Золотой пепел

Бета не проверяла       На следующий день ко мне ненадолго зашел мой жених. Он волновался, что мне может не совсем понравится их затея, которую они придумали вместе со своим родственником. Пока Итачи и Шисуи были на миссии у последнего был день рождения. Так же они откуда-то узнали, что у меня тоже он недавно был и, поэтому хотели отпраздновать вместе. Я очень удивилась, когда он сказал мне об этом. Ни с кем я никогда не говорила о своем дне рождения, даже не упоминала, когда я примерно родилась, но они откуда-то узнали. Только в анкете, которую я подавала в больницу после трудоустройства, был указан месяц и день. Хоть меня и поразила их осведомленность, но я все равно с радостью согласилась, думая о том, что смогу провести с ними время и ненадолго отвлечься от происходящего.       После того, как Шисуи рассказал мне, что Итачи является одним из личных бойцов Хокаге, я начала его как-то по-другому воспринимать. Ведь для меня он обычный парень, который бывает холодным, задумчивым, веселым, проявляющим нежность по отношению ко мне, а также любит подшучивать надо мной вместе с Шисуи, но у него также есть и другая сторона, та, которую мне не дано понять. Я ничего не смыслю в искусстве ниндзя, но даже мне понятно, что, если он является одним из элитных бойцов Каге — это значит очень многое.       Точно также было с Рин во время похода: я знаю только ту ее сторону, которая постоянно появляется передо мной в больнице и орет на меня, проклиная все на белом свете, заставляя выполнять тупые поручения, но она также является героем войны, пережив страшные вещи будучи ребенком на поле боя, которые я даже представить себе не могу.       Сколько бы я не пыталась, мне было не дано даже на чуть-чуть приблизиться к ним и понять это: я не была той, что переживала тяжелые военные и послевоенные времена. Ни в своем мире, ни здесь, поэтому не могла оценить всю глубину трагедии, которую они пережили, когда были совсем детьми. Когда я была подростком, то мне было интересно читать дневник немецкого солдата, когда они находились на территории СССР, да и с дневником Анны Франк знакома, но читать и переживать это самому — совершенно разные вещи.       Мы договорились встретиться в конце недели в том самом заведении, где отмечали окончание моего экзамена на ирьерина. На секунду я с какой-то странной смесью удивления и сожаления заметила, что почти вся моя жизнь состоит из сплошных экзаменов; только недавно, вроде, сдала один, так глядишь — снова новый. Почти ничем от нормального мира и не отличается. Помню, когда я поступила в медицинский папа говорил, что теперь я только 3\4 своей жизни буду учиться и только 1\4 действительно работать. Сначала институт, а после интернатура, магистратура, ординатура, аспирантура, научные конференции.       Пару дней я думала, что мне подарить Шисуи. Я перебрала в уме множество вариантов, обошла уйму магазинов, но не нашла ничего, что могло бы мне понравиться, поэтому выбрала то, о чем подумала с самого начала — Ловец снов. Пришлось потратить приличное количество времени, чтобы найти все, что необходимо для его создания, но все же он был готов. Идея пришла ко мне совершенно спонтанно, когда я проснулась в очередной раз в комнате для интернов после плохого сна, которые стали сниться мне слишком часто. Я подумала, что с их миссиями, спецификой работы и окружающим миром Шисуи просто необходимо что-то похожее. Хоть где-то же они должны чувствовать себя спокойно и в безопасности?       Кафе никак не изменилось с моего последнего визита. Все-такие же небольшие столики, маленькие группы людей, что-то бурно обсуждают или тихо переговариваясь. На улице уже было где-то минус пять градусов, что для жителей Конохи было сродни вселенской катастрофы, поэтому все старались как можно меньше проводить времени на улице, собираясь в теплых помещениях и греясь возле источника тепла. Та, девушка, которая в прошлый раз нас обслуживала и была знакомой Итачи, удивилась, увидев меня, нахмурилась, а затем ее лицо озарилось, словно она что-то поняла.       