и заставляла сердце приятно трепетать в груди. Ступеньки кончились так неожиданно, что Джеймс, озиравшийся по сторонам, ухнул вниз, припечатавшись носом в аккурат к неприметной грязно-зеленой дверце, да так, что из носа пошла кровь. - Чудесно! - Патрик недовольно вздохнул. - Пришли называется немного выпить! - Не ори! - громким шепотом осадил его Джейми, наклоняясь вперед — не хватало еще, чтобы кровь испортила совершенно новый костюм, который он купил из-за Дейзи — чего не сделаешь в двадцать лет ради того, чтобы хорошенькая танцовщица кабаре сказала, что ты элегантен, как богатей с Лонг-Айленда. - Если ты крикнешь еще раз, можно даже не прятаться и готовиться носить вместо смокинга тюремную робу. - Не преувеличивай, Синеглазка, к тому же никто не узнает, - Патрик приник к двери ухом. - Гудит как встревоженный улей, Джейми-бой! Ну как, готов понять наконец, что такое настоящее веселье? Патрик коротко постучал — раз, потом еще два, как сказал ему Холт — и узкая задвижка на уровне его глаз пришла в движение. Появившаяся за ней пара подозрительных карих глаз уставилась на пришедших. Надо сказать, что молодые люди не редко стучали в эти двери, как впрочем и люди постарше, но в этот раз «глаза» засомневались, что этим двоим вообще есть хотя бы восемнадцать. Один был выряжен словно попугайчик — желтый узкий пиджак, галстук непонятного цвета, который чуть поблескивал от попавших на него блесток с милых мордашек дамочек из кабаре на углу, и узкие брюки, такие, что щиколотки паренька казались крошечными по сравнению с бедром — как есть попугай, да еще и рыжие волосы, густо намазанные бриолином, были взбиты в хохолок, не совсем по сегодняшней моде. Второй же парень был вполне себе приличного вида — темный пиджак с белыми лацканами, напомаженные темно-русые волосы и кипельно - белые брюки, которые тот старался не испачкать капающей из разбитого носа кровью. - Чего вам? - нахмурился охранник. - Бордель для любителей «сладкого» в следующем доме, девочки! - Полегче, амиго, нам сказали, что тут можно как следует отдохнуть, и может даже....получить пару коктейлей? Охранник фыркнул и закрыл задвижку. Дверь сипло проскрипела и слегка приоткрылась, впуская незадачливых искателей приключений в темный коридор, заставленный деревянными ящиками, в которых обычно в порт привозили апельсины. Вот только коробки были пусты, а слой сена и газет, оставшийся на дне, свидетельствовал о том, что привезли в порт в этих ящиках отнюдь не цитрусы. Коридор резко уходил вправо, настолько резко, что МакЭвой приложился еще и о стену, не разобрав дорогу в темноте. - У меня ощущение, что ты уже где-то нализался без меня, Джейми-бой, а иначе почему ты такой растяпа? - шепнул Патрик, удерживая Джеймса за плечи. - Как только окажемся на месте, умойся ради Бога, а то увидев твое смазливое личико, скажут, что я притащил в приличное место пьяного и избитого мальчика из соседнего борделя. - Иди к черту, - прошипел МакЭвой, позволяя вести себя и с облегчением замечая, что гул людских голосов и музыка стали намного слышнее, а значит чертов темный коридор наконец скоро кончится. Охранник, который оказался ярким представителем латиноамериканских жителей Нью-Йорка, в дорогущем костюме и с лихо закрученными усиками, распахнул дверь и впихнул парней внутрь, тут же захлопывая ее за ними, чтобы шум и музыка случайно не стали слышны на улице, и юноши тут же поняли почему.... Взрыв цвета, звука, запахов: в небольшом помещении яблоку негде было упасть. За немногочисленными столиками и у простой деревянной стойки бара толпились те, кого парни нередко могли видеть на популярных вечеринках, устраиваемых в городе — золотую молодежь Нью-Йорка, как совсем недавно начали называть ее в газетах. Ревущему времени джаза подходит только такая, не так ли? Патрик поволок все еще зажимающего нос Джеймса прямо в центр лихо отплясывающей толпы — под звуки джаза и свинга, парочки лихо топали каблуками по простому настилу из свежих досок, да так, что те ходили ходуном. Девушки- флапперы* ,в ярких платьях и перьях, с настолько белыми личиками, что их маленькие губки казались почти черными из-за яркой помады, с