your name on my skin

Эта миссия должна была быть самой обычной и, более того, безопасной. Но, вскоре, у МакКоя создалось впечатление, что все катится в тартарары. Он всегда предпочитал оставаться в медотсеке и оттуда слушать сообщения, поступающие на мостик. Сегодня Чехов, Сулу и Спок были в научном отряде, отправленном на необитаемую планету, в основном покрытую водой, как Земля. Необходимо было проверить, были ли воды океанов и морей пресными и пригодными для потребления человеком, и они спустились, чтобы провести несколько тестов. По интеркому он услышал, что что-то произошло на планете: раздавались крики команды, приказы Кирка и просьбу Ухуры продержаться еще немного, пока Скотти настроит на них телепортатор. Через пару мгновений коммуникатор доктора ожил. — Боунс, мы телепортируем их прямо в медотсек, у нас несчастный случай на воде. Будут в течение минуты. — Принято. — Ответил МакКой. Сестры, доктор МакКой и МʼБенга стояли прямо посреди комнаты, готовые к неизбежному хаосу, и, буквально через секунду Спок, Сулу и Чехов материализовались в медотсеке. Вулканец выглядел испуганным и немного сырым, но в целом был в порядке. Хикару намертво вцепился в неподвижное тело Паши, укладывая его на пол; оба промокли насквозь. — Скала, на которой стоял энсин, обрушилась в океан. — Сказал Спок. — Сулу прыгнул следом, но он уже пробыл в воде две-три минуты. — МʼБенга и Боунс переместили тело Чехова на операционный стол, когда Кирк прибежал в отсек. — Как он? — Спросил Джим. — Его сердце остановилось. — Ответил МакКой. Он пытался ударом заставить сердце Павла снова забиться; пытался один раз, второй, третий. Ни один из его показателей не изменился. — Господи. — Прошептал Сулу, подняв руку ко рту. — Ты сможешь вернуть его, Боунс. Ты должен. — Сказал капитан. — Дайте мне укол адреналина. Мы должны сделать инъекцию прямо в сердце. — Леонард отдал распоряжение МʼБенге и повернулся обратно к своему пациенту. Он разорвал желтую рубашку по шву, пока Джеффри готовил иглу. В комнате все затихли, как только поняли, что происходит. Около сердца Паши, на бледной коже ярко выделялись черные буквы. «Леонард Горацио МакКой». Доктор сделал вид, будто не заметил этого, но все замерли, словно их заморозили. — Лен, если ты хочешь... - Начал Джоффри. — Дай мне адреналин. — Он протянул руку, в которую ему вложили укол с иглой. Леонард прижал пальцы к его собственному имени на чужой груди, чувствуя пустоту между ребрами. Он мастерски выбрал место для укола, пришедшееся ровно на букву «р» Леонарда и воткнул иглу. Тело Чехова сжалось в спазмах, а мониторы запищали, сообщая показания пациента. — Нам нужно слить воду из его легких, иначе мы снова его потеряем. Ты слева, я справа. — Сказал МакКой коллеге. Они работали быстро и слаженно, выводя лишнюю жидкость из организма Чехова, пока тот не смог дышать свободно, без риска снова захлебнуться. После этого Леонард занялся остальными повреждения Павла — начиная от царапин, и заканчивая сломанными костями. Пока он работал, доктор МʼБенга восстанавливал сломанную ногу Сулу, а также заставил его надеть кислородную маску, чтобы предотвратить гипервентиляцию. Он заставил мистера Спока остаться в медотсеке, чтобы проследить и за его состоянием: его руки неконтролируемо тряслись, и он уже выпил назначенную таблетку. Когда они, наконец, закончили, Джоффри сел около Чехова и вздохнул с облегчением. — Он, черт возьми, сделал это. Кирк положил руку на плечо Боунса, но мужчина не остановился. Он развернул теплое одеяло и накинул на еще прохладное тело Паши, закрывая метку соулмейта, и, проведя рукой по своим волосам, оглянулся. — Я собираюсь взять передышку, Джефф, если ты не против. — Конечно. — Ответил коллега МакКоя. — Я позову тебя, если понадобится. — Зови, если мальчишке станет хуже. В любом случае, я думаю, ты справишься со всем. — Хорошо. Леонард отправился в свой офис, закрыв за собой дверь. Он сел, захватив со своего стола гипо, делая самому себе успокаивающий укол. Он вытер слезы, которые были готовы упасть с его уставших глаз. Капитан позволил себе войти в кабинет лишь пару минут спустя и нашел МакКоя за столом: он положил голову на