Keep calling

      Он так сильно хотел исполнения своей мечты, что сейчас едва верил, что всё это действительно случилось. Что во главе стола в кои-то веке сидит отец, у плиты пританцовывает мать, а от духовки идёт тот удушающе-сладкий аромат пирога, который сам он не смог бы испечь даже под чьим-то бдительным руководством. Наруто смотрит на них влюблённо и как-то потерянно, как смотрят дети на игрушки, стоящие в магазинных витринах, и которые родители не смогли позволить себе купить. Его кукла-мать очаровательно улыбается, раздражённо дует на волосы, постоянно лезущие в глаза, и о чём-то беззлобно препирается с отцом. Наруто смотрит и не может оторвать взгляда, слабо веря в происходящее и от того ещё сильнее опасаясь моргать: вдруг исчезнут. Но никто не исчезает. Куклы-родители хмурятся, с непониманием глядя на Наруто, странно переглядываются, а потом мама слабо стучит ему по лбу ложкой, беззлобно угрожая съесть пирог в одиночку, если он сейчас же не изволит сесть. Наруто заторможено кивает, про себя думая, что если бы она с теми же интонациями затаскивала его в ад, он бы всё равно согласился.       Он ест молча и непривычно не торопясь, словно проверяя, не испарится ли еда во рту, стоит коснуться ей языка, но пирог остаётся. Горячее тесто и фруктовая начинка обжигают губы, язык и нёбо, но Наруто не обращает внимания, привыкнув игнорировать слабую боль. Благодаря чакре кьюби спустя пару минут от неприятных ощущений ничего не останется.       Он не говорит, предоставляя возможность наговориться матери, и молча сверлит её влюблёнными глазами. Он всегда об этом мечтал, всегда ждал чего-то подобного, но когда мечта оказалась так близко, что её можно коснуться пальцами, Наруто струсил. Это не его мир, на самом деле не его родители. Даже имя какое-то чужое и незнакомое, неприятное на слух и язык. Наруто не хочет, чтобы его так называли, но стоит ему увидеть улыбки самых близких ему людей, и он забывает про всё. Теряет уверенность и растит в глубине души надежду, что это не техника, не иллюзия. Что Мадара действительно отправил его в какое-то параллельное измерение, где все дорогие ему люди живы, мечты реальны, а за пределами деревни не ждёт война.       Наруто скомкано благодарит отца с матерью за ужин и что-то мямлит о том, что хотел бы погулять. Отец понимающе кивает, мать смеётся и, двигая бровями, намекает на Сакуру — дочь героя и первую красавицу селения. Наруто соглашается, со стыдом думая, что про неё-то как раз он даже не вспомнил.       На улице тепло и почти прохладно. Время позднее, так что встретить кого-то из знакомых Наруто почти не опасается. Люди спят, АНБУ на дежурстве, а Сакура дома. Ест сладости и упивается своей свободой. Наруто едко скалится, думая, действительно ли можно променять родных на мнимую самостоятельность. И разочаровывается в подруге сильнее всего.       Нападение Мадары происходит внезапно. Вернее, даже не его, а человека, действующего от его имени. Чёрные волосы, дурацкие техники и раздражающая маска. Наруто авансом его ненавидит за разрушенный покой, тревогу родителей и жертвы в деревне. Но всё же где-то внутри, совсем чуть-чуть, не может не признать, что всё, что случилось с момента их попадания в этот мир, было лучшим за всю его жизнь.       Человек в маске пакостно смеётся, на что-то намекает и пытается похитить Сакуру, хотя ему и не удаётся. Разница в силе ощутима, да и на помощь приходят родители и неожиданно Саске, хотя видеть его повзрослевшее лицо до сих пор непривычно и вызывает какое-то странное чувство в душе. Наруто рад его видеть, действительно рад, но не может решить, можно ли относиться к этому Саске также, как и из их мира. Разные чувства, эмоции, прошлое и выражение глаз, но лицо один в один.       Наруто решает догнать Мадару, потому что остро чувствует, что преимущество на его стороне. Что разница в силе есть, и шансы на победу куда выше половины. Он почти привычно кивает Саске, жестом призывая пойти его с собой, и вместо старого полузабытого учиховского скепсиса видит на лице улыбку — отражение собственной всякий раз, стоило другу сказать нечто, признающее его силу. Саске смешно хорохорится и, нацепив на лицо маску исполинской важности, молча ждёт, когда Наруто выберет путь. Подобное признание главным сбивает с толку, поднимая в груди странную волну чувств, но Наруто решает подумать об этом позже. Когда они разберутся с Мадарой. Родителям остаётся молча согласиться.       