вызывающе торчащими в разные стороны короткими, остриженными на мальчишеский манер волосами, размахивали подолами платьев, хохоча и обнимая своих партнеров — набриолиненных щеголей, от которых явственно несло спиртным. Оркестр надрывался в самом углу помещения, расположившись на горе тех же ящиков, что захламляли собой узкий коридор. Среди красных от натуги саксофонистов и темнокожих парней с трубами пристроились пара плясуний из кабаре, едва прикрытых блестящими костюмами и певица, визгливо напевавшая под аккомпанемент пошленькую песенку о Джинни, которая не совсем владела собой, если пила джин. - Вот она — настоящая жизнь этого города! - взвизгнул Патрик, и отпустил Джейми, от чего тот, сбитый лихой девушкой в красном платье выше колена, рухнул плашмя прямо на настил, ткнувшись разбитым носом в мокрое спиртовое пятно на полу. Пятно пахло настолько сильно, что у МакЭвоя заслезились глаза — стоило сразу понять, что кроме того, что бутлегеры** продавали в таких заведеньицах, публика с радостью пила и самодельный алкоголь, который наверняка привозился сюда от самых крупных муншайнеров*** города. Наконец сумев подняться, Джейми поплелся следом за другом, проторявшим себе путь к деревянной барной стойке, мысленно проклиная тот момент, когда поддался на уговоры своего приятеля Холта отправится в «спикизи»****, и «наконец понять как нужно отдыхать дурья ты башка!» Парень у стойки уставился на них с легкой усмешкой: - Первый раз у нас, ребята? Как насчет кое-чего бодрящего? Резво нырнув под стойку, бармен извлек оттуда два бокала на высокой ножке резко расходящихся вверх — Джейми видел такие совсем недавно, Холт сказал ему, что это нужно для того, чтобы запах спиртного расходился быстрее и не бил в нос, если вдруг вечеринку накроют полицейские — и наполнил их соком, щедро добавив нечто из темной бутылки, обернутой куском газеты. Бросив в напиток кусочек лимона, он подвинул бокалы к парням, а потом, глянув на Джейми, выложил на стол тканевую салфетку и, бросив на нее пару кубиков льда, завязал узелком. - Приложи к носу, а то от алкоголя она начнет течь только сильнее, - порекомендовал он. - Поверь, я тут такого насмотрелся, что могу в госпитале работать. - Спасибо, - искренне поблагодарил парня Джеймс и облегченно вздохнул, приложив кулек к разбитому носу. - Да не за что, постарайся больше не портить личико в драках, а то ведь посимпатичнее этих флапперов будешь, - засмеялся бармен. МакЭвоя этот комментарий задел, и он спешно отвернулся, прихватив с собой коктейль и пытаясь пить его не отнимая от носа узелок со льдом. Вечное упоминание его совершенно девчачьего лица его нервировало: большущие голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, нос с крупными веснушками и яркие, словно подкрашенные, губы, заставляли маму умиляться, трепать его за щеки и говорить, что он словно ангелок с упаковки мыла. Потрясающе. Ничего не скажешь, лучший повод познакомиться с девушкой — привет, знаешь, а меня печатают на этикетках с мылом, да-да, крайний с права карапуз, потанцуем? Намного лучше быть таким как Патрик — не красавчик, зато есть в нем что-то опасное, что притягивает к нему девушек — может опасные ирландские рыжие патлы? Алкоголь неприятно жег горло, зато в голове медленно но верно образовывалась пустота, ради которой Джейми сюда и пришел — у него ни за что не хватило бы смелости подойти к одной из этих ярких, как солнечные зайчики девушек-флапперов, тем более танцевать с ней или... Парочка танцующих резво была отправлена из центра зала в самый угол сильным толчком того самого охранника, что привел МакЭвоя и Патрика в заведение, а сам латиноамериканец почти упал грудью на барную стойку и прошипел бармену: - Чертовы ирландцы здесь, и у меня нет ни единого шанса их не впустить! - С чего это? Просто скажи что у нас нет места, зал полон, - бармен очевидно выполнял и роль заместителя при бутлегере, державшем «спикизи» - Потому что Патти и Джефф со своими ребятками явились не одни, - охранник выпрямился и сказал уже в полный голос. - Сам понимаешь, при всем уважении к хозяину, если я еще хочу жить, не открыть двери Фассбендеру я не