Я тебя вижу

Каждый год 1 сентября в 10:55 платформа 9 и ¾ официально могла претендовать на звание самого популярного гибрида дурдома и зоопарка во всей Англии. И, как правило, Гарри Поттер всегда вносил свою скромную лепту во всеобщий хоровод хаоса, по мере сил и возможностей, так сказать. Как, впрочем, и теперь, не считая пары измененных обстоятельств. А изменения были в приятную сторону, так как на этот раз он имел возможность безмятежно наблюдать за волнениями чародейских масс, уютно примостившись на крыше поезда и лениво болтая ногой. Единственный труд, который Ник давал себе, заключался в том, чтобы время от времени подтягивать ногу за штанину обратно на крышу, если в дверной проем вагона заходил кто-то настолько высокий, что башмак Клауса угрожал подправить ему шевелюру. Однако он немного оживлялся, если в проход спешила юркнуть девочка, выжидая чуть больше прежде чем снова принять прежнюю позицию. Время от времени он даже успевал послать спешащим студенткам извиняющуюся улыбку и предложить обычных маггловских конфет, дабы загладить свою вину. Впрочем, все это было лишь пылью в глаза, как любил говорить Том, потому как Ника абсолютно не заботило, принимались ли его жесты доброй воли с благодарностью или в штыки – в то утро он был галантен с незнакомыми женщинами в исключительно киношном смысле, то есть по-быстрому, без особых затрат и причин. Том, сидевший рядом, выбрал несколько иную тактику созерцания - старался попасть жареным арахисом в зазевавшихся подростков. Он мужественно прикончил два кулька орешков, не желая пустить потраченных на них денег на ветер, и теперь страдал над третьим, последним, так как отказался последовать расточительному примеру друга и просто отдать кому-нибудь несчастную закуску. Орешков осталось больше всего – странно, но юные волшебники, не отличающиеся особой щепетильностью в плане того, что они кладут в рот, в большинстве своем отвергли арахис как слишком подозрительный. Зато зубная паста разошлась, как горячие пирожки в феврале, причем именно в качестве закуски. Какого черта творилось с этими людьми, Том решительно не понимал, наблюдая за тем, как долговязый рыжий мальчишка, расталкивая всех кругом, бежал вдоль поезда добрых пятнадцать метров, проявляя настоящие чудеса ловкости, прежде чем совершить потрясающий по своей эффектности рывок вперед и таки поймать что-то у самой земли. Прищурившись, Том разглядел коричневую жабу, бодро шевелящую лапками в надежде снова ускользнуть от своего хозяина, который заботливо подул на голову своего питомца и даже погладил по спине, чтобы успокоить. А сразу после проявления трогательной заботы мальчишка разинул рот и впихнул туда чуть не всю жабу, и Тому показалось, что он сквозь шум толпы услышал лязг, с которым захлопнулась пасть рыжего. Пожевав с минуту, тот совершил могучее глотательное движение, потом встал, отряхнулся и как ни в чем не бывало пошел к вагону, так и не заметив, какое впечатление произвел на юного Реддла. Том покосился на абсолютно неподвижный, румяный и благопристойный на вид арахис, потом в толпу, моргнул пару раз, переваривая увиденное, пожал плечами и вернулся к отстреливанию прохожих, теперь отдавая предпочтение рыжим головам. В общем и целом махинация с Аланом удалась к удовлетворению обеих сторон. Распродав все, что было возможно, Флетчер свернул свою лавку, рассчитался с новыми младшими компаньонами, видимо помня об обещанных отпрыску муках в случае обмана, а потом аппарировал в неизвестном направлении. Вскоре после этого раздался предупредительный свисток паровоза, и мальчишки торопливо спрыгнули с крыши и юркнули в вагон, боясь попасть в толкучку. Они уже заняли купе в хвостовом вагоне, и даже умудрились соорудить простенькое запирающее заклинание (Ник пожалел, что не имел при себе камеры в тот великий момент, когда Томас М. Реддл впервые в жизни взял в руки палочку и сотворил магию – такое у него было восторженное лицо), так что они оказались весьма неприятно удивлены, когда обнаружили в своем купе посторонние лица. Целых четыре посторонних лица – трое мальчишек и девчонка. По-видимому они уже успели перезнакомиться и находились в середине занимательного разговора. Девочка сидела ближе всех к двери, и слегка вздрогнула когда та резко отъехала в сторону. Взгляд Ника сразу зафиксировался на ней, игнорируя всех остальных. Она была счастливой обладательницей ярко рыжих локонов, бледной кожи, лишенной смехотворного количества веснушек, проклятья большинства рыжих, ее брови и ресницы были темными и густыми, что опять-таки редкое явление среди блондинов и рыжих. Однако больше всего Ника поразили ее глаза – по форме они напоминали лисьи, а насыщенный