Они нагоняют его в месте, больше похожем на развалины какого-то храма или древнего поселения. Мадара и его марионетки ждут.       Саске сражается отчаянно, но не используя ни мангекьё шаринган, ни проклятую печать. Наруто с удивлением отмечает несколько стихийных техник и свитков-ловушек, направленных на врага. Впрочем, соперник бьётся примерно также. Наруто чувствует, что стоит ему усилить напор, как тот проиграет. Собирается активировать режим саннина, но в этот момент замечает, что Саске в опасности и спешит ему на помощь. Плечо неприятно обжигает болью, кожу — собственной кровью, ручьём стекающей по ней, а лицо — широко распахнутые чёрные глаза. Саске выглядит так, будто действительно удивлён его поступком. Наруто думает, что его здешняя версия была полным засранцем.       В чём и убеждается, разбив маску нападающего. На него смотрит обозлённое лицо Менмы Намикадзе. Он зло щурится и скалится, совсем как Наруто под влиянием девятихвостого, но внутри него зверя нет. Наруто не чувствует его, а у себя внутри слышит раскатистый хохот зверя из клетки, яростно подначивающий убить Мадару.       — Осторожно! — Наруто тут же отпрыгивает назад, уходя из-под удара техники, чертовски похожей на его расенган, и немного вздрагивает от прозвучавшего в голосе беспокойства. Он не знает этого Саске, совершенно точно не знает. По нему видно, что Нару… Менма ему не безразличен, и это смущает и даёт чувство, будто он не в своей тарелке. Подобное поведение не свойственно Учихе из его мира, но почему-то оно всё равно пробирает до глубины души, дрожью проходит по позвоночнику и мешает сосредоточиться на сражении. Вместо того, чтобы добивать врагов, Наруто думает о Саске. И не может отвести от него глаз.       Услышав схожий крик уже от лиса, Наруто наконец удаётся собраться с мыслями и при помощи расен-сюрикена положить конец этой бессмысленной битве. Мадара исчезает в собственной технике, но Менма остаётся, безжизненной тушей лёжа на поле боя, но если приглядеться, можно заметить, что он всё же дышит. К Менме медленно движется Наруто и спешит Саске, явно собираясь задать первому тьму вопросов, но едва он опускается рядом с поверженным мальчишкой на колени, почему-то молчит.       Наруто решает объяснить сам: — Я… не из этого мира. Из параллельного. У нас всё то же самое, но… не то и не так. Я не знаю, как ещё объяснить, даттебайо, но всё так и есть.       Саске как-то странно усмехается и поднимает глаза, внимательно вглядываясь в Наруто. Тот ждёт злости и обвинений во лжи, но голос Учихи звучит устало и как-то надрывно: — Я… всегда на него ровнялся. Сын уважаемых людей, лучший ученик академии, впечатляющий шиноби… «завидный жених», чёрт возьми! Но как бы я ни старался достичь его уровня, у меня ничего не выходило. Ни в академии, ни когда нас определили в одну команду. Вернее, на тот недолгий срок, потому что ни ты… нет, ни он, ни Сакура так и не приняли в свою команду неудачника вроде меня, и вскоре их начали отправлять на миссии вдвоём. Ты представляешь, как я их обоих ненавидел?       Наруто представлял, хорошо представлял, видя в его словах отражение собственной истории, и потому также заметил ложь: — Да, но это не ненависть. Тебе нравится Сакура-чан? Ты её любишь?       Саске не ответил, всё также прямо смотря своему оппоненту в глаза. Наруто мысленно дал себе пинка за глупость. Конечно же нет. Не Сакуру.       — Так ты…       — Не задавай очевидных вопросов. Да, я, чёрт возьми, влюбился в этого придурка, который в конце концов предал деревню! Бегал за ним, как ни один бабник за женской юбкой, всё что-то говорил, намекал, предлагал стать хотя бы друзьями… всё без толку. А тут ты. Общаешься со мной, как с равным. Это… — он замолчал, подбирая слова, — подкупает, чёрт возьми. Заставляет поверить в то, что все мои усилия были не напрасны. Но это ни черта не так. Другой мир. Другой мир, чёрт его подери! Ты появился в нашем, подарил дурацкую надежду, а сейчас исчезнешь, я прав?       Саске сорвался на крик, всё также сверля Наруто глазами. Злость пополам с отчаянием. Наруто хорошо знал эти эмоции. Но не знал, как на них ответить.       — Скажи, хотя бы в том мире, у нас что-нибудь получилось?       Наруто смеётся. Громко и неестественно, понимая наконец всё то, что творилось с ним годами.       — Ты не поверишь. Я пытался, но ты ушёл в отступники, Саске, чуть меня не убив. — Учиха криво улыбается, переводя взгляд на Менму. Наруто садится рядом, силясь рассмотреть его выражение лица, но в темноте оно нечитаемо.       — Тогда оставайся здесь. Со мной. Я… может, и не такой, как он, но не хуже. Правда. Я могу измениться, если хочешь, — речь Саске набирала обороты, и Наруто физически ощущает, что необходимо прервать его, пока ещё не стало поздно, — могу вести себя, как Менма, то есть немного высокомерно и заносчиво. Стать сильнее, упорнее тренироваться…       — Саске…       — … полюбить рамен, хотя, честно говоря, за еду его считать трудно. Я всегда могу быть рядом! В любой момент, только скажи! И ещё я…       — Саске! — Учиха наконец замолкает, с каким-то затравленным выражением глядя на Узумаки. Наруто в смятении. Он впервые в жизни действительно не знает, что сказать. Он хочет согласиться больше, чем когда-либо. Хочет видеть в угольно-чёрных глазах любовь, касаться этих волос и знать, что всё будет хорошо. Что за окнами нет войны, все дорогие ему люди живы и не нужно куда-то бежать и за что-то бороться. Искать, искать и ещё раз искать. Он устал, слишком устал за последние годы, и с каждой секундой желание согласиться всё сильнее оттесняло здравый смысл. — А что тогда будет с ним?       Слова звучат сухо и неестественно. Саске усмехается, словно приняв его слова за мнимое согласие, и достав из кармана кунай, вонзает его Менме прямо в сердце. Наруто оторопело молчит, понимая, что ради него Учиха поставил на кон всё.       — Ничего. Сожжём тело, и больше никто никогда не узнает, что вас было двое. У вас одно лицо и память во многом наверняка схожа, я прав? Если тебя до сих пор не раскрыли, то и не раскроют никогда.       Саске встаёт на ноги, тут же начиная складывать печати и тем самым вынуждая Наруто отойти. Звучит название техники, раздаётся залп огня, и тело начинает стремительно исчезать в языках пламени, не оставляя после себя даже пепла. Это какая-то погребальная техника, Наруто помнит, что её как-то использовал Какаши, но не может отделаться от мысли, что это неправильно. До тех пор, пока Саске не отворачивается от останков, не приближается к нему и не касается его губ своими.       Это не похоже на их первый поцелуй в академии. Тогда чувствовались лишь собственная глупость, неловкость и предельное отвращение, теперь же… Он не мог описать. В груди разливалось болезненное тепло и ощущение, что всё сделанное — правильно. Он сильнее притянул к себе Саске, обнимая его за плечи и талию, прижимаясь всем телом и искренне надеясь, что целуется не совсем ужасно. Но Саске, оторвавшись, слишком довольно щурится, напрочь выметая эти мысли из головы. Почти забыв, где они, уже сам тянется за добавкой.       — Менма! — Он почти отпрыгнул, увидев на горизонте родителей и Сакуру, но Саске и не думал его отпускать, с силой вцепившись в одежду, но всё же переместившись к нему за спину. Наруто едва сдержал усмешку. — Господи, ты в порядке? Я так волновалась! А если бы с тобой что-то случилось? Ты обо мне подумал, даттебане?       Минато строго посмотрел на разбушевавшуюся жену: — Кушина, — строго поправил он, явно на что-то намекая.       — Ой, я имела в виду «о нас». Ты о нас подумал, Менма, даттебане? — Ещё строже прикрикнула она, но Наруто в ответ только рассмеялся, чувствуя облегчение и безграничное счастье, что сейчас здесь находится.       — Ну, я же в порядке, тебайо, — развёл он руками, словно это было в порядке вещей. Родители устало переглянулись.       — В порядке он, как же, — проворчал Минато и наконец обратил внимание на Саске, сразу же поняв причину его поведения. — А что с Сакурой-чан?       Саске позади ощутимо напрягся, но Наруто лишь пожал плечами: — А ничего с ней. Вы ведь… не против?       — Нет, — отец улыбнулся и по-доброму потрепал сына по волосам. Наруто не сдержал улыбку.       Позади приблизилась Сакура, явно не спешившая влезать в семейные разборки, но всё же скромно попросила родителей позволить ей поговорить с другом наедине. Кушина и Минато слишком уж понимающе переглянулись, но Саске уходить не захотел. Игнорируя все намёки Сакуры, он всё ещё стоял сзади, уткнувшись Наруто носом в шею и искренне делая вид, что он всего лишь предмет мебели. Сакура раздражённо вздохнула.       — Наруто, и как будем возвращаться? — Довольно требовательно спрашивает она, но тут же осекается, заметив в глазах Учихи появившийся мангекьё.       Наруто в ответ непонимающе склоняет голову и спрашивает так просто и правдиво, что становится больно: — Наруто? О чём ты, Сакура-чан? Меня зовут Менма.       Сакура с ужасом отшатывается назад, и в её глазах он видит, какую страшную ошибку сейчас совершил. Но отступать поздно.