руки, делая глубокие вдохи. — Боунс? — Мягко начал Кирк. — Ты в порядке? МакКой не ответил, лишь продолжил сосредоточенно дышать, фокусируясь на том, чтобы не начать плакать, не сорваться в собственном кабинете. — Судя по тому, что ты не впал в ступор, ты знал о его метке. — Боунс медленно поднял голову, и посмотрел в глаза своего лучшего друга, своего капитана. И кивнул. — И у тебя метка с его именем? — Боунс снова кивнул. Кирк сел, не отрывая взгляд от доктора. — Ты знал с тех пор, как мы начали работать на Энтерпрайзе? — Леонард насмешливо фыркнул, правда, с меньшим энтузиазмом, нежели обычно. — Помнишь, как мы встретились с ним на первом курсе в Академии? — Кирк наклонился вперед, облокачиваясь локтями на стол. — Вы двое поняли уже тогда? Господи, он был совсем ребенком. — Он все еще просто мальчишка. — Ему восемнадцать, почти девятнадцать. — Он все еще так молод. Он в таком возрасте не должен быть на этом чертовом корабле. — Боунс запустил одну руку в волосы, вытирая второй слезы в уголках глаз. — Сегодня он был чертовски близок. — Он будет в порядке, ты спас его. МакКой молчал долгое время. Он не поднимал взгляд на Кирка, нервно дергая рукава униформы. — Ты должен кому-то сказать об этом? — Спросил Боунс. — Должен… Должны ли мы теперь зарегистрировать свои метки? Джим глубоко вдохнул, пытаясь настроиться на режим капитана. — В конце концов, я думаю, что это только ваше. Но я никогда не слышал, чтобы два соулмейта нашли друг друга и не зарегистрировались на Звездном Флоте. Это помогает получать совместные задания, легче решать общие проблемы и быть рядом в дни, как этот. Если вдруг случится что-то серьезное, то соулмейту сообщат первым. Если бы я знал, Боунс. — Все нормально. Я квалифицированный врач, могу держать себя в руках. Мы никогда не будем вместе, так что я был бы признателен, если ты никому не скажешь. — Хорошо. — Ответил Кирк. — Я ничего не напишу в официальных документах. Но ты понимаешь, что я не могу обещать, что никто не будет об этом говорить. Может, не Спок или Сулу, но добрая часть медсестер видела твое имя. Я и не могу изменить записей наблюдения, если кто-нибудь будет их просматривать. — Делай то, что сможешь. — Сказал Боунс, снова потирая глаза. — Я думаю, что стоит сейчас пойти к себе в каюту и полежать, если ты не против. Скажи Джоффри, что если я буду нужен, то он может позвонить по коммуникатору. Чехов просыпался медленно. Сначала он услышал писк мониторов, а уже после открыл глаза, и прищурился от яркого света медотсека. — Ты очнулся! — Сказал с радостью Сулу, сидящий рядом с кроватью на кресле. — Что произошло? — Что ты помнишь? Во рту у Паши пересохло, а его тело болело буквально везде, особенно в груди. — Мы были на планете. Я помню падение, воду. — Скала обрушилась, ты упал. — Сказал Сулу. - Доктор МакКой перезапустил твое сердце, хоть ему и понадобилось три или четыре попытки. — Хикару пытался звучать легко, но в его голосе скользила тревога. Паша издал страдальческий стон. — Они сказали продолжать лежать неподвижно. Из твоих легких сливали воду, и никто не хочет, чтобы какой-нибудь небольшой шов открылся и тебе стало плохо. Но доктор МʼБенга сказал, что ты сможешь вернуться на службу через пару дней. — Все болит. — Простонал Паша. Он положил руку на сердце, чтобы почувствовать, что оно трепещет и бьется достаточно быстро, и обнаружил, что его рубашку сняли. Он снял одеяло с груди и быстро понял всю глубину проблемы. — Ты видел? — Спросил Чехов, паникуя и закрывая метку рукой. — Ох. — Сулу робко поднял взгляд. — Доктору МакКою пришлось разорвать твою рубашку, чтобы добраться до сердца и легких. Он —ох- видел твою метку. — Кто еще? — Спросил Павел, волнуясь о других больше, чем о Леонарде. — Я, Спок, капитан, МʼБенга, несколько сестер. — Ответил Хикару, переживая о состоянии Паши. — Капитан Кирк пошел поговорить с доктором МакКоем после того, как твое состояние стабилизировалось. После он попросил нас всех хранить в секрете твою метку. Надеюсь, это не пойдет дальше. — А доктор, он выглядел злым? — Он был испуган, но я уверен, что это из-за того, что ты был, честно говоря, мертв в тот момент. Метка едва побеспокоила его.