могу. Джеймс, ставший невольным свидетелем этого разговора, увидел как моментально побледнел бармен. - Идиот, ты что, сразу не мог сказать, что Магнит с ними? Ситуация становилась все более и более интригующей, и позабыв про коктейль и почти растаявший лед, естественно заливший ему все брюки, Джейми уставился на дверь, в которой только что исчез охранник. О ком идет речь? Нет, понятно, что говоря об ирландцах, он имел ввиду не простых рыжеволосых парней, вроде Патрика, речь шла о порядком распоясавшейся в последнее время ирландской мафии, но что за Магнит, не впустить которого нет никакой возможности? Дверь распахнулась совершенно неожиданно, впуская в только разрастающуюся танцующую пьяную толпу около десятка мужчин в серых костюмах в полоску и черных шляпах, надвинутых так низко, что совсем нельзя было разглядеть их лица. Один за другим, словно по каким-то неведомым правилам, они прошли в дальний конец зала, расположившись за столиками, но так и не снимая шляп. Последним, в сопровождении заискивающе улыбающегося охранника, в «спикизи» появился высокий мужчина, рассматривая которого, МакЭвой едва не упал со стула, на который вскарабкался чтобы лучше видеть входящих. Плавно, словно ступая по льду, мужчина в угольно-черном костюме не спеша шел через толпу, а его начищенные до зеркального блеска ботинки цокали по настилу, давая понять, что подбиты они металлическими набойками, которые в драках способны не только сломать нос, но и разбить голову, отправив незадачливого аппонента к праотцам. Шляпу мужчина не снял, но элегантно чуть сдвинутая набок, она ничуть не скрывала лицо Фассбендера, а в том, что это был именно он не давал сомневаться нервно сглатывающий охранник, шедший позади. Человек, так напугавший бармена, был едва старше тридцати, но несколько глубоких морщин на лбу при ярком свете делали его немного старше, однако ничуть не портили красивого, как решил для себя Джеймс, лица. Фассбендер был чисто выбрит, ухожен, и никак не напоминал мафиози, которых обычно изображали в газетах — слишком строен, слишком зеленоглаз, все слишком. Тонкие губы гангстера, в уголке которых была зажата сигарета, изогнулись в полуулыбке, когда он обвел глазами зал, и вдруг задержал свой взгляд на Джеймсе, все продолжавшем таращится на пришедшего. Фассбендер зажал сигарету между длинных пальцев - в голове у МакЭвоя при виде рук Фассбендера почему то возникло слово «желание», со всей его пошлостью, заставив парня густо покраснеть - и выдохнув через чуть приоткрытые губы дым, все с той же полуулыбкой, двинулся прямо к замершему от неожиданности Джейми. Следующая порция сигаретного дыма появилась в воздухе у самого носа Джеймса, чуть размывая черты Фассбендера, но давая разглядеть его ближе. Прямой нос - совсем не то, что чуть вздернутый нос МакЭвоя - мелкие морщинки у ярких глаз — неужели много смеется? - отточенные скулы, тонкие губы растягиваются в хищном оскале, иначе эту улыбку и не назовешь — уж лучше, чем пухлые губки бантиком, как у херувимчика с картинок... Словом, рассмотрев гангстера, Джеймс понял, что Магнитом его прозвали наверняка из-за притягательной внешности, ведь даже путем такого беглого сравнения с собственным непутевым, по мнению его обладателя, лицом, МакЭвой лишний раз убедился в невероятной привлекательности опасного ирландца. - Мне неудобно спрашивать, - у Фассбендера был рокочущий голос, тягучий, как ириска, растаявшая на солнце, - Но твои брюки... Он улыбнулся еще шире: - Мне даже не все девушки бывают так рады, как ты, Синеглазка. Онемевший от неожиданности, Джейми не сразу понял о чем говорит Магнит, но стоило ему опустить глаза, как краска стыда, вперемешку с гневом, залила его лицо. Лед, заботливо предоставленный барменом, растаял, а пока парень глазел на пришедших гангстеров, талая вода стекла из салфетки ему на брюки, расползаясь в районе паха нелепым пятном, словно...О, Джеймс был готов поклясться, что Фассбендер имел ввиду не то, что при виде опасных бандитов, парень намочил штаны, нет, он упомянул девушек. Радующихся его приходу...не хотел же он сказать....Гнев вспыхнул с новой силой: - Во — первых, никакая я не Синеглазка, то есть никакой... никакая...