Этот безумный, безумный мир Джона и Сансы

Зал погрузился в пугающую, не предвещавшую ничего хорошего тишину. Начинало смеркаться, и потертые корешки томов на бесконечных книжных стеллажах тускло переливались в свете канделябров. Лорд Старк тяжело опустился в массивное кресло у камина и неопределенно махнул рукой на вопрос дворецкого, вошедшего настолько бесшумно, что Эддард едва заметил его. Леди Старк слабо улыбнулась и кивнула, приглашая Касселя подойти к ней поближе. — Подавать чай в библиотеке, миледи? — поинтересовался дворецкий, почтенно поклонившись. — Да, Кассель, пожалуй. И побольше лимонных пирожных для Леди Сансы. — Конечно, миледи. Нервно сжимая плечо мужа, Леди Старк бросала тревожные взгляды в сторону высокой фигуры их дочери. Санса неподвижно стояла у окна, скрестив руки на груди, и упрямо молчала. Безмолвие было ее единственной проверенной тактикой в таких ситуациях. Слова, брошенные в запальчивости, опасны, а Санса не любила рисковать. — Дорогая, скажи же что-нибудь? Мы не требуем от тебя ответа сию же минуту, но… Санса слегка повернула голову и очень тихо ответила: — Что вы хотите услышать? Я прекрасно понимаю, что у меня нет выбора, так зачем же делать из всего этого греческую драму? — У тебя всегда будет выбор, дорогая, — подчеркнуто спокойно сказал лорд Старк, с теплотой глядя на дочь. Но та только холодно улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Я должна была стать женой Джоффри Баратеона. У вас же не было возражений! Ты сам предложил это, папа! Конечно, это не герцогство, но состояние его матери вполне позволило бы… — непонимающе бормотала Санса, дрожащими руками теребя подвеску на шее. Джоффри Баратеон был ее принцем — золотым мальчиком, который должен был сделать ее жизнь похожей на сказку. Санса совсем не знала его, но в этом и не было нужды, ведь Джофф принадлежал к их кругу — так называемой старой Британской аристократии, чья история уходит корнями вглубь веков. Джоффри был идеальной партией. И он выскользнул у нее из рук. — Этот мальчишка тебя не достоин, моя милая, — тихо объяснил Эддард и перевел на дочь мрачный взгляд. — Роберт был моим другом, мы выросли вместе… Но я скорее приму в семью еще одного шофера вроде Джендри Уотерса, чем позволю тебе выйти за этого капризного болвана. Санса устремила уничтожающий взгляд на мать и, уже не пытаясь сдерживать слезы, с жаром выпалила: — А если бы на моем месте была Арья, вы бы так же заставили ее пожертвовать всем? Я бы посмотрела на это! — Моя милая, ты расстроена, — предостерегающе начала Кейтилин, но Сансу уже было не остановить. Она спешно отвернулась и, упершись обеими руками в консоль, напряженно уставилась в окно. Покрытые зеленью холмы окутывала ленивая вечерняя дымка, и Санса ощутила спокойствие и странную тоску. Перед глазами мелькали счастливые воспоминания: Арья и Рикон носятся друг за другом, хохочущие и вымазанные в грязи, Робб и Бран, читающие Китса под сенью огромного тиса… Винтерфелл — дом ее детства, и она ни за что не оставит это место, никогда. Она медленно выдохнула и, не оборачиваясь, уточнила, какие еще варианты у них были. — Ты всегда можешь уехать в Лондон. Лиза и Петир будут только рады принять тебя, Санса. Начнется сезон, ты будешь выходить в свет, кто знает, может… Глаза Кейтилин внезапно загорелись, и она деловито спросила мужа: — Известно ли что-нибудь о помолвке Маргери и Эйгона? Если они не объявили об этом официально, мы вполне могли бы… — Кэт, как же ты не понимаешь?! Скоро о том, что у нас нет ни пенни узнают все! — вконец потеряв терпение выкрикнул Лорд Старк и с остервенением бросил на пол книгу, которую лихорадочно листал в тщетной попытке успокоить нервы. — Без титула и солидного приданого у нашей дочери нет никаких шансов привлечь внимание старшего сына Рейгара. Конечно, он бы выслушал меня из любви к Лианне, но вот его сын… Эйгон и Маргери Тирелл стоят друг друга. — Я могу погостить у дяди Бриндена, — предложила Санса и тут же опустила глаза, надеясь, что лорд Старк не заметил ее горького разочарования. Санса, разумеется, не