Мастер, мне холодно

      — Мастер, мне холодно.       Первый раз, когда мальчик пробормотал это, весь дрожа и заикаясь из-за неровно стучащих зубов, Демен подумал, что вина в этом целиком и полностью его, особенно учитывая недавние обстоятельства. На корабле произошёл то ли бунт, то ли неверное истолковывание команд, и всем пассажирам, в том числе и джедаям, пришлось высадиться на ближайшей обитаемой планете с работающим космопортом. Но, как это обычно случается, команде учитель-ученик нашлось дело в этой системе, состоящей из трёх небольших холодных планет. Не учтён был только один факт: сами-то джедаи не взяли с собой ничего теплее привычных лёгких плащей. Демен тогда завёл падавана в ближайшую забегаловку и накормил горячим супом, скверным на вкус, зато сытным и согревающим.       Сейчас же они находились в небольшой комнатке милой гостиницы и ждали, пока высокопоставленный министр соизволит отвлечься от своих непременно важных дел, чтобы уделить минутку джедаям, задачей которых было заключение с уже упомянутым министром обоюдно выгодной сделки по поставке на Корусант необходимых материалов.       Чтобы замёрзнуть сейчас, потребовалось бы не просто невезение — а полное отсутствие удачи.       — В комнате вроде тепло, — пожал плечами молодой рыцарь, глядя на своего очень юного — скоро исполнится одиннадцать — падавана, отчаянно растирающего себе плечи. — Тебе дать плащ?       Мальчик прижал подбородок к груди и что-то тихо пробормотал про «Вам же самому нужен», однако учитель уже схватил с деревянной диковинной вешалки, напоминающей рога маралов, свой плащ.       — Алиф, мне он сейчас ничуть не нужен. — Рыцарь закутал мальчика и вновь усадил на кровать. Выглядел тот потешно в двух накидках, одна из которых была ему больше на много размеров. — Вот так. Сейчас согреешься.       Алиф тихо поблагодарил и слегка улыбнулся, часто моргая своими светло-серыми глазами. Затем вдруг резко нахмурился и приоткрыл слегка рот, формируя в голове вопрос.       — А разве это не неправильно? Знаете же, Кодекс и...       Пришлось приложить уйму усилий, чтобы не раздражённо вздохнуть и не хорошенько потрясти падавана, а присесть рядом и положить ладони мальчику на колени. Его собственный учитель столько раз упоминал Кодекс, ссылался на догмы джедаев, вопреки горячим и полным обиды речам юного Демена, что даже слышать от ныне собственного падавана такое стало омерзительно.       — В Кодексе же сказано, что моя обязанность — следить, чтобы ты был в порядке, и нести за тебя полную ответственность. Если ты простудишься, угадай, кто виноват?       Алиф, видно, решив, что сейчас ошибся и показал себя неумелым дипломатом, виновато опустил взгляд и прошептал «Простите». Едва не рыча от бессилия, учитель дёрнул слегка его за косичку падавана, всё ещё улыбаясь беззлобно и ласково.       — Падаван, ты же не боишься меня?       — Нет, конечно, — последовал незамедлительный ответ. Мальчик изумлённо поднял глаза.       — А что тебя тогда гложет?       — Ничего, мастер. — Если бы Дем сам не был ребёнком и не разделял с Алифом ученическую связь — поверил бы.       — А теперь честно, а то я не разрешу тебе пилотировать шаттл до орбиты.       Не веря собственному слуху, падаван посмотрел на учителя. Уж очень ему хотелось полетать самому, на месте первого пилота, но если он скажет правду, то это может показаться рыцарю глупым или недостойным.       — Вы такой сильный и взрослый, а я совсем ещё ничего не умею. Я маленький и не могу выполнять многие миссии...       Он замолчал на пару секунд, подыскивая слова и ожидая реакции, а Демен внимательно слушал, пытаясь найти связь между эмоциями ученика и его словами.       — Но в миссиях, куда Вы меня берёте, я лишь постоянно отвлекаю Вас и не могу ничем помочь сам. Я боюсь...       Втянув голову в плечи, мальчик горестно то ли всхлипнул, то ли неловко вздохнул. Рыцарь тягостно покачал головой и посмотрел снизу вверх Алифу в глаза, показывая, что он совсем не зол, не хочет ударить или накричать.       — Ты боишься, что я от тебя откажусь?       Сложенные на коленях руки учителя казались чем-то чересчур чужеродным. А более того, тот сидел на коленях и, что самое странное, считал это совершенно естественным. Неимоверно смущённый, падаван кивнул.       Это окончательно вывело рыцаря из спокойного состояния, и он сгрёб Алифа в объятия. Демен даже сам не ведал, что именно испытывает: тихую злость или нежность.       — Ну разве я могу отказаться от тебя? Ты очень добрый и светлый мальчик.       А именно на эти качества рыцарь смотрел в первую очередь, когда присматривался к ученикам. От падаванов требовалось умение обращаться со световым мечом и управлять собственными эмоциями, что, по скромному мнению Демена (которое он благоразумно не высказывал никому, кроме собственного учителя), являлось полнейшей ересью. Он не позволит Алифу стать безэмоциональным, почти бесчувственным мужчиной из вечно смущённого и скромно улыбающегося мальчишки. Почти клятва.       — Но ведь я... — раздалось приглушённо где-то около груди рыцаря.       — Ты прекрасный ученик, — перебил его Демен.       — Мастер, Вы меня задушите.       — Давай ты перестанешь бояться меня, а я перестану тебя так крепко сжимать?       — Мастер!       — Да?       — Я не боюсь Вас больше.       Учитель отпустил мальчика и провёл по его волосам, приглушённо смеясь. Падаван пытался сдержать улыбку. Тщетно.       — Так ты согрелся?