словом не называйте меня так!Словно прозвище для лошади, это меня невероятно раздражает! И с чего это Вы решили, что я рад именно Вам? Джеймс сам себе удивлялся- откуда только смелость взялась так отвечать этому человеку, не мигая сейчас рассматривавшему его сверху вниз. Гангстер улыбнулся, потушил сигарету прямо о барную стойку, от чего на дереве остался черный след, и сняв шляпу, бросил ее рядом с бокалом Джейми. Волосы у Магнита оказались платиновыми, аккуратно зачесанными назад и напомаженными, хоть и не так густо, как у многих из присутствующих. Подвинувшись ближе, почти вплотную, Фассбендер томно выдохнул и , о ужас!, провел кончиком носа по щеке МакЭвоя. Джейми вздрогнул всем телом, словно его только что ударило током и шумно задышал — от неожиданности, как позже убеждал он себя, хоть и знал, что дело совсем не в этом. - Нет, Синеглааазкаа, - прошелестел Магнит на выдохе, словно выстанывая глупое прозвище- Именно меня. Скользнув горячими губами по щеке МакЭвоя, Фассбендер вдруг рассмеялся и, подхватив шляпу, двинулся в сторону столика, где устроились его спутники. - Ну надо же, - он обернулся через плечо, не сбавляя шага. - Ты похож на Купидона с упаковки мыла! Джеймс, прижавший руку к щеке, внезапно получившей поцелуй гангстера, ошалело смотрел вслед Магниту, а пятно на брюках все росло от капавшего из кулька льда. А может он уже совсем растаял и весь вытек? Магнит проследовал к столикам своих товарищей, все еще немного посмеиваясь, уж больно любопытным показался мальчишка, все еще возмущенно пытающийся ответить что-то на его замечание про Купидона. В сердцах, МакЭвой швырнул мокрую салфетку с остатками льда на стойку, да с такой силой, что салфетка сбила его же бокал с коктейлем, теперь уже казавшийся ужасным пойлом. Зачем вообще Патрик притащил его сюда: пить самодельное спиртное и терпеть несносные выходки гангстера? Правда чертовски красивого, но дело то не в этом... Все еще фыркая от злости, Джейми повернулся к бармену, недовольно ворчащему что-то о неблагодарных посетителях и их неосторожности с дорогой выпивкой, и только тогда заметил, что брызги спиртного, опрокинувшегося на стойку, приземлились прямо на лицо и белую рубашку сидящего рядом с ним парня. Тот нервно вздохнул, извлек из кармана наброшенного на плечи черного пиджака носовой платок и промокнул капли, уже собравшиеся на подбородке. - Да что сегодня за день! Прошу прощения за мою неосторожность, - Джеймс тронул парня за плечо. - У меня сегодня все не так, как мне бы того хотелось. - Ничего, я не обижен, - парень развернулся к МакЭвою лицом, демонстрируя тяжелый подбородок и серо-стальной взгляд с поволокой. В этом юноше, с его словно выточенными из камня чертами, было нечто, заставляющее невольного собеседника чувствовать себя дворецким, разбудившим хозяина слишком рано и вызвавшим его гнев. В том, что парень явно был англичанином, весело проводящим время в Нью-Йорке, да еще и наверняка баронетом или лордом, судя по его костюму и ярко-искрящемуся перстню на мизинце левой руки, не оставалось никаких сомнений. - И все же мне не очень удобно — я испортил вашу рубашку, - Джеймс с ужасом подумал, сколько могло стоить шелковое изящество, обволакивающее узкие плечи юноши словно вторая кожа. - Невнимательность и способность находить неприятности и «делиться» ими с другими - мой главный недостаток. Лорд, как его уже мысленно окрестил МакЭвой, вдруг изогнул узкие губы в надменной улыбке, а через секунду рассмеялся, словно услышал самую поразительную шутку на свете. Что его так развеселило, осталось для Джейми загадкой, но вот чей-то взгляд явно прожигал спину. Обернувшись через плечо, Джеймс вдруг поймал на себе взгляд Фассбендера, сидящего за столиков в дальнем конце зала. Взгляд гангстера казалось искрил, и при желании от него можно было зажечь сигарету. Почти не притрагиваясь к бокалу с явно отменным виски, Магнит следил за каждым движением юноши, по непонятной причине так и притягивающем взор. Что в нем такого, что каждый его поворот, движение руки заставляет шумно сглатывать и тянуть ворот рубашки, словно она стала петлей, с каждой