Быстрым шагом она преодолела расстояние, которое нас разделяло, и оказалась возле меня.       — Ты же с ними?       — С ними? — не совсем поняла ее я.       — С Итачи, — ее лицо скривилось, как только она произнесла его имя, — и, ну, вторым Учихой. Ты в прошлый раз с ними была. Они в другом зале. Пойдем, я тебя провожу.       Удивившись ее помощи больше, чем реакции на Итачи я молча последовала за ней, пока она ловко обходила все столики, подходя к одной из стен. Я не думала, что в этом заведении есть еще один зал, поэтому меня очень удивило, когда она с легкостью отодвинула сёдзи и пропустила меня в более тихий зал, где было всего четыре небольших столика с диванами и отделенные друг от друга ширмами, создавая ощущение уединения.       Девушка остановилась возле самого дальнего столика и повернулась лицом к тем, кто там сидел. Негромкий разговор мгновенно прекратился. Я осталась стоять чуть в стороне, желая посмотреть, что она собирается делать, потому что вид у нее был крайне недружелюбный.       — Я привела вам вашу подружку, — она сделала жест рукой в мою сторону, но продолжала сверлить кого-то взглядом. Когда Шисуи наклонился, чтобы поприветствовать меня, улыбнувшись и помахав, я поняла, что девушка смотрит на Итачи. — Предупреждаю, если я услышу, как она плачет, то в этот раз я разговорами не ограничусь, Учиха. Ты предупрежден.       Возникла гнетущая тишина. Резко поменявшись в лице, она мило улыбнулась, поклонилась и, развернувшись, вышла.       — Ты уверен, что был с ней в одной команде? — спросила я, как только отошла от шока и села рядом с Итачи. Он выглядел не менее шокированным, чем мы с Шисуи. В этом зале было даже жарковато, поэтому я поспешно сняла пончо, стараясь сильно не повредить свое жалкое подобие укладки. Независимо от того сколько я работала и когда в последний раз спала, я не была бы дочерью своей матери, если бы пришла на праздничный ужин выглядя при этом ужасно. Выбор, конечно, в Конохе был не большой, и чтобы зависть себе элементарные кудри пришлось незаметно стащить из больницы парочку коктейльных трубочек, но миссия была выполнена. — Она не выглядит, эм, дружелюбной по отношению к тебе.       — Даже наоборот, — кивнул Шисуи, соглашаясь со мной. Итачи кинул тяжелый, выразительный взгляд на него. Тот сначала замолчал, а затем произнес глухо, словно говорил больше для себя: — О. Понятно.       Остановившись, я вопросительно перевела взгляд с одного на другого. Оба пытались изобразить из себя святую невинность. Шисуи кинул быстрый взгляд на своего друга и обратно.       — Это не важно, — тут же отозвался Итачи, думая, наверняка, что я обиделась. Под столом он протянул ко мне ладонь, чуть дотрагиваясь до моего колена.       — На правах именинницы…       — Ты не именинница, — тут же перебил он меня. — Твой день рождения прошел.       — На правах бывшей именинницы…       — У нас разное мнение насчет одного вопроса, — нехотя признался он, уступая мне.       Я чуть нахмурилась, не совсем понимая, как разное мнение может быть связано с ее фразой о слезах. Эта девушка совершенно не похожа на ту, которую легко заставить расплакаться. Неужели мои друзья могут довести кого-нибудь до слез? Оглядев их двоих критическим и оценивающим взглядом, я остановилась на Итачи. Определенно. Один из них может. Тяжело вздохнув, я попыталась понять кто мог быть это — Итачи не был особо общительным, да и, как мне кажется, многие сами его сознательно избегают, кроме, конечно, самих Учих. Господи! Неужели Изуми? Хотя нет, Учих, даже девушек, я уверена, просто так плакать не заставишь. При мысле о ней моя совесть решила напомнить о себе; еще тогда мне четко стало ясно, что она безответно влюблена в Итачи, а сейчас уже ничего и не попишешь. Я успокаивала себя мыслью о том, что эта может быть и не она, ведь я вспомнила о ней только из-за того, что Изуми, по сути, единственная девушка, которую я знаю в клане.       