От имени Автора
Сидя на уроках, она поймала на себе взгляд одного из одноклассников. Руджеро буквально прожигал её глазами, будто стараясь испепелить. Не обратив на это внимания, блондинка спокойно продолжала сидеть и рисовать что-то у себя в блокноте. Достали её все эти взгляды, даже чересчур. Наслышана, что о ней думают. "Бесчувственная". На самом деле это очень обидно, но только дома она раскроет эти переживания, а сейчас нужно не отвлекаться. Почему она такая, Мерседес сама не знала. Наверное, следовало быть на людях крепкой и стойкой, по крайней мере, казаться таковой. Она это и делала: равнодушное выражение лица, отточенные движения, прямая гордая походка и лицо без тени улыбки. Ламбре понимала, что настоящую её тут же сочтут изгоем, раздавят и оботрут ноги, словно только что стояли на старом никому не нужном коврике. И это состояние стало её маской, опорой среди людишек, которые за несколько лет так и не узнали её изнутри. «Пф, камень», — вспомнила она своё прозвище, которое дали ей одноклассники. Нет, они не произносили его рядом с ней, девочки часто говорили о ней в туалетах, называя камнем, и каждый, слыша это слово, понимал, о ком идёт речь. И никто не хотел разубедиться в общепризнанном факте, подружиться с девушкой и узнать, какая она на самом деле. Никто, кроме одного, который, забив на учительницу, продолжал наблюдать за ней.***
Вернувшись домой, девушка быстренько разулась и прошла в свою комнату, где переоделась так же быстро, как пришла, и бросила взгляд на фотографии, развешенные над кроватью. — Скучаю по тебе, — выдала блондинка, смотря на изображение мужчины, на коленях которого уселась улыбчивая белокурая девчонка с глазами цвета васильков. — Не представляешь насколько. Дедушка издал непонятный звук, и Мерседес поняла, что требуется её помощь. Выйдя из комнаты и зайдя на кухню, она поставила в микроволновку две порции сырного супа и подошла к мужчине. — Привет, — поцеловав дедушку в щёку, вымолвила она. — Как спалось? — Х-хорошо, — в ответ улыбнулся он и, дрожащими руками переставляя ходунки, уселся за стол, где вскоре принялся обедать. Решая не отставать от мужчины, блондинка села обедать, наблюдая за тем, как кушает он сам: улыбка на лице оттого, что хоть обедает самостоятельно. Наклонив голову, Ламбре вновь вспомнила тот вечер, когда думали, что дедушку уже не спасти. Появившаяся из ниоткуда машина отбросила пожилого человека в кусты и рванула дальше, оставляя того умирать. А через несколько минут маленький мальчик услышал кряхтения и позвал свою родительницу, которая мигом сообразила, позвонив в скорую. Итог: перелом коленного сустава, из-за чего у него теперь болты в колене; сильный ушиб двух нижних позвонков; сломанная ключица; и лёгкое сотрясение мозга. Мило, не правда ли? Прошёл год и месяц, ключица теперь цела, а коленный сустав сросся на 91 процент. Мужчина так сильно ослабел от лекарств и всего прочего, что ужасно похудел и едва ли может сам передвигаться по дому. Благо, внучка помогает, когда дочери нет дома, и то хорошо. — Ну как? Вкусно получилось? — улыбнулась Мерседес, забирая опустевшую тарелку у дедушки. — Естественно, моя д-дорогая, — вновь заикнулся мужчина. — Когда ты уже будешь н-не только нам с м-матерью готовить?! — Прекрати, — рассмеялась она, понимая, на что тот намекает. — Да я лучше о тебе буду заботиться, чем буду с кем-то шуры-муры крутить. И так учёбой завалена. — Для л-любви есть время всегда, — улыбнулся седовласый и приподнялся, вновь упираясь на ходунки. — Если что, то я в к-комнате. Ч-читаю. — Тогда я пошла делать уроки, — улыбка, и, помыв посуду, девушка пошла совершать задуманное.***
Дом семьи Паскарелли Придя домой после небольшой фотосессии в парке, парень вздохнул, ведь ничего не ел на протяжении всего дня, если не считать той булочки, которую ему подогнала какая-то пятиклассница в честь её любви к нему. «Как мило выражать свои чувства через еду», — подумал тогда брюнет и съел сладость, понимая, что чувство голода немного да утолилось. Вытащив из рюкзака фотоаппарат, юноша кинул в угол комнаты первое и начал незамедлительно просматривать снимки, получившиеся сегодня после школы. Листва, листва, парк, аллея, дерево, аллея, девушка, проходящая мимо, неудачная фотография белочки, смазанное небо. «Проще с ноутбука», — подумал Руджеро и подключил аппаратуру к вышеуказанному, тут же начиная удалять не получившиеся, увы, снимки. — Нужна модель, — произнёс парень, в голове прокручивая все образы своих знакомых и, наконец, решаясь позвонить своей горячо любимой девушке. Немного скривился, когда услышал вместо гудков песенку, мягко говоря, не очень. — Хлоя, привет! Как дела? Есть предложение по поводу завтрашней фотосъёмки! Естественно, девушка согласилась, сославшись на то, что, если Руджеро это необходимо, то она пойдёт на все жертвы и поможет, чего бы ей это ни стоило. Хотя на самом деле радовалась, что главная фотография в одной из социальных сетей скоро сменится. — Да пошли эти уроки лесом, — погрустнел брюнет, взлохмачивая свои волосы. — Зачем их вообще задают? — и подумал о девушке, однокласснице, о которой, собственно, ничего не знал, кроме имени, возраста и успеваемости в школе. Она несла в себе загадку, разгадать которую хотелось на протяжении уже нескольких месяцев, с того самого момента, когда она перевелась в их школу. Белокурая девушка, равнодушно смотрящая на всё, что ни увидит, не смеющаяся даже над тупыми шутками класса, не состоящая в дружбе ни с кем, кого бы он знал, а знал он многих. Голубые глаза, вечно смотрящие куда-то сквозь него, отточенные движения, ноги и руки, идущие словно на автомате. Она несла в себе огромную загадку. Она сама была этой загадкой. И как бы он ни пытался её разгадать, все старания были тщетны, и это напрягало. «Действительно, камень. Даже нет, каменная княжна», — однажды подумал он, но не обратил внимания на слова одноклассников о её некой бессердечности. У каждого есть сердце, думал он. «Только не каждый хочет его открывать».