минутой затягивающейся на шее и грозящей убить? Майкл, а именно так звали Магнита на самом деле, никогда не испытывал подобных чувств, если в поле его зрения попадалась красивая девушка или юноша, он просто брал то, что хотел, не испытывая при этом ничего, кроме присущего наверняка художникам восторга перед чужой красотой. Но восторг испарялся, едва объект желания представал перед Фассбендером во всем присущем человеку физически удовлетворенному виде: раскрасневшиеся, мокрые, с тяжелым дыханием и прикрытыми глазами, цепляющиеся за него, они немедленно теряли для него всякую прелесть. Но этот юноша, с его пронзительно синими глазами не вызывал привычного восторга и желание, нет. Едва встретившись с ним глазами, увидев кончик языка, торопливо пробежавшегося по губам, проводив каплю талой воды по его щеке и шее за воротник рубашки, Майкл ощутил щекочущее чувство в груди, словно он проглотил сигаретный дым, и тот расползался внутри, обволакивая, дурманя, заставляя биться в голове единственную мысль — присвоить, заполучить, скрыть от глаз. Гамма чувств гангстера нервировала, но постаравшись не изменять своему обычному нагловатому поведению, он играючи смог найти способ прикоснуться к парню, почувствовать мягкость кожи и ощутить, как тот самый дым проникает все глубже в его грудь, отравляя сердце. Сев за свой столик, Магнит принялся наблюдать за парнем, мысленно уже строя план по захвату этой Синеглазки в свое полноценное пользование, однако знакомая фигура с осанкой лондонской леди, возникшая рядом с юношей и привлекшая его внимание, превратила Фассбендера в разъяренного Колхидского быка, готового с ревом броситься на того, кого он считал соперником в делах, а теперь и в делах сердечных. «Чертов Фартинг, - Майкл, скрипя зубами наблюдал за молодыми людьми у барной стойки, готовый ко всему. - У всех свои недостатки, - Лорд пытался отдышаться, но смех еще заставлял его фыркать и смешно сопеть носом. - Мои заключаются в том, что я редко говорю то, что от меня желают услышать, и слишком много танцую на таких, если позволишь, мероприятиях. Но кое в чем я всегда был удачлив — если в зале есть красивый джентльмен, я обязательно столкнусь с ним, специально или же по случайности. Джеймс смутился от таких слов, однако увидев, как пристально за ними наблюдает Фассбендер, вдруг сам не понимая что делает, игриво улыбнулся и протянул парню руку: - Тогда будем знакомы, не менее красивый джентльмен. Я Джеймс. Джеймс МакЭвой. - Джек Фартинг, - представился Лорд, и в его глазах с тяжелыми веками загорелся странный огонек. Все еще искоса поглядывая на Магнита, Джеймс наклонился к Фартингу чуть ближе, словно пытаясь лучше изучить его лицо, и в тот же момент услышал странный шум и недовольные голоса гангстеров — стакан, который Фассбендер держал в руках, разлетелся на миллион осколков, словно шрапнель поражая сидящих рядом. Фартинг повернулся на шум, и встретившись глазами с Майклом, одними губами сказал: - Твой ход. Привлеченный шумом и беготней бармена и гостей, Джейми не обратил внимание на эту дуэль взглядов, хотя многим, кто успел заметить это противостоянии двух людей — гангстера и парня за стойкой — показалось, что они услышали звук удара металла об металл. Многолетняя война вышла на новый уровень. Магнит не отводил взгляд от парней за стойкой весь вечер, совершенно не понимая, почему появления Фартинга, или как его часто звали в особых кругах Баронета, рядом с Синеглазкой, так его встревожило, тем более, что мужчине этот юноша был совсем не знаком. Скорее всего он попал в "спикизи" по чьей -то наводке, благо таких в городе можно было получить массу, правда не всегда места, где продавали алкоголь не оказывались просто притоном и забегаловкой, откуда ты в лучшем случае приполз бы домой с распоротым брюхом. - Эй, чего это ты? - давний друг Фассбендера, МагГрегор ткнул его локтем в бок. - Ты хотя бы моргал иногда, старина, а то зрения лишишься, разглядывая эту пташку у стойки. Шотландец засмеялся, глядя как скривился Майкл от его замечания. Ну вот, дожили, теперь и его собственные люди замечают, что он ведет себя не характерно. Да что же это такое, что