Вообще, если честно, казалось, что в Конохе вообще никто из девочек не способен плакать. Для меня они все были подобны какой-нибудь Wonder Woman или Зене, этакие непобедимые воительницы, которых ничего ранить не может, не то, что убить. Даже смотря на младшее поколение — Сакуру и Ино — я не могла представить их плачущими. Это место заставляет детей слишком быстро взрослеть, где нет места горьким слезам. Я была уверена, что русские высказывания наподобие «Москва слезам не верит» и «Слезами делу не поможешь» очень сильно подходят им, особенно тем, кто является шиноби. Взять в этот пример даже Рин: пол деревни знает о том, что внутри у нее какой-то монстр и она сражалась с женой четвертого, уничтожив практически при этом деревню, поэтому, я не думаю, что, если вдруг она начнет плакать кто-либо ей поверит. Она, видимо, со временем пришла к таким же выводам, поэтому теперь придерживается правила, что лучшая защита — это нападение.       Мне сразу же вспомнилась история её с Хатаке и чтобы не расстроиться еще сильнее, я отогнала от себя все мысли подальше.       Итачи, видя, что я молчу, заволновался и чуть сжал мое колено; я чуть улыбнулась и покачала головой, показывая, что все хорошо.       Шисуи, видя, что атмосфера стала немного напряженной, решил срочно спасать ситуацию.        — Хочешь фокус покажу? — Учиха держал в руках кунай и пытался всеми силами удержаться от улыбки. Понимая к чему он клонит и какой именно фокус хочет показать, я сама не удержалась от того, чтобы улыбнуться до самых ушей и засмеяться.       По всему телу разлилось тепло; это были те самые Учихи, которые показывали мне фокусы, те самые, что вели меня в лес, чтобы показать технику «Раннего Жертвоприношения». Какие бы они не были с другими, как бы себя не вели, какие бы невероятные слухи о них не ходили за спиной, они все равно будут моими самыми лучшими друзьями.       Оказывается, они сделали заказ до того, как я пришла, поэтому еду принесли быстро. Какие-то время мы молчали, поглощая еду и только изредко я уточняла насчет какого-то блюда, которое выглядело очень уж необычно для моего видения мира. Снова принесли какой-то суп, который, как мне объяснили, готовят только в холодное время года. Героически я выстояла против того, чтобы не закатить глаза от упоминания холода. Конечно, с погодой в родной Сибири это не сравниться никак, но постепенно я начинала замечать, что теперь для меня температура минус восемь — сущий ад, когда я надеваю и шапку, и шарф, и варежки, судорожно боясь заболеть, хотя понятие холода у меня все еще на уровне сибиряка.       — Меня все мучает вопрос, — задумчиво начала я, ожидая, когда же наконец-то будет готово это загадочное «сябу-сябу». — Если Хьюго заблокировал мое.мою, э, танкецу? — Учихи кивнули, едва заметно напрягаясь. — Что с чакрой сейчас? Ну, в прошлый раз же она была вокруг 8 врат…       Чувствуя, что мое лицо начало краснеть, я медленно замолчала. Меня вдруг резко бросило в жар. Создавалось ощущение, что я стараюсь поддержать разговор о Боге, в то время как мои друзья знают теорию Пуанкаре, которая доказывает, что Бога нет. Или говорю о высшей математике, зная только правила сложения. Как по команде на меня мигом посмотрели две пары красных глаз. Во взгляде Итачи, когда шаринган исчез, было видно одобрение. Он явно рад, что меня в какой-то степени интересует «их» мир и его составляющие.       — Ну…       Начал Шисуи и замолчал. Он отвел взгляд, почесывая при этом шею, будто не зная, что мне сказать. Я напряглась: что такого можно было увидеть? Здравый рассудок говорил, что ничего страшного, иначе меня бы уже давно списал со счетов еще Фугаку при встрече, а Итачи бы потащил меня в больницу за шкирку, желая узнать, что со мной.       — Что?       — Это может удивить тебя, — неуверенно начал он, переглядываясь с Итачи.       — Да ладно, — отмахнулась я от него рукой; меня все, что угодно, могло удивить. Даже тот фокус, который удивлял Саске в пять лет, у меня вызывал дикий восторг.       — У тебя нет чакры.       На секунду я зависла, смотря по очереди на каждого, а затем тупо переспросила еще раз. Я помнила, что здесь у всего живого была чакра, поэтому ее отсутствие как минимум должно было быть странным.       — Я впечатлен, — коротко отозвался Итачи, переводя взгляд на Шисуи.       — Помнится, в прошлый раз она закричала, думая, что умрет, — задумчиво отозвался тот. — У нее нет температуры?       Итачи пожал плечами, затем посмотрел на меня внимательно и попытался приложить руку к моему лбу. Я фыркнула, уклоняясь.       — Как это у меня нет чакры?       — Знаешь, нам тоже это интересно, но, учитывая, что с тобой произошло и как сейчас нас избегает Хьюго, думаю, это может быть связано. Было бы неплохо пройти исследование в больнице, но если бы это было бы что-то серьезное, то Нохара не позволила тебе лечить больных. Возможно это временный сбой, тем более у тебя и так чакры было не много, — Шисуи пожал плечами, облокотившись локтем на стол, потрясывая стакан с водой, а затем неожиданно поднял голову и усмехнулся. — Ну, или ты медленно умираешь.       — Ах ты!       Моментально я подскочила, приподнимаясь и пытаясь дотянуться до него через стол, чтобы дать подзатыльник, пока тот продолжал посмеиваться, наблюдая за моими стараниями и отодвигаясь дальше.       — Ты обожжёшься, Хейва.       В итоге, я смогла только слабо ударить его по руке, что только больше его раззадорило. Итачи, который безмятежно наблюдал за нами, вмешался, заставляя сесть меня обратно.       — Вечно ваши шуточки про смерть, — начала я ворчать себе под нос, прекрасно зная, что они меня слышат. Что в этом вообще смешного? Как можно шутить про это в мире, где даже дети становятся ниндзями и учатся убивать?       — Знаешь, ты еще не слышала шуток Химуро и Бехати, — улыбнулся Шисуи, странно улыбаясь с какой-то теплотой, словно сказал это больше для себя. Я впервые увидела у него настолько отстраненный взгляд в сочетании с улыбкой, что заморгала в шоке, переводя взгляд на Итачи в немом вопросе, надеясь, что он скажет мне кто это загадочные личности. Итачи, смотря на Шисуи, хитро улыбнулся.       — Бехати? — тихо спросил он, усмехаясь.       — Ой, заткнись.       Итачи тихо засмеялся, стараясь скрыть это прикрывшись рукой, пока я вопросительно переводила взгляд с одного на другого.       — Бехати? — переспросила я, когда поняла, что мне никто не скажет кто это, если я не спрошу.       — Подружка, — тут же заговорчески зашептал Итачи, наклонившись ко мне.       — Фактически, — Шисуи, чьи щеки чуть покраснели, перебил Учиху, не дав ему договорить. — Она твоя подруга.       Отодвинувшись, я вопросительно глянула на Итачи, оглядывая его с ног до головы.       — Даже не пытайся, — предупредил он Шисуи. — Мы не общаемся с ней уже пару лет.       Мне потребовалось пару минут, чтобы осознать смысл их разговора. Никогда прежде я не слышала, чтобы они говорили о какой-либо девушке, кроме, может Изуми, но и это за уши притянутый вариант. В глубине я понимала, что, если они начали обсуждать в моем присутствии другую девушку, то они теперь мне доверяют всецело. Но все равно для меня понимание того, что у Шисуи была девушка, о которой я даже не догадывалась все это время, ударило как гром среди ясного неба. Я даже не была уверена, что меня ошарашивало больше: то, что я о ней не знала и мне никто не сказал или что я сама не догадывалась даже, а может даже то, что я никогда его не видела с кем-то.       