была дурочкой: она понимала, что без титула или состояния девушка ее положения никому не нужна. Но все же слышать это из уст собственного отца, который всю жизнь баловал ее и бесконечно любил, было тем еще удовольствием. — Это исключено! Ты не уедешь от нас за океан, дорогая! Как насчет Робина? Лиза давно хочет… — Нет, умоляю! Я лучше умру старой девой, чем выйду замуж за Робина. Или за какого-нибудь старца вроде Джораха Мормонта. Нет, мама, только не это, — тихо сказала Санса голосом, больше походившим на мольбу. Кейтилин подошла к дочери и, с жалостью глядя на нее, потрепала Сансу за щеку. — Конечно же нет, моя девочка. А знаешь, в детстве Джон был очень приятным ребенком. — Это как-то должно меня утешить? Или же послужить достаточным основанием для того, чтобы я отдала ему Винтерфелл?! Кейтилин только развела руками и в растерянности посмотрела на Эддарда, ища у него поддержки. Лорд Старк подошел к дочери и, положив руки ей на плечи, тихо объяснил: — Много лет назад мой отец выразился предельно ясно, Санса: Винтерфелл вместе с герцогством перейдет наследнику Старков по мужской линии. Рикард и представить не мог, что мои сыновья по каким-то причинам не смогут наследовать. Но если ты выйдешь замуж за сына моей кузины, титул перейдет после смерти твоего мужа к вашему сыну, и Винтерфелл будет в безопасности. — В безопасности? Я не могу унаследовать титул, потому что придание моей матери составляет часть стоимости поместья, которое нельзя ни продать, чтобы воспользоваться этими деньгами, ни сдать, потому что тогда все мы окажемся на улице! Мы что, живем в 16 веке, отец?! Я, дочь герцога, вынуждена унижаться перед каким-то… — Санса с трудом сдерживала гнев, но быть послушной и вежливой становилось все труднее с каждой минутой этого непростого разговора. — Винтерфелл принадлежит мне по праву рождения! Да, я не Робб, но я управляю нашей недвижимостью вместе с тобой, отец, так почему же… Почему? Почему наш дом попадет в руки какого-то дальнего кузена, которого я ни разу в жизни не видела?! Как это несправедливо! Он ведь даже не Старк! Эддард шумно вздохнул и, ссутулив плечи так, словно на них упала вся тяжесть мира, прошептал: — Моя милая, я представляю, как ты расстроена. Поверь мне, я приложил все усилия для борьбы с завещанием твоего деда. Мистер Варис подключил лучших людей, самые талантливые юристы Британии корпели над этим делом не один год! И все напрасно. Мы перестали бороться, потому что эта не та схватка, которую можно выиграть. — О, ясно. Значит, я как Андромеда должна буду принести себя в жертву морскому чудовищу. Только вот я, в отличие от нее, обречена на гибель, потому что Персей меня не спасет... Санса вся кипела, и каждая эмоция отражалась на ее лице: глаза блестели от слез, щеки полыхали от обиды и бессилия. Как же так, думала она, как же так… — Санса, Джон вовсе не чудовище, — возразил Эддард и потерянно улыбнулся. Всякий раз, когда разговор заходил о Лианне, ее отец преображался — для этого было достаточно одного упоминания ее имени. Вечно хмурый Лорд Старк печально улыбался, и глаза его застилала едва заметная пелена слез. Вся Британия знала, как близки они были в детстве, и как трагическая случайность унесла жизнь молодой леди Таргариен. Их с Рейгаром сын вырос без материнской любви и ласки, ведь Рейгар так больше и не женился. Возможно именно поэтому Лорд Старк так быстро смирился с тем, что наследником Винтерфелла должен стать любимый мальчик Лианны… Сансе от этого, разумеется, легче не становилось, ведь эта привязанность Лорда Старка к Джону только в очередной раз доказывала, что ее никогда не будут воспринимать всерьез. Как бы она ни старалась, сколько бы ни работала над собой, Леди Санса всегда будет лишь элегантным аксессуаром. Если бы ей позволяло воспитание, Санса бы взвыла от злости и возмущения. Как же ей хотелось разбить о стену дорогую вазу или смахнуть с секретера какие-нибудь важные бумаги! Сделать хоть что-нибудь, чтобы ее, наконец, заметили… Вместо этого она грациозно опустилась на обитый бархатом диван и, сложив руки на коленях, улыбнулась, будто признавая свое поражение. Кейтилин не могла не заметить, что улыбка не затронула ее ясных голубых глаз. — Я буду с ним вежлива, но не более. Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу. *** Санса в нерешительности замерла: как же ей быть? Остаться у двери и подслушать разговор Джона и отца, или благоразумно ускользнуть, пока ее не застукал здесь кто-то из слуг? Послышались взволнованные шаги, всплеск, снова шаги и полный отчаяния стон. — Дядя, я должен сказать сейчас, потому что потом может быть поздно. Я люблю другую женщину и не уверен, что способен жениться… Хм… Вот так, — тихо признался Джон. Отец похлопал его по плечу и так же тихо ответил: — Этот замок твой, Джон… Хочешь ты того или нет. Ваша с Сансой свадьба стала бы ответом на все наши молитвы. Я, несомненно, вижу, что вы оба почему-то противитесь этому, но...Мой мальчик, иногда счастье приходит в дом тогда, когда мы меньше всего его ждем. — Ваша жизнь не изменится. Сансе не нужно выходить замуж ни за меня, ни за кого бы то ни было… И уж тем более не за этого подонка Рамси! Ты же слышал, что о нем говорят?! Слухи о его похождениях уже дошли до Лондона! И вы позволите ей связать себя с этим кретином? — Ну разумеется нет, мой мальчик. Мы все же надеялись на то, что ты не будешь против женитьбы на Сансе, — вздохнул Нед. — Как я уже сказал, ей не нужно ломать жизнь. Санса имеет полное право остаться в Винтерфелле, ведь это ее дом. И ваш, дядя. Я никогда не позволю никому отнять у вас то, что принадлежало семье веками. Санса вздрогнула и прикусила губу — о, уж она-то слышала. Но Болтонам принадлежали обширные владения в Шотландии, прямо на границе, поэтому это был бы разумный выбор. Она украдкой заглянула в библиотеку и снова затаила дыхание. — Это очень благородно, мой дорогой… Но что, если ты женишься на той девушке — Игритт, верно? Не думаю, что новая герцогиня захочет терпеть нашу семью под своей крышей. И будет права. А Кейтилин просто не сможет смириться с тем, что поместьем занимается кто-то помимо нее. — Нет, — резко ответил Джон и залпом опустошил свой бокал, — Я не смогу жениться на Игритт, потому что она… Она мертва. Погибла во время спецоперации — огнестрельное ранение, прямо в сердце. Почему она только не надела бронежилет в тот день?.. Но я, наверное, все еще люблю ее. Это делает меня дураком, дядя, знаю, но… Я не могу перестать думать о ней, я просто не могу... И не хочу обрекать твою дочь на жизнь с тенью мужчины вроде меня. Я просто не посмею. Она заслуживает быть любимой. Это самое прекрасное, что есть на земле. Я не стану лишать ее этого, Нед. Санса зажала рот ладонью и отпрянула от двери. Она почти не помнила, как добралась до своей спальни, как приняла ванну и переоделась ко сну… Единственное, что она ощущала всем своим существом — это виноватый шепот Джона и свои собственные слезы на щеках. Мужчина, так любивший другую, просто не может быть недостойным, сказала себе Санса. Да, они отвратительно ладили друг с другом и едва могли находиться в одной комнате в силу понятных причин, но Санса не могла не признать: ей начинал нравиться Джон. Она восхищалась его честностью и благородством, хотя сначала по ошибке принимала эти качества за холодность и заносчивость. Джон казался таким сдержанным и хладнокровным, как и она сама, но теперь Санса знала, какой он, каким он мог быть. С другой женщиной. А ведь если он способен испытывать такие чувства к другой, то, быть может, сможет полюбить и ее? Не сразу, разумеется, но… со временем? Но что, если она никогда не сможет заменить ему Игритт? А вдруг она сама встретит другого мужчину и захочет уйти, что будет с Винтерфеллом тогда? Она крепче обняла подушку и сонно пробормотала: — Мы попробуем. Я завтра же скажу ему, что хочу попробовать. И если он по-прежнему будет против, я выйду замуж за Рамси Болтона… Или нет, лучше просто соберу вещи и улечу в Америку первым же рейсом. Я — Санса Старк из Винтерфелла, и весь мир будет у моих ног, стоит мне только захотеть.