в нем особенного, в этом голубоглазом? Магнит нервно дернулся, одним движением потушил сигарету в пепельнице, стоящей уже на самом краю, так как весь их стол был заставлен бокалами и бутылками, и резко встал, ища в толпе того, ради кого он собственно сюда и пришел, пока не увидел Синеглазку. Толпа продолжала пульсировать, как тонкая венка на виске самого гангстера, уносимая на волнах джаза, пьяная от музыки, блеска и алкогольных паров. О, спиртное, оно движет всем весельем в этом городе, особенно сейчас, когда этот чертов Сухой закон достиг своего апогея, а желание толпы выпить пару коктейлей на вечеринке, которых каждый день в городе случается в изобилии, растет, как цена на сами напитки. Майкл, пробираясь сквозь толпу, неожиданно понял, что никогда не смог бы сколотить состояния, если бы не пагубная привычка молодежи напиваться вдрызг, прежде чем принять пару вошедших в моду успокаивающих пилюль, и отправиться танцевать, плясать до упаду, под грохочущие в голове ритмы барабанов и труб, странную музыку черного континента, столь приросшую к этому городу, этому времени, что представить себе окружающий его мир иным, Магнит уже не мог. Несмотря на статус, который имел в обществе Фассбендер, танцующие и не думали расступаться, давай гангстеру дорогу, его напротив, обступали кольцом, а девушки, все как одна из флапперов, висли на шее мужчины, одна особо резвая, в ярко-синем платье, состоящем, как показалось Майклу, из миллионов веревочек с нанизанными на них блестящими бусинами, звонко чмокнула Магнита в губы. На языке тут же почувствовался привкус парафина, из которого нередко делали помаду, доступную большей части девушек, а кроваво-красное пятно расцвело на губах Фассбендера, словно кровь после стычки с последствиями. В другой день, Магнит не упустил бы возможности приударить за пьяной девчонкой, но сегодня он пришел сюда с иной целью. Это все противный синеглазый мальчишка — он сбил его с толку, так что даже эти пестренькие куколки не вызывают в Майкле никаких чувств. Разозлившись еще больше, гангстер отпихнул девушку в руки какого-то набриолиненного парня, и двинулся дальше, еще усерднее распихивая парочки. Что случилось в следующее мгновение сказать было сложно — просто оркестр вдруг грянул с такой силой, что заложило уши, а взвывшая от восторга толпа начала отплясывать с удвоенной силой, а так как современные танцы в изобилии имели в своем арсенале прыжки и работу локтями, Майкл тут же получил пару ударов в грудь. Оказавшись в самой гуще этого сумасшествия, Майкл мысленно похвалил себя за то, что оставил шляпу и пиджак за своим столиком, иначе он бы выбрался из этой толчеи в лохмотьях и абсолютно мокрым, ибо некая парочка побогаче, вздумала обливаться шампанским - пробка с бутылки срывалась после того, как ту предварительно сильно потрясли, поэтому пена из горлышка, словно из брандспойта хлестала по находящейся в каком то трансе толпе. Краем глаза, Магнит увидел, как Синеглазка за стойкой звонко рассмеялся, запрокинув голову и пару раз прищелкнув пальцами — видно и ему музыка пришлась по душе. «Вот бы увидеть как он танцует,» - пронеслось в голове у Фассбендера, но он тут же отогнал от себя эту мысль, наконец заприметив в толпе того, кого искал. «Синеглазый значит, - с неожиданным злорадством подумал Майкл.- Внимания значит на меня не обращаешь...Ничего, посмотрим еще, кто с кого глаз сводить не будет. А глаза....Знаю я обладателя таких же, да только посговорчивее!» Едва эта мысль промелькнула в голове гангстера, как тот, кого он искал все это время, повернулся к нему, открыв взору раскрасневшееся от танцев лицо. Ярко- голубые глаза сверкали, как блестки на теле танцовщиц, что отплясывали на сцене, а узкие губы были приоткрыты — юноша дышал ртом, задохнувшись от жары и танцев. Встретившись взглядом с Майклом, парень прикусил нижнюю губу и чуть приподнял бровь, делая вид, что очень удивлен появлением рядом с ним Фассбендера, а тот немедленно двинулся к юноше, тут же хватая его за ворот рубашки и с неподдельных вожделением разглядывая его лицо. Джеймс вертелся на стуле, в пол уха слушая Фартинга, и все разыскивая в толпе