Учихи еще немного поспорили, пока Итачи продолжал его подкалывать, а Шисуи, к моему изумлению, стал краснеть. По их переговорам стало понятно, что Итачи и вправду раньше общался с этой девушкой и хорошо ее знал, общаясь с ее семьей. Раньше их кланы жили рядом, но позже они попросили у Хокаге занять другую территорию. Химуро, если я правильно их поняла, был старшим братом этой девушки.       Я решила прервать их перебранку тем, что достала коробку с моим небольшим подарком, начиная торжественную речь, напоминая им зачем мы тут собрались. Я очень сильно нервничала и переживала из-за своего подарка, не зная понравится ли он ему и нужен ли вообще. Может, в их культуре это вообще считается неприличным и запрещенным. Как, например, тогда на озере: то есть, в купальнике нормально, а в нижнем белье стыд и позор. Спросить меня по сути было не у кого, ведь подруг я себе так и не нашла, поэтому действовала на свой страх и риск. Также я не была уверена какие у них обычно речи толкают и произносят тосты на день рождения, имеют ли они вообще место быть, стоит ли вообще говорить и что говорить? «Желаю миссий побольше, денег за миссии побольше, щастья и здоровья, чтобы враги тебя за километр обходили, а кассавы по запаху не находили»? В общем, я произнесла стандартное заготовленное, которое знала с того времени, как начала ходить на день рождения к друзьями, избегая «кошелек потолще», ведь у них, ниндзя, размер кошелька зависит от опасностей миссий, но добавляя к речи свое излюбленное «чтобы ты ставил перед собой только амбициозные цели и всегда их добивался». По выражению лица Шисуи и его улыбке было ясно, что он счастлив, как удав, но когда я вручила ему подарок и он его открыл, то от души засмеялся, хватаясь за живот. Другие посетители, которые сидели за соседним столиком, покосились на нас.       — Ты не поверишь, — произнес он, как только просмеялся. Шисуи протянул мне коробку, кивком призывая открыть ее и дальше продолжил смеяться. Открыв, я замерла и, расплывшись в улыбке, тоже начала смеяться. Итачи, удивленный нашим поведением, сначала посмотрел на нас по очереди, а потом заглянул мне за плечо, чтобы посмотреть на подарок Шисуи. Тот был идентичен. Даже цвет совпадал. Шисуи, как и я, решил подарить Ловец снов.       — Ну, — протянул Итачи категорично, — как известно, у дураков мысли.       — Итачи, — перебила я его, отвечая ему тем же взглядом, — почему ты такой токсик дюд?       — Кто? — нахмурился он.       — Вот и живи с осознанием того, что не знаешь кто это.       Он округлил глаза, затем театрально вздохнул и достал из-под стола какой-то пакет, который обычно выдают в современных магазинах за покупку вещей или косметики. Увидав его, я напряглась, не зная, чего ждать.       — Вот знаешь, я хотел подарить это тебе, — он демонстративно помахал перед лицом этим пакетом, но когда я протянула руки убрал, — но раз уж я этот…       — Токсик дюд, — подсказала я ему, и он тут же прищурился.       — Я, наверно, лучше верну его обратно, — спокойно закончил Итачи.       Усмехнувшись, я посмотрела прямо ему в глаза.       — Пакет не похож на коноховские, следовательно, ты купил это скорее всего не здесь и уже не сможешь вернуть. К тому же, хочешь оставить без подарка именинницу?       Я была более чем уверена, что он так не поступит. Более того, мне казалось, что это была какая-то проверка, которую я не до конца понимаю или игра. Итачи разглядывал меня какое-то время сохраняя при этом спокойное и безмятежное выражение лица. Мне показалось, что на этот раз он хотел понять мои эмоции и чувства самостоятельно, без помощи своих глаз, которые обычно использовал, когда не понимал меня, поэтому я ласково ему улыбнулась, похвалив про себя.       