зеленый цвет их был знаком ему с самого рождения. В голове мимолетно прозвучала вереница голосов – Сириуса, Ремуса, даже Безумного Глаза, и все твердили одно и то же. «У тебя глаза твоей матери, Гарри…», «Совсем как у Лили…». И это особое выражение, скрытое в легком прищуре – любопытство напополам с незлым лукавством. Так смотрела Лили Поттер с фотографий в семейном альбоме, которые Гарри разглядывал в периоды тоски по родителям, которых в сущности никогда не знал. Так она смотрела на Джеймса, перед тем как поправить ему воротник рубашки и заставить смотреть в камеру. Потом она хихикала, прикрыв рот ладонью, Джеймс наклонялся к ее уху и что-то шептал, поигрывая бровями, и она запрокидывала голову и смеялась. Тогда Гарри отчаянно жалел, что волшебная фотография не передает звук, потому что наверняка смех у Лили был таким же, как и вся она – ярким, наполненным жизнью, заразительным. Ник смотрел и смотрел на эту девочку перед собой, не в состоянии выйти из ступора зацикленных по кругу воспоминаний и беспорядочных мыслей. Он был ошеломлен и не замечал ничего вокруг себя. Как писали во всех низкопробных бульварных романчиках, которые они толкнули с прилавка Алана каких-то полчаса назад, весь мир перестал существовать и остались на свете лишь она и он. Только она была одиннадцатилетней матерью Гарри Поттера, который еще не родился, но в известном смысле уже умер, а он был этим самым Гарри, а еще кем-то совершенно другим, совершенно противоположным. Безродный бастард-подкидыш вместо последнего из Поттеров, Мальчика-Который-Выжил. Вряд ли такое прочтешь в романчике. А жаль, тогда бы у него было хотя бы смутное представление о том, как себя вести в такой ситуации. Резкий тычок в ребро немного помог, и он как сквозь сон услышал шипение Тома, обнявшего его за шею одной рукой в слегка удушающей манере: - Перестань так таращиться на нее, Никки. Я понимаю, эта девочка – первый сорт, но это уже становится жутко, приятель. Ник передернулся от инсинуации Реддла и поспешно скинул его руку, послав ему дежурный убийственный взгляд. Очевидно, что в процессе мироздания где-то что-то пошло ужасно не так, раз теперь ему было спокойней и привычней глядеть в лицо Тома Реддла, чем в лица своих будущих родителей, но как не крути, а все теперь обстояло именно так. - Ты теперь и на меня будешь таращиться? Господи, Клаус, возьми себя в руки! Чувствуя себя персонажем траги-комедии, Ник медленно перевел взгляд с Тома на оставшихся троих мальчишек. Будто вышедшие из воспоминаний Северуса Снейпа, на противоположной скамье расположились Сириус Блэк и Джеймс Поттер. Сириус развалился на сидении со всей вальяжностью, отпущенной одиннадцатилетнему шкету, ленивая улыбка придавала ему вид лощеного кота. Джеймс закинул руки за голову и с некоторым вызовом смотрел на него сквозь съехавшие на кончик носа очки. Он явно не одобрял интенсивность, с которой Ник пялился на единственную девочку в купе, и с первой же секунды возвел его в категорию соперника. - Да какого хрена... - пробормотал Ник, все еще потрясенный абсурдом происходящего. Лили неловко прочистила горло, немного смущенная затянувшейся паузой и диковатой игрой в гляделки. - Это наверное ваше купе, да? Простите, что мы вот так вломились без спроса, просто мы долго искали свободное место и не сразу заметили ваши вещи, ну и... - она замялась, вновь столкнувшись с взглядом Ника, и беспомощно переглянулась со Снейпом, очевдно надеясь на его поддержку. Тот исподлобья взглянул на приятелей, нахмурился, пожал плечами и кивнул. - А как вы дверь-то открыли? Я же запер, - спросил Том. Снейп снова пожал плечами, нахмурившись еще сильнее. - Я ее заколдовал! - возмутился Том. - Как ты отменил мое заклятье? Ты ведь одного курса с нами! - Видимо, не слишком-то хорошо колдовал, - фыркнул Джеймс. Том косо зыркнул на него, сжав губы - ему очень не нравилась вся эта ситуация с посторонними приблудами на их територии, да еще и такими наглыми. - Нет-нет, Сев не... То есть мы не колдовали! - поспешила вмешаться Лили. - Это ведь запрещено вне школы. Мы просто... Ну, - она снова замялась и заерзала, будто была на допросе. - Вы просто что? - потребовал Том. Девочка поколебалась еще секунду, потом тряхнула головой и смело взглянула в лицо Реддлу: - Мы ее вскрыли шпилькой. Ник и Том ошарашено поглядели друг на друга. - Да какого хрена... - тупо повторил Клаус. - Это просто неслыханно, - пробормотал Том. Мало того, что его дебют в заклинательстве был походя попран двумя сопляками, так их еще и умыли их же собственным оружием. - Вскрыли нашу дверь шпилькой! - Расслабься, принцесса, мы ведь не в будуар к тебе пробрались, - насмешливо протянул Сириус. Том положительно