нагловатого Магнита. Увиденное в самом центре зала застигло МакЭвоя врасплох, и он упал со стула, на котором до этого так ловко крутился. В груди появилось странное жгущее чувство, словно он залпом выпил целую чайную чашку кипящей воды — Магнит не обращал на него никакого внимания, обнимая высокого, выше его самого, юношу, явно собираясь не только с ним танцевать. Но утянуть парня в явно не отличающийся целомудрием танец, Майкл не успел - резкий, похожий на взрыв звук сотряс маленькое помещение заведения, и сорванная сильным ударом входная дверь влетела в "спикизи", скрепя по полу вырванными петлями. Как муравьи из растревоженного муравейника, в помещение волной хлынули мужчины в черном, и ни слова не говоря, принялись стрелять. Джеймс едва успел пригнуться, когда над его головой просвистела пуля, разнесшая в мелкие стеклянные брызги винную бутылку, стоящую в баре. А за первой пулей полетела вторая, третья, четвертая... Праздная молодежь в панике кинулась к дверному проему, толкая и давя друг друга, стремясь выбраться из маленькой комнаты, ставшей в одно мгновение полем боя — стреляли мужчины в черных костюмах, а в ответ палили люди Магнита, бармен - стреляли так много, что МакЭвою показалось, будто у него одного из присутствующих в "спикизи" нет оружия. - Какого черта! Что им надо? - вопил из-за стойки бармен, ни к кому конкретно не обращаясь, да Джейми и не знал ответа на этот вопрос. То, что люди были не полицейскими, было понятно сразу — они вели почти прицельный огонь по Магниту и его людям, использующим в качестве щита перевернутый на бок большой деревянный стол, за которым вся компания ещё несколько минут назад пила и смеялась, весело проводя время. Майкл едва успевал заряжать пистолет и стрелять из своего весьма непрочного укрытия — поверхность стола напоминала решето, и попадание пули, прошедшей сквозь дерево в спину мужчине, было лишь вопросом времени. В очередной раз выпустив в проклятую банду Дрейка, а в том, что это были люди его конкурента Майкл не сомневался, все шесть патронов из своего револьвера, Фассбендер заметил того самого синеглазого юношу, к которому его взгляд возвращался весь вечер. Тот сидел на полу, прижавшись спиной к барной стойке и прикрыв голову руками, вздрагивая от каждого выстрела и грохота оборвавшейся полки или разбитой бутылки. Майклу захотелось завопить от страха — почему он не уходит, почему не бежит, пытаясь спастись? - Уходи, черт тебя дери, беги! - завопил он, но поняв, что парень не реагирует на его слова, закричал еще громче, -Синеглазка! Беги, кому говорю, уходи! Услышав среди треска и грохота так раздражающее его прозвище, Джейми вскинул голову, тут же замечая размахивающего руками Магнита, указывающего в сторону двери. - Что? - крикнул он в ответ. - Он говорит, чтобы ты убирался, дурья твоя башка! - тот самый высокий парень, с которым гангстер собирался танцевать, низко пригнувшись, перебежал через зал и схватил МакЭвоя за шиворот. - Бегом к двери, иначе мы погибли, Дрейк разбираться не будет — ему все одно, что свои, что чужие. Только кивая в ответ на слова парня, но ничего не разбирая — ни сказанного, ни куда его ведут - Джейми , запинаясь и путаясь в собственных ногах, бросился на утек, все еще удерживаемый за ворот пиджака высоким юношей. Тот потащил его не к входной двери, а к распахнутому настежь темному люку, своего рода погребу, в котором хранили бутылки со спиртным. В каждом таком погребе были ходы, по которым любой из поставщиков мог попасть на поверхность, в небольшом отдалении от самого "спикизи", что нередко значительно увеличивало срок их жизни. Один из людей в темных костюмах стоял за спинами товарищей и не выстрелил ни разу, но от его цепкого взгляда не ускользнул ни молоденький парень, которому так отчаянно что-то приказывал Магнит, ни пытающийся его уволочь Гелиос, настоящего его имени мужчина не знал, да и нужды не было, - парень из тех, которые знают все обо всех, но служат кому-то одному. В случае с Гелиосом, он работал не на мужчину в черном, а на отстреливающегося сейчас от его, мужчины, людей Магнита. - Рэй! - перекрикивая грохот выстрелов, мужчина указал одному из