Только после этого он сдался и примирительно вручил мне пакет. Несколько маленьких коробочек и одна средняя, которая была украшена и перевязана лентой оказались внутри и именно с нее мне сказали начинать. Я неспешно развязывала про себя гадая, что же это может быть? Иногда кидала взгляд на Итачи и Шисуи, но последний, видимо, как и я, не знал, что это за подарок. Когда наконец-то я покончила с оберткой, то увидав коробку, ахнула, застыв с ней в руках.       — Что это? — нахмурился Шисуи, стараясь получше рассмотреть.       — Это мгновенный фотоаппарат, — объяснил Итачи, а затем повернулся ко мне, неуверенно заговорив: — Я не уверен, что тебе понравится, но помню, что в Сэппэне вы делали фотоснимок с помощью этого. Тебе это тогда понравилось, поэтому, я подумал, что это хороший подарок.       — Это, наверно, дорого, — только и смогла выдавить я из себя.       Мне очень сильно понравился подарок. Сразу, как по щелчку, мне вспомнилось время в Саппэне, когда Хлоя притащила фотоаппарат и начала фотографироваться с нами. Вспомнилась моя жизнь, ведь там тоже у меня были такие снимки с друзьями, с разных выставок или просто селфи. В памяти у меня до сих пор остались те кадры, но в реальности сейчас у меня только пару полароидных снимков со времени практики в Саппэне. В голове мгновенно образовался хаос, мысли начали путаться, и я сразу вспомнила все моменты своей жизни, которые были запечатлены на фотографии.       Шисуи, видя, что подарок меня растрогал слишком сильно, тактично отошел, оставив нас двоих.       Очень медленно я потянулась к нему, находя его руку и скрепляя с ним ладони. Пальцы у него как обычно были ледяные, но меня это не волновало. На секунду он показался мне удивленным, но уже спустя секунду его лицо замерло, скрываясь под маску — в этот момент меня не волновало даже это. Его подарок и то, что он помнит такую мелочь, было совершенно невероятным, именно то, что настоящей мне ужасно нравилось. Этим маленьким по виду незначительным фотоаппаратом он коснулся самой моей души, отголоском того, что я скрываю и впервые за все время я почувствовала, что старая я откликнулась на это.       Другой своей рукой я притянулась к нему, обнимая за шею и уткнулась. Итачи замер, заметно напрягаясь и не шевелясь, словно боялся, что любое движение может спугнуть меня. Только спустя какое-то время, он несмело положил мне свою ладонь сначала на спину, чуть проводя, а затем спустил ладонь на талию, приобнимая в ответ.       — Он не настолько дорогой, — неуверенно и тихо проговорил он. Я тихо и прерывисти засмеялась, стараясь заглушить чувства в себе, чтобы не разрыдаться из-за их переизбытка прямо здесь, пока Итачи стал поглаживать меня по волосам, смелее с каждой секундой. — Если тебе настолько не нравится, что ты не хочешь на него смотреть, то я могу подарить тебе что-нибудь другое. Только не расстраивайся, а то Шинко подумает, что я тебя обидел. Засмеявшись, я отстранилась от него, но ладонь он мою не выпустил; свободной рукой я вытерла глаза, утирая несколько мелких слезинок, которые успели упасть на мои щеки и улыбнулась ему.       — Мне очень нравится. Спасибо большое.       Пару секунд мы молча смотрели другу другу в глаза, а затем мне пришла идея. Я высвободила руку, быстро открывая коробку с фотоаапаратом, старясь успеть до того, как придет Шисуи. Этот фотоаппарат не сильно отличался от того, что был у меня в прошлой жизни, поэтому инструкцию, которая была в сплошном японском, я просмотрела только мигом и то одним взглядом, действую по памяти и старой привычки. Я быстро настроила его, вставляя пленку, пока Итачи наблюдал за мной с некскрываемым интересом и явным вопросмо в глазах: «Откуда ты знаешь, как это работает и что с этим делать?» Свой первый снимок я сделала с его помощью, проверяя не засвечивает ли фото. Я попросила его улыбнуться, перед тем как сделать фото, но Итачи совершенно не поменялся в лице, оставаясь таким же серьезным и только взгляд его изменился перед тем, как фотоаппарат запечатлил его, ослепив.       Я нагнулась, чтобы проверить не идет ли еще Шисуи, перед тем как сделать еще одно фото.       — Если бы я знал, что это так поднимет тебе настроение, то подарил бы его намного раньше, — удивленно проговорил он.       Не отвечая, я снова потянулась к нему, но уже целуя, направляя фотоаппарат на нас. Итачи, понимая, что я хочу сделать, поддался вперед, отвечая на поцелуй, приобнимая за шею. Второе фото было обычным сельфи. Я счатливо рассматривала фотографии, улыбаясь от уха до уха, когда вернулся Шисуи, ухмыляясь. Итачи сказал только одно слово «Бехати» и Шисуи закатил глаза. Он хотел сесть на противоположную сторону, но я потянула его за руку, заставляя сесть с нами, чтобы сделать совместную фотографию. Пока я попровляла волосы и смотрелась в отражении объектива, чтобы проверить макияж и общий внешний вид, Учихи переговаривались меж собой, окружая меня с каждой стороны.       — Что собирается делать? — взволнованно спросил Шисуи, словно фотографии для него было чем-то внеземным. Итачи, не отвечая, пожал плечами. Не получив ответа, Шисуи несколько секунд наблюдал за мной, а затем тихо, но так, чтобы я услышала, сказал: — Это на долго, можем пока обсудить дела в клане.       — Эй!       Я помнила его шутку о том, что я долго собираюсь и прихорашиваюсь, поэтому тут же возмущенно повернулась к нему, легко ударяя.       — Для профилактики, разумуеется, — одновременно произнесли мы втроем и засмеялись. Схватив фотоаппарат и направив его на нас, я нажала на кнопки и запечатлила этот момент не только на пленке, но и в своей памяти, сердце.

***

      Последний свой день в больнице в роли интерна я провела более менее спокойно. Правда, Рин снова на меня накричала из-за того, что я вмешалась в дела другого отделения, попросив хирурга своего отделения проверить младенца, у которого, как мне казалось, были шумы в сердце. Из-за этого случился сильный скандал, потому что интерн из того отделения рассказал своему о том, что я, фактически, забрала ребенка и попыталась унести его в другое отделение врачу, потому что та не хотела отдавать его на проверку (из-за шумов в сердце он иногда синел, но она говорила, что это нормально, ведь он новорожденный). В итоге, это дошло до Рин и ее крик, я уверена, слышала вся больница, когда она визжала: «Ты что, даже последний свой день провести не можешь не устроив сцен?» Мне бы сильно влетело и даже могли выгнать, если бы я оказалась не права, но моя увереность в диагнозе была железная, поэтому я рискнула. Я оказалась права и спасла ребенку жизнь. Нохара впервые в жизни извинилась передо мной, но при этом не забыв добавить, что я сама виновата в случившимся. _________________________ Вырезанна сцена: — Прошлой ночью, мне приснилось, что ты кормишь меня кровяной колбасой. — Полагаю, это должно означать что-то….милое? — тихо сказала я, отойдя от шока. Я повернулась к Итачи и мы оказались друг на против друга. Нас разделяли всего каких-то пару сантиметров и я могла рассмотреть все мелкие шрамы на его лице, которых было не так много. Поддавшись внутренниму порыву, не отрывая от него глаз, я нашла его ладони и взяла его за руки, улыбаясь. Учиха, не изменившись в лице, разве чуть улыбнулся мне глазами, продолжая внимательно разглядывать меня. — Это значит, что ты одаешь мне свое сердце. — Сердце? — удивилась я. Он кивнул. Плавно опускаясь, снег стал постепенно стал накрывать нас, пока мы внимательно рассматривали друг друга. Поспепенно серьезный вид Итачи сменился легкой улыбкой. Это был первой раз на моей памяти, когда в Конохе пошел снег. Наклонившись, я дотянулась до него. Возникла яркая вспышка фотоаппарата и мы резко повернулись на источник. Из-за плеча Итачи, который закрыл меня моментально, не привыкшись к современным технологиям, я увидела подругу Шисуи — Бехати, которая махала снимком полароида, ухмыляясь. — На память.