начинал кипеть от злости. - Но как вы... Я имею в виду, ты же вся такая... Приличная... Маргаритка... - выдавил Клаус, беспомощно поведя рукой в воздухе в сторону Лили. - А ты, - он посмотрел на мальчишку Снейпа, - ты ведь бледный как мел, будто никогда на улице не бываешь. Как это вы двое, во имя Пресвятой Девы Марии, умудрились вскрыть замок шпилькой?! - Я Лили вообще-то, - смущенно пробормотала девочка, снова залившись румянцем. - Что? - Ты назвал меня Маргариткой, но меня зовут Лили, - услужливо пояснила она. - Аа, - Ник покивал головой, словно китайский болванчик. - Ну а ты? - Северус Снейп, - сухо представился будущий мастер зелий и душа общества. - Так что там со шпилькой? - напомнил Сириус и развел руками, когда взгляды всех пресутсвующих обратились к нему: - Ну мне самому уже интересно стало, как это такой Приличной Лили и вампирскому детенышу удалось вскрыть дверь шпилькой. - Мне, кстати, тоже, - поддержал Джеймс. - На говно похоже, - еле слышно прошипел Реддл. В кои-то веки Ник был слишком занят, чтобы обратить внимание на всплеск "остроумия" своего приятеля. Лили и Снейп с отточенной уклончивостью пожали плечами - очевидно это был их коронный приемчик. - У нас есть скрытые таланты, - озвучила юная ведьма, захлопав ресницами с абсолютно невинным выражением лица. Последовала недолгая пауза, заполненная интенсивными переглядываниями. - Ну ебануться об сарай, - заключил Том и плюхнулся на сидение рядом с девчонкой. Сириус громко расхохотался и в порыве восторга схватил Ника за руку и усадил возле себя. - Будем знакомы, - проговорил он сквозь смех, пожимая ладонь Клауса, которую так и не выпустил: - Сириус Блэк, а это мой кузен, Джеймс Поттер. - Вы не очень-то похожи, - сварливо отметил Том. - Все в волшебном мире приходятся друг другу родственниками в той или иной мере, - добродушно пояснил Сириус, которого нисколько не трогала развернувшаяся вокруг него мини-драма. Он выжидающе посмотрел на Ника, чья ладонь все еще была крепко сжата, будто Сириус взял ее в заложники до тех пор, как не узнает имя владельца. - Николло Клаус, - осторожно произнес Ник, внезапно испугавшись возрождения старой привычки назваться Гарри Поттером. - Том Реддл, - бросил Том, коротко и неопределенно махнув рукой. Он был не в настроении для любезностей, так что нахохлился, как злющий воробей. Переняв тактику по социализации у Снейпа, Реддл скрестил руки на груди и принялся сверлить Джеймса тяжелым расчетливым взглядом. - Очень приятно, - Лили мужественно улыбнулась обоим мальчикам, надеясь как-то сгладить эту нелепую ситуацию. Раздался еще один свисток, и поезд сдвинулся с места. Звуки смеха, окриков и прочей суетни, доносившиеся из коридора, ненадолго заполнили тишину в купе. Ник по старой привычке взъерошил волосы в надежде хоть немного привести мысли в порядок. Он уставился в окно, но смотреть было не на что, кроме все той же дымки тумана. Очевидно, начало пути проходило через подземный тоннель, чтобы Хогвартс-экспресс не привлекал внимания маглов до того, как поезд покинет окрестности Лондона. До этого дня волшебник никогда не замечал начало поездки. И хотя это была не самая странная вещь, произошедшая за сегодняшний день, - да черт возьми, за всю его богатую на разную удивительную хренотень жизнь! - все же это новое открытие увлекло его достаточно долго для того, чтобы дать время прийти в себя. Каким-то непостижимым образом все смешалось и стало очень непонятным. Снова. И теперь его бывшие родители сидели в одном купе с ним и его новым лучшим другом и бывшим врагом, и от этого ум заходил за разум. Снова. Ник вздохнул и взъерошил волосы еще сильнее. Все же ему не удалось всласть насладиться путешествием по "кроличьей норе" безумия, потому что остальные успели преодолеть стадию надутого молчания и возобновили разговор. Говорили о распределении на факультеты, и Джеймс наглядно продемонстрировал позу Годрика Гриффиндора с мечом наперевес. Клаус нервно фыркнул, передернувшись от воспоминаний о тех случаях, когда ему самому приходилось иметь дело с этим мечом, и тем самым заработал еще один косой взгляд Джеймса. - Ну а вы на какой факультет хотите? - его тон был равносилен брошенной на землю перчатке. - Уж точно не на тот, где учат прошибать стены лбом, - ответил Снейп. - Потому что ни на что другое голова не годится, - добавил Том. Перчатка была поднята. - Да какого хрена... - пробормотал Ник в третий раз. У него имелось несколько претензий к небесной администрации за то, как складывалась его жизнь, и список красочных прилагательных в придачу. Однако чего-чего, а слова "скучно" в разделе на букву "С", который, кстати говоря, впечатлял размерами, не было никогда.