стрелков на убегающих парней. - Стреляй в того, что меньше ростом — кажется это ценная вещица Магнита Здоровяк в серой фетровой шляпе, которого мужчина назвал Рэем, резко развернулся и прицелился в Джейми, которого все еще тащил за собой светловолосый юноша. Они были почти у самого люка, когда пуля просвистела у виска МакЭвоя, опалив кожу. - Пригнись! - блондин потянул Джеймса к самому полу и кинувшись в люк, волоком стащил его за собой. Следующая пуля, предназначавшаяся МакЭвою, попала в очередную бутылку, расколовшуюся на несколько больших кусков, один из которых полетел вниз словно камень, выпущенный из пращи. Резкая боль обожгла Джейми бок, и он провалился в темноту подвала. - Найди мне его, -потеряв из виду мальчишку, мужчина в черном скрипнул зубами, и Рей, словно охотничья собака, ожидающая приказа хозяина, кинулся на улицу, надеясь перехватить парней на выходе из хранилища для спиртного. Джейми держался за бок, в котором немилосердно пульсировало, и бежал, крепко вцепившись в руку парня. - Как тебя зовут? Я Джеймс - задыхаясь прошептал он. - Не самое подходящее время для знакомства, не находишь? - нервно засмеялся парень, притормозив у неприметной маленькой дверцы, скорее всего ведущей на поверхность. - Я Сэм, Сэм Юэн, но все обычно зовут меня Гелиосом. Хотелось бы познакомиться при более приятных обстоятельствах, ну да ладно... А теперь слушай меня, у тебя есть место, где ты можешь спрятаться? Джеймс кивнул не задумываясь. - Тогда сейчас ты выйдешь через эту дверь, и окажешься в квартале от "спикизи", как раз рядом с церковью святого Георгия, - услышав о церкви, МакЭвой едва не рассмеялся от счастья. - И побежишь туда, где можешь спрятаться на какое-то время, ибо я более чем уверен, что Дрейкк приметил, как Магнит размахивал руками, пытаясь тебя спасти. Боюсь, Синеглазка Джейми, что ты теперь очень нужен самому опасному гангстеру Нью-Йорка. МакЭвой дернулся как от удара — нужен бандиту? Боже, а он говорил — не стоит соваться в питейное заведение, не стоит, но разве кто-то из его друзей его слушал?! Сэм открыл дверь, на удивление легко поддавшуюся и даже не скрипнувшую, что говорило о том, что использовали ее очень часто, и вытолкнул Джеймса в небольшой темный закуток, откуда ощутимо пахнуло уличной вонью и запахом дождя. - А ты? - опомнился МакЭвой. - А за меня не беспокойся, я должен помочь своим. Беги, ну же! Не задерживаясь больше ни секунды, и не сказав даже спасибо, о чем Джеймс подумал минуту спустя, парень рванулся вперед, ощущая, как сквозь пальцы, которыми он зажимал свой бок, сочиться что-то теплое и вязкое. Дверь за ним захлопнулась. Джеймса трясло от холода и пережитого, плечи ходили ходуном, а из-за клацающих зубов он уже трижды до крови прикусил себе язык, и теперь ему приходилось глотать противную, отдающую металлом слюну - негоже было плеваться в храме. В тишине пустого, мрачного величия божьего дома, МакЭвой всегда чувствовал себя спокойнее, хотя верующим себя назвать не мог, наверное просто неторопливые действия священников, прохлада и голоса хористов его успокаивали. Но сегодня юноше казалось, что ничто не может заставить его успокоиться, в ушах все еще грохотали звуки выстрелов и звон разбитых бутылок, перед глазами стояли перекошенные лица полицейских и Майкла - бледное, с резкой линией сжатых губ. Джеймса лихорадило, длинный порез на боку начал кровоточить с новой силой, несмотря на все старания юноши, а его единственная надежда на помощь была совсем рядом...МакЭвой ввалился в исповедальню, едва не упав, а когда окошко с тонкой деревянной сеткой открылось, и он различил знакомый много лет профиль Франсуа, Джейми чуть не заплакал от облегчения. - Что привело тебя сюда, сын мой? - поинтересовался отец Арно. - Ужасно по тебе соскучился, Цезарь, вот и решил прийти, - Джеймс нарочно назвал Франсуа его детским прозвищем, чтобы тот, если не сможет узнать друга по голосу, сразу понял, кто пришел к нему за помощью. - Боже, Принцесса, это ты? Отец Арно, который в свои двадцать пять никак на добавление "отец" не тянул, выскочил из исповедальни, чтобы подхватить стремительно теряющего сознания Джеймса на руки.