Минусовка отношений

      Расставание было невыносимым. Железные тиски сжали отчаянно бьющееся сердце, не пуская его, ногти больно впивались в ладонь, губы были все искусаны. Она, наклонив голову, стояла перед зеркалом и стучала по нему кулаками, рыдала в голос, била его ногами и прижималась пылающим лбом. Выключенный телефон одиноко лежал на кровати подальше от истерики, на столе находились столь дорогие сердце распечатки диалогов – краска на них вся потекла от слёз. Она подошла к столу и в один миг разорвала их все на мелкие кусочки. Назад в прошлое дороги не было, не было пути к нему, единственному, но такому жестокому чурбану. Он разбил сердце, разорвал все нити, сжёг мосты и посыпал пеплом голову со злой усмешкой на губах. Он самое настоящее зло, без души, без боли, без сожалений, игравшее на публику, чтобы показать всем, что он такой же. У него тоже есть девушка, он её тоже обнимает и целует, порой против её желания. Но он ей обладает. Как и его друзья. Он подражает им, глядя на их лобзания с девушками. Однако она терпеть подобного не могла.

***

      Солнце скрылось где-то за горизонтом. Вязкий дым и серые облака затянули небо грязно-синими разводами акварельных красок. Терпкий запах парафина от горящей свечи на столе проникал вглубь мозга, отравлял, заглушал эмоции. Но слёзы всё равно текли.       Пейзаж за окном был весь покрыт мраком, он весь кричал от боли, усталости и монохромности. И точно так же выла её душа, ища тропинку, которая могла принести хоть каплю облегчения. Но такой никак не находилось.       От сквозняка, случайно влетевшего в комнату сквозь приоткрытое окно, затрепетало пламя одинокой свечки, обдав дымком мокрые щёки девушки. Из глаза выкатилась очередная горькая и холодная слеза, быстро скатываясь до подбородка и, задержавшись там не дольше чем на пару секунду, сорвалась вниз с тихим хлопком упав на вымоченный лист бумаги. Надпись, сделанная обычной шариковой ручкой, уже слегка поплыла под напором влаги, кое-где лист уже был надорван. Но как бы горько не было, она прекрасно понимала – ничего больше не вернётся назад. Ничто не повторится. Маховик времени уже раскручен, его никак не остановить. Теперь лишь остаётся принять всё, каким бы тяжёлым оно не было, и идти дальше по жизни с гордо поднятой головой и холодной, «дежурной» улыбкой на лице.       «Грустить по тому, кто поступил так подло, кто не брал в расчёт мои чувства, это, наверное, последнее дело. Но почему же всё равно так невыносимо пусто и одиноко в душе? Почему сердце заходится от тоски? Почему рука упрямо пишет на листе его имя и рисует сердечко? Неужели, я до сих пор люблю его? После всего, что он сделал?»       В порыве новой злости был скомкан и с особым наслаждением сожжён лист бумаги, на половину намокший в слезах. Подойдя к окну, девушка всмотрелась в своё едва видное отражение в стекле и рукавом быстро стёрла блестящие дорожки на щеках. Отчаянный взгляд пронзительно карих глаз с немой болью посмотрел на бледный диск луны, всплывший над городом и едва-едва освящавший пространство вокруг себя. Но он остался глух, он остался слепым. Он не поспешил на помощь, в которой так остро сейчас она нуждалась. Он задёрнул лишь шторку из блёклых облаков, закрывшись за ней, словно стыдливая барышня. Он обрёк её на новые глухие рыдания в подушку, на новые стенания и сотрясания.       «Он не понимает, кого потерял… Он никогда не поймет, что он потерял… Он никогда не узнает моих страданий, он никогда не увидит моих стенаний. И слёз… Мы попрощались…»       Им не суждено было быть вместе – как Луне и Солнцу, как дню и ночи, как огню и воде. Но она стремилась к нему, она пыталась найти лазейку. А он просто использовал её попытки. Он смеялся над ней, наигранно обнимал, холодно целовал в лоб и лишь иногда в щёку, держал руки в карманах и задумчиво следил за ней, словно хищник за добычей. Это должно было рано или поздно кончится, но она никак не предполагала, что тропинка вдруг оборвётся так неожиданно, и он не поймает, не схватит за руку. Пропасть такая бездонная, такая холодная. Она звала к себе, звала в свои недра, а он лишь хмуро наблюдал с высоты обрыва за её падением, привычно засунув руки в карманы. Хрупкое сердце разбилось на тысячу осколков. Собрать его не осталось шансов. Он сам, своими руками, похоронил всё её к нему отношение, всю любовь, все улыбки и искорки в глазах. Он заколотил их в каменный склеп, не оставив ни щёлочки. Он подвёл чёрту